Роза Мира - эпоха синтеза
Богочеловеческий и человекобожеский синтез (реальность и утопия)

0 Участников и 2 гостей просматривают эту тему.

Богочеловеческий и человекобожеский синтез
реальность и утопия

Несколько лет в разделе «Философия синтеза» рассматриваются различные подходы к синтезу, методологии и  предметы, которые должно синтезировать. Примем, как аксиому, благую цель этого синтеза – полнота, всеединство, обогащение, духовный рост.

Теперь попробуем выделить те базовые утверждения, что не вызывают разногласий, как некое «дано». И далее посмотрим, какие существуют пути для осуществления синтеза и в чём их смысл.

Дано:
  1. Реальность.
  2. Человечество, способное эту реальность осмыслять.
  3. Философия – работа со смыслом реальности и человечества.
 4. Разные тысячелетние религиозные картины мира, творящие свою мифологию. Есть философские школы, работающие со смыслом религиозной мифологии. Все религиозные традиции занимают определённые культурные лакуны в человечестве, но ни одна из традиций и её философия (как правило, это несколько школ) не имеют общечеловеческой универсальной убедительности.
  5. Начиная с эпохи Возрождения, из религиозной сферы выделяется наука как независимое мировоззрение, апеллирующее к объективной реальности и практическому опыту, общих для всего человечества и не вызывающих разночтений. Постигаемые наукой истины становятся общеобязательными, подтверждаются практикой и не обуславливаются религиозной мифологией и её философией.
  6. Для осмысления научной картины мира (объективной реальности, не зависящей от религиозных взглядов) формируются философские школы, имеющие свои истоки в античной философии. В отличие от научных истин, ставших общими для всех культур и для всех людей, единой философской системы создать так и не удалось. Внутри научной картины мира (научного мифа, научной религии, поклоняющейся объективной реальности так же, как религии прошлого – Божеству) сосуществуют взаимно противоречивые философские школы: несколько течений материализма и ещё больше школ идеализма.

Это то «дано», которое вроде бы не должно вызывать возражений. Далее следуют вопросы, сама постановка которых направляет мысль по разным путям в поиске решения задачи:

Является ли разнообразие и взаимная противоречивость религиозных картин мира заблуждением, недоразвитостью религий; и возможно ли, и нужно ли синтезировать религиозные мифы и осмысляющие их философские системы?

Являются ли недоразумением (стадией) отсутствие единой философской (метафизической) системы и неразрешимые пока противоречия между теми философскими школами, что провозгласили свою независимость от религиозных мифов и опираются на объективную реальность, познаваемую наукой и подтверждаемую практикой?

Если научная истина (совокупность истин) стала единой для человечества, то отсутствие такой же единой философско-метафизической системы и неспособность философских школ, уже эмансипировавшихся от религий, преодолеть разъединяющие их противоречия не есть ли следствие человеческой косности, имеющей исток в косности религиозного мировосприятия, и нужно ли эту косность наконец-то преодолеть и создать единую общечеловеческую философию?

В зависимости от ответов на эти вопросы мы получаем разные направления осуществления синтеза, а также разный смысл, вкладываемый нами в понятие всеединства. Перебрав всё множество вариантов, в итоге мы обнаружим только два основных духовных вектора, которым принадлежат всевозможные пути философского синтеза – богочеловеческий и человекобожеский. Ниже постараюсь показать, почему это так.

Если многообразие религиозных мифов является следствием ограниченности человеческого разума, то на определённой стадии эта ограниченность принципиально преодолевается. Тогда теоретически возможно согласование религиозных мифов, различных религиозно-философских школ и созидание непротиворечивой и единой религиозной картины мира и религиозной философии. И это будет благом, всеединством, ростом.

Если же многообразие многообразие религиозных мифов является Промыслом – следствием укоренённости их в духовном мире, по отношению к которому мир эмпирический (объективная реальность, исследуемая наукой) есть лишь часть, мир относительный, символизация наиреальнейшей духовной реальности, а не сама реальность, – тогда для каждой из религиозных систем становится общей аксиома о принципиальной невместимости в мир относительный Абсолютной Истины духовного мира. Тогда Истина Целого являет Себя в нашем мире в различных проекциях. Совместить эти проекции в одну непротиворечивую систему на плоскости относительного мира невозможно (и не нужно).

Тогда искомый синтез и всеединство могут состояться только в вечности, а не во времени. Во времени же может измениться отношение различных проекций Истины друг к другу, что поменяет вектор противостояния и вражды на вектор взаимопонимания и диалога. В первую очередь перемена отношения к Истине и её выражениям во времени скажется в исчезновении претензии каждой из систем на обладание абсолютной Истиной.

Тогда всеединство станет процессом общения различных проекций Истины, благодаря которому синтез состоится не внутри нашего мира как его феномен, но в духе. Никакой единой религиозной мифологии и религиозно-философской системы такой синтез не даст, но он даст взаимный интерес и взаимное понимание разным системам, с сохранением их различий и устранением самой претензии эти различия нивелировать в одной системе.

Тогда поливариантность истин становится нормой, а звучание вечности – полифоническим.

Если противоречия эмансипировавшихся от религий философских школ являются стадией и должны быть преодолены на стадии высшей, то синтезом этих школ должна рано или поздно стать единая метафизическая система, опирающаяся на единую научную истину.

Если, несмотря на единую научную истину, философские школы так и не смогут договориться и выработать единую метафизическую систему, это можно расценивать двояко:
  1) Как невозможность преодоления человеческой косности. То есть – зло.
 2) Как принадлежность даже эмансипировавшихся от религиозного мировоззрения философских школ духовному миру, хотя бы частично.

Расшифрую немного второй тезис. Если наука ни в каком религиозном мифе не нуждается и творит свой (миф об объективной реальности), то философия по самой своей природе имеет истоком мир духовный, осознаёт или нет это та или иная школа. Смысл (логос) – это прерогатива духа. И как различие религиозных систем является необходимым условием отражения Высшей Духовной реальности через многообразие Её проекций в относительном мире, точно так же и разнообразие философских школ, даже формально эмансипировавшихся от религии или вовсе отрицающих духовную и мистическую первореальность, есть необходимое условие существования философии как самоценной области познания, а не как обслуживающего жречества научной религии (религии от мира сего). Философские школы невольно отражают то же, что и религии: отношение духовной первореальности (вечности) и реальности относительного мира. Философские школы являются такими же символами (проекциями-окнами) Единой Истины, как и религии, и невольно повторяют собою историю религиозных систем. Аналогию можно проследить весьма отчётливую в истории философии.

Получается, что главной трудностью на пути синтеза философских школ является их принадлежность не только человеческому плану бытия, но и духовному миру. И синтез их, как и синтез религий, может быть осуществлён только в вечности, а не во времени. Во времени же всеединством философии будет содержательный диалог разных школ без претензии свести их в одну систему.

Для религиозной философии этот вывод понятнее потому, что синтез в одной системе при отсутствии единой общечеловеческой религии осуществим лишь ценой отказа от собственной религиозной принадлежности, но этот отказ приводит к исчезновению религиозной философии как таковой и ставит её в один ряд с эмансипировавшимися от религии философскими школами. Последние вроде бы должны синтезироваться по аналогии с наукой, но на деле ведут себя как религии и никак не хотят поступаться чем-то таким, что как бы и не важно, но оказывается той изюминкой, что только и делает философию искусством мысли, а не формальной методологией.

Если же синтез философских школ таки состоится как единая система, то философия схлопнется во времени и оборвётся её связь с вечностью. Более того, непомерно возрастёт гордыня философии. Пока существуют разные философские школы и разные религии, оба способа познания могут относиться друг к другу с уважением. Но если философия, как и наука, станет единой и общечеловеческой, а религии останутся разрозненными, то мысль о превосходстве философии над религией не сможет не посетить миллионы умов (просто будет витать в воздухе). Если человеческая философия осуществит синтез, в отличие от религий, то ни в каком Боге человек нуждаться не будет, но сам станет богом.

Богочеловеческий синтез — это синтез в вечности. А во времени — это процесс, общение систем.

Человекобожеский синтез — это синтез во времени в единую систему, не нуждающуюся в выходе в духовный объём.

Первый недостижим как результат в нашем мире, пока мир не перейдёт в вечность. И потому реален.

Результат второго – окончательное схлопывание мира сего в самом себе. Но сие есть утопия.

__________________________________________
Преображение хаоса в космос – это и есть культура.
"Дикой Америке" интернета нужны свои пионеры, свои безумные мечтатели.
Ярослав Таран
«Последнее редактирование: 13 Июля 2017, 15:45:53, Ярослав»

Теперь расшифрую тот смысл, что я вкладываю в понятие «человекобожеский путь синтеза». В человечестве уже состоялся научный синтез как признание научных истин общечеловеческими и общеобязательными. Этот синтез произошёл ценой устранения из научной методологии алхимии, астрологии и других эзотерических систем. Формула истины «наукой доказано» стала убедительнее «Слова Божьего» или «это говорит Бог» (у пророков).

Религиозный и философский синтез пока не состоялся в человечестве: нет ни одной религиозной истины или философской системы, которая бы имела такой же общечеловеческий и общеобязательный характер, как методология научного мировоззрения. Научный синтез относится к человекобожескому пути – без оценки – по определению:

1. Научная методология не нуждается ни в признании Творца, ни в признании Божественного и Духовного мира, высшего по отношению к эмпирическому миру, как Целое – к части или как реальность – к символу. Равно как и не нуждается в отрицании Божества (последнее является обязательным только для религии атеизма, которую не обязан исповедовать ни учёный, ни кто-либо принимающий научные истины за общечеловеческие). Непременным условием научного синтеза является только условие вынесения религиозных вопросов в сферу личной субъективности. И в этом смысле научный синтез есть чисто человеческий.

2. Научная методология принимает как первичную волевую установку возможность человека применять полученные при помощи этой методологии знания к окружающей среде. По отношению к природе научный синтез ведёт себя как божество, которое руководствуется только своими интересами и своей волей. Никакого согласия у Природы не спрашивается, она выступает в роли мёртвой материи, из которой можно творить те или иные формы, угодные божеству-науке. И в этом смысле научный синтез – это человекобожеский путь.

3. Те редкие голоса, которые раздаются изнутри научного сообщества о том, что Природа – это живые духовные существа, многие из которых мудрее человека и его науки, что с ними нужно выстраивать диалог на совершенно иных и прежде всего нравственных началах; что в мире действует творческая воля Бога через никак наукой пока не осмысленное Время и что согласие с этой волей определяет смысл и результат научных экспериментов, вплоть до невообразимых в старой научной парадигме результатов, – все эти голоса отвергаются по одной простой причине: человекобожеский путь научного синтеза закрывается при таком изменении отношения к миру и Природе. Принятие равноценности и паритетности новой научной парадигмы (например, козыревской) меняет на противоположный путь научного синтеза – с человекобожеского на Богочеловеческий.

Вот эти три аргумента (третий от противного) и позволяют отнести научный синтез, сделавший научную истину общечеловеческим достоянием, к человекобожескому пути.

Возможен ли синтез философских систем в единую метафизическую систему, общечеловеческую, научную и общеобязательную? И на каком пути этот синтез достижим?

Я берусь утверждать, что синтез всех философских школ в единую систему возможен только теоретически и только на человекобожеском пути. Причины:

1. Неизбежность исключения ради такого синтеза из единой метафизической системы религиозно-философских ликов. Неизбежность такого исключения вытекает из принципиальной невозможности создания единой религиозной философии в нашем мире – просто по определению религии как мировоззренческой системы, имеющей свой исток в Духовном Мире и в Боге. Религия формируется через Откровение Высшей реальности. Эта духовная аксиома является общей для всех религиозных систем без исключения (кроме религии атеизма и, с некоторыми оговорками, пантеизма). И эта аксиома делает немыслимым адекватное отображение в одной человеческой системе Абсолютной Истины Божества и Духовной Вселенной. Соответственно, и свести религиозные системы в одну можно только ценой отказа всех религиозных систем от самих себя в пользу одной (например, одной из христианских конфессий или их объединения, что оказывается проблематичным по той же причине невместимости Откровения в одну систему в нашем мире). Так как единую религиозную систему (как систему с общей догматикой) создать не представляется возможным, если религия не откажется от самой себя, то и ни одну религиозную философию нельзя включить в общечеловеческую философскую систему, если эта философия не пожертвует своей религиозной принадлежностью, то есть, если она не отречётся от своих духовных корней. Для общефилософского синтеза придётся вычленять из каждой религиозной философии что-то общечеловеческое, а её религиозную идентичность выносить за скобки. Это будут делать люди-философы, а не Божественное Откровение, благодаря которому и появилась в мире та или иная религия и её философские течения. Таким образом, это чисто человеческий путь, не нуждающийся в Божественном Откровении, более того, выносящий всё, что от Откровения, а не от человеческого разума, за скобки.

2. Но и внерелигиозным философским системам для создания общечеловеческого философского синтеза необходим отказ от Духовной Выси и Глубины. Только ценою такого отказа можно свести все школы в одну. В противном случае, каждая философская школа придёт к тому же, к чему и религиозные системы: к невозможности адекватного отражения в одной человеческой системе Высшей Духовной Истины. Если Высшая Духовная реальность принимается как Целое и Абсолютное, по отношению к которому относительный мир является частью и символом, то вместить в одну, даже грандиозную проекцию-символ в этом мире Абсолютную Истину невозможно. Более того, только наличие в нём разных проекций истины делает возможным прозревание духовного объёма Истины Абсолютной. Как только все философские системы, поступившись своими различиями (переосмыслив их в пользу единой системы), придут к метафизическому единству в нашем мире, так они оставят в нём только одну проекцию истины, тем самым закроют философствующему разуму выход в Духовный Объём. А это и есть отказ от собственной Духовной Выси и собственной неповторимости.

3. Сотворить единую философскую или метафизическую систему внутри человеческого мира человек может только тогда, когда возьмёт на себя функцию Божества и сам будет решать, что из религиозных и философских систем брать для синтеза и что не брать. Это и есть творчество истины, но исключительно в рамках человеческого разума и без приоритета Божественного Откровения над человеческим философским творчеством. Это и есть человекобожеский путь, когда человек берёт на себя функцию Бога в творчестве единой общечеловеческой истины, а её отражением и должна стать единая метафизическая система.

Я уверен, что не только религиозные философские школы не поступятся своей религиозной идентичностью ради общечеловеческого философского синтеза, но и ни одна из глубоких внерелигиозных философских школ не откажется от того отблеска в ней Духовной Выси, что делает эту школу неповторимой, уникальной и узнаваемой в полифонии человеческого познания. Пусть грядущий синтез сулит небывалое превосходство философии над религиями, такое же, какого достигла наука в гуманистическую эру, но что-то слишком важное, несказанное, оригинальное придётся каждой из школ из себя исключить ради грядущего апофеоза общечеловеческой философии...

Вот эта уникальная несказанность философских ликов и не даст состояться общефилософской утопии. И здесь кроется сущностное отличие философии от науки: философия оказывается не только не наукой (была бы наукой, то давно стала, как наука, единой), но и не принадлежащей только человеческому миру. А всё, что имеет исток в Духовном мире, не может быть ни вмещено целиком в мир человеческий, ни сведено в нём в единую систему.

Исходя из утверждения о духовном и внемирном истоке человеческих философских ликов, я утверждаю, что человекобожеский путь синтеза для философии закрыт. А если такой синтез состоится, то он будет смертью философии как смысловой связи человека с Духовной Родиной. Множество философских школ и ликов делают реальным другой путь синтеза, на котором эти лики не нивелируются в одну общечеловеческую систему, но раскрываются в общении. Это Богочеловеческий путь синтеза, с совершенно иными приоритетами и методами. Но прежде, чем поговорить о нём, нужно было назвать вещи своими именами и показать два противоположных пути синтеза.

Человекобожеский путь синтеза начинается с мысли, что многообразие истин, философских и религиозных систем есть промежуточная стадия развития человеческой мудрости. И если с религиями и национальными культурами вопрос об объединении их в некоем синтезе вызывает огромные трудности и пугает возможной унификацией и обеднением, то с внерелигиозными философскими школами кажется задача принципиально решаемой, ведь смогло же человечество выработать единые для всех научные дисциплины и методологии, почему этот путь заказан для философии, если она перерастёт субъективность и косность религий?

Богочеловеческий путь синтеза начинается с мысли, что разнообразие культурных, религиозных и философских ликов входит в Божественный Замысел и санкционировано Свыше. И унификация этих ликов является противобожеской волей. Только разные проекции истины позволяют человеку подняться над собой и почувствовать Духовную реальность Целого. Этому же служат и разные философские школы, как религиозные, так и внерелигиозные. Более того, общечеловеческая универсальность научного познания заканчивается тогда, когда появляются разные научные пути, исходящие из разного отношения к Природе, Космосу, Времени и Богу.

Как только Природа оживает и из мёртвой материи становится населённой многими духовными существами, творящими плоть Природы, так и Космос начинает говорить с человеком языком Великих Духов, а согласование научных методов и целей с нравственным законом и волей Бога, проявляющей себя через вдруг ожившее и ставшее осмысленным Время, становится научной методологией, приносящей неожиданные и потрясающие результаты. И тогда общеобязательная и единая научная истина уходит в прошлое, а наука, как и философия, как и религия, становится поливариантной и полифонической. Наличие в мире разных математик, физик и химий не такая уж и фантастика, а для духовного роста человека и для его диалога с Природой (оказавшейся весьма разумной и живой, а не пассивной материей) научная полифония будет очень полезной, обогащающей и самого человека, и мир. Как сейчас его обогащает религиозная, культурная и философская многовариантность. И такая многовариантность появляется и гармонизируется только на Богочеловеческом пути синтеза.

Как может осуществляться на практике гармоничное общение философских систем друг с другом – через какие инстанции и за счёт чего? Об этом я и хочу поговорить дальше.

__________________________________________
Преображение хаоса в космос – это и есть культура.
"Дикой Америке" интернета нужны свои пионеры, свои безумные мечтатели.
Ярослав Таран
«Последнее редактирование: 13 Июля 2017, 15:53:45, Ярослав»

« #3 : 12 Марта 2017, 13:56:30 »
Метафизика — наука?

Метафизика – наука о сущностях.

Метафизика, как и философия, это наука только в том смысле, в каком наука – алхимия, астрология, богословие или Теория Времени Н.А. Козырева. Речь не идёт о ложности-истинности, но об объективности-обязательности истин. На сегодняшний день наукой – в точном смысле слова – признаётся только та дисциплина и та методология, которая ведёт к общим для всех культур и обязательным истинам. Метафизических систем, как и философских школ, множество. Единой метафизики и единой философии у человечества нет. На мой взгляд, и не будет.

Исходя из отсутствия единой метафизической системы в мире, называть метафизику наукой нельзя. Метафизику, как и философию, можно будет назвать наукой только в двух гипотетических вариантах развития событий:
1. Если состоится метафизический синтез как создание общечеловеческой метафизической системы. И будет признана общеобязательной единая метафизическая методология. Пока же существует множество метафизик и философий, включая религиозные или внесистемные философские лики отдельных мыслителей, которых нельзя отнести к какой-то школе, – до той поры ни метафизику, ни философию науками считать нельзя (и по определению объективной научности, и по методологии). К слову, по той же причине нельзя считать наукой и психологию, имеющую множество версий и школ. Психиатрию – можно, психологию – нет. Пока нет единой метафизической и философской системы, и метафизику, и философию с большим основанием можно отнести к искусству мысли. Хотя философский и метафизический способ познания отличается от художественного. Но ещё больше они отличаются от научного – того, что приводит к объективным научным истинам. Никаких единых для всего человечества истин и методологий ни метафизике, ни философии создать пока не удалось (увы или к счастью – оценка зависит от избранного духовно пути синтеза).

2. Если наука вплотную подойдёт к признанию объективности не синонимом научности. Тогда появится несколько паритетных научных направлений, каждое из которых не будет иметь общеобязательного характера, что никак не скажется на истинности направления. Квантовая механика уже вплотную подошла и к научным антиномиям (по аналогии с антиномиями религиозными), и к признанию субъективного фактора как одного из критериев истинности. Осталось сделать следующий шаг – и в мире появится несколько математик, физик и химий с разной аксиоматикой и методологией. Первой ласточкой субъективной истинности в науке была Теория Времени – как неповторимый Опыт личности Козырева. Неповторимость опыта может стать таким же критерием истинности научного эксперимента, как раньше была принципиальная его повторимость и независимость от личности учёного.

Путь синтеза как гармонической поливариантности и полифоничности истин, я и называю «Богочеловеческим».

Если наука перестанет быть единой и общеобязательной системой, а станет полифонией научных школ и даже личных научных путей, как путь Козырева, тогда и многовариантность метафизики, и полифонию философии можно будет признать наукой без всяких оговорок. Только зачем? Хочется быть наукой, когда научность – это критерий истинности. Научность же в классическом понимании есть объективность, общеобязательность и независимость от личности.

Нужно ли метафизике и философии становиться объективными, общеобязательными и внеличностными? Для меня это вопрос риторический: и не нужно, и вредно для философского пути познания. Но на вкус и цвет товарищей нет, поэтому я вполне могу уважать и претендующую на общеобязательную объективность метафизику, но с допущением: лишь в качестве одного из паритетных и равноценных метафизических путей и философских типов. А не единственным и универсальным, каким пока является, например, математика.

Пока является – в слове «пока» сокрыт до поры невообразимый расцвет науки будущего. За отказом от общеобязательной объективности открывается колоссальное пространство новых путей и новых истин, закрытых от науки только её претензией на объективную научность и независимость от личности. Стремиться к такой же объективности для метафизики и означает закрыть для себя большинство дорог истины.

Человекобожеский путь синтеза – это одна линия, причём тупиковая.
Богочеловеческий – это гармония сфер.

__________________________________________
Преображение хаоса в космос – это и есть культура.
"Дикой Америке" интернета нужны свои пионеры, свои безумные мечтатели.
Ярослав Таран
«Последнее редактирование: 13 Июля 2017, 16:05:06, Ярослав»

Исходя из отсутствия единой метафизической системы в мире, называть метафизику наукой нельзя.
Аналогично. "Исходя из отсутствия единой метафизической системы в мире нельзя называть метафизику" и не-наукой. Одни называют ее наукой, другие не-наукой, а единого мнения нет.

Если будет создана и признана общеобязательной единая философия и метафизическая методология...
то метфизика перестанет существовать и превратится, по Попперу, в нефальсифицируемую религию.

метафизику, и философию с большим основанием можно отнести к искусству мысли.
По моей теории, не с большим, а с равным.
Метафизика (философия) имеет четыре равноправных определенности:

Метафизика - наука мысли.
Метафизика - искусство мысли.
Метафизика - религия мысли.
Метафизика - философия мысли.


А единого мнения, о чем Вы говорили выше, в метафизике о метафизике нет. И хорошо. Тем метафизика и жива.


Одни называют ее наукой, другие не-наукой, а единого мнения нет.

Для классической науки отсутствие единого мнения и есть выход дисциплины за пределы науки. Астрологию тоже можно называть наукой. Только зачем?

метфизика перестанет существовать и превратится, по Попперу, в нефальсифицируемую религию

Общеобязательной религиозной системы в нашем мире не существует. Что-то тут Поппер попутал.

А единого мнения, о чем Вы говорили выше, в метафизике о метафизике нет. И хорошо. Тем метафизика и жива.

Согласен, что хорошо. И что тем и жива. Но к научности сие не относится. Метафизика не может быть научной (объективной) и не зависеть от личности, строящей метафизическую систему. Научность не является синонимом истинности: зачем метафизике так нужно цеплять на себя определение «наука», если оно не выдерживает даже формальной критики?

__________________________________________
Преображение хаоса в космос – это и есть культура.
"Дикой Америке" интернета нужны свои пионеры, свои безумные мечтатели.
Ярослав Таран

Чтобы человек мог прыгнуть со 120-метрового трамплина на лыжах, нужно, чтобы прежде кто-то создал и трамплин, и лыжи, и соответствующие методики, как прыгать, чтобы не разбить нос и не сломать ноги.
Чтобы человек пользовался философией как искусством мысли, нужно, чтобы прежде был кто-то, кто создал и само мышление, и искусство мысли, и методики, как мыслить, чтобы не «разбить нос» о химеры и фикции чистого разума.
Такую роль как раз выполняет философия как наука мысли.


Откровение первично

Чтобы человек мог прыгнуть со 120-метрового трамплина на лыжах, нужно, чтобы прежде кто-то создал и трамплин, и лыжи, и соответствующие методики, как прыгать, чтобы не разбить нос и не сломать ноги.

Сначала появляются первые произведения искусства, а уже потом теория искусства. Сначала – поэзия, а потом поэтика. Сначала человек входит в воду и начинает плыть, а уже потом появляются методологии плавания и тренерские школы. Сначала человек начинает искать смысл жизни и мыслить, а уже потом появляются различные философские школы с их методологиями.

Я не знаю ни одной сферы, хоть как-то связанной с духовной и даже душевной жизнью человека, где бы сначала появилась методология, поэтика, школа, сущность, а уже потом опытное освоение этой методологии, поэтики, школы, сущности, которое бы принесло феноменальные плоды. Сначала появляются первые феномены, а уже потом в них ищутся формальные взаимосвязи и формируются благодаря этим взаимосвязям школы. Причину этого я вижу в первичности духовного мира по отношению к миру форм.

Чтобы человек пользовался философией как искусством мысли, нужно, чтобы прежде был кто-то, кто создал и само мышление, и искусство мысли, и методики, как мыслить, чтобы не «разбить нос» о химеры и фикции чистого разума.

Вопрос: кто этот «кто-то», кто создал само мышление? Это человек-философ или Тот, Кто создал самого человека мыслящим?

Человекобог или Богочеловек?

До возникновения методик мышления человеку открывается духовная высь и глубина. Откровение, исходящее не от человеческого разума, но от Высшего Духовного Мира, предохраняет человека от «химер и фикций чистого разума» лучше всех формальных методологий вместе взятых. Философия зародилась в мире как попытка осмысления Откровения и творимого через Откровение религиозного Мифа. Духовное Откровение первично. Именно Откровение облекается в плоть Мифа. И уже потом человек пытается осмыслять открывшееся ему в Мифе и в Духе. Поиск и сотворение смысла и есть философия.

Творение же новых сущностей философствующим разумом – это лишь один из путей обретения смысла в открывшемся духу. И насколько творимые разумом сущности будут органичны Откровению и символизирующему его Мифу, настолько эти сущности жизнеспособны в культуре. Те же метафизические сущности, что сотворены только человеческим разумом и не имеют истока в Духовном Мире и Откровении, будут мертворожденными (человекобожеский путь).

Прежде чем перейти к раскрытию того варианта философского синтеза, который я в заглавном тексте обозначил как общение проекций, вот ещё какой момент хочу затронуть:

освоение философией наукообразного языка с привлечением мощного математического аппарата обогащает, расширяет возможности философии и способствует ли искомому синтезу?

Казалось бы, вопрос элементарный и ответ на него очевиден: привлечение нового языка и нового мыслительного аппарата, конечно, должно обогащать философию и тем сближать разные философские системы, создавая для них своего рода межсистемный язык, общие методологические пути и т.д. Тут вроде бы и обсуждать нечего – нужно просто работать.

Но это для специалистов всё понятно. А у дилетанта другой ракурс – и от него не так легко отмахнуться. Специалисту не до того: он погружён в задачу.

Проблема ведь не в том, что сложность языка, оперирующего математическим аппаратом для решения философских задач, отсекает непосвящённых и такая философия становится уделом избранных профессионалов. Высшая математика на своих вершинах давно стала уделом немногих жрецов. И тем не менее открываемые этими жрецами формулы оплодотворяют другие области науки и так спускаются по ступеням к общечеловеческому знанию. Понятные лишь узкому кругу высших профессионалов истины трансформируются в бесчисленных проявлениях в других областях знания и подтверждаются практикой. Поэтому сохраняется абсолютное доверие человечества к высшей математической элите, и добытые ею истины становятся универсальными. Тот же самый алгоритм работает во всех областях науки: открытия делаются узким кругом жрецов, язык которых доступен лишь им, а уже потом спускаются по ступеням к опытному воплощению в культуре и технике.

Возможен ли тот же самый алгоритм для философии? И тут мы упираемся в исходный вопрос, породивший настоящую тему: о возможности создания общечеловеческой философской системы по аналогии с научной.

Не буду повторять вышеизложенную аргументацию — только вывод: первичность для философии Духовного Мира делает создание общечеловеческой философии, по аналогии с наукой, невозможным. Более того, философия, как самоценный способ познания, может открывать человеку живые смыслы только при условии существования в мире множества религиозно-философских и внерелигиозных философских и метафизических систем (хотя, на мой взгляд, их внерелигиозность скорее способ оградить свою свободу от посягательств богословия). То есть, философия может оставаться самой собой только в поливариантном и текучем состоянии. И в этой безусловной поливариантности онтологическое отличие философии от науки и общее у философии с религией и искусством.

И не только поливариантность и текучесть роднит философию с религией и искусством. Математике и физике всё равно, какие человек испытывает чувства по отношению к их формулам, главное – практический результат. В утилитарной заточенности на результат сказывается общий корень у науки с магией. Это человекобожеский путь овладения материей. Но у философии общий исток не с магией (самодовлеющей методологией), а с религией и искусством, и в этом общем духовном истоке заключено благородство и бескорыстие философии.

Философия призвана открывать смысл в самых важных для человека вопросах, поэтому не может быть обращена только к разуму, но должна говорить и сердцу. А для того необходимо говорить и на понятном языке, а не языком бесстрастных абстракций, как математика. И поэтому в философии так важна личность самого мыслителя, его судьба, его целостный облик. Сама личность мыслителя открывает людям не меньше смысла, чем его философские построения. И в этом качестве философии опять мы видим в ней общий исток с религией и искусством, а не с наукой. Безликие объективные философские конструкции напоминают андерсеновского Кая, складывающего слово «Вечность» из кусочков льда. Может быть, ценою отказа от личностного и эмоционального начала философия и обратится в науку, но философией она быть тогда перестанет.

Выработка единого для философии языка (метафизического эсперанто), хоть с привлечением математического аппарата, хоть богословского, хоть эзотерического, хоть какого-то иного, не обогащает неповторимых философских ликов, но нивелирует их, растворяет в общей методологии. А с другой стороны замыкает касту философов, овладевших таким сверхтяжёлым языком, на саму себя. И если у математиков и физиков, тоже говорящих друг с другом на «марсианском языке» для подавляющего большинства людей, остаётся связь с человеческим миром благодаря общеобязательности научной методологии, то философы, перейдя на «марсианский язык», будут вынуждены выкипать в самих себе.

Причина тому проста и сложна одновременно: никакой универсальной и общечеловеческой философии, как и религии, не появится в нашем мире никогда, потому что корни и философии, и религии в Мире Духовном. Наука же принимает символы мира относительного за объективную реальность и только благодаря этой изначальной догматике достигает общечеловеческой универсальности. Для философии этот путь не просто сужающий и обедняющей её призвание в мире, но гибельный.

Общеобязательная философия – это уже не творчество смысла, но идеология. Как и единая религиозная система для всего человечества – это тоталитарная инквизиция. И религия, и философия сохраняют связь с Духовным Миром для человечества до той поры, пока они не схлопнулись в единую систему мировоззрения. Как только такое произойдёт – эта система мгновенно переходит в отрицательное духовное поле и начинает работать на самоуничтожение.

Таким образом, усложнение и утяжеление философского языка за счёт его не сдерживаемого ничем наукообразия ведёт не к расширению философского кругозора и не к преодолению границ между философскими системами, но к возникновению новой специфической философской системы, понятной лишь узкому кругу её жрецов. Претензия же такой системы выработать на перспективу общефилософскую методологию – это претензия идеологическая, но не философская.

На каком же языке могут общаться друг с другом разные философские системы и за счёт чего может открыться принципиально иной путь их синтеза, который я в данной теме противопоставляю человекобожескому пути? Чем должны заполниться пустоты, разделяющие разные проекции истины, чтобы между этими проекциями состоялось качественно новое общение, чем мы знали до сих пор? Об искусстве перевода – как заполнении лакун между системами и необходимом условии Богочеловеческого пути синтеза – я и хочу поговорить дальше.

__________________________________________
Преображение хаоса в космос – это и есть культура.
"Дикой Америке" интернета нужны свои пионеры, свои безумные мечтатели.
Ярослав Таран
«Последнее редактирование: 13 Июля 2017, 16:19:59, Ярослав»

Заметка на полях:

Никакой метафизики и никакой философии вне того или иного Мифа никогда в человечестве не существовало и существовать не может. Научная философия существует внутри научного Мифа об объективной реальности. Религиозная – внутри того или иного религиозного Мифа. Также любая философия существует внутри того или иного культурного Мифа. Например, античного, средневекового, гуманистического, постмодернистского – если речь об европейской философии.

Никакой объективной реальности вне отражающего её Мифа человек не может воспринимать вообще. Миф может быть индивидуальным с теми или иными привнесениями из коллективно творимых мифов, имеющих ту или иную степень давности и общественного признания. Наиболее живучие мифы в истории человечества имеют в своём основании религиозное Откровение. Нет ни одного мифа, в основании которого лежала бы чистая философия. Научный миф об объективной реальности является доминирующим только внутри безрелигиозной (гуманистической) эры. С её окончанием этот миф станет в один ряд с мифами олимпийскими, пантеистическими и т.д. Его влияние останется на культуру, но о ведущей роли в человечестве не будет уже речи.

На мой взгляд, не будет и такой научной дисциплины для преподавания, как «Философия». Её по существу и не было никогда как научной дисциплины. Преподавать как предмет можно только «Историю философии». Так же, как «Историю религии», например. Предмет «Философия» сравним с предметом «Религия». Преподают «Религию» только в том или ином её конфессиональном отражении – в семинарии, медресе и т.д. То же касается и «Философии»: либо это будет идеология (как материализм в советское время), либо доминирование той или иной школы (такое доминирование тоже насквозь идеологизировано), либо это будет «История философии».

«История философии» и есть путь синтеза-диалога. Как и «История религий». А «История культуры» есть по существу История человечества и её творящийся Миф. Синтез философии и создаётся как История философии во всём многообразии её граней. И в этой Истории уже открыта Новая глава...

__________________________________________
Преображение хаоса в космос – это и есть культура.
"Дикой Америке" интернета нужны свои пионеры, свои безумные мечтатели.
Ярослав Таран
«Последнее редактирование: 13 Июля 2017, 16:23:47, Ярослав»


__________________________________________
Преображение хаоса в космос – это и есть культура.
"Дикой Америке" интернета нужны свои пионеры, свои безумные мечтатели.
Ярослав Таран

Даю для читателей две ссылки на диалоги, раскрывающие и дополняющие эту тему в другом разделе:
здесь и далее в теме не раз диалог выходит на разное понимание путей синтеза;
отсюда и далее.

__________________________________________
Преображение хаоса в космос – это и есть культура.
"Дикой Америке" интернета нужны свои пионеры, свои безумные мечтатели.
Ярослав Таран

Никакой единой религиозной мифологии и религиозно-философской системы такой синтез не даст, но он даст взаимный интерес и взаимное понимание разным системам, с сохранением их различий и устранением самой претензии эти различия нивелировать в одной системе. Тогда поливариантность истин становится нормой, а звучание вечности — полифоническим.

Совершенно верно, причем полифония складывается не только из согласий-созвучий отдельных религиозных мифов и доктрин, но и из противозвучий  (антифонов). Подлинный религиозный диалог очень часто идет в режиме антифона. Это своего рода перекличка сторон, в которой каждый ответ противостоящей стороны – антитезис. Но и тезис, и антитезис в своем диалогическом (и диалектическом) единстве ведут мысль к высшим синтезам путем снятия противоречий. Физическим образом это можно представить как подъем вверх из трещины в скале в опоре попеременно то на одну, то на другую сторону. Собственно, это и есть путь апофатического богопознания. А в научной  методологии аналогом выступает принцип дополнительности Н. Бора. Общим и существенным для религиозного антифона и принципа дополнительности является преодоление  закона противоречия, «вшитого» в бинарную логику. В бинарной логике противоречащие друг другу суждения не могут быть одновременно истинными. В тринитарной – могут. Догматическое учение христианства, ассимилировавшее диалектику греков, исходило из трансцендентно-имманентной антиномии воплотившегося Бога и утвердило трансцендентальность божественного мира для разума человеческого.  Квантовая физика в копенгагенской интерпретации установила антиномичность дискретно-континуальной материи и утвердила через принцип дополнительности трансцендентальность мира физического. Она позволила описывать физическую реальность «с двух сторон», не отдавая приоритет одному из описаний. И здесь, и там мы идем навстречу непознаваемому (или хотя бы непознанному) путем создания его несовершенных моделей-приближений.
 Пребывание в тринитарной логике и полифоническо-антиномическое общение присуще не только литургическому мышлению (как это прекрасно раскрыл П. Флоренский), но и всякому добротному межрелигиозному диалогу. Беда, что об этом мало кто знает. И потому межрелигиозный диалог часто ассоциируют с человекобожеским синтезом и антихристовым делом.

«История философии» и есть путь синтеза-диалога. Как и «История религий». А «История культуры» есть по существу История человечества и её творящийся Миф.

Гегель считал, что история философии “должна быть сравниваема в своем результате не с галереей заблуждений человеческого духа, а скорее с пантеоном божественных образов”.  Эта мысль Гегеля побуждает повернуть  тему синтеза  в плоскость онтологической оппозиции единства и множества. И в этой плоскости в представленном автором раздела наборе человеческих духовных предприятий – религия, философия, наука – остро не хватает еще одного, и очень важного: искусства. Искусство создает образы, а образы содержат в себе единство. Внутреннее единство, или целостность образа – критерий его ценности и условие его убедительности. Внешнее же единство образов как включенность их в некоторую систему обычно интересует не художника, а искусствоведа, т.е. представителя мира науки. В пантеоне центр тяжести лежит на ипостасном начале – на индивидуальных воплощениях Незримого, т.е. на богах. Отношения между богами, их число, иерархия и т.д. не так важны. Они текучи и изменчивы, как мы знаем из греческой мифологии. Атрибуты богов более долговечны. Искусство воплощает собою философию атомистов, в которой проблема единства и множества решена за счет перемещения  единства внутрь атомов, образующих своей совокупностью множество. Сравнив философию с пантеоном, Гегель, в значительной степени противореча самому себе, провозгласил отказ видеть в философии систему, а значит, и искать какого-либо синтеза отдельных философий. Синтез его и не интересовал, ведь он считал выражением Абсолютной идеи лишь свою философию. Но вот вопрос: можно ли говорить о «пантеоне божественных образов» применительно к науке? Не делаем ли мы логическую ошибку, выводя из стремления науки к универсальному обобщению невозможность множественных описаний Вселенной? Нельзя ли назвать механику Ньютона тоже  прекрасным образом мира, в котором, в отличие от образов, создаваемых искусством, центр тяжести лежит не на ипостасном, а на усийном начале? В нем единство проявляется экстенсивно – в охвате полноты механической формы бытия единой формулой простой и твердой как алмаз связи? Не явлен ли нам в этой научной теории всего лишь иной образ красоты? Не противостоит ли такой результат познания произведениям искусства примерно так, как классицизм противостоит барокко? Если встать на этот путь рассуждений, возникает своеобразная онтологическая перспектива многоуровневой диалектики единства и множества. Возможно, найденное Ньютоном единство одно из многих. Возможно, есть иные структуры нашего мира, которые могут быть описаны не менее простым и прочным образом, но мы пока не знаем, как к ним подступиться. И если бы человеческий ум способен был схватывать красоту научных теорий без долгого и мучительного погружения в них, а так, как мы схватываем красоту искусства, у человечества наверняка были бы не только картинные галереи, но и галереи научных теорий, зайти в которые, чтобы полюбоваться на формулы, стояли бы очереди, как в Эрмитаж и Лувр.

«Последнее редактирование: 29 Марта 2017, 18:59:08, Ф. Н. Козырев»

Поначалу хотел ответить в теме "Идеи Козырева: 30 лет спустя", ибо речь и о Козыреве, но всё же решил продолжить здесь, в теме "Богочеловеческий и человекобожеский синтез". Как уже где-то говорил, эта тема сформулирована весьма хорошо, и если брать её подачу в общем виде, то и спорить почти не о чем (разве что о каких-то отдельных формулировках, но это уже был бы спор о словах, а не о сути). Однако суть любого общего подхода развивается не только в общих формулировках, но и в частных приложениях. Ведь ради конкретного применения любая общая теория (в т.ч. в древнегреческом смысле этого слова) и существует. Вот и пример с концепцией времени Н.А. Козырева как раз позволяет конкретизировать соответствующим образом: в частности, где конкретно пролегает грань между Богочеловеческим и человекобожеским. В связи с этим всплыл и вопрос о магии. И поскольку тут лишь продолжение, без некоторых дополнительных цитат (из других тем) не обойтись.

Цитата: Ярослав
что корни науки в магии — это, по-моему, очевидно. И там, и там — главное методология и достижение утилитарного результата. И «природе-то всё равно, кто и зачем задаёт ей свои вопросы — даже если задаёт вполне „правильные“» — так и есть с точки зрения магии и науки, ибо обе насквозь утилитарны. Природа и там, и там выступает в роли материала для достижения цели.

У Козырева же Время — это активная творческая сила в религиозном, а не в магическом смысле слова. И Природе не может быть всё равно, «кто и зачем задаёт ей вопросы», если Природа живая. Живому не может быть всё равно...

Козырев был глубоко религиозный, христианский мыслитель. Нравственная составляющая — это то, что отличает козыревский подход к эксперименту и от магического, и от научного. Отличие в том, что живой Природе (даже если мы её воспринимаем как физическую, мёртвую) и Времени (имеющему смысл и духовный вектор) совсем не всё равно, кто и зачем вступает с ними в контакт и какую цель преследует, каковы последствия для мира от достижения этой цели...

Время в философии Козырева — это «кисточка в руках Творца», а не безликая энергия... Это новый подход. Но если научное сообщество его не примет, то нас, царей разумных, неминуемо ждут очень серьёзные уроки со стороны Природы

Цитата: Ярослав
Козырев ведёт диалог с Личностью, которая нам видится как организм (Вселенная). У этой Личности есть свобода воли, творческое начало - и это первично. А "тело", законы физики, материя - вторичны. Личность ведёт себя "как хочет", а законы определяют лишь физические процессы, протекающие автоматически. И эти законы созданы Высшим Творческим Началом, один из главных инструментов которого мы воспринимаем как Время.

Действительно, что корни науки в магии - это очевидно. Пока лишь не очень очевиден реальный исторический процесс "возникновения науки" с этой точки зрения (по крайней мере не встречал специальных и конкретных исторических исследований в этом аспекте). И ещё один вопрос, уже более теоретический - что такое магия в своей основе? И есть ли в этом отношении существенные отличия подхода Козырева от подхода магического? И даже более обще: какое место она ненароком может занимать и какую роль играть в структуре Богочеловеческого или человекобожеского синтеза? Хотя тут сразу же возникает один нюанс, ибо часто одним и тем же словом "магия" обозначают два весьма разных (хотя и соприкасающихся) явления.

Во-первых, метафорически под "магией " порой имеют в виду такую "встроенность" человека в Природу, которую вернее было бы назвать "вживлённостью" в неё: человек "вживлён" в Природу, как по-своему живую, и наоборот - Природа "вживлена" в человека, ибо отнюдь не "мертва". Как писал ещё Григорий Богослов, человек - макрокосм, "частью" которого является микрокосм - т.е. весь прочий тварный мир. Ибо человек двуедин по своей природе (как воплощённый дух), соединяя в себе мир невидимый, духовный, и мир видимый, материальный - причём, все иерархические уровни и того, и другого, и даже превосходя их как Образ Божий, призванный по изначальному Промыслу стать богом по благодати. Соответственно, человеческие сущностные силы изначально в гармонии и во взаимодействии со всей природой мира и со всеми природами вещей и существ в мире пребывающих, а также в синергии со всеми силами и энергиями всех природ - включая нетварные Божественные энергии. Такое положение дел во многом сохраняется даже после онтологической катастрофы грехопадения, тем паче, что после Искупления возможность человеческой синергии с Божественными энергиями вновь качественно изменилась в благоприятную для человека сторону. Вот такая живая "встроенность" человека в мир и живая "встроенность" мира в человека позволяет человеку творить и то, что современной наукой необъяснимо ("типа того же "лозоходства"), но главным посредствующим звеном при этом остаётся именно обоюдная "встроенность", и не более того. Однако и она чревата многими опасностями, ибо человек, в силу падшести, всё-таки удобопреклоним ко злу, и все вновь открывающиеся возможности (такова эмпирическая реальность, увы) стремится использовать прежде всего в качестве оружия. С другой стороны, Природа, сам окружающий мир - тоже падшая Природа и падший мир. И то обстоятельство, что Природа по-своему живая, отнюдь не делает её заведомо благостной. Проще говоря, откликнуться она может на любой "правильный вопрос" - неважно, на добрый или на злой по замыслу вопрошающего. Ведь "правильность вопроса" в данном случае означает, чтобы к Природе обратились как к живому существу, а не как к мёртвому механизму, тогда она и ответит, как живое существо. Как кошка, например: погладишь - замурлычет, дёрнешь за хвост - убежит, а то и оцарапает. И  если на весах окажется жизнь кошки и жизнь человека, то выбор кошки будет не в пользу последнего. Тоже всё зависит от правильного подхода. Так и Природа в целом. В своём нынешнем (отнюдь не первозданном, а в изрядно извращённом) состоянии мироздание вообще существует только благодаря поддерживающим его Божественным энергиям. Да и сам человек, как падший "венец творения", тоже. Ибо вся природа пала через человека - через него она только и может "восстановиться". Но человек сам по себе не в силах преодолеть свою удобопреклонённость ко злу. И никакая человеческая мораль не в силах противостоять этой тенденции: человек собственными силами не может "победить" сам себя - только с Божией помощью. Но для этого он должен прежде всего сам обратиться к Богу, по-настоящему - что невозможно вне Церкви. Философы в этой связи тут же начинают возражать, что, мол, церквей много, много конфессий, и каждая утверждает своё... Как будто рядом с каждым домом стоят в ряд и православный храм, и католический костел, и лютеранская кирха, и иудейская синагога, и мусульманская мечеть, вкупе с даосской, индуистской да буддийской пагодами, а они, как буридановы персонажи, не могут сделать выбор. В действительности причина совсем в другом - в ленности нашей человеческой: очень удобно и веровать, вроде бы, но без каких-либо для себя обременений, так сказать, внеконфессионально, сразу во всех богов всех религий вообще и ни в одного, в частности (утешая себя, что "Бог философов" объемлет всё и вся). Но это иллюзия, которая не могла, не может и никогда не сможет стать основанием для действительной морали (в том числе "экологической"). Философия, даже самая "религиозная", вообще не в состоянии быть таковым основанием, ибо действительное основание - Бог Живой - и превыше, и глубже всех человеческих оснований.

Во-вторых, (и это уже собственно магия) когда посредствующим звеном становятся духовные силы. Независимо даже, осознаёт это сам человек или нет. Природа хоть по-своему жива, но безлика - не имеет ни собственной личностной ипостаси, ни свободной воли, ни духа в буквальном значении этих слов. Утверждать обратное, усматривать в тварном мире некую "Личность" - это, конечно, тоже религиозный подход, но языческий. Поэтому в моём понимании Природа - это организм, а не механизм, но организм во многом действующий  "рефлекторно", без целеполагания, хотя и "рефлексивно", и телеономно. Однако в ней наличествуют и действуют не только таковые органические, телеономные силы, но и сонмы разного рода духов - в том числе не очень-то дружелюбных (пусть даже сплошь и рядом стремящихся проявить себя в качестве "дружелюбных", "светоносных" и т.п.). Вот тут, да, уже можно говорить не просто о телеономии, а о телеологии в действительном её значении. Беда лишь в том, что любые попытки сознательно или неосознанно вступить в некий контакт с такими духовными силами, даже просто путём их "постижения", почти стопроцентно выводят лишь на тёмные силы. В этом смысле никакой "белой магии" не существует - любая магия (теоретическая или практическая), проистекающая от человеческого стремления к "самостоянью" (даже в единстве с Природой), всегда оказывается только чёрной. И она тоже может быть отнюдь не чисто утилитарной в обыденном смысле - до магии (бесовщины, проще говоря) человека может довести (а ныне чаще всего и доводит) даже вполне бескорыстная "страсть к познанию", как таковому, желание "изведать всё", постичь "неведомые глубины" и прочая и прочая в этом роде. И очень часто даже с самыми благими желаниями, которыми известно куда вымощена дорога.

Так вот, если проанализировать соотношение "магии" в метафорическом смысле и собственно магии, то первая исподволь переходит во вторую именно тогда, когда привносится некая религиозная составляющая - без четкого уяснения, что за "религиозность" имеется в виду. Невозможно быть христианином (по сути, а не по названию) вне христианской Церкви, то же относится и ко всем другим традиционным религиям.  Все они так или иначе основаны на Откровении, в каждой из них есть свои, выработанные веками совокупного, соборного религиозного опыта системы, предохраняющие от впадания в заблуждения и во зло - во всех есть свои, весьма жёсткие, самоограничения падшей человеческой свободы, и не только моральные самоограничения. Но пребывать сразу во всех системах невозможно, как невозможно из каждой "выбрать всё самое лучшее" и создать свою. Вернее, создать-то можно, да ничего действительно спасительного в этом не будет.

"Козырев был глубоко религиозный, христианский мыслитель" - вполне с этим согласен, ибо не имею никаких оснований считать иначе. Наоборот, целый ряд фактов из жизни Николая Александровича (случай с книгой в камере в ответ на молитву, случай в карцере и т.д.) лишь подтверждают его глубокую, действительную религиозность. Но именно это обстоятельство определяет моё отношение к его причинной механике. На мой взгляд, тот факт, что сам он относил её к научному направлению, выражал прежде всего на научном языке - не просто форма ради стремления донести свои идеи "экологии науки" до научного сообщества. Это существенная и неотъемлемая часть его целостной концепции, как в том числе концепции научной. Но существенно верно также, что Козырев не просто создал ещё одно научное направление в физике в добавление к прочим, коим ныне несть числа. В том и уникальность, что Время понимается им и как физическое явление, и как активная, творческая, животворящая сила - уже не только как сила физическая, а как нечто гораздо большее, как явление поистине общеприродное. Его можно осмысливать, конечно, и с религиозной точки зрения, но вряд ли можно интерпретировать как активную творческую силу в собственно религиозном смысле.  А если попытаться это сделать, отбросив "научность" как некую "внешнюю оболочку" козыревской концепции Времени, то результаты получаются несколько неожиданными. Время как не безликая энергия, а как "кисточка в руках Творца" - прекрасная метафора. Но если понимать буквально, то тогда Время - одна из нетварных Божественных энергий (таких же, как Благодать, Любовь, Жизнь и т.д.). И это неизбежно ведёт к ряду следствий, несовместимых именно с христианской религиозностью. Например, в этом случае Время, которое в тварном мире и которого до мира не было, оказывается совечным Богу, ибо все нетварные Божественные энергии Ему совечны (все они превечны, как и Сам Бог - совершенно независимо от того, есть тварный мир и или нет). А если интерпретировать менее буквально, то теряется главная специфика Времени, как её понимал Козырев, ибо "кисточкой в руках Творца" является не только оно, но и всё тварное, за исключением зла (да и таковое, коль уж появилось, используется Вседержителем ради добра) - всё и все являются проводниками Божьего произволения (или Божьего попущения), Божьего Промысла, Божьей икономии ("домостроительства"). Как мне представляется (если в аспекте темы "синтеза"), Козыревым, помимо всего прочего, был создан оригинальный вариант "междисциплинарности" - но не только в научном смысле (где то или иное новое направление возникает "на стыке" разных научных дисциплин), а в более широком плане: "на стыке" науки, как таковой, и философии. Может ли такой вариант стать универсальной формой "синтеза" - это уже другой вопрос. На мой взгляд, вряд ли. Как не смогла (да и в принципе не могла) стать таковым вариантом, например, "философия общего дела" Фёдорова, с его идеей "научного воскрешения". Это к слову о "русском космизме": он весьма и весьма разный, и во многом выражал не столько некий расцвет, сколько являлся симптомом упадка духовной жизни в российском обществе той поры. Философия всегда расцветает пышным цветом лишь на религиозных пустырях духовной жизни.

В целом же, как мне представляется, реальный Богочеловеческий синтез ныне возможен прежде всего именно в религиозной сфере. Причём, не просто возможен, но и активно осуществляется. Не нам, человекам, судить, конечно, о Промысле Божием, но вот какие соображения могу привести в подтверждение этого своего вывода. Любой православный христианин (и я в том числе) считает, что только в Православии вся полнота истины - и считает с полным на то основанием. Но насколько мне известно (не только теоретически, а и просто из общения с самыми разными людьми), точно так же считают и католики - применительно к католицизму, и лютеране - применительно к лютеранству, и иудеи - применительно к иудаизму, и буддисты - применительно к буддизму, и мусульмане - применительно к мусульманству... И имеют на то свои основания. Казалось бы, вопиющее противоречие: как могут все пребывать в полноте истины при столь кардинальных догматических различиях? Но дело в том, что не только ответ на этот вопрос, но и постановка самого вопроса выходит за границы человеческой компетенции. Ты сам будь настоящим православным христианином (католиком, лютеранином, буддистом, мусульманином и т.д.), ибо просто принадлежность к Церкви, без личных усилий, отнюдь не обеспечивает автоматического спасения - а обо всём прочем (и обо всех прочих) судить лишь Богу. Вот такое понимание и такой подход, который всё больше проявляется в отношениях различных церквей и конфессий, становится основой равного, взаимоуважительного и конструктивного диалога между ними. Конечно, и коллизий разного рода хватает, но не о них сейчас речь, а о том, что в религиозной жизни есть Арбитр, Который всеми признаётся в качестве такового, независимо от догматических, канонических и т.п. различий. В остальных сферах человеческой жизнедеятельности подобного "общего знаменателя", увы, нет. А может, оно и к лучшему, что нет. Хотя человеческие попытки вновь и вновь сгородить какую-нибудь очередную "вавилонскую башню" в любом случае будут продолжаться с упорством, достойным лучшего применения.

«Последнее редактирование: 01 Апреля 2017, 02:09:35, Юрий Бухаров»

И если бы человеческий ум способен был схватывать красоту научных теорий без долгого и мучительного погружения в них, а так, как мы схватываем красоту искусства, у человечества наверняка были бы не только картинные галереи, но и галереи научных теорий, зайти в которые, чтобы полюбоваться на формулы, стояли бы очереди, как в Эрмитаж и Лувр.

Поистине, это так!


Фёдор, Юрий, большое вам спасибо за развёрнутые и глубокие тексты в этой теме! Это самоценные грани темы, вне зависимости от того, с чем «согласен» или «не согласен» её автор.

Первым моим желанием было откликнуться на некоторые отдельные мысли, но так как каждая из них разворачивается гипотетически в новый дискурс, я решил сначала дописать здесь завершающую часть своего эссе о двух путях синтеза (ту, что была задумана при открытии темы). Иначе я её разбросаю в откликах по частям. Вот напишу — и тогда можно будет обсуждать многие идеи, держа в уме целостные тексты каждого участника темы.

Юрий, Вы затронули ряд проблем и вопросов, которые мы обсуждали вот в этой теме: «На пути к „Гибельной Щели“ (находится ли церковь в глубоком кризисе)». Просмотрите её, пожалуйста, так нам с Вами будет намного легче вести диалог и здесь. Мне не придётся повторяться, а Вам станет понятней моя позиция.

Ещё раз спасибо! Такого уровня тексты-диалоги — это украшение форумного пространства, это то, что делает его действительно новым жанром и явлением культуры, а не просто текущей и утекающей в никуда бесконечной говорильней.

__________________________________________
Преображение хаоса в космос – это и есть культура.
"Дикой Америке" интернета нужны свои пионеры, свои безумные мечтатели.
Ярослав Таран

Логика с большой буквы

критерии истины - см. в Логике с большой буквы

Вот какая интересная развилка тут вырисовывается... Логику, хоть с маленькой, хоть с большой буквы, разрабатывает сам человек, исходя из своего человеческого опыта, своих представлений о мире и о том, что логично, что нелогично. Практику, подтверждающую истинность и логичность тех или иных своих умопостроений, человек (человечество) черпает из эмпирического опыта. Например, логическое исключение тождества двух взаимно исключающих тезисов следует из свойств нашего материального мира – как невозможность нахождения в одной точке пространства двух объектов в одно время. Но духовный мир обладает иными свойствами. Истина же имеет свои корни в мире духовном, а не материальном. Однако делается утверждение, что Логика (чисто человеческая: другой в человеческом разуме нет) есть критерий Истины.

Истина, данная человеку в Откровении и мистических озарениях, подвергается поверке человеческой Логикой (универсальным критерием). Сама возможность существования иной Логики, недоступной человеческому разуму, отвергается. Никакая Логика духовного мира тоже в расчёт не берётся (в той степени, в какой она не укладывается в Логику человеческую). Таким образом, Откровение Истины, имеющее свою Логику, накладывается на Логику человеческую, и последняя признаётся главным критерием Истины. Получается, что человеческая Логика выше Логики Божества и критерии человеческой Логики определяют истинность или ложность Откровения (или озарения, т.е. всего того, что приходит к человеку не от мира сего, но от мира духовного, Высшего).

Утвердив свою человеческую Логику главным критерием Истины, человек ставит себя на место Бога (Истины). Логику Бога человек подменяет своей Логикой, наделяя её Божественным свойством-критерием. Это и есть человекобожеский путь синтеза – создание человеческой метафизической системы, в которой высший критерий Истины есть человеческая, а не Божественная Логика. Читай – воля, потому что за любой Логикой стоят первоначальные установки воли и веры.

«Наукой доказано» – новая формула истинности, ставшая выше и убедительнее формулы «Так говорит Бог». Встав на человекобожеский путь, человек больше верит своей Логике, чем Логике Божества, данной в Откровении. И уже под человеческую Логику подминается Откровение, от которого отсекается всё нелогичное как химеры. Отсечённые части Истины оставляют пустоты, которые заполняет очень логичная и правдоподобная Ложь. На человекобожеском пути неизбежен рубеж, когда Ложь станет перевешивать Истину.

Человек – это путь (человектор): от животного к Богочеловеку или дьяволочеловеку. Всё зависит от того, чью волю на этом пути человек признал Высшей – свою (человекобожеский путь) или Бога (Богочеловеческий). Но нет никакого человекобога в Замысле Вселенной, и человекобожеский путь неумолимо ведёт к дьяволочеловеческому провалу в небытие (духовная смерть).

______________
Отделена и перенесена в Беседку тема: «Что есть логика Бога? (о ложно сформулированных вопросах и полемических приёмах)».

__________________________________________
Преображение хаоса в космос – это и есть культура.
"Дикой Америке" интернета нужны свои пионеры, свои безумные мечтатели.
Ярослав Таран
«Последнее редактирование: 13 Июля 2017, 16:27:28, Ярослав»


 
Рейтинг@Mail.ru Яндекс.Метрика