Творческая лаборатория
Философская эврика

0 Участников и 1 гость просматривают эту тему.

ОффлайнСумалётов

  • Упёрся – отойди.
« #46 : 20 Июля 2013, 01:11:01 »
А Вы, иррациональный Сумалетов, что за мираж? Ведь сказано Вам:
Цитата: Геннадий от 09 Июль 2013, 07:40:39

    – иррационального человека не существует.
Начнём плясать? Ну тогда - от термина: "мираж". Что есть мираж? Отражение реальности, а не фантом. Просто эта реальность находится не там, где виден сам мираж. Но она находится (если поискать её с чувством). В этом смысле - я мираж, кто бы спорил (кто угодно, только не сам мираж, как таковой: ему спорить незачем, он знает свою реальность и не собирается её никому отдавать и доказывать).

Пошли дальше? (Меня послали - и я иду. Иду налегке.) Литературный героизм - и реализм бытия - в чём, так сказать, их обоюдная разница? Только ли в теле, которое можно пощупать? Но наших предков, как и нас (через относительно непродолжительный отрезок того состояния, что мы зовём временем), вряд ли кто-то (из нормальных) сможет пощупать. Нет возражений и послесловий?

Вернёмся к печке. Литературные герои периодически вызывают бурные чувства и даже всяческие полемики и огненные подражательства. Кто же из большинства окопавшихся в своём непрошибаемом реализме сограждан сможет похвастаться таковым фактом бурного посмертия при нынешней (текущей) обстановке вещей и недолётов? Скажу проще: всё относительно, если смотреть на пару шагов вперёд неизбежного итога.

Насчёт же проклятой иррациональности... Меня от неё люди, уверенные в своём праве согласно диплому, лечат, агрессивно и беспросветно. Надежда на возвращение меня в ранг бесстрашных тает, как небритая морда в запотевшем зеркале. Но утешает и морду, и её зеркало банальнейшая из мыслей: если человек, живущий только внутри текстов и букв, вдруг захочет навязать окружающему дружелюбному фону свой литературный героизм как рациональное и объективное существование полнокровной особи, то этого человека необходимо немедленно заключить в кавычки, иначе будет потоп. Вы согласны с предыдущим периодом? (Надеюсь. Увы.)

Итак, почему человек может жить в офисе и выхлопных газах, не считая своё существование нелегитимным со всеми вытекающими ограничениями, а человек, живущий внутри великой литературы и питающийся буквами, кажется достойным пожизненного излечения в узколобом пространстве белых простыней и ночных лампочек? Сей злободневный вопрос не приходит в нормальные головы даже с тяжёлого похмелья в часы пик.

Меня сейчас вряд ли поймут адекватно и тут же начнут раздражаться на количество знаков после моих запятых; однако, я ещё не всё здесь сказал. И не скажу всё ни при каких обстоятельствах, сколько бы меня ни пытались загнать в них при помощи диссертаций и транквилизаторов.

Если литературный героизм - это не критериальность, то сама критериальность - это не то, что нужно личности в известном её положении между роддомом и моргом. Если я пишу, то я существую! А если я ещё и читаю, то убедить меня в том, что рельсы не пересекаются на своём же горизонте, - сие очевидно и невозможно.

Сердце моё видит. Моё сознание ему служит, в меру своей толщины и неуклюжести. Кто тут слуга? Вот в чём вопрос. На кого работаем, сородичи? А время - время течёт у всех по-разному. Но течёт оно вместе с нами, и никто не вступал в его воды дважды, но никто и не выходил из них сухим. Исток и устье пребывают одновременно и в нас во всех. Сознание - это поверхность времени. Впрочем, речь моя затянулась.

Не люблю я вялотекущих речей, как любого счетоводства. Когда человек становится счетоводом, он перестаёт любить. Судьба начинает над ним смеяться. И чем больше она смеётся, тем больше он верит в свои расчёты и тем упорнее считает, попирая копытами ближнего. Пока не лопнет. А когда лопнет, тодга сам от души посмеётся. Вот и поговорим. По-человечески. Можно и выпить. И это будет весело.

Мой пост отсюда можно удалить. Я даже не замечу. Человек читающий и человек считающий - вот пунктик определяющий. Всем спасибо - все свободны.

Твой злонежелатель,
недалёкий от народа
Слава Сумалётов
«Последнее редактирование: 20 Июля 2013, 01:24:07, Сумалётов»

« #47 : 20 Июля 2013, 11:16:53 »
Мой пост отсюда можно удалить. Я даже не замечу. Человек читающий и человек считающий - вот пунктик определяющий.
Зачем же удалять? Ни в коем случае! В кои веки поймали снежн…, пардон, иррационального человека в дистиллированном виде, и тут же его в расход?  Не-е… Что может быть лучшим доказательством реальности призрака, как не его собственная самоидентификация. С этим фактом, в отличие от неосязаемых дискурсов,  не поспоришь?   |-:-|

«Последнее редактирование: 20 Июля 2013, 23:46:42, Роман Сибирский»

ОффлайнСумалётов

  • Упёрся – отойди.
« #48 : 20 Июля 2013, 20:08:20 »
иррационального человека в дистиллированном виде
Посмотрел мысленно в зеркало... Да, есть что-то дистиллированное в этом взгляде. Есть, чтоб я охнул!  Есть у форума то, что и не снилось его юзерам...

Что может быть лучшим доказательством реальности призрака, как не его собственная самоидентификация.
А Вы встречали призрака, за которым бы не стояла та или иная реальность? Я точно утверждаю, что призрака вне реальности не существует! Замок без собственного призрака - насмешка камня над землёй, и только. Тем паче - воздушный замок. А уж - виртуальный, тут и к бабке не ходи... Призрак родонизма бродит по Сети... Даёшь каждому призраку - свой замысел!

Работайте над текстом, господа. А стены приложатся. И не говорите много в лоб - стемнеет быстро.

Твой злонежелатель,
недалёкий от народа
Слава Сумалётов
«Последнее редактирование: 21 Июля 2013, 10:31:47, ВОЗ»

« #49 : 16 Августа 2013, 16:16:06 »
Тайна кантовских вещи в себе и трансцендентальных a priori – категорий

Из философов, кто содержательно рассмотрел способность человеческого разума наиболее глубоко, Кант, наверное, первый среди первых. По крайней мере, на момент опубликования работы «Критика чистого разума» это бесспорно. И хотя мы намерены критически переосмыслить его «Критику…» и указать на неверно определяемый им генезис выявленных категорий мышления, что привело к ряду ложных выводов о границах познавательной способности человека, имя Канта вписано в историю философии с определением великий вполне заслуженно. Поскольку без кантовской дифференциации способности мышления невозможно было бы дальнейшее продвижение в понимании феномена сознания. Итак, Кант дал  полный перечень логических категорий, которыми оперирует рассудок. Он состоит из четырех групп: количества, качества, отношения и модальности. Где каждая группа, в свою очередь, содержит три элемента. Этими категориями рассудок исчерпывается до конца в своей способности подведения всех явлений под целостное представление об окружающем мире. Кроме того, в разделе, обозначенном как трансцендентальная эстетика, Кант констатирует, что чувственность есть необходимая предпосылка познавательной способности рассудка, причем «…существуют две чистые формы чувственного созерцания как принципы априорного знания, а именно пространство и время…». 

По Канту, само рассудочное упорядочение всего многообразного в эмпирическом восприятии  возможно в силу уже имеющихся в рассудке a priori, т.е. до всякого опыта, логических понятий, согласующихся с возможным опытом. И поскольку категории не обусловлены опытом, не следуют из него, а сами обуславливают возможную эмпирику, делают возможным подведение явлений опыта под определенные правила,  то они у Канта трансцендентальны, так же как пространство и время суть трансцендентальные формы чувственного созерцания. Как логическая видимость, в первом приближении, это действительно так. Определение указанных понятий как трансцендентальные есть  констатация якобы невозможности вывести их из чего-либо, объяснить их как подчиненные модусы  какой-либо вещи, апперцепция их данностями, как таковыми. И, по сути, признание факта, если будет позволен здесь такой теологический термин, творения их внешней непостигаемой силой или чуда. Но не в самой трансцендентальности некоторого множества понятий, через которые субъекту дается весь окружающий мир, уязвимость кантовской позиции. Хотя относительно большое количество элементов этого множества и именно таких, а не иных, и, скажем так, непосредственная доступность трансцендентального, т.е. в некотором роде абсолютного, для субъектного восприятия, когда во всех остальных случаях эмпирическое (непосредственное) познание имеет дело исключительно с относительным и обусловленным, также настораживают.

Проблематичным выглядит само познание. Каким образом рассудок, не составляющий целостности с внешним миром, т.е. находящийся с последним в разрыве, бытийствующий сам по себе, согласуется с бытием объектов и адекватно  формирует представления о них. Кант  находит весьма оригинальной, но сомнительный выход, хотя как логическая видимость кажущийся удовлетворительным, и, тем не менее, являющийся паралогизмом (непреднамеренная логическая ошибка). Он аргументирует возможность преодоления обозначенного разрыва тем, что чувственность доставляет рассудку лишь то, как вещи являются чувственности, а не то, каковыми вещи  пребывают сами по себе. Так появляется пресловутая кантовская вещь в себе. И резюме о невозможности познания объектов как вещей в себе. Самое забавное, что Кант, специально уделивший внимание причинам, приводящим к паралогизмам, и предупреждавший о склонности разума к паралогизмам при отсутствии строгости в разграничении эмпирических понятий, с одной стороны, и лежащих за пределами возможного опыта, с другой, сам  не избежал этой напасти. То, что отделение созерцаемых явлений от являющейся вещи, как таковой, является искусственным, было отмечено многими критиками Канта, и непосредственно после опубликования его исследования, и позднее. Но отсутствие содержательной альтернативы или точнее, прошу прощения за некоторую тавтологию, качественного уточнения, при том, что внятной и убедительной кантовской трактовке, как мы мыслим, трудно что-либо возразить, что действительно является его непреходящей заслугой, не позволяло окончательно устранить вкравшееся заблуждение.

О познавательно-творческой способности составляется непротиворечивое и целостное представление, если различать в структуре этой способности имманентное свойство монады, заключающееся в специфическом диффузном взаимопроникновении субстанций монады и материи, как фундаментальной формы субъектно-объектного взаимодействия. Свойство, предуготавливающее и обуславливающее диалектическую иерархию форм познания. Начиная от чувственной перцепции и, через спонтанное становление созерцательных понятий рассудка, далее к абстрактным понятиям разума. Указанное свойство зримо, почти натуралистично, являют нам многие талантливые художники слова. Как экзистенциальное единение с мирозданием, когда существование ощущается как растворенность в космосе, а космос пронизывает собственное существо. Это глубинное схватывание взаимопроникающего со-бытиЯ двух субстанций в той или иной степени знакомо, наверное, любому, кому не чуждо общение с природой, но с особенной остротой воспринимается поэтическими натурами. В этой связи любопытна этимология слова собЫтие. Не кроется ли в нем языковая подсказка, что всё являющееся нам суть экспликация (раскрытие, развертывание) бытия двух сущностей (со-бытиЯ) через многообразие проявлений их совместной экзистенции. Субстанциональная диффузия нивелирует разрыв между внешним и внутренним и, соответственно, снимает проблематичность познания, обусловленную, так называемой, вещью в себе. Последняя попросту аннигилируется.

Как следует из аналитики динамизма горизонтов временной лупы, монада в начале времен была «пуста». Следовательно, никакие понятия, ни кантовские трансцендентальные,  ни иные, не отягощали первозданное наивное сознание. Понятийное представление и, соответственно, рассудочное упорядочение всего многообразного в окружающем мире, систематизированного в понятиях, не свалились с небес в законченном виде, а развивалось и продолжает развиваться как имманентная реакция монады, аффицируемой энергией времени, и сообразно тАковости мироздания. Возникновение и становление понятий, включая кантовские логические категории и чувственно-созерцательные, есть феномен диалектичный по своей сути, в самом своём основании. Поскольку схематика временной лупы, да будут позволены здесь такая претензия и такая образность, есть обнажённая диалектика. Из сказанного в очередной раз можно заключить, что время имеет творческий порядок. А его темпоральная проявленность, как мера последовательности событий вовне, вторична. И органично следует из действительно трансцендентного события – начала времен. Характеризуемого как переход от небытия к бытию, или, с учетом феномена субстанциональной диффузии, к со-бытиЮ. Понятия эволюционируют во времени от почти неразличимого, через смутное и неточное, к все более структурированным представлениям. В последующем эволюцию понятий  мы рассмотрим  более обстоятельно, что  позволит дать точную дефиницию сознания.

Таким образом, обнаружив понятийную эволюционность, возможную лишь при наличии начала времен [событий], а значит необходимо предполагающую конец [со-бытиЯ], так как только в бесконечном, т.е. не имеющем начала, не мыслится и конец,  мы сдернули пелену трансцендентальной таинственности с a priori – категорий Канта. А субстанциональная диффузия, различимая и как дискурсивная необходимость, и как чувственно-созерцательная данность, позволяет развенчать миф о непознаваемой вещи в себе. Более того, в потенции снимаются всяческие ограничения возможности познания и самопознания, что равносильно неограниченной свободе. Все сказанное не означает полного упразднения трансцендентальности. Хотя Канту не удалось погрузиться до самого «донышка» в своей попытке выявить интуитивно предвосхищаемое метафизичное  в существе субъекта, но самим фактом паралогизма, обращающего на себя внимание, и ложного заключения о невозможности преодолеть утилитарные пределы познания, он предопределил верное направление, при движении в котором устраняются и паралогизм и пределы. Как выясняется,  единственной действительно сущностной трансценденталией конституируется монада, априорность которой имеет иные смысл и качество, чем «трансцендентальные» кантовские категории, обуславливающие ограниченный опыт бренного человека. Временная соотносимость экзистенции космоса и монады, с присущим последней атрибутом  предустановленной антиципации любого возможного во вселенной  событийного опыта, есть всеобъемлющее экзистенциальное a priori – условие эмпирического познания. Монада сама мистична и открыта мистическим горизонтам и глубине мироздания.

«Последнее редактирование: 18 Августа 2013, 09:22:24, Роман Сибирский»

« #50 : 20 Августа 2013, 04:57:05 »
А в чем заключается паралогизм у Канта? Этот момент мне показался неясным.


« #51 : 20 Августа 2013, 10:52:57 »
А в чем заключается паралогизм у Канта? Этот момент мне показался неясным.
Паралогизм Канта обнаруживается в самом факте конституирования вещи в себе. Согласно логике его рассуждений, чувственность субъекта имеет дело исключительно с явлениями, и ни с чем более. Тогда на каком основании он заключил, что за явлением кроется какая-то вещь? Ведь само явление об этом не заявляет. Логичнее заключить, что субъект существует вообще в иллюзорном сенсуальном мире,  за которым ничего нет.  К слову, такая точка зрения тоже имеет место быть.  Но Кант  не отказывается от предустановленной позиции, что вещи существуют, а не только кажутся. Но доказать это не в силах. Генезис самой возможности вещей являться субъекту остался им не понятым. Поскольку в самом субъекте им упущено (пропущено) нечто третье, что по закону причинности подтверждает возможность вещей являться. Нарушение причинности являет собой паралогизм.


« #52 : 27 Августа 2013, 13:40:00 »
Извините, вклинюсь в дискуссию, с последнего сообщения и, как активный участник кантовского форума «Современный трансцендентализм» ( transcendental.ucoz.ru/forum ), позволю себе несколько высказываний.

При первом упоминании о паралогизмах чистого разума (КЧР, с.240), Кант различает логический и трансцендентальный паралогизмы. Согласен с Романом, что «Паралогизм Канта обнаруживается в самом факте конституирования вещи в себе», но только уточняю – трансцендентальный паралогизм.

Не согласен с фразой, что «Чувственность субъекта имеет дело исключительно с явлениями, и ни с чем более». Ибо чувственность, по Канту, это явления и есть. 

Роман спрашивает: «Тогда на каком основании он заключил, что за явлением кроется какая-то вещь?» Ответ: на основании трансцендентального паралогизма, предполагающего трансцендентальное основание.

Роман же дает свой вариант ответа: «Логичнее заключить, что субъект существует вообще в иллюзорном сенсуальном мире,  за которым ничего нет». Не увидел, чем логичнее Романово «субъект существует в иллюзорном мире», чем Кантово «субъект имеет трансцендентальное основание», или, например, Гегелево «субъект является инобытием абсолютной идеи», или Декартово «Сogito ergo sum»? Всё логично в пределах соответствующей логической системы.

Далее Роман пишет: «Но Кант  не отказывается от предустановленной позиции, что вещи существуют, а не только кажутся. Но доказать это не в силах. Генезис самой возможности вещей являться субъекту остался им не понятым». Меня всегда умиляют подобные тычки великих мыслителей, как будто Роман в силах доказать, что вещи существуют, и в отличие от Канта понимает «генезис возможности вещей являться субъекту». Если в силах и понимает, то интересно было бы познакомиться с такими доказательствами.

«Последнее редактирование: 23 Сентября 2015, 10:40:17, ВОЗ»

« #53 : 28 Августа 2013, 03:20:40 »
Здравствуйте, Сергей!
Рад Вас видеть у нас вновь. Заглядывайте и в свой раздел "Философия синтеза", посмотрите на статистику его посещаемости: она одна из самых высоких в нашем интерактиве (особенно - темы "Истина истины"), несмотря на то, что раздел приостановил свою активность более года назад. Значит, задел Вы сделали очень хороший, раз до сих пор пользуется раздел таким спросом у сетевого читателя.

Что же касается самой темы, о которой Вы написали сейчас... Думаю, что всё дело в пограничности темы, а пограничные темы наиболее трудны для вербализации. Кант - в целом как явление - символизирует собой предельные границы чисто разумного познания, опирающегося на логику. Далее - выход в целостное познание, "всем существом", в экзистенциальную, религиозно-философскую и духовно-философскую сферы. Что мы и видим в дальнейшем развитии посткантовской философии (на её вершинах); особенно это заметно в русской религиозной философии, стартовавшей позже, поэтому избежавшей многих именно погранично-переходных трудностей (кантовских) . Не подберу слов пока, но символ вроде как ясен. Проблематика экзистенциальной и религиозной философии и философии духа уже не берётся только разумом и логикой, даже язык у философии меняется (особенно у философии духа), что совершенно неслучайно: в этих сферах философия уже идёт рука об руку и с богословием, и с искусством, и с мистикой. А разум - с сердцем, творческой интуицией и молитвой. Саму же границу (переходное состояние) труднее всего перевести на язык философем - до границы и после проще, как ни странно. Именно эту границу (переход) и символизировал собою Кант, отсюда и его паралогизм. (Это лишь моё непрофессиональное мнение, ни на что не претендующее.)

Меня всегда умиляют подобные тычки великих мыслителей,
Не думаю, что какой-то "тычок великого мыслителя" был даже подсознательным мотивом для Романа. Это не его стиль, не его пафос совсем. Проблема в трудности вербализации пограничной области (тонкая ведь, почти неуловимая граница), следовательно - так же трудна критика мыслителей, принадлежавших волею судеб, как Кант, этой пограничной области. И здесь необходимо повышенное доверие друг к другу, чтобы вести диалог. И поменьше подозрений, что собеседник хочет "тыкнуть великих" и руководствуется таким мотивом, а не мотивом чистого и доброго познания.

__________________________________________
Преображение хаоса в космос – это и есть культура.
"Дикой Америке" интернета нужны свои пионеры, свои безумные мечтатели.
Ярослав Таран
«Последнее редактирование: 28 Августа 2013, 03:33:32, Ярослав»

« #54 : 29 Августа 2013, 09:01:47 »
Здравствуйте, Ярослав!
Спасибо за лестные слова о разделе "Философия синтеза".

Что касается Вашей идеи "целостного познания", то мое мнение Вы знаете: я "ЗА!". За интегральность и синтез - и духа и разума, и искусства и науки, и религии и философии, и экзистенции и сущности, и мистики и логики. Любой односторонний подход мне кажется ограниченным. Как Вам очевидно, что "проблематика экзистенциальной и религиозной философии и философии духа уже не берётся только разумом и логикой", так мне очевидно, что она не берется и только духом, только мистикой, только искусством. Для этого нужны новые синкретические методы, соединяющие в себе вершины ЛОГИКИ и вершины экзистенциально-мистического ДУХОЧУВСТВОВАНИЯ.

Что касается Вашей реплики: "Не думаю, что какой-то "тычок великого мыслителя" был даже подсознательным мотивом для Романа", то в свете ее обратил взор и на себя и готов сказать, что и в основе моего ответа Роману не лежит подсознательный "тычок" ему (если так увиделось, то прошу у него прощения). Единственным моим мотивом было - указать (безотносительно к личностям) некие логические слабости дискурса, с целью совместного (диалогово-сотворческого) устранения этих слабостей во славу общего философского дела.


« #55 : 29 Августа 2013, 14:45:39 »
Как Вам очевидно, что "проблематика экзистенциальной и религиозной философии и философии духа уже не берётся только разумом и логикой", так мне очевидно, что она не берется и только духом, только мистикой, только искусством. Для этого нужны новые синкретические методы, соединяющие в себе вершины ЛОГИКИ и вершины экзистенциально-мистического ДУХОЧУВСТВОВАНИЯ.
Сергей, по-моему, выделенное мною жирным (и слово "только") делает Ваше добавление тавтологичным. К тому же без участия разума никакая вербализация никаких идей невозможна для человека вообще, равно как и никакая философия. Это же очевиднейшее из очевидного, такое понимается по умолчанию любым вменяемым человеком. А своего собеседника нужно по умолчанию считать таковым, чтобы диалог не превратился в абсурд. Синкретические методы, о которых Вы сделали уточнение, лежат уже за границей только разума и логики, а не исключают их. Повторяю, что, по-моему, это очевидней некуда и не нуждается в уточнениях.

Дождёмся Романа. Мне очень интересен его ответ Вам, Сергей. Очень интересен был бы и ваш диалог, если б он состоялся. Я б в него вмешиваться не стал, хотя бы потому, что не владею в должной степени необходимым инструментарием для ведения подобных диспутов.

Спасибо за лестные слова о разделе "Философия синтеза".
Это, скорее, констатация статистического факта. Большинство тем в этом разделе нуждается в продолжении. Многообещающие заголовки их, по всей видимости, и стали главной причиной популярности раздела. Но, боюсь, что 90% читателей, заглянувших в эти темы из поисковиков, благодаря заголовкам, остались разочарованными: замах добрый, а удара как такового нет. Большинство тем совершенно не раскрыты. Получается своего рода обман читателя, хотя не преднамеренный, конечно.



Дальнейшая дискуссия о судьбе раздела "Философия синтеза" перенесена в одноимённый раздел (в тему о методологии проекта).

__________________________________________
Преображение хаоса в космос – это и есть культура.
"Дикой Америке" интернета нужны свои пионеры, свои безумные мечтатели.
Ярослав Таран
«Последнее редактирование: 26 Ноября 2014, 03:15:32, ВОЗ»

« #56 : 30 Августа 2013, 16:18:26 »
Да и я в такой интерпретации со всем согласен. Так что вопросов для обсуждения пока нет.


« #57 : 30 Августа 2013, 17:04:16 »
Так что вопросов для обсуждения пока нет.
Они верстаются… |-:-|


Извините, вклинюсь в дискуссию, с последнего сообщения
Добро пожаловать в наши пенаты,  Сергей! Не стоит извинений, запрыгивать на корму нашего «философского парохода» на ходу никому не возбраняется, а тем более профессионалам, которым мы всегда рады. При необходимости даже протянем руку, дабы уберечь от последствий опрометчивых скептических заключений, которые случаются и с профессионалами. По мере сил ума и сами стараемся быть чуткими к различным мнениям и не упорствовать там, где нет аргументов, кроме гордыни стоять на своем. Сразу обращаюсь к заключительной части Вашего поста, поскольку, если мы придем к консенсусу в этой части, то и все предыдущие частные уточнения и замечания снимутся автоматически.
Далее Роман пишет: «Но Кант  не отказывается от предустановленной позиции, что вещи существуют, а не только кажутся. Но доказать это не в силах. Генезис самой возможности вещей являться субъекту остался им не понятым». Меня всегда умиляют подобные тычки великих мыслителей, как будто Роман в силах доказать, что вещи существуют, и в отличие от Канта понимает «генезис возможности вещей являться субъекту». Если в силах и понимает, то интересно было бы познакомиться с такими доказательствами.

Как это не покажется странным, смею утверждать, что, кажется, понимаю этот самый «генезис возможности вещей являться субъекту» и готов показать это. Подчеркиваю, показать. Так как назвать это доказательством в привычном смысле этого слова нельзя, поскольку,  без выхода за пределы  «голой», точнее аналитической, логики, здесь не обойтись. И выход этот заключается в различении подлинности, сиречь реальности, феномена, который я обозначил новым синтетическим понятием – субстанциональная диффузия. Опять же, подчеркиваю, не умозрительно сконструировал, а различил, выявил. Если быть ещё точнее, или честнее, реальность, которую различил и ярко описал Даниил Андреев в «Розе Мира». Но по прочтении этого описания, оно было воспринято как что-то знакомое, узнаваемое, пережитое, хотя и не так ярко. При этом в момент прочтения никоим образом философски не осмысливалось, хотя нет, «осмысливалось», но эстетически, если вообще так можно выразиться. И только гораздо позднее, по размышлении о кантовской «вещи в себе», пришло осознание – осенение,  что это и есть то, недостающее звено, потянув за которое, преодолевается кантовский паралогизм, или, как Вы уточняете, «трансцендентальный паралогизм». Хотя не вижу какой-то положительной значимости в этом уточнении. Логическая ошибка, она, прошу прощения за жаргон, и в Африке – логическая ошибка. И, следовательно, свидетельствует о каком-то упущении или заблуждении. Но не умаляет величественности мыслителя Канта, к которому я отношусь с редким пиететом, о чем не раз заявлял ранее в этой ветке. В предположении, что буду понятым, обнадеживает  то, что Вы, Сергей,  кажется, готовы не замыкаться в рамках, раз и навсегда выбранной догматической философской традиции. По крайней мере, декларируете это.
Для этого нужны новые синкретические методы, соединяющие в себе вершины ЛОГИКИ и вершины экзистенциально-мистического ДУХОЧУВСТВОВАНИЯ.

Но…
Проблема в трудности вербализации пограничной области

Замечание Ярослава совершенно справедливо.

Сергей, так как Вы присоединились «с последнего сообщения», поэтому не исключаю, что и то немногое, сказанное о субстанциональной диффузии в посте #49, Вам не знакомо. Если это так, то обращаю на это Ваше внимание, ну, а выводы из этого факта, если он имел место быть, Вы сделаете сами. Кроме того, уже на данном этапе, вне зависимости от результатов обмена мнениями о предмете дискуссии, хочу отметить положительное воздействие Вашего «допроса с пристрастием». Это стимулировало меня более обстоятельно остановиться на понятии субстанциональной диффузии.  Первоначально я хотел ограничиться тем минимумом, что представлен в посте #49, полагая, что заинтересованным и проницательным «философским умом» буду понят. Но теперь, с очевидностью, мне ясно, что этого  совершенно недостаточно. Поэтому дальнейший дискурс не только и не столько обращен к Вам, Сергей, сколько является  продолжением изложения существа артикулированного ранее понятия.

Генезис чувственности – узнавание «вещей» посредством субстанциональной диффузии

Современный человек, озабоченный насущными проблемами и делами и считающий их, конечно же,  самыми важными и серьезными, а потому приоритетными, не склонен попусту разбрасываться временем, и это правильно. Поскольку в наше время, впрочем, как было и во все времена, есть немало желающих покуситься на чужое время, а время, как известно, правда не всем, буквально самое драгоценное достояние. Вот такой гимн времени. Поэтому читателю, прежде чем причаститься к дискурсу о нечто, не обладающему очевидной наглядностью, наверное, хотелось бы лишний раз убедиться со слов очевидца в реальности «предмета», о котором мы намерены вести речь, и намерены делать далеко идущие выводы из факта его действительности. Хотя, как показывает опыт, убедить неверующего Фому, не дав ему «вложить перста в раны от гвоздей», задача весьма непростая. И тем не менее. Поэтому начнём с обширной цитаты из трактата «Роза Мира» Даниила Андреева, который и есть тот самый «очевидец».  Затраты, того самого, драгоценного времени на сие лирико-поэтическое отступление, как представляется, окупятся сторицей. Ну, а кому не чужда «всякая художественность», найдет в этом некоторое отдохновение.

«Швырнув на траву тяжёлый рюкзак и сбрасывая на ходу немудрящую одежду, я вошёл в воду по грудь. И когда горячее тело погрузилось в эту прохладную влагу, а зыбь теней и солнечного света задрожала на моих плечах и лице, я почувствовал, что какое-то невидимое существо, не знаю из чего сотканное, охватывает мою душу с такой безгрешной радостью, с такой смеющейся весёлостью, как будто она давно меня любила и давно ждала. Она была вся как бы тончайшей душой этой реки, – вся струящаяся, вся трепещущая, вся ласкающая, вся состоящая из прохлады и света, беззаботного смеха и нежности, из радости и любви. И когда, после долгого пребывания моего тела в её теле, а моей души – в её душе, я лёг, закрыв глаза, на берегу под тенью развесистых деревьев, я чувствовал, что сердце моё так освежено, так омыто, так чисто, так блаженно, как могло бы оно быть когда-то в первые дни творения, на заре времён. И я понял, что происшедшее со мной было на этот раз не обыкновенным купанием, а настоящим омовением в самом высшем смысле этого слова.

Нельзя, конечно, заранее определить длительность этапов этого познания: сроки зависят от многих обстоятельств, объективных и личных. Но рано или поздно наступит первый день: внезапно ощутишь всю Природу так, как если бы это был первый день творения и земля блаженствовала в райской красоте. Это может случиться ночью у костра или днём среди ржаного поля, вечером на тёплых ступеньках крылечка или утром на росистом лугу, но содержание этого часа будет везде одно и то же: головокружительная радость первого космического прозрения. Нет, это ещё не означает, что внутреннее зрение раскрылось: ничего, кроме привычного ландшафта, ещё не увидишь, но его многослойность и насыщенность духом переживешь всем существом. Тому, кто прошёл сквозь это первое прозрение, стихиали станут ещё доступнее; он будет всё чаще слышать какими-то, не имеющими названия в языке, способностями души повседневную близость этих дивных существ. Но суть «первого прозрения» уже в другом, высшем. Оно относится не к трансфизическому познанию только, но и к тому, для которого мне не удалось найти иного названия, кроме старинного слова «вселенский». В специальной литературе этот род состояний освещался многими авторами. Уильям Джемс называет его прорывом космического сознания. По-видимому, оно может обладать весьма различной окраской у различных людей, но переживание космической гармонии остаётся его сутью. Методика, которую я описал в этой главе, способна, в известной мере, приблизить эту минуту, но не следует надеяться, что такие радости станут частыми гостями дома нашей души. С другой стороны, состояние это может охватить душу и безо всякой сознательной подготовки: такой случай описывает, например, в своих «Воспоминаниях» Рабиндранат Тагор.
Легко может статься, что человек, не раз испытавший среди Природы чувство всеобщей гармонии, подумает, что это и есть то, о чём я говорю. О, нет. Прорыв космического сознания – событие колоссального субъективного значения, каких в жизни одного человека может быть весьма ограниченное число. Оно приходит внезапно. Это – не настроение, не наслаждение, не счастье, это даже не потрясающая радость, – это нечто большее. Потрясающее действие будет оказывать не оно само, а скорее воспоминание о нём; само же оно исполнено такого блаженства, что правильнее говорить в связи с ним не о потрясении, а о просветлении.
Состояние это заключается в том, что Вселенная – не Земля только, а именно Вселенная – открывается как бы в своём высшем плане, в той божественной духовности, которая её пронизывает и объемлет, снимая все мучительные вопросы о страдании, борьбе и зле.

И когда луна вступила в круг моего зрения, бесшумно передвигаясь за узорно-узкой листвой развесистых ветвей ракиты, начались те часы, которые остаются едва ли не прекраснейшими в моей жизни. Тихо дыша, откинувшись навзничь на охапку сена, я слышал, как Нерусса струится не позади, в нескольких шагах за мною, но как бы сквозь мою собственную душу. Это было первым необычайным. Торжественно и бесшумно в поток, струившийся сквозь меня, влилось всё, что было на земле, и всё, что могло быть на небе. В блаженстве, едва переносимом для человеческого сердца, я чувствовал так, будто стройные сферы, медлительно вращаясь, плыли во всемирном хороводе, но сквозь меня; и всё, что я мог помыслить или вообразить, охватывалось ликующим единством. Эти древние леса и прозрачные реки, люди, спящие у костров, и другие люди – народы близких и дальних стран, утренние города и шумные улицы, храмы со священными изображениями, моря, неустанно покачивающиеся, и степи с колышущейся травой – действительно всё было во мне тою ночью, и я был во всём. Я лежал с закрытыми глазами. И прекрасные, совсем не такие, какие мы видим всегда, белые звёзды, большие и цветущие, тоже плыли со всей мировой рекой, как белые водяные лилии. Хотя солнца не виделось, было так, словно и оно тоже текло где-то вблизи от моего кругозора. Но не его сиянием, а светом иным, никогда мною не виданным, пронизано было всё это, – всё, плывшее сквозь меня и в то же время баюкавшее меня, как дитя в колыбели, со всеутоляющей любовью.
Пытаясь выразить словами переживания, подобные этому, видишь отчётливее, чем когда бы то ни было, нищету языка. Сколько раз пытался я средствами поэзии и художественной прозы передать другим то, что совершилось со мною в ту ночь. И знаю, что любая моя попытка, в том числе и вот эта, никогда не даст понять другому человеку ни истинного значения этого события моей жизни, ни масштабов его, ни глубины».

[Д.Андреев. «Роза Мира», Кн.II. О метаисторическом и трансфизическом методах познания, Гл.2. Немного о трансфизическом методе].

Итак, в качестве исходного посыла наших рассуждений о субстанциональной диффузии, которую мы наделяем статусом фундаментального атрибута онтологической действительности, принято конституирование двух реальностей, являющихся следствием трансцендентного события – начала времён, аналитическое доказательство которого было дано ранее. А именно, первоматерии (субстрата), обладающей имманентным свойством структурирования, как субстанциональной основы наличных (предметных) сущностей, и монад, точнее, первомонад, экзистенциальных  сущих,  как субстанциональной основы волящих эксплицирующихся субъектов познания. Предпосылкой же объективации атрибута, определяемого пока еще смутным недифференцированным понятием субстанциональная диффузия, послужила эмпирическая чувственная данность, которая до сих пор воспринималась как акциденция, а не онтологически существенное. Само конституирование двух реальностей, как представляется, не требует здесь особых развернутых разъяснений, поскольку уже, как минимум, трёхтысячелетний опыт философской мысли выделяет и подтверждает неживое и живое как наглядно объективируемые разнородные подлинности. Поэтому мы можем позволить себе сослаться на этот опыт и отослать читателя к нему в той его части, что согласуется с нашими, претендующими на целостность и согласованность, представлениями. Тем более что в отношении монады нами уже были сделаны определённые высказывания и, по мере исследования, далее, они будут дополнены содержательными суждениями.

Придадим нашему рассмотрению наглядность, что, надеюсь, сделает более доступным восприятие качественных, принципиальных моментов. Само собой разумеется, что предлагаемая наглядная модель отражает лишь внешнюю сторону события и не претендует не только на всестороннюю полноту, но даже близкую аналогию, так же, как механическая модель солнечной системы с солнцем-лампочкой в центре не дает представления о внутренних силах, действующих в ней.  Представим элемент первоматерии как пористую поролоновую губку, для определённости, имеющую форму правильной четырёхгранной пирамиды. А  первомонаду, как некое однородное жидкостное, но единое, образование, опять же, для определенности, имеющее такой же объём, что и упомянутая первоматериальная поролоновая пирамида. Для большей реалистичности поместим все это в невесомость, как транслируют ее с борта космического корабля. Где все незакрепленные предметы, включая жидкие, «плавают», отправленные в непредсказуемое будущее «первородными»  хаотическими силами. Событийная же ткань сводится к тому, что первомонады, движимые «познавательными» интенциями, проникают в существо элементов первоматерии и сканируют его с предельной точностью, определяемой внутренней природой обеих субстанций. О побудительной силе «познавательных» интенций, знакомых нам по всему живому, включая человека, пока мы никак не высказываемся. Кроме указания их связи с сущностью времени, как такового. И было это на заре времен.

В привязке к нашей примитивной, но наглядной модели, сказанное выше интерпретируется незамысловато просто. Жидкостное образование-первомонада, с той же естественностью, как это происходит с обычной губкой и водой, известными любой домохозяйке, проникнув в первоматериальную «поролоновую пирамиду», в своей внутренней форме повторило все «нутряные»  пустотные нюансы  последней, что и составляет исчерпывающее знание о ней. Мы выиграем в наглядности еще, если допустим, что жидкостное образование-первомонада, затвердело, как гель или лед, исторгнув при этом из себя первоматерию, у-чинившую – при-чинившую ей «беспокойство», ставшую при-чиной её нового состояния.  А оставленный первоматерией информационный след, след-ствие, в виде  «пузырьков», как это можно наблюдать во льду, остался впечатанным «навсегда», вечным в-печат-лением. Это было первичное,  знание-чувство, несущие в себе образ внешнего мира, так сказать, начальное «образ-ование» первозданной монады. И началом со-бытиЯ двух первоподлинностей. При очередной последующей «встрече» с «поролоновой пирамидой», последняя может быть принята первомонадой в своё «лоно». И, так как «копия-инверсия» – «антиматерия»  там уже имеется, узнана. Знать нечто, это значит, встречаясь с ним, у-знавать это нечто. Как знак-омое, из-вест-ное, подающее о себе  весть. Между прочим, может быть недалеко от истины утверждение, что первомонада и есть та таинственная антиматерия, без всяких кавычек.

Первоматерия сообразно внутренним свойствам и меняющимся условиям, предопределяемым действием первичных физических сил, из элементарных форм структурировалась в более сложные. Если обратиться к нашей модели, то первый этап структурирования можно представить как объединение, под действием актуальных в данный момент внутренних сил, некоторого небольшого числа элементов первоматерии, например трёх, в новое пространственное образование. Образно можно представить его, например, как три пирамиды, сходящиеся вершинами в одной точке, этакая  «снежинка». И опять, между прочим, может быть недалека от истины гипотеза, что наше трёхмерное пространство потому и трёхмерно, что простейшее структурированное материальное образование, которое послужило основой  других структур,  содержит именно три первоэлемента. Но не будем отнимать хлеб у физико-математиков, пусть, если захотят, забирают  идею в разработку. А мы вернёмся к нашим баранам. В новых условиях, «знак-омясь»  и вступая в «связь» с оно – простейшим  материальным  образованием, первоманада не могла по-знать её полностью «в одно касание», поскольку не могла принять её в себя целиком. Первомонада могла вобрать в себя лишь часть Оно. Оно  являлось лишь одной из своих частей. И это было первичной, и пока единственной, перцепцией-чувством. И хотя оно из события своего по-явления не могло быть у-знано, но явление с абсолютной достоверностью свидетельствовало о наличии «вещи». Поскольку явление, как таковое, возможно лишь в силу того, что имеется образ части являемого, оставленный ранее. Оно делает за-явление, объ-явление о своем присутствии, высказывается об этом. И познающий верит за-явлению, что оно «есмь». Как говорится, верит, как самому себе. Явление – это есть уже достоверное знание о части вещи, пусть и небольшой. Поэтому сомневаться в существовании самой вещи не приходится. Генезис возможности вещи являться и быть познанной состоит в уже имеющемся знании о её частях. Познание же вещи в целом осуществляется через логос, имеющий временной характер.

«Последнее редактирование: 06 Сентября 2013, 11:54:16, Роман Сибирский»

« #59 : 05 Сентября 2013, 21:55:52 »
Добрый день, Роман!
Спасибо за ответ. Прочитал его с интересом. Он очень многопланов. Но отреагировать сразу на все планы пока нет возможности, давайте потихоньку раскручивать.

Ваша ссылка на Д.Андреева пока мало чего прояснила. Вы привели прекрасный образец (не знаю, как назвать) мистического, космического, пантеистического, духовидческого познания. Конечно, у Канта таких образцов нет. Подобное мистическое познание ему меньше всего свойственно. Но это ничего не меняет. У Канта есть другое: трансцендентальный метод! Поэтому одни склонны к математическому познанию (Спиноза), другие к нравственно-этическому (Толстой), одни – к пантеистическому (Джордано Бруно), другие – к монотеистическому (Августин) и т.д. И ничего. Пока не выстроена строгая иерархия способов познания, показывающая, чем один лучше другого, всякое подобное сравнение субъективно (кому что нравится).
Мне нравится и способ познания Канта, и способ познания Даниила Андреева. Они не исключают друг друга.

Но переключусь на Ваш способ познания и Вашу субстанциональную диффузию (заранее прошу извинить, если я что-то не так понял, и думаю, у Вас хватит терпения объяснить мне, как правильно).

В нем я вижу два пласта: онтологический и гносеологический.
Что касается онтологического, то тут особо спорить не буду. Вы признаете первоматерию и первомонаду. И выстраиваете некую модель взаимодействия между ними. Ничего не имею против модели. Довольно интересно. «Против» возникает только тогда, когда у Вас на место протоматерии (неизвестно каким образом) вдруг внедряется просто материя (материальный мир). И тогда совершенно непонятно, каким образом протоматерия, находящаяся в метафизических глубинах Вашего (да и моего) ума и познания, вдруг порождает материальную материю, находящуюся в самом сущем. Это для меня непостижимое сальто мортале.

Но углублюсь в гносеологию, которая мне ближе. Остановлюсь на двух моментах.

1) Вы пишете: «Знать нечто, это значит, встречаясь с ним, у-знавать это нечто».
Кант учит: «Знать нечто – значит знать способ, каким это нечто познается, конституируется, понимается».
В чем разница?
У вас существует нечто (например, фрактал), каждый, кто встречается с нечто (с фракталом) тотчас узнает его, как будто он знал его раньше, до того, как с ним встретился. Если знал раньше, то вопрос остается: как он его знал? Если не знал, то как он его узнает? Как математически неподкованному человеку, глядя на дерево или береговую линию Норвегии, узнать, что это фрактал, если он и слова-то такого не слыхивал?
Ответ Канта намного проще. Я не знал нечто до того, как с ним встретиться, а посему и узнать его не могу. Я познаю это нечто, только тогда, когда его конструирую и конституирую. И сделав его в себе самом (в моей монаде), я это нечто объективирую и оно именно от Моей протоматерии и Моей монады получает бытие.
Пока из двух точек зрения (Вашей и Канта) я выбираю кантовскую.

2) Вы вдруг даже вроде бы и соглашаетесь с такой кантовско-моей трактовкой: «И хотя ОНО из события своего по-явления не могло быть у-знано…», однако далее пишете: «…но явление с абсолютной достоверностью свидетельствовало о наличии «вещи»». Однако это (с одной оговоркой) – стопроцентно кантовское заключение. Оговорка касается лишь того, что понимать под словом «вещь».
Поясню на примерах.
Я смотрю на нечто и говорю (сам конструирую): это (эта вещь) – радуга. И тогда верно: явление радуги со стопроцентной достоверностью сигнализирует мне о радуге.
Другой пример. Я ползу по пустыне, смотрю на нечто и говорю: «Оазис! (с пальмами и водой)». Ползу, ползу и ничего нет. Этот пример против Вас: явление оазиса обладает нулевой достоверностью и сигнализирует мне только о лжи вещи «Оазис».
Но тут приходит ученый психолог и поясняет, что на самом деле эта вещь не «Оазис», а «Мираж». И тогда снова верно: явление миража со стопроцентной достоверностью сигнализирует мне о мираже.
Итак, я думаю, отсюда понятен ход мысли Канта:
явление всегда со стопроцентной достоверностью сигнализирует о вещи, только что это за вещь человек не знает. Он может попасть в яблочко и угадать вещь (как в случае с радугой), а может ткнуть пальцем в небо и промазать (как с Оазисом). Узнать же, что это за вещь, человек может, только выходя за пределы явления, к другим более адекватным способам познания (например, к науке психологии, как в случае с вещью «мираж», или к науке математике, как в случае с вещью «фрактал»).

«Последнее редактирование: 06 Сентября 2013, 11:56:13, ВОЗ»

« #60 : 05 Сентября 2013, 22:27:35 »
Теперь я прошу прощения, что вклиниваюсь в столь интересный и глубокий диалог (надеюсь, что своей ремаркой его не испорчу):
Пока не выстроена строгая иерархия способов познания, показывающая, чем один лучше другого, всякое подобное сравнение субъективно (кому что нравится).
Сергей, а Вы уверены, что нужно выстраивать строгую иерархию способов познания и определять, чем один лучше другого? Почему нельзя выстроить способы познания не по иерархическому принципу и не по принципу исключённого третьего, но по принципу дополнительности? И не определять, чем и какой из способов познания лучше другого, но при помощи всех способов познания постараться увидеть "картину в целом" - выйти в "объёмное мировоззрение", в котором ту или иную грань раскрывает тот или иной способ познания? Грани кристалла же не выстраивают иерархию между собою и не решают, какая из них лучше и вернее передаёт знание обо всём кристалле. Если и говорить об иерархии в данном контексте, то выше всех способов познания только "картина в целом". Сами же способы познания без ущерба друг для друга могут оставаться на равных и дополнять друг друга, обогащать друг друга и в диалоге частей и частностей вести человека к познанию Целого.

__________________________________________
Преображение хаоса в космос – это и есть культура.
"Дикой Америке" интернета нужны свои пионеры, свои безумные мечтатели.
Ярослав Таран


 
Рейтинг@Mail.ru Яндекс.Метрика