Роза Мира — диалог культур и культура диалога

Т.е. создание религии - это творчество. Эта позиция близка иеротопическому подходу (создание сакральных пространств как творчество) и лично мне очень  понятна.

Вопрос в отношении к собственно человеческому творчеству (нуждается или нет Бог в нём), а с другой стороны — в том, какое творчество освящается и оправдывается церковью? Является ли только Евхаристия главным творчеством человека в церкви, а остальное, в лучшем случае, прикладным? Или сама реализация Божьего дара (таланта) есть такое же Богосотворчество, как и принятие таинств? В этих вопросах, как и в религиозном отношении к культуре и природе, мы, увы, общего языка в этой теме не нашли с представителями церковного большинства. А что иеротопический подход близок по духу сакральному отношению к творчеству и является по сути религиозным творчеством — это безусловно.

В процессе этой дискуссии, церковное учение рассматривалось (по-моему, обеими сторонами) в его застывшем, догматическом виде, как его видят сегодняшние верующие.

Не столько учение рассматривалось (учение — это только буква, которая может быть наполнена разным духом), сколько тенденции в современном православии. Верующие бывают тоже ведь разного духа...

Получился простой вывод, что законсервированная религия не может быть частью Розы Мира.

По-моему, никакая религия не может быть частью Розы Мира, если Роза Мира понимается как некая универсальная концепция. Но тогда это уже и не Роза Мира совсем. Если Роза Мира понимается как эпоха (новая эра) или как глобальный процесс гармонизации систем, тогда всё в человеческом мире является частью Розы Мира по определению. Книга же «Роза Мира» — часть культуры, тоже по определению. А вот культура часть религии или религия часть культуры — зависит от приоритетов исторической эпохи и свойственного ей мировоззрения. В Средние века культура была частью религии, в гуманистическую эру — наоборот: религия стала частью культуры.

В идеале, в постгуманистическую эпоху и религия, и культура должны стать двумя крыльями одного духовного и социального Целого. Во всяком случае, именно такой виделась эпоха Розы Мира и Даниилу Андрееву, и другим мыслителям и поэтам, предвещавшим наступление Золотого Века (Нового средневековья, Игры в бисер и т.д.) Расхождения в деталях, а в целом новая эпоха представлялась как творческая гармонизация культурно-религиозного бытия, как одухотворение отношения человека к миру, к природе, к космосу, к культурному и социальному творчеству с возвращением в мировосприятие религиозно-сакральной вертикали.

К сожалению, косность многовековых систем обладает огромной инерцией и пока оказывается сильнее в большинстве душ, чем потребность гармонизации, преодолевающей обособленность и закрытость традиций. Традиции, сопротивляясь либеральному всесмешению, ещё больше затвердевают, вместо того, чтобы открыться навстречу друг другу и пересмотреть своё отношение к человеческому творчеству. Затвердевают — и становятся хрупкими, что чревато новым дроблением под напором глобальных исторических процессов. Затвердевая, традиции невольно отторгают от себя множество творческих натур, чем ещё больше делают свои позиции уязвимыми.

Главная беда в том (как она видится и по итогам этой дискуссии), что церковное большинство не считает трагедией ни взаимное отчуждение церкви и культуры, ни отчуждение человека от природы. Уповают на то, что «врата адовы не одолеют церковь» и в самоизоляции церковь выстоит. Это ложное самоуспокоение: врата адовы не одолеют Церковь как Целое, как духовное единство на Небесах церкви и культуры — как метакультуру. Но в историческом плане церковь может выкипеть в самоизоляции, и творческий дух может покинуть её окончательно. Такая опасность не рассматривается... Впрочем, мы достаточно здесь привели аргументов с обеих сторон.

А я вот о чём на днях думал. В советском, атеистическом обществе отношение людей друг к другу было более христианским, чем сейчас, когда возрождается религия, восстанавливаются и строятся храмы. Последнее прекрасно. Но в советское время (о послесталинском периоде говорю) брали оступившихся на поруки, нянчились с ними, никто не мог остаться на улице, без работы и средств к существованию. Были гарантированы и обучение детей, и медицинская помощь всем. Сейчас человек может оказаться совершенно покинутым, никому не нужным при стечении неблагоприятных обстоятельств. Каждый сам за себя. Разобщение людей растёт на всех уровнях жизни, даже на бытовом. И в церкви отношение людей друг к другу, увы, мало отличается от мира за церковной оградой. И так же, как в мире, деньги играют громадную роль.

В церкви стало слишком много бизнеса: беспошлинная и не облагаемая налогами торговля, например, в церковных магазинах. Там даже нет кассовых аппаратов: мол, это помощь церкви. Если на периферии это не так бросается в глаза, то в таких городах, как Петербург, уже становится слишком явным. При центральных соборах, где велик туристический поток и где были рядом магазины церковных книг, теперь там же торгуют не книгами, а ювелирными украшениями — под эгидой церкви и без кассовых аппаратов, в обход налогов. Не потому ли такая битва была за Исаакий?..

Там где бизнес, правят волчьи законы бизнеса, а не братской любви. Слишком много фарисейства, неискренности, вторых мыслей... Отчуждение людей друг от друга растёт и в церкви. И церковь не противостоит этому, но вливается в нынешнюю Систему на правах одного из ведущих игроков.

Видеть всё это больно. А самое грустное, что вопросы, поднятые ещё Достоевским и ставшие центральными для религиозной русской философии в Серебряном веке, так же не находят отклика и так же представляются излишними интеллигентскими умствованиями, как и тогда. Словно и не было трагедии 20-го века...

Диалог по-прежнему почти невозможен. Страшная это сила, духовная успокоенность...

Мне и в данной дискуссии, и в большинстве разговоров с воцерковлёнными людьми приходит из каких-то глубин и заполняет душу одно слово — «жестоковыйность»... И это слово объясняет всё. И музыка его печальна, как само время...

Довольно "бронебойный" аргумент.

Это не аргумент. Это, скорее, симптом. Такой, какой не хочется видеть, но не видеть уже не получается. Никаких аргументов в пользу своей позиции я не выискиваю в данной теме. Да и что это за позиция? Только констатация: проблема есть, и проблема серьёзная. Ну, и поиск причины — какой она видится со стороны светской культуры. Не более. Без каких-либо претензий на рецепты.

Некоторые мои церковные знакомые говорят: нам-то что до нравственности общества? Церковь вообще такими вопросами не занимается, а занимается исключительно вопросами спасения души...

Спасение души мы тоже, как выяснилось, зачастую понимаем по-разному: спасение — для чего?.. А если церковным людям нет дела до общества, до культуры, до природы — до этого мира вообще, тогда это уже, на мой взгляд, не совсем христианство. Вернее, это тогда крайняя форма аскетическо-монашеского крыла христианства, что уже ближе к буддийскому отношению к миру и человеческому творчеству.

Христианская антиномия: «не любите ничего в мире» («мир во зле лежит») и «так возлюбил Бог мир, что послал Сына Своего...» (к этой части антиномии относятся и все евангельские притчи о талантах, виноградарях и т.д.) — как бы распалась на две отдельные системы мировосприятия, причём одна из них стала доминировать в церкви, а вторая — в светской культуре. И обе постепенно вырождались, теряя связь друг с другом. Каждая в отдельности неизбежно входила в противоречие не со второй частью, а с целостным христианским мироощущением. Впрочем, об этом поговорим в другой теме — о разрешении противоречий между православием и Розой Мира.

Здесь же лишь остаются горькие вопросы без ответов... Как аскетическое мировосприятие вяжется с неравнодушием к бизнесу и мирской власти? Если церкви нет дела до общества и его нравственного состояния, то почему есть столько дела до различных бизнес-проектов? Почему если дело церкви спасение душ своей паствы (пусть до остальных ей нет дела), то в церковных магазинах возле центральных соборов стали вместо душеспасительной литературы продавать ювелирные украшения? С т.з. материальной выгоды понятно, но спасение души... Где зримые и всем явные плоды православной культуры за последние четверть века, когда РПЦ вернула себе центральное положение в обществе как нравственно-духовной силы? Почему даже советские фильмы являются и нравственно, и даже духовно чище и глубже, чем подавляющее большинство современных произведений искусства, творимых православными художниками (говорю только о воцерковлённых)?

Можно сколько угодно отмахиваться от этих вопросов, но нельзя запретить такими вопросами задаваться тем (особенно молодым), кто ищет в церкви иного и высшего, а находит всё то же самое, что есть и в миру. Но в миру хоть не прикрываются Христом и Духом Святым, когда делают те же вещи (деньги из всего, из чего только возможно, обходя налоги, и т.д., и т.п.) Возражение, что в церкви тоже люди, а люди грешны, выглядит малоубедительно, когда тут же говорится, что церкви нет дела до нравственного состояния внецерковного общества и падшего мира (если нет дела, то будьте аскетами, а не бизнесменами). Впрочем, я лишь описал типичные аргументы критиков РПЦ. На эти аргументы должна отвечать сама православная церковь и её представители.

Меня же занимает общий вопрос: как меняется в современном мире роль отдельных мировоззренческих систем? По моим многолетним наблюдениям, принадлежность человека к любой устоявшейся системе мировоззрения (самоидентификация с ней) накладывает на личность какие-то типические черты, блокирующие способность к диалогу со всеми, кроме своих. Обидчивость, агрессивность, даже двойные моральные стандарты по отношению к своим и чужим (передёргивания, игра на понижение и т.п.) — неужели это неизбежные следствия? Словно любая система невольно, но настойчиво делает тебя фарисеем. И не важно, водит данную систему Дух Святой или нет. Первое даже опаснее: меньше шансов усомниться в себе и увидеть происходящие с тобой нравственные изменения. Те же последствия для личности я увидел и в общении с родонистами, да с любыми представителями чётко очерченной системы мировоззрения — чисто фарисейское разделение по формальным признакам людей на своих и чужих. А с формалистами у меня всегда возникает конфликт, сколько бы я ни пытался его избежать. И конфликт без шансов на примирение. Так было с детства.

Уверен, что и внутри самих систем идут те же процессы: борются два направления — закрыто-охранительное и творчески-открытое. Это было всегда, но сейчас обострилось невероятно сильно. Похоже, что это вообще свойство нашего ВРЕМЕНИ как такового. Ничем другим объяснить это не могу, кроме нисхождения в мир Вечно Женственного Начала, Духа Диалога, Духа Розы Мира. И как это бывает в человечестве в осевое время, неизбежно зеркальное появление на изнанке мира антипода, сравнимого по силе (использующего паразитически силу духовного подлинника).

Если принять, что это не только мои метафоры: борьба не на жизнь, а на смерть в современном мире двух духов — Духа Диалога и Духа Системы, — то в частных случаях становятся понятны многие и многие процессы, душевные метаморфозы и тенденции. По-другому не могу уже объяснить их. Всё говорит о том, на каждом шагу буквально, что нисхождение Звенты-Свентаны уже началось, отсюда и все иррациональные обострения русофобии в мире. А православие всё больше начинает напоминать ветхозаветную церковь конца старой и начала новой эры...

Может быть, Андреев этому способствовал, но я уверен, что это Ваше собственное.

Русское религиозное сознание и русское чувство истории — эсхатологическое. Об этом кто только ни писал. Т.ч. это «моё собственное» только в том смысле, что русская религиозная философия это моя философия, и она мне неизмеримо ближе западной систематической мысли. Кроме Даниила Андреева, смысл истории через эсхатологию рассматривали и Чаадаев, и Вл. Соловьёв, и М. Волошин, и Бердяев, и большинство русских мыслителей.

В Ваших рассуждениях Вы как бы колеблетесь между обоими и писали, если не ошибаюсь, что будет либо одно, либо другое, но реально все же выбираете Золотой Век в форме осуществления Розы Мира.

Не, как либо-либо я вопрос не ставил. Конец истории — как Второе Пришествие — без либо-либо, а всё по Писанию. Золотой Век мне представляется символическим отражением в истории человечества Осанны при входе Господа в Иерусалим. А страшные антихристовы времена в конце истории — нашей соборной Голгофой. И Воскресением — Второе Пришествие. Мне вообще вся история человечества после явления Христа представляется символическим соборным отображением Его жизненного пути. А последние века — соборной страстной неделей.

Что касается Розы Мира, то эта эра (можно её назвать постгуманистической или новым средневековьем) есть история объединённого человечества. Эта эра предрешена, как и объединение человечества. А вот её духовное содержание, а также длительность и высота Золотого Века (своего рода Бабье лето человечества... во всех смыслах) зависит и от нашего свободного выбора и творчества. И тут, да, либо-либо: либо расцвет и прекрасный закат, либо относительно быстрый провал в новую инквизицию. Впрочем, у Андреева разные символы будущего написаны достаточно глубоко, если не понимать их буквально. Но мифы буквально понимать нельзя — это противно их природе. Что, увы, не всегда понимают люди. Это касается и библейского мифа тоже.

Так что книга Откровения будет хорошим подарком на день ангела!

Какая-то отдельно изданная и с иллюстрациями? Или что Вы имели в виду? Библия у меня есть с иллюстрациями Доре. К слову, о несовместимости мифа и поэзии: если Апокалипсис одновременно не величайшая поэма в истории мировой поэзии и не величайший миф, оказавший огромное влияние на историю и культуру не только христианской цивилизации, то что тогда поэзия и миф? (Вопрос не к Вам, Андрей.)

Все же бердяевский, если не ошибаюсь, термин "новое средневековье" не совсем удачен. Особенно в сочетании со словом "постгуманистический".

А как называть эру, следующую за гуманистической? Называть как-то приходится. Безусловно, самое красивое имя дал грядущей эпохе Даниил Андреев. Но пока «Роза Мира» ассоциируется у большинства читателей с книгой, а не с эпохой. Приходится каждый раз давать пояснения, что утяжеляет текст. Бердяевский термин, как и постгуманистическая эра, соотносится хотя бы по умолчанию и со временем, и с будущим.

Без расшифровки данных терминов типичному "среднеобразованному" человеку что в голову приходит?

Да всё что угодно...

Ориентация на «среднего человека» — самая порочная для человека пишущего. Главное, чтобы пишущий сам себя понимал адекватно  — как читатель. А уж какой он там, средний или ниже среднего, это науке неизвестно. Наука пока нами не интересуется.

Но, к сожалению, термин "средневековье" прочно ассоциируется в сознании с "темными веками" европейской (да и нашей тоже) истории.

Всякое было в средние века. Ярлыки «тёмное», «мрачное» и т.д. навесились на эти века уже в безрелигиозную эру. В любом случае, средние века остаются единственной христианской эрой в истории человечества. После них начался отход от христианства и культуры, и социума. Никакого другого целостного христианского общества, кроме «мрачного средневековья», никогда и не было. Если неизбежен возврат, пусть и на новом уровне, к религиозной христианской целостности в культуре, то ничем иным, кроме нового средневековья, он быть не может. И как в старом средневековье, так и в новом будут и светлые, и мрачные качества. По-другому и быть не может, и никогда не было в человечестве. Скорее всего и Роза Мира кончит инквизицией. Лишь бы не начала с этого...

Получается, употребляя данный термин, надо постоянно делать пояснение, что имеется в виду на самом деле.

Периодически надо.

Недавно узнал о существовании в православной традиции обряда проклятия псалмами - псалмокатара

  Никогда ни о чем подобном не слышал. Если такой обряд действительно существует, то он не имеет никакого отношения к традиции Православной Церкви. Возможно, это отголосок какого-нибудь древнего, не очень хорошего магического обряда, которому впоследствии придали "христианские атрибуты". То есть, что-то из сумрачного двоеверия.

Человек, от которого я об этом узнал, был уверен, что обряд этот антиевангельский и является примером, что не все в православии обстоит как надо - даже древняя традиция может быть "неправильной".

Совершенно верно. За исключением того, что данный обряд никак не может быть наследием древней византийской, христианской традиции. (Если же, действительно, это наследие древней церковной традиции, то тогда наши представления об этой традиции, мягко говоря, неверны. То есть, если древняя церковная традиция допускала подобные обряды, то она не может называться ХРИСТИАНСКОЙ.)

Скорее всего, данный обряд является наследием какого-нибудь черного магического обряда, которому попытались придать отдельные христианские черты. Это гораздо серьезней, чем довольно безобидная практика экстрасенсов "заряжаться энергией" от икон.

Хотя, стоит отметить, что ветхозаветные псалмы располагают материалом для проклятий. Но это другая тема, тема осмысления ветхозаветного наследия, о котором мы уже не раз говорили.     

Привожу дополнительную информацию, полученную от Константина Волкодава (он пока не зарегистрировался). Обзывать псалмокатару можно по-всякому, но интересен сам исторический факт её существования. Желание от неё откреститься вполне естественно - кому такое понравится?

По псалмокатаре есть википедическая статья, в которой приводятся тексты молитв и дополнительная литература.  Основным источником служит номоканон 1528 г. и рукописный сборник 1542 г. Алмазова можно критиковать, но сам факт существования псалмокатары похоже никто не отрицал.

Любопытно, что есть вполне аналогичный обряд в иудаизме:  Пульса де Нура.

Так как патриарх Никон стремился воспринять греческое богослужение, неудивительно, что он воспринял и псалмокатару. Имеются документальные свидетельства его использования псалмокатары на практике. По этому поводу есть публикация, которая ссылается не только на Алмазова.