Продолжая поиск верного слова, которое отражало бы "Внутренний Закон" (словосочетание, которое режет слух Ярославу, но мне кажется совершенно приемлемым)
Слово "закон" (по определению любого закона) принадлежит целиком и полностью царству необходимости, миру объектов. Следовательно, у слова "закон" нет духовного измерения,
Дух определяется только изнутри, а закон (любой - подчёркиваю) всегда есть ограничение или действие извне.
Именно такого рода "внутреннюю законность", безусловно, имел в виду Кант в "категорическом моральном императиве" (хотя словосочетание звучит, возможно, ещё хуже). В нём точно нет никакого внешнего принуждения, но есть безусловная внутренняя необходимость.
Слово "Вера", предложенное Ярославом, возможно, очень правильное, но у меня не получается его использовать как синоним "внутреннего закона".
Так вот, продолжая поиски слова, встретилась с текстом Л.Н.Толстого. В Послесловии к "Крейцеровой сонате" Толстой использует слово "Идеал". Не говорю, что это выход, потому что слово "Идеал" также используется в самых разных значениях, но в толстовском контексте оно очень близко нашему разговору, где все мы переживаем что-то очень близкое друг другу, но поскольку говорим понятийно, а не символически, то неизбежно оказываемся разбрасываемы в разные стороны терминологией. "Идеал" - у Толстого пока тоже
термин, но в отличие от "Закона" этот термин может стать
символом.
Вывод: слово "закон" может обозначать самые разные вещи, одного оно не может - стать символом.
Во всяком случае, меня очень глубоко тронуло понимание Льва Николаевича. Привожу большой фрагмент для лучшего понимания. Выделение жирным - моё.
Из Послесловия к «Крейцеровой сонате»
«...А идеал только тогда идеал, когда осуществление его возможно только в идее, в мысли, когда он представляется достижимым только в бесконечности и когда поэтому возможность приближения к нему — бесконечна. Если бы идеал не только мог быть достигнут, но мы могли б представить себе его осуществление, он бы перестал быть идеалом. Таков идеал Христа,— установление царства бога на земле, идеал, предсказанный еще пророками о том, что наступит время, когда все люди будут научены богом, перекуют мечи на орала, копья на серпы, лев будет лежать с ягненком и когда все существа будут соединены любовью. Весь смысл человеческой жизни заключается в движении по направлению к этому идеалу, и потому стремление к христианскому идеалу во всей его совокупности и к целомудрию, как к одному из условий этого идеала, не только не исключает возможности жизни, но, напротив того, отсутствие этого христианского идеала уничтожило бы движение вперед и, следовательно, возможность жизни.
Суждение о том, что род человеческий прекратится, если люди всеми силами будут стремиться к целомудрию, подобно тому, которое сделали бы (да и делают), что род человеческий погибнет, если люди, вместо борьбы за существование, будут всеми силами стремиться к осуществлению любви к друзьям, к врагам, ко всему живущему. Суждения такие вытекают из непонимания различия двух приемов нравственного руководства.
Как есть два способа указания пути ищущему, указания путешественнику, так есть и
два способа нравственного руководства для ищущего правды человека. Один способ состоит в том, что человеку указываются предметы, долженствующие встретиться ему, и он направляется по этим предметам.
Другой способ состоит в том, что человеку дается только направление по компасу, который человек несет с собой и на котором он видит всегда одно неизменное направление и потому всякое свое отклонение от него.
Первый способ нравственного руководства есть способ внешних определений, правил: человеку даются определенные признаки поступков, которые он должен и которых не должен делать.«Соблюдай субботу, обрезывайся, не крадь, не пей хмельного, не убивай живого, отдавай десятину бедным, не прелюбодействуй, омывайся и молись пять раз в день, крестись, причащайся и т. под.». Таковы постановления внешних религиозных учений: браминского, буддийского, магометанского, еврейского, церковного, ложно называемого христианским.
Другой способ есть способ указания человеку никогда не достижимого им совершенства, стремление к которому человек сознает в себе: человеку указывается идеал, по отношению к которому он всегда может видеть степень своего удаления от него.«Люби бога твоего всем сердцем, и всею душой твоей, и всем разумением твоим и ближнего, как самого себя. Будьте совершенны, как отец ваш небесный».
Таково учение Христа.
Поверка исполнения внешних религиозных учений есть совпадение поступков с определениями этих учений, и совпадение это возможно.
Поверка исполнения Христова учения есть сознание степени несоответствия с идеальным совершенством. (Степень приближения не видна: видно одно отклонение от совершенства.)...
...Исповедующий закон Христа всегда в положении мытаря. Он всегда чувствует себя несовершенным, не видя позади себя пути, который он прошел, а видя всегда впереди себя тот путь, по которому еще надо идти а который он не прошел еще.
В этом состоит различие учения Христа от всех других религиозных учений, различие, заключающееся не в различии требований, а в различии способа руководства людей. Христос не давал никаких определений жизни, он никогда не устанавливал никаких учреждений, никогда не устанавливал и брака. Но люди, не понимающие особенности учения Христа, привыкшие к внешним учениям и желающие чувствовать себя правыми, как чувствует себя правым фарисей, противно всему духу учения Христа, из буквы его сделали внешнее учение правил, называемое церковным христианским учением, и этим учением подменили истинное Христово учение идеала».
