Медитация о "я и ты" с Шекспиром и Пушкиным
и вольный художественный перевод 24-го сонета
Не отпустил меня наш Уильям Шекспир...
Моя версия сногсшибательна в своей простоте: этот сонет о взаимоотношениях "я" и "ты". И точка. Но оба символа текучи, остаются открытыми, как окна, чтобы читатель заглянул в них и сам вложил в шекспировские образы те смыслы, какие нашёл в опыте своей любви и своего творчества. Только в любви и может появиться "ты". И только в творчестве оно преображается... А это уже многоточие...
Вот я и продолжу рассказывать о том, что открылось мне в шекспировском сонете
сквозь призму моего опыта. Я уже высказывался в этой теме, причём на двух разных языках - размышлений и поэзии (
здесь и
здесь). Продолжу в том же духе. А чтобы не слишком повторяться - в виде отрывочных набросков-дополнений.
Вольный перевод 24-го сонета Шекспира(
по подстрочнику Александры Таран)
Глаза мои, твой чистый лик прозрев,
Художниками став, запечатлели
Тебя. Чтоб в сердце заперев
тот миг, искусству отворил я двери.
Картина в раме. Лучезарен лик.
Внутри меня есть перспектива тайны
Твоих очей – и солнце-проводник
Уводит нас вглубь нашего созданья.
Себя увижу в свете глаз твоих,
Открыв, как окна, памяти скрижали.
Во мне узнай не этот малый стих –
Души своей распахнутые дали.
Но взорам смертным в сердце не дано
Держать раскрытым вечности окно.
30.06.19
Шекспир - поэт. Ещё одна сильная мысль. Ассоциация с пространственным искусством - только поэтический приём. Камера обскура самая поверхностная из метафор, она лишь отражает предмет, а у Шекспира речь идёт о преображении. В поэзии -
перспектива - время. Горизонтальная - как память и будущее. Вертикальная - как выход в вечность. И обе перспективы - преображающие.
Солнце, дарящее свет и саму возможность видеть "ты", это символ любви, символ преображения, которым живо искусство. Искусство не отражает, но творчески преображает предметы. Солнце и есть символ Бога. А Бог есть любовь. Любовь прозревает "ты" и в памяти, и во времени, и в будущем, и в вечности - как идеальное. Преображает действительное. Идеальное "я" - это не сублимация "плюсов" текущего состояния, но сотворённое Богом как Духовный Замысел о личности, как Высшее "Я" (Атман в индуизме). Предвечное, будущее и вечное. Сотворённое, творящееся и становящееся.
Для поэта встреча с ним - это и есть творческое преображение. Наш Пушкин различал в себе человека и Поэта. Есть глубинная перекличка с шекспировским сонетом у пушкинского Поэта:
А.С. Пушкин ПоэтПока не требует поэта
К священной жертве Аполлон,
В заботах суетного света
Он малодушно погружён;
Молчит его святая лира;
Душа вкушает хладный сон,
И меж детей ничтожных мира,
Быть может, всех ничтожней он.
Но лишь божественный глагол
До слуха чуткого коснётся,
Душа поэта встрепенётся,
Как пробудившийся орёл.
Тоскует он в забавах мира,
Людской чуждается молвы,
К ногам народного кумира
Не клонит гордой головы;
Бежит он, дикий и суровый,
И звуков и смятенья полн,
На берега пустынных волн,
В широкошумные дубровы...
Разве о неких "плюсах", как идеальном "я" Александра Сергеевича, говорит Поэт? Аполлон у Пушкина - тот же символ Божественного света (призвания, призыва), что и Солнце у Шекспира. И только в этом свете прозревает человек Поэта, любимый - любимую, верующий - Бога...
Перспектива в поэзии - это и встреча с читателем, с его любящим "ты". Читатель прозревает в стихотворении себя, свой духовный опыт, только тогда он может прозревать и "я" поэта, узнавать его в самом себе, идентифицироваться с ним, как с "ты". Что вкладывает читатель в символы и метафоры, то они и значат для него. Поэзия оставляет открытыми окна, даёт возможность своим читателям довоплотить созданное поэтом, свободно и творчески. И потому нет и быть не может никаких объективных и общеобязательных версий прочтения. Могут быть только общие переклички у близких духом читателей, помогающие им лучше понимать и друг друга. Если доказать всем читателям, что какая-то версия самая объективно правильная, поэзия перестанет выполнять свою творческую миссию в мире, перестанет она служить и языком общения для духовно родственных душ.
Законы мира объектов берут своё. Краток миг прозрения и восхищения. И средь детей ничтожных мира вновь всех ничтожней "он". И глаза вновь видят то, что и все. Но в сердце остаётся тот лик, что прозрел любящий взор. И остаётся память о том "ты", которое прозрел любимый в тебе, а ты узнал в этом "ты" своё высшее, своё лучшее "я". У читателя должен быть уже такой опыт, чтобы он мог понять всю возвышенность и всю трагичность шекспировского сонета. И каждый читатель вкладывает в "ты" тот опыт любви, что знает его "я".
Высшее прозрение - это Ты Бога, ибо в Нём источник любви и в Нём пребывают все высшие "я-ты". Но этот опыт должен быть в душе, чтобы душа узнала Ты Бога в каждом любимом "ты". Это та полнота жизни, то наивысшее счастье, какое может быть дано человеку на свете. И как любое прозрение из времени в вечность - это миг. А окно, в которое может заглянуть луч вечности, открывается в душе только любовью...
Есть и перспектива Нового Неба и Новой Земли. Но тогда трагичность последних двух строк сонета станет уже не актуальной. А не актуальной поэзии не бывает.