Роза Мира — диалог культур и культура диалога

Книга Бубера настолько важна, что её можно было бы добавить третьей к нашим столпам (Д. Андреев + Г. Гессе). В сущности он даже важнее Гессе и его можно бы поставить на второе место.

 Кому что ближе...
На мой взгляд, " к столпам", даже больше - к корням, из которых выросла русская религиозная философия с идеей всеединства можно и должно отнести творчество Федора Михайловича Достоевского. Его романы, так называемое большое пятикнижие, как и любой другой, пусть даже самый малый текст, при вдумчивом и сердечном чтении открывают уж никак не меньше смыслов, чем серьёзные работы больших философов. Зато сколько свободы и воздуха читателю! А начать можно с ключевого для вовлечения в круг идей Достоевского небольшого текста, получившего в литературной среде условное название "Маша лежит на столе. Увижусь ли с Машей?". Это письмо Федора Михайловича А.Е. Врангелю.
 Прочтите...   Не пожалеете.

В 6 классе на уроке английского прочитали в учебнике стихотворение:

Strange Meetings
by Harold Monro

A flower is looking through the ground,
Blinking at the April weather;
Now a child has seen the flower:
Now they go and play together.

Now it seems the flower will speak,
And will call the child its brother-
But, oh strange forgetfulness!-
They don't recognize each other.

Помню своё потрясение. Смотрела на учительницу и не могла понять, что происходит. Такого стихотворения не может быть в учебнике! В учебниках всё просто, а здесь я как будто проваливаюсь в смысловую бездну. Понимаю, что то, о чём здесь говорится, жизненно важно, что здесь какая-то Тайна, но не могу сформулировать, в чём дело. Дома перечитывала стихотворение много раз, конечно запомнила его на всю жизнь. Как бы отложила в укромный уголок памяти, чтобы сохранить до того момента, когда смогу об этом говорить.

И ещё тогда у меня это стихотворение стойко сассоциировалось с одной любимой картиной. У нас в детской комнате стоял многотомник истории мирового искусства, и у меня там было несколько любимых томов, в которых я, сколько себя помню, любила разглядывать картинки. В томе «Европейское искусство XIX века» любимым художником был Отто Рунге, а любимой картиной «Рождение души человека». Просто притягивала она меня, наверное, всё той же Тайной.


И вот сейчас всё отчётливее проявляется в сознании тема Встречи. Потому что Встреча — это как раз то событие, в результате которого возникает Отношение. Я могу пройти мимо и не узнать цветок, как ребёнок в стихотворении. И цветок может не «вспомнить» меня (в платоновском смысле «припоминания»). Такая вот «странная забывчивость» (strange forgetfulness), и... Встреча не состоялась.
Кстати нашла в интернете это стихотворение, оказывается это фрагмент длинного совершенно потрясающего цикла, который как раз называется «Strange Meetings». Не знаю, есть ли стихотворный перевод всего цикла на русский язык. Если нет — можно попробовать его сделать. Я бы сама даже рискнула какие-нибудь части перевести. Я тогда в школе несколько раз пыталась как-то подступиться к своему любимому стиху, но у меня не получилось варианта, который бы меня устроил. В конце концов, я так привыкла к английскому звучанию, что вообще как бы перестала замечать языковое обрамление. Наверное, истинных поэтов ранит такое растворение слова в смысле сказанного.

Так что же такое Встреча? Как должны были ребёнок и цветок «узнать друг друга» и «пойти играть вместе»? Для этого они должны были сказать друг другу «Ты», стать настоящей реальностью друг для друга, а не игрой, не иллюзией, не объектом манипуляции. В чём разница? Если бы я знала в шестом классе, что то, что я не могу сказать, уже сказано; то, о чем смутно догадываюсь, читая короткое стихотворение, воплощено в более развёрнутый, но ничуть не менее поэтичный текст.

« Я РАССМАТРИВАЮ ДЕРЕВО. Я могу воспринимать его как зрительный образ: колонна, вздымающаяся в шквале света, или зеленый взрыв, пронизанный кроткой серебристой голубизной.
Я могу ощущать его как движение: соки, бегущие по сосудам, льнущая и жаждущая сердцевина, сосущие корни, дыханье листьев, непрестанный обмен с землей и воздухом — и сам неуловимый рост дерева. Я могу рассматривать его как экземпляр некоторого вида, в соответствии с его строением и образом жизни.
Я могу до такой степени отвлечься от его формы и от его состояния в настоящий момент, что буду осознавать его лишь как выражение закономерностей — закона, по которому непрерывно уравновешивается постоянное противоборство сил, и закона, по которому смешиваются и разъединяются вещества.
Я могу свести его к числу, к чисто числовой зависимости, тем самым и уничтожив, и увековечив его.
Во всем этом дерево остается лишь  моим объектом, имеет свое место и свое время, свою природу и свое строение.
Но может случиться — для этого нужны и воля, и благодать, — что, рассматривая дерево, я буду вовлечен в отношение к нему. Тогда это дерево — уже больше не Оно. Власть исключительности захватила меня.
При этом мне нет нужды отказываться ни от какого из способов, которыми я рассматривал дерево. Чтобы видеть, мне не требуется закрывать глаза на что-либо. Нет никакого знания, которое мне следовало  бы  забыть. Напротив того, все: образ и движение, вид и экземпляр, закон и число — все нераздельно объединяется здесь.
Здесь все, что присуще дереву, его форма и его механика, его краски и его химия, его беседа с элементами и его беседа со светилами — и все это в единстве целого.
Дерево — не впечатление, не игра моей фантазии, не источник настроения — оно телесно противостоит мне и имеет со мной дело, как я с  ним, — только по-другому.
Не пытайтесь выхолостить смысл отношения: отношение есть взаимность.
Так что же — оно, дерево, имеет сознание, подобное нашему? Этого я не знаю. Но не пытаетесь ли вы снова думая, что это вам удастся, — разложить на части неделимое? Мне противостоит не душа дерева и не дриада, а само дерево».
Мартин Бубер «Я и Ты» (перевод Н. Файнгольда)

А ещё Бубер говорит, что всякая подлинная жизнь есть встреча. Я знаю много философских систем, которые останавливаются на самопознании и саморазвитии, много философских практик, которые останавливаются на жизни в настоящем, много мировоззрений, которые сводят всё разнообразие мира к моносознанию. И мне всегда казалось, что останавливаться нельзя, что развитие не самоцель, что моноединство и недуальность сознания — не окончательное состояние, а скорее условие для чего-то более важного. Теперь я сказала бы, что всё это условия для Встречи, рождающей Отношение. Если мы совершим всю колоссальную духовную работу, но не догадаемся о Встрече с Другим, то как бы выгорим изнутри. Как Скрябин с «Поэмой экстаза». Только Встреча рождает Настоящее (и в смысле Времени, и в смысле Подлинности). Активной созидательной силой (в козыревском смысле) может быть только время отношения, то есть время, направленное на Другое, а не на самоё себя. Но именно Встреча рождает Отношение: между моим я и миром природы, из которого я вышла, но которому продолжаю принадлежать; между моим я и миром других людей, в который я вошла и в котором нахожусь; наконец, между моим я и миром более высоких духовных сущностей, в который я когда-нибудь войду, но которому никогда не переставала принадлежать. Встреча происходит в Настоящем, но она вбирает в себя прошлое с его историей и будущее с его надеждой.

Я представляю себе два расходящихся кверху конуса Я и Ты, которые в какой-то момент  раскрытия (расширения и развития осознанности) пересеклись и стали частично взаимопроницаемы. Это пересечение и есть встреча после которой возникает новая область отношения, в которой миры Я и Ты тождественны. Но смысл не в том, чтобы два конуса слились и превратились в один, а в том, что существует область неслиянности — Тайны, которая делает Я и Ты друг для друга Настоящими, бездонными, интересными. Но без области пересечения, без области Тождества, без Встречи, порождающей эту область, всякое Я обречено жить в мире Оно, в мире непроницаемых объектов, вещей-в-себе, познание которых всегда будет только ощупыванием поверхности.


Вчера, когда я начала писать про Встречу, муж включил телевизор, я подошла и в очередной раз посмотрела концовку «Реальной любви» — одного из лучших фильмов про Отношение (могу смотреть с любого места), а перед титрами пошли документальные кадры встреч в зале прибытия аэропорта Хитроу (с этого фильм начинается и этим фильм заканчивается). Уже сейчас эти проблески Реальной Любви (то есть не субъективного чувства, а основы мира, подлинного отношения всех существ друг другу) есть повсюду, и режиссёр совершенно гениально увидел концентрацию этих проблесков в том месте, где люди встречаются после разлуки — пусть лишь несколько мгновений мы ТАК смотрим на наших родных и друзей, но в зале прибытия эти мгновения сливаются в подлинную симфонию будущего мира.
...А подлинная поэзия будущего мира звучит словами Бубера: «Пока распростёрт надо мной небосвод Ты, ветры причинности сворачиваются клубком у моих ног, и колесо судьбы останавливается...»

Словечность по-собачьи

Встреча. Речь.
Течение. Меч. Расчёт.
Речка. Мечта. Смерч.
Вечность. Сверчок.
Человечность. Сберечь.
Горечь. Гореть.
Свеча. Смерть.
Случай. Прощать. Сметь.

       За кулисами Игры или невидимые миру слёзы

Игра состоялась, и она прекрасна в своей гармонии. Но как тяжёлый труд актёров остаётся невидимым, так ускользнула из-под ярких софитов ВСТРЕЧА, без которой немыслима сама игра. Это главная встреча в жизни каждого человека, а для Художника она – второе рождение, точнее – настоящее рождение.
Встреча со своим призванием – это "ДА" Творцу на Его призыв, на Его правду о тебе:

         Долг подземный – почвенная воля –
         стон предсмертный – Божий зов: расти!
         Вдохновение – не выбор – доля.
         Но не верят...  Господи, прости...

После этого "ДА" жизнь Художника уже никогда не будет прежней. Невозможно будет свернуть с выбранного пути, ибо невозможно взять обратно слово, данное Творцу, и смерти подобно вернуть обратно ДАР, принятый от Него в момент настоящего рождения.

Люб мне твой грустный осмысленный взгляд...

Неплохое начало для женского романа.

А у меня состоялась встреча с поэзией А.Н. Скрябина.
И я испытал полнейший экстаз, который Скрябин сам и постулирует в названии одного из своих опусов («Поэма экстаза»).
Поэтому я не совсем понял, реплику Наталии:

…как бы выгорим изнутри. Как Скрябин с «Поэмой экстаза».

Не совсем мне близок и футуристический мотив в стихотворении Ярослава:

Встреча
…ты слышишь, дальний рокот волн…
Доверие свершится днём обычным –
каким-то чудом, в одночасье…

Встреча или есть (сейчас) или ее нет. Даже в будущем.
А вот скрябинское здесь-и-сейчас-бытие полностью отождествилось с моими здесь-и-сейчас-мысле-бытийными волнами. Не какими-то далекими, не какими-то чаемыми, а наличными и пронзающими мою плоть музыкой мыслепоэзиса:

Волны
Нежные
Волны
Всбежные
Нежные
Сменности
Всбежные
Вспенности
Нежные
Вскрылости
Всбежные
Вспыльности…

Волны
Волнующие
Волны
Волнами
Волны
Целующие

Что же за нега
В волнах взыграла
Вспыхами снега
Вспенного вала?

Это из «Предварительного действия» А.Н. Скрябина.

И тут не просто прямолинейный немецкоязычный «Вспрыг» (Sprung) М. Хайдеггера. Тут целая гамма русскоязычных взлётов: всбег (всбежность), вспенность, вскрылость (слово-то какое красивое!), вспыльность (то ли пыл, то ли пыль разбрызгов, то ли пыльца Экстаза) плюс вспых снега.
И тут не просто (хотя и очень сложная) игра в бисер Г. Гессе, тут сложнейшая (хотя и очень простая) взыгранность, вскачаемость на волнах мыслеэкстаза. Тут, действительно, надо не играть, а взыгрывать (слово не красивое, но что поделаешь).
Да и само наше слово «Встреча» из этой же серии. По некоторым версиям в его основе лежит древнерусский корень «реть»: ретивый, усердный, ловящий, и здесь не просто некое упорство и стремление, а уже прямо совершаемый и совершённый улов, вспрыг, взлёт, вспых, взбег, вскрылость: ВС-(т)-реча. 

А вот уже из «Поэмы экстаза»:

Играет, меняется
Чувство капризное,
И вселенная
С ним вибрирует,
Его объясняя,
Его утверждая…

Этим ритмом учащённым
Бейся жизни пульс сильней!

Дух говорит человеку (прямо по Ярославу с рокотом волн, превращающихся в чудо):

Я настигну тебя океаном блаженств
Влюбленным, манящим, ласкающим,
То тяжелой волной набегающим,
То лишь в отдаленьи играющим,
И целующим тебя
Лишь разбрызгами.

Или по моему здесь-и-сейчас-«Вс-»:

И ты весь – одна волна
Свободы и блаженства.

Волна Вспрыга-Встречи.

Да, моя встреча с поэзией Скрябина состоялась. В настоящем.
А у Скрябина никакой встречи со мной не состоялось и никогда не состоится. Скрябин умер задолго до того, как на карте появился город Озёрск, а в нем я, со-путник поэзии Скрябина.
Наверное, я значился в его сознании смутной, неопределенной точкой в составе смутного и весьма размытого образа - "Будущие читатели".
Но вот такому отождествлению меня и моей философии с такой неопределенно-смутной точкой сознание мое и противится, это неправильно.

"Но нет ничего глупее на свете, чем объяснять, о чём стихи" - согласен.
Однако по аналогии (если перенести на философию): нет ничего глупее на свете, чем не объяснять, о чем философствуешь (даже в стихах). Философия и есть голимое объяснение.
Вся эта ветвь тому доказательство: Наталия и другие участники пытаются объяснить себе и воображаемым читателям, что такое Отношение, что такое Мы, что такое Встреча, что такое время, Бог, синтез и т.д. и т.п.