«Почему же я не вижу в упор - в чём они правы»?В воссоединении Крыма с Россией, в самом по себе событии, заключена огромная доля исторической и человеческой правды. Невозможно не заметить, что преобладающее большинство (хотя, конечно, те запредельные проценты, которые мы наблюдаем, всё-таки от лукавого, но качественно они картину не меняют) жителей Крыма искренне рады возвращению на Родину, в духовное пространство, которое воспринимается как своё, родное, вне зависимости от проблем и недостатков, ему присущих. Родина есть Родина, и этим всё сказано (конечно, для того, для кого это слово не абстракция, а сама жизнь). И спонтанное и естественное сорадование одновременному счастью такого количества людей, вернувшихся на Родину, первичнее идеологических, политических и других соображений. Все эти соображения быстротекущи, преходящи, в отличие от главного, глубинного. Но ясно осознать и дифференцировать главное и вторичное сходу не так просто. Поэтому-то, наверное, почти у всех присутствует раздвоение в оценке данного события, так как вослед иррациональным (что не тождественно неправильным, неверным) чувствам сопричастности и сопереживания, свои права диктуют доводы разума, где всё смешано, противоречиво и перепутано.
Ярослав писал:
1. Оппоненты Путина (и, о Боже! оказывается - и мои!) не могут быть неправы абсолютно: такого просто не может быть никогда, потому что это противно природе вещей. Почему же я не вижу в упор - в чём они правы, а мы, с Путиным, не правы? Как-то это, согласитесь, непривычно, если не сказать - болезненно - выглядит (со стороны, разумеется). По-моему, основное разделение, которое необходимо осуществить, это не смешивать отношение к конкретному историческому событию, как таковому, с нравственными оценками личности, с именем которой персонифицируется событие. Не надо упрощать то, что не дОлжно упрощать. Надо признать, что возможны случаи, когда оценка исторического события и преобладающая или субъективная оценка личности, с которой ассоциируется событие, могут отличаться кардинально. Не все "действующие лица» Истории нам известны, поэтому и логика исторических событий не так тривиальна, как может показаться на первый взгляд. В каждом конкретном случае необходим беспристрастный анализ, не воспроизводящий привычные бытовые коннотации. Большинство же привыкло оперировать стереотипами: «плохой» человек, значит, что бы и в какой области он не сделал, – всё плохо, и наоборот. В свете сказанного, относительно «оппонентов Путина» (полагаю, что мы подразумеваем одни и те же персоналии), то, безотносительно оценок их идеологических пристрастий, как представляется, они оперируют незамысловатым клише: так как Путин «плохой» (империалист; автократ, сиречь, противник свободы), значит и в данном случае результат его деяний есть зло. Можно (и нужно) по разному оценивать события вокруг Крыма и взвешивать все за и против, но в прямолинейности – всё плохо потому, что это делает «плохой» Путин, заложена неправота.
Но есть и обратная сторона той же «медали» – наивная доверчивость, которая свойственна русскому человеку. И мы все, будучи не раз биты жизнью вследствие этого недостатка, тем не менее, вновь и вновь попадаемся на ту же уловку. Если вдруг поступок кого-либо согласуется с нашим чувством правды, то мы забываем все негативное, связанное с этим «кем-либо», или убеждаем себя, что раньше были несправедливы к этому «кому-либо», не понимали его настоящие мотивы, и склонны поверить в его быстрое «просветление». Понятно, что «кто-либо», в данном случае, – Путин.
Ярослав писал:
3. Я слушал речь Путина, молча делая вид, что это вовсе не Путин, а Иванов Иван Иванович. И говорит он в рабочей курилке, а не с трибуны. И... тот же результат. Может ли кто-то аргументированно показать в этой речи "подводные камни", грех против истины, если её произнёс не Путин, а Иванов Иван Иваныч? То есть - абстрагировавшись. Я не смог. Следует добавить, что даже дурной человек, как мне ощущается, устает от фальши, лжи и прочая, прочая, что с этим связано, так как в глубине это противно человеческой природе. И в те редкие минуты, когда он может себе «позволить» быть «хорошим», он по-настоящему на какое-то короткое время становится таковым. И так как для него это непривычно, то внешние проявления могут быть особенно подкупающи, в такие секунды он действительно естественен. Но, всё же, во всё остальное и преобладающее время «нутро» берет своё. И в случае с речью Путина, полагаю, именно указанный феномен мы и наблюдали. Полагаю, что Путин, пусть это будет моя субъективная точка зрения, достаточно одиозная фигура. При желании несложно привести достаточно аргументов и фактов, подтверждающих эту точку зрения. Но, думаю, они известны всем, в силу широкой известности персоны. О нравственно-характерологическом портрете Путина я уже высказывался (
https://rmvoz.ru/forums/index.php?topic=3291.0#msg23125), что-либо добавлять будет излишним. Делать далеко идущие выводы о его личности на основании лишь одного эпизода, пусть и впечатляющего, значит игнорировать память и опыт. Тем более, что кажущееся его всемогущество весьма обманчиво, «короля играет свита». И вот «свита» ещё трижды и предаст и продаст и крымчан и россиян (и своего патрона), в этом пункте мои опасения созвучны с интуициями Сергея. Поживем – увидим.
К слову, о полемике с так называемыми неолиберальными оппонентами, так как эта полемика «крутится» вокруг Украины. Полемике, достигшей «болезненного» накала, так что это уже нечто большее, или иное, чем полемика. Какое-то время назад, в аналогичной в чём-то ситуации, мы уже дискутировали о «степени категоричности», которая приемлема на полемическом поле. Я тогда высказался в том духе, что, будучи солидарным с Вами, Ярослав, в конечных, «эсхатологических» вопросах и подходах, тем не менее, настаивал на том, что в текущих оценках взглядов, высказываний и даже действий нельзя быть настолько категоричным, непрерывно «педалировать» на различность мировоззренческих установок. Что в итоге приводит к окончательным разрывам, что, по-моему, не есть благо. Помню, я ещё призывал к снисхождению к оппонентам, полагая, что такая позиция более «мудра». На что Саша, подключившаяся к диалогу, возражала мне, что снисхождение только унижает собеседника, что, мол, и Великий Инквизитор как раз и «снисходил» к человеку, и более уважительно по отношению к оппоненту быть с ним предельно честным. И вот уже позже, читая «Философию свободного духа» Бердяева, дойдя до места, которое цитирую ниже, я вспомнил эту дискуссию.
«Христианство учит прежде всего беспощадному отношению к злу в себе. Но, истребляя зло в себе, я должен быть снисходителен к ближнему. Максималистом я должен быть в отношении к себе, а не к другим. Ложный морализм и заключается в этом максимализме в отношении к другим людям. Я должен прежде всего в себе и в своей жизни явить силу и красоту добра, а не осуждать других за то, что в них не явлена эта сила и красота, когда она и во мне не явлена, не принуждать их к тому, к чему я сам себя не мог принудить».Мне представляется, что содержание цитаты свидетельствует, что мои соображения, каков должен быть допустимый уровень полемической «конфронтации», почти тождественны мыслям Бердяева. И именно потому, что Бердяев употребил слово
снисхождение, как и я в нашей дискуссии, мой взгляд зацепился за это место. И это меня порадовало и укрепило в вере в свою правоту, так как авторитет мыслителя Бердяева для меня очень высок. Насколько мне известно, для Вас,
Ярослав, тоже. По-моему, диспозиции в дискуссии с «неолиберальной» стороной давно уже выяснены, следует принимать ситуацию таковой, какая она есть. И уповать на то, что время само «просветлит» ту сторону, которая неправа.
Но вернемся к пункту 1, об «оппонентах Путина» и вопрошаниях – «в чём они правы, а мы, с Путиным, не правы»? Тот же Бердяев в другом месте «Философии свободного духа» проблему свободы в социуме формулирует в следующем ракурсе. Существует множество свобод: свобода совести, свобода творчества, общественная свобода, ряд других свобод. На память не помню, а искать долго. И каждая из этих свобод должна занимать свою нишу и свое место в иерархии свобод, и в этом случае в каждой из них заключена своя правда. И соотношение этих свобод исторически текуче, изменчиво. Так вот, вышеупомянутые «оппоненты» абсолютизируют общественную свободу - демократию, полагая её гарантом и условием всех других свобод. И в этом их ограниченность, и в оценке этой ограниченности мы сходимся. Такая абсолютизация неизбежно приводит к охлократии, а последняя может перерождаться в тоталитаризм. Но надо признать, что общественная свобода содержит свою правду, когда она в нужном месте, в нужное время и в нужных пропорциях. Так вот, критика «оппонентов» должна, на мой взгляд, быть взвешенной. В ней (критике) общественная свобода не должна растворяться, исчезать как феномен, будто она ничего не значит. А такое впечатление иногда создается. И если вернуться к российской злобе дня, нельзя не признать, что с общественной свободой, не поклоняясь ей как идолу, но и не принижая её значения, у нас далеко-о-о не все в порядке. И даже более того, на данном этапе, это может самое «узкое» место. И в обличении этого существенного недостатка, обусловленного путинским режимом, «оппоненты» правы. И воссоединение с Крымом, воспринимаемое многими как аннексия, не будь ситуация с общественной свободой таковой, какая она есть, возможно имело бы другие формы, не вызывающие множество вопросов и опасений.
