Роза Мира — диалог культур и культура диалога

Еще немного об индийской поэтике. Эта тема затронута и проиллюстрирована в работе, посвященной поэту Амару. Понятие расы вкратце дано здесь.
А теперь - интересные частности.

Индийская поэтика абсолютно самобытна, ключевым ее понятиям в классической поэтике эквивалентов нет, это совсем другая школа, как и школа лингвистическая. Почти то же происходит с индийской метрикой, но об этом потом.

Маммата в своей поэтике "Кавьяпракаша" ("Свет поэзии", IX в.) сравнивает влияние поэзии на читателя с влиянием любимой: тут удовольствие соединено с воспитанием. Воспитывает поэзия "словно любимая, привлекая своей внутренней прелестью."

Любой трактат по поэтике начинался с определения поэзии. Первым такое определение дал Бхамаха, остальные отталкивались от него, расширяя трактовки. "Поэзия - это слово и смысл, соединенные вместе; она бывает двоякого рода: в стихах и прозе - и может создаваться на санскрите, пракрите или же апабхрамше."

Бхамаха вводит понятие "гнутой" речи или "вакрокти". "Солнце зашло, светит месяц, птицы улетели в гнезда - разве есть поэзия в таких и подобных им выражениях? Это просто сообщения о случившемся ("варта"). Поэзия - всегда гнутая речь, в использовании которой проявляется талант и мастерство поэта. А вакрокти невозможна без аланкар, как и любая аланкара невозможна без вакрокти."

Маммата: "Сладость и другие [достоинства] суть свойства расы, проявляемые через определенные звуки, но самим этим звукам исходно не принадлежащие."
"Победоносна речь поэта, вызывающего  к жизни творения, свободные от ограничений судьбы, полные наслаждения, зависящие только от собственных законов, приятные благодаря девяти расам."

Джаганнатха: "Поэзия - это слово, содержащее доставляющий удовольствие смысл. Это удовольствие есть свойство такого познания, которое возбуждает выходящую за пределы обыденного радость. Необыденная радость - это, в свою очередь, особое состояние, которое, поскольку оно радостно, можно назвать наслаждением. Причина этого состояния есть то специфическое чувство, которое возникает при продолжительном созерцании объекта, замкнутого на самом себе."

Слово "литература" - "сахитья" значит "соединение", "соответствие".

То, что у нас принято неуклюже называть "формой" и "содержанием", индийцы называют "телом" и "душой" поэзии. 

Раджашекхара: "Того в мире должно считать великим поэтом, кто в слове, смысле и сочетании слов обнаруживает нечто новое, преобразуя тем самым старое."


Подробнее про специфику индийской классической поэтики и индийского литературного творчества см. работу "Темы и образы классической санскритской поэзии".

Для любой мысли нужен контекст. Одна и та же мысль может быть и истинной, и ложной - смотря, в какой контекст ее поместить. Индия богата именно контекстами, поэтому в ней приживаются почти любые мысли.

У индийских водителей автобусов есть одна славная привычка. Когда в плохую погоду они проезжают наиболее опасный поворот на горном серпантине, они вместо того, чтобы внимательнее следить за дорогой и крепче держать руль, начинают отчаянно молиться, т.е. отпускают руль, прижимают сложенные ладони к груди и зажмуривают глаза.

***

В хинди есть прилагательное "lajavab". Оно образовано отрицательной приставкой "la", ее можно перевести как "без", и корнем "javab", что значит "ответ". По нашей логике в результате синтеза должно получиться "безответный". Но индийцы считают иначе. Для них "lajavab" - это такой, на который нельзя дать ответ, нечего ответить, т.е. "бесподобный". Получается, что для русского менталитета совершенство - это когда мы сравнить ни с чем не можем, подобие лучшему сотворить нельзя, т.е. русское совершенство более визуально и связано с творчеством. "Бесподобное" - это в первую очередь новое, небывалое. А вот индийское совершенство почему-то предпочло область слова.

***

Интересно, что в русском языке слова "сейчас" и "сегодня" явно имеют местоименное значение и происхождение. (Кстати, к чему их точно у нас относят: к наречиям или наречным местоимениям?) В хинди же к местоимениям относится только "сейчас". "Сегодня" - однозначное наречие, и функционирует в языке это слово как наречие, никакой корневой связи с "днем" индийское "сегодня" не  обнаруживает. То есть "сего-дня" для индийцев все равно, что "долго", "светло", "мучительно" и т.д. Сначала для меня было загадкой, как можно воспринимать "сегодня" "абсолютно", а не "относительно". Ведь в слове "сегодня" день - всегда переменная, вместо дня может быть что угодно...

Однако во всем "виновато" восприятие образа времени. У нас это стрела, вектор, направленная координатная ось, на которой, естественно, каждой точке соответствует единственное значение, то есть "сегодня" конкретно и зависит от данного неповторимого "дня", от "сей" выбранной точки. Но для индийцев время - круг, в лучшем случае - спираль. То есть "сих дней" бесконечное множество, "сегодня" все равно что "всегда", "постоянно".

Для индийцев невежество, глупость не просто порок, но страсть, которую надо обуздывать. Основное положение популярного учения йогов-натхов в том, что человек должен сохранить прану (жизненную силу) вопреки "врагам"-страстям. Тогда человек может обрести сверхъестественные способности, воскрешать, творить чудеса, стать неподвластным болезням, даже бессмертным (в этом мире). И среди основных четырех "врагов" на этом пути перечисляются: любовная страсть, гнев, алчность и невежество.

Согласно индийской традиции названия глав, разделов и самих произведений указываются не в начале соответствующего текста, а в конце.

На хинди нет глагола "бледнеть", но в подобном значении используется словосочетание "становиться желтым". Индийцы, на самом деле, в связи со своим цветом кожи не бледнеют, а желтеют.

Если продолжать индийскую логику цвета, интересно отметить, что в хинди также нет слова "черновик". То есть слово и значение есть, однако образовано это слово совсем от другого цвета: "paanDu-liipi" скорее значит "беловик", а если еще точнее, то "бледновик", "панду" - бледный. (Один из двух царских родов в Махабхарате - братья Пандавы, иначе - братья Бледные.) Получается, нечто настоящее, законченное, полноценное обязательно должно быть ярким, - вполне созвучно индийскому стилю жизни.

Наверное, стиль жизни - самая сильная сторона индийского менталитета. Индийцы умеет выдерживать стиль - вне зависимости от географии и обстоятельств. Индуистом нельзя стать, не родившись индийцем (поэтому индийцы ко всем новообращенным индуистам с Запада относятся разве лишь снисходительно), индуизм постоянно привязывает к родной земле, без любви к родине, к своей природе невозможны основные индуистские обряды. Скажем, заключительная стадия похоронного обряда (после того, как совершена кремация) - прах и не сгоревшие останки собирают в урну, чтобы потом развеять над Гангой, священной рекой, которая течет и на небесах, и на земле. То есть через Гангу человек попадает на небо, значит Ганга - центральная ось "жизнеобращения", аорта жизненного цикла индуиста.

Сохраняя стиль, индиец как будто повсюду сохраняет свою родину. Долгие и далекие путешествия издавна осуждались, человек автоматически лишался кастовой принадлежности (т.е. умирал для общества), покидая границы своей страны. Но с течением времени необходимость дальних странствий вынудила пересмотреть «обрядовый кодекс». Теперь человека по-прежнему могут исключить из касты по причине выезда за рубеж, однако потом собирается совет (из местных жрецов и старейшин) и решает, вернуть человеку его статус или нет (естественно, посредством совершения очистительных обрядов). Например, когда Мохандас Карамчанд Ганди уезжал на учебу в Англию, деревенские брахманы почти исключили его из касты (М.К.Ганди принадлежал третьей варне – вайшью, и его джати – более узкое классификационное звено – была торговая джати бания).

В основе индуизма, всех его обрядов и предрассудков покоится понятие ритуальной чистоты. Индийцы знамениты мифологическим восприятием времени. Для них нет последовательности событий, очередность не соотносится с причинностью, то, что, казалось бы, происходило с богами много лет назад, происходит и сейчас. Точно так же воспринимается пространство. Пространство от времени в условиях Индии отличить очень трудно, они постоянно проецируются друг на друга, постоянно меняются местами, становясь друг для друга определяющими понятиями.

Единая черта для любого мифологического восприятия пространства – разделение на центр и окраину, на своих и чужих, на защищенную и открытую всем ветрам территорию. Отсюда запрет на выезд за границу: покидая Индию, индиец из ритуально чистого, оберегаемого «центра» перемещается на «окраину» и теряет свою ритуальную чистоту.

Разделение пространства повторяется и в индийских жилищах, одной из самых ритуально уязвимых, а потому бережно охраняемых зон является кухня – через пищу можно особенно легко и «прочно» оскверниться. На кухню в индийский дом допускают только близких и «проверенных» людей. Например, мне рассказывали случай, когда русская женщина вышла замуж за индийца, но первые несколько месяцев ее тактично отговаривали заниматься приготовлением пищи, под любыми предлогами не пускали на кухню, хотя прямо никогда ничего не высказывали.

Организация пространства, быта очень важна для индийцев, и для индуистов, живущих за рубежом, это единственный шанс сохранить не только чувство родины, но и оставаться причастным к своей вере.

***
Гость в Индии – бог. Поэтому индийцы крайне гостеприимны, но у этого гостеприимства есть неудобные особенности. Если человека пригласили в индийский дом, то будущему гостю никогда не назначают ни время, ни день: бог приходит, когда желает. Но чтобы уйти, всегда необходимо попросить разрешения, собственно, первой частью формулы прощания будет просьба о позволении уйти.

Для индийца гостеприимство – тоже один из видов религиозного служения. Если индиец дарит подарок или угощает  – он делает благо в первую очередь себе, улучшает карму.

Гостю необходимо помнить: если он откажется от подарка или еды, для хозяев это будет означать, что бог не принял подношение, что бог проклял их. Если гость как-нибудь не так примет оказанные ему почести (скажем, возьмет подарок левой рукой, нечистой по представлениям индийцев), - это тоже недоброе предзнаменование.

***
Быт индийцев – палитра символов. Поэтому, соприкасаясь с индийским бытом, чувствуешь, это что-то настоящее, в отличие от привычного западного быта, когда он воспринимается исключительно как обязанность и глухая материя. Индийцам всюду удается возить с собой Индию, создавать островок Индии в любой среде.

Преподавательница из университета занималась с одной индийской девочкой, по-моему, английским. Девочку попросили сказать несколько фраз на тему "Что надо сделать, чтобы вырастить цветок". Ожидались глаголы:: "Ухаживать, поливать etc". Но первым делом девочка произнесла: "Чтобы цветок вырос, нужно совершить пуджу". Пуджа - индуистская молитва, обращение к Богу/богам.

Интересно, что в индуизме есть течение, которое вовсе не признает молитв, а особенно просьб. Нельзя беспокоить Бога. Нужно любить Бога просто так, а не за Его дары. Адепты этого течения обращаются к Богу только с хвалебными песнями. У кришнаитов любовь к Богу  носит наиболее восторженный характер и даже обретает черты любви-эроса. Верующий уповает на милость Бога, что Бог явит себя искренне любящему сердцу, поможет познать Божественную суть.

***
Слово для индийца реально и действенно. Есть слова, за которые индийцы убивают. Для них обозвать последними ругательствами человека хуже физически причиненного ущерба, поэтому убить того, кто произнес слова-табу (естественно, не все ругательства табуированы, индийцы еще как любят выражаться, особенно в пылу спора, но есть черта, которую переступать нельзя), во-первых, лучше, чем обозвать его, ведь через произнесение нечистых слов оскверняешься сам. Во-вторых, убивая такого человека, ты очищаешь землю от скверны, и убийство для тебя превращается в долг, а для произнесшего слова-табу – лучшей из участей.

***
В общении индийцы не терпят цинизма. В циничных шутках они не видят юмора, только оскорбление и грубость.

Еще индийцы считают европейцев злыми, потому что европейцы по индийским меркам редко улыбаются. При общении с индийцами не следует перебарщивать с формулами вежливости, индийцы сами редко их употребляют (для вежливого обращения используется специальная форма глагола или соответствующее местоимение множественного числа, кроме первого лица: здесь сказать вместо "я" "мы" - признак низкого происхождения и плохого воспитания), - это во-первых, а во-вторых, - могут посчитать вас лицемерными, заискивающими, лживыми.

Также индийцы не могут спокойно пройти мимо одинокого человека. Если человек один, для индийца это непорядок, значит, человек несчастен, удручен и ему нужна помощь. Посидеть в Индии в парке на скамейке одному совсем не просто. Совершенно незнакомые индийцы тотчас поспешат на помощь. И нельзя отделаться фразой: "Со мной все в порядке", нужно обязательно указать причину, почему Вас следует оставить одного. Например, вполне приемлемый вариант: "Мне надо обдумать кое-какую идею, поэтому я не могу с Вами разговаривать в данный момент, но, думаю, мы еще увидимся, когда я буду свободен".

Индийцы вмешиваются в чужую жизнь, потому что не воспринимают ее чужой. Самые откровенные вопросы о личной жизни не должны настораживать, причем на них необходимо всегда что-нибудь отвечать. Кстати, вранье в Индии не считается серьезным проступком: говоря неправду, Вы преобразуете реальность.