Уважаемый
Геннадий! Спасибо за отклик.
К сожалению, мне видятся некоторые большие противоречия в Ваших рассуждениях. Прошу простить, но моя точка зрения несколько иная на сознание, свободу и волю. Я исхожу, в отличие от Вас, из более конкретных законов, которые уже проявлены в сознании человека. Конечно, я понимаю, что каждый из нас волен высказывать свою точку зрения, не интересуясь степенью развития того или иного вопроса в научной сфере.
Иная точка зрения, да ещё подкрепленная, в отличие от моих неконкретных, Вашими и не только Вашими конкретными законами, которые, тем более, «уже проявлены в сознании человека» (чего тогда копья ломать), это многообещающе. Заблуждение должно уступить место достоверному, а не сосуществовать с ним. Требуется, казалось бы, совсем немногое, привести парочку убийственных доводов, это должно быть несложно при моих «больших противоречиях», и дело, как говорится, в шляпе. Но… Вот этого-то Вы и не делаете (?!). Если не считать окарикатуривания «иррационального» человека. А переключаетесь на своё… Попутно, совсем не желая этого, полагая, наверное, что это негативный аргумент, делаете мне комплимент.
Вы настолько «по-своему» интерпретируете некоторые вопросы, что это входит в существенное противоречие не только с моими взглядами.
А интерпретировать «по-чужому» какой смысл?
Геннадий. Вы уж простите меня за некоторую иронию. У меня нет в мыслях как-то лично задеть Вас, а ирония направлена на Ваши тексты. Но Вы с какой-то удивительной «философски-наивной» бесцеремонностью и, при этом, многозначительностью на лице
Конечно, я понимаю, что каждый из нас волен высказывать свою точку зрения, не интересуясь степенью развития того или иного вопроса в научной сфере.
рассуждаете (выносите вердикт) о глубочайших понятиях, как о чем-то однозначном, и не замечаете этого, что это просто обескураживает.
Мои исследования и исследования многих учёных однозначно говорят, что животные обладают развитым сознанием. Доказательством является факт оценки и действия животных. Если есть оценивание, то есть и сознание.
Чего мудрить? Ясно и просто. А то, что прежде надо дать очень четкую содержательную дефиницию (определение) сознанию, потому что в обыденном применении это очень размытое и неоднозначное понятие, как и свобода, Вы упускаете. А как быть с тем, что в философии (да и в естествознании) уже существует консенсус о неразрывности понятийного представления и сознания? Вам известны животные, обладающие понятийным представлением? Сознание у человека неотделимо от речи. Вам известны говорящие животные?
Воля мало субъективна, то есть мало наделена самооценкой. Воля мало походит на чувство, т.к. чаще всего она представляет нечто извне сознания человека. Конкретизацию этого тезиса я бы предложил в виде Потоков: «Воля человека – это сила Потоков Жизни, Разума, Любви и Духа вместе, проявляющаяся в организме человека путём отстаивания своей доминанты даже в ущерб целостности и вопреки здравому смыслу через принятый человеком или навязанный ему критерий»
И опять в том же духе. Об очень сложном феномене
воле, имеющем свою внутреннюю структуру, но не проявленную, и которую не так-то просто выявить, Вы стремительно и незатейливо (в том числе и в оригинале, на который указывает ссылка) компилируете суждение, нет, просто мнение, фактически никак необоснованное. Даже сама Ваша сослагательная стилистика «я бы предложил в виде…» обнаруживает определенную менторскую самоуверенность, что уже одно Ваше предложение достаточный аргумент для правильного выбора направления к истине. Но мало ли кто и что в этом мире предлагает, к предложению, как мне представляется, необходимо еще и приложить нечто существенное. К слову, Ваши «Потоки», если отбросить терминологическое различие, а смотреть на контекст, буквально повторяют шопенгауэровскую обезличенную и слепую мировую волю. Претензия Шопенгауэра на универсальное учение о воле вылилась, в итоге, в глобальную, но застывшую схему, якобы все объясняющую, но, в действительности, не имеющую содержательного развития, а потому ничего не добавляющую в познании существа воли. В течение почти что 200 лет после выхода в свет трактата «Мир как воля и представление», все возрастающее понимание фактора исторической и культурной значимости отдельной личности, никак не вписывающегося в указанную схему, более того, опровергающего ее, определило место трактата как одного из монументов пустой абстракции, далекой от жизни. И в Ваших «критериальных» посылах, Геннадий, возможность новых положительных, подчеркиваю, СУЖДЕНИЙ (а не высказываний) о
воле я не нашел.
Цитата: Роман Сибирский от 07 Июль 2013, 12:46:05
Человек же, движимый волящим сознанием, устремляет взор за горизонты не вследствие диктата необходимости, а вследствие онтологической, необусловленной внешними причинами, неудовлетворенности воли. Ему всегда «тесно» в обыденности и повседневности. Следовательно, это устремление фактически иррационально. В том смысле, что не общеобязательно для обеспечения существования (прозябания) субъекта. Иррациональная направленность за горизонты как антитеза обусловленности законами необходимости и есть дефиниция свободы.
Простите, но мне думается, что этот тезис вообще не о человеке, а о каком-то литературном призраке. «Диктат необходимости» налицо, «внешние причины» тоже.
Так случилось, что как раз в то время, когда я читал Ваш пост, из телевизора, включенного в соседней комнате, доносились обрывки фраз и звуки песни Высоцкого из давнишнего фильма «Вертикаль», про альпинистов. Помните, наверное. Герои фильма, поставившие себе (сами!) цель покорить вершину, вполне подходящий пример того «иррационального» субъекта, о котором я говорю. Думаю, трудно спорить с тем, что никакая не необходимость (тогда что?) загнала их в горы. Многократно возросшая опасность для самого существования (прозябания) как раз противоположна необходимости. И каждый из героев фильма – очень жизненный, очень даже симпатичный и очень даже толковый, и вовсе не видится как «довольно непривлекательный портрет человека как достаточно бестолкового субъекта, мало похожего на субъект». А какой необходимостью можно объяснить наш с Вами диалог?
Вы постоянно оказываетесь в плену «фикций слов». И трактовка понятия
иррациональный – не исключение. Вот, усматривая у меня нарушение логики, Вы цитируете меня «Следовательно, это устремление фактически иррационально». Но буквально за этой фразой у меня идет пояснение, начинающееся словами «В том смысле…». Нет, чтобы «прихватить» и пояснение. Ваше же понимание термина "иррациональный", о котором можно лишь догадываться, сродни слову "безрассудный". Отсюда и «бестолковость» субъекта. Вы, к сожалению, не обращаете внимания на такие обороты, как «в том смысле», «понимаемого как…» и подобные. А именно в них, по большей части, устраняется «широкость» толкования. Так, не пытаясь вникнуть в дефиницию свободы, а термин в обиходном употреблении применяется как синоним и своеволия, и независимости, и пр., трактуя его «свободно», Вы создаете предпосылки софистических игр разума. Отсюда и возникают, допустимые логикой, конструкции: «свобода от добра», «свобода для зла», «свобода от свободы».
Всё сказанное выше – фактическая различность языка и смыслов, вкладываемых мной и Вами в используемые понятия, как мне представляется, следствия одной, но главной «проблемы» Вашего подхода. В Вашей «критериальности» все затмевает одна сторона – феномен сознания. Все существенное о человеке Вы пытаетесь объяснить исключительно из свойств сознания субъекта, хотя окончательно не признаетесь в этом. Я не углубляюсь здесь в нюансы Ваших трактовок сознания. Это тоже вторично. Та же свобода, послужившая отправным моментом настоящего диалога, вообще не императив сознания. И не может быть, следовательно, разъяснена категориями, объясняющими способность мышления. Но это и не пустые абстракции разума, а сущностная «тАковость» человека, генезис которой отличен и не исходит из природы сознания. Таким образом, Ваше «критериальное сознание» вообще не имеет инструментария для содержательных суждений о свободе. Поэтому-то свобода у Вас лОжна – акциденция. Но поскольку, при всем при этом, у Вас присутствует волевая установка (кстати, Ваша личная, а не навеянная некими потоками), что своей теорией можете объяснить все и вся о человеке, а отмахнуться от назойливых «акциденций» Воля, Дух, Любовь, просто так, как-то не комильфо, но и органично они не встраиваются в теорию, то Вам приходится на скорую руку к «критериальному сознанию» добавлять компилятивные «довески» в виде «потоков».
В то же время, в ваших «критериях», «Мере» угадывается интуитивное прозрение чего-то существенного, определяющего природу человека. Практически Вы ведете речь о некоем перманентном выборе, сопровождающем бытие человека. Но это есть ничто иное, что в результате культурно-исторического процесса было определено как нравственный выбор. Философское осмысление генезиса нравственных понятий мне представляется чрезвычайно важным. И я отдаю Вам должное, что Вы уловили это нечто и попытались его артикулировать. Различить реальность, которая кажется призрачной, высветить её как объект познания, поставить вопрос – это уже немало. И если бы Вы сами проблему не запутали, вводя новую «критериальную» терминологию (может, СОВЕСТЬ и есть «Мера»?) и различая в субъекте исключительно сознание, то ценность Вашей работы, полагаю, была бы многократно выше. И, конечно же, природа нравственных феноменов не определяется категориями сознания (см. И.Кант «Критика чистого разума») и «Мера» гнездится где-то в ином месте.
- - -
Этот абзац меня, как и Геннадия, "тормознул". Но, в отличие от Геннадия, я остановилась на нём "в положительном смысле", т.е. - начала думать.
Смутные, трудно оформляемые вербально, результаты сего редкого ( ) процесса таковы: необязательные для статус-кво человека стремления (и действия!) обусловлены "ростками будущего в настоящем": человек пытается нащупать способы приспособления к потенциально иным внешним условиям. Реальность _ещё_ не изменилась, нет никаких улавливающихся органами чувств или приборами признаков её изменения, тем не менее "нет в мире ничего постоянного" - она _может и должна_ измениться в грядущем. Абсолютно не осознавая того, может лишь смутно предчувствуя (хотя и это не обязательно), человек получает импульс "иррациональности". Его "иррациональные наработки", бессмысленные и опасные в его условиях, послужат прямой необходимости выживания всего его вида в изменившихся (до неузнаваемости, кардинальным образом) условиях.
Вы,
Татьяна, благодарный читатель! В целом, все так. И именно «Абсолютно не осознавая того, может, лишь смутно предчувствуя (хотя и это не обязательно)…». «Иррациональные наработки», в то же время (так уж получается), это новое (хоть в чем-то), более содержательное, представление о Мире и деятельное творение нового содержания Мира (включая самого себя) – прибавление Бытия. А прибавленное бытие «чудесным образом» оказывается полезным на утилитарном уровне, ослабляя «объятия» необходимости. Но здесь важно подчеркнуть, что, в конце концов, даже не забота (осознаваемая или нет) о «необходимости выживания всего его вида в изменившихся (до неузнаваемости, кардинальным образом) условиях» и, тем более, не сами новые утилитарные удобства вожделенны. Последние являются лишь промежуточным (естественно и органично возникающим) возросшим материальным «плацдармом» безусловной человеческой Свободы (творческого творения) на долгом пути полного снятия ограничений всяческой необходимости.
Эта мысль, что в процессе иррациональной устремленности «выйти за пределы самого себя» как-то «неожиданно» снимаются обусловленности внешними условиями (необходимость), замечательно отражена художественными средствами в мистической повести-притче Ричарда Баха «Чайка по имени Джонатан Ливингстон». Пока соплеменники-чайки в склоках и драках вырывают друг у друга всегда не хватающую на всех добычу, Джонатан, обходясь малым, добивается совершенства в технике полета и ныряния. Летать – внутренняя иррациональная потребность Джонатана, ведь птица создана для полета, в этом замысел о птице. И «вдруг» обнаруживается, что вечная забота о пропитании разрешилась сама собой, так как навыки его стали настолько совершенны, что забота уже и не забота, а нечто вторичное. А далее происходят вообще мистические превращения и трансформации, где необходимость, как таковая, исчезает. Пересказывать художественное произведение – бездарное занятие. Лучше прочесть в оригинале…
"Жаль" ( ), конечно, что принципы критериальности как-то остались за бортом... И рассудочная деятельность, допустим, саранчи, основанная на оценке ситуации ею, тоже не отражена...
Конечно.
Татьяна, Вы еще и конструктивный критик. Но обо всем и сразу невозможно…
- - -
Даже язык Ваш (мне не свойственный: я таким языком не владею вообще) мне импонирует
Не в качестве ответного комплимента, а в связи с удобным поводом высказать давнишнее наблюдение. А Вы,
Ярослав, владеете замечательным качеством «схватывать» жизненное, душевное явления в целом, как таковые, не расчленяя на составляющие и не прибегая к логическим «подпоркам». И я уже не раз пользовался результатами этого целостного «схватывания». Ведь прежде, чем начать что-то аналитически разбирать и снова собирать, необходимо это «что-то» увидеть целостным. А оно не всегда «видимо». И язык Ваш рисует картину в целом. Это художественный язык, а я, увы и ах, в свою очередь, таковым не владею.
Философия воли и философия времени - две стороны "одной медали" (экзистенциальной философии творческого духа). Мне кажется, что это главное направление философского познания новой эпохи: оно позволяет разрешить "проклятые вопросы" на новом уровне (религиозно-мистическом, но философским методом). Здесь философия начинает идти рука об руку с богословием и даже искусством (новым искусством).
И я того же мнения.
- - -
И никто никого не слышит в упор и не слушает на корню: пациентов мало, докторов много
А Вы, иррациональный Сумалетов, что за мираж? Ведь сказано Вам:
– иррационального человека не существует.