Искусство слова
Малая проза Сергея Сычёва

0 Участников и 1 гость просматривают эту тему.

ОффлайнСергей С.

  • Небеса наполнены музыкой так же, как океан водой.
« #91 : 10 Июня 2016, 10:49:45 »
Здравствуйте, Ольга! Спасибо Вам за интересный и неравнодушный отклик на прочитанное. Конечно, иной финал произведения возможен. Конечно, он был бы более понятен большинству и принят им. Но... главный вопрос здесь в мировоззрении самого автора, которое и определяет содержание и направленность произведения, в том числе и его финал. Изменение финала в сторону сохранения герою жизни, о котором Вы пишете, мне видится внутренне неоправданным с мистической точки зрения (поскольку это произведение глубоко пронизано мистикой), так как это было бы уходом в сторону реализма, тогда как меня больше волнуют мистические проявления в жизни и влияние мистики на окружающую нас реальность. По этой причине смерть-рождение героя в этой новелле является глубоко мистическим актом, который нельзя выкинуть из произведения, не разрушив его.

Приведу конкретный пример. Некоторое время назад в одном из православных приходов состоялась литературная встреча, на которой обсуждалась моя повесть. В конце вечера настоятель прихода неожиданно перевел разговор на другую мою книгу и заговорил об этой новелле. Признаюсь, я испугался тогда, думая, что финал новеллы будет воспринят именно как самоубийство и оправдание самоубийства, чего, конечно же, не было в этом произведении. К моей радости, священник воспринял финал именно как торжество жизни над смертью, как рождение героя к жизни из небытия или иллюзорного бытия.

По этой причине, как я уже говорил, основной вопрос восприятия новеллы как цельного творения, думается мне, кроется в мировосприятии самого читателя. Всё, что я могу - это пригласить читателя взглянуть на мир глазами моего героя, разделить с ним его переживания, понять и принять его выбор.

Зажги во мгле свою звезду!
___________________________
Сергей Сычёв

« #92 : 11 Июня 2016, 04:44:01 »
Мне тоже никогда не виделась символика этой новеллы суицидальной. Наоборот, жизнеутверждающей. Символы её, на мой взгляд, совершенно отчётливо открывают во внутреннем мире выход от смерти к жизни. Но символ на то и символ, что он не является слепком с эмпирической реальности. Язык символа многоплановый: у него есть духовный, душевный (психологический), религиозный и мистический план.

Например, разве евангельский символ о зерне, что, пока не умрёт, не принесёт плода, является призывом к физической смерти человека? Этот символ прежде всего говорит о духовном переходе в иное качество жизни, на мой взгляд.

Многим людям во время одной жизни случается (бывает, и не раз) пережить переход от одного этапа к другому как смерть старого и рождение нового. Если речь идёт о действительно глубоких изменениях качества духовной жизни человека. И порою такие переходы переживаются труднее и мучительнее, чем смерть физическая, которая может казаться в эти периоды даже облегчением (капитуляцией перед обстоятельствами).

Не в такую ли "дурную бесконечность" приводит самоубийство (духовное или физическое) душу, если оно было побегом от испытаний, - как тот символический (а может быть, где-то и существующий в параллельной мистической реальности) мир, куда попал герой новеллы? И тогда исход в жизнь из этого "мира смерти" может быть внешне похож на тот, что совершил герой рассказа. Обратное усилие, превосходящее по духовному напряжению то, что привело к суициду в эмпирической реальности...

Можно символику новеллы трактовать и как "второе рождение". Что это такое, думаю, довелось испытать очень большому количеству людей, особенно натурам творческим. В любом случае, данная символика находится в той же сфере, к которой вообще принадлежат все символы рождения-смерти. Чисто эмпирическая и физическая трактовка очень обедняет их смысл.

__________________________________________
Преображение хаоса в космос – это и есть культура.
"Дикой Америке" интернета нужны свои пионеры, свои безумные мечтатели.
Ярослав Таран

« #93 : 11 Июня 2016, 14:11:08 »
Доп.
Выше уже говорилось, но хочется ещё раз подчеркнуть: символизм "рождения-смерти" тесно связан с символом Воскрешения. А воскрешение всегда переход через смерть. Отсюда и центральный символ новеллы  - Закат, а не Восход. Только ничего общего переход через смерть к воскресению (в рамках одной физической жизни - как духовный переход в иное качество жизни в т.ч.) не имеет с суицидом. Противоположный вектор.

__________________________________________
Преображение хаоса в космос – это и есть культура.
"Дикой Америке" интернета нужны свои пионеры, свои безумные мечтатели.
Ярослав Таран

« #94 : 11 Июня 2016, 16:54:56 »
Только ничего общего переход через смерть к воскресению (в рамках одной физической жизни - как духовный переход в иное качество жизни в т.ч.) не имеет с суицидом. Противоположный вектор.

Разница между суицидом и смертью простая. Суицидник швыряет в лицо Бога Его Дар (жизнь). Помимо оскорбления Бога, суицидник реализует свой "свободный выбор" (опять-таки данный Богом человеку): не требуется жизнь. Окончательное исчезновение самоубийцы из всех форм жизни - даже не наказание Господне, а Его согласие с выбором суицидника.
Воскрешение - второй Дар. Человек, с благодарностью принявший первый, получает второй. Этот "сувенирчик" - вполне естественный знак любви Творца к творению.

Путинцева Т
«Последнее редактирование: 11 Июня 2016, 16:58:28, КАРР»

« #95 : 11 Июня 2016, 23:33:38 »
Мне просто показалось духовно глубоко справедливым попадание самоубийцы в мир, описанный Сергеем. Где нет времени почти, где нет смерти, но нет и полноты жизни. И выход оттуда формально похож на совершённый некогда побег из нашего мира - через самоубийство. Только этот выход требует прямо противоположной направленности воли: не от бытия к небытию, но наоборот. Требуется колоссальное творческое усилие, нравственно противоположное побегу от трудностей. То есть, всё зеркально противоположно: там жизнь - здесь смерть, и наоборот. Такая символика, на мой взгляд, вскрывает очень глубокие противоречия и параллели и в нашем мире.

__________________________________________
Преображение хаоса в космос – это и есть культура.
"Дикой Америке" интернета нужны свои пионеры, свои безумные мечтатели.
Ярослав Таран

« #96 : 12 Июня 2016, 00:03:32 »
Да, так.

Путинцева Т

« #97 : 08 Июля 2016, 19:32:38 »
Сергей, у тебя сделан акцент больше на социальном дне. Но я имел в виду и благополучную часть: тех, кто нажил состояния, или эмигрировал (это чуть ли не две трети нашего класса из спецшколы). Что дало наше поколение русской культуре? России в целом? На кого оно работало и работает? Это и есть измельчание и банкротство, на мой взгляд. Сравнительно с другими поколениями.

Спасибо за качественный текст.

__________________________________________
Преображение хаоса в космос – это и есть культура.
"Дикой Америке" интернета нужны свои пионеры, свои безумные мечтатели.
Ярослав Таран

ОффлайнСергей С.

  • Небеса наполнены музыкой так же, как океан водой.
« #98 : 08 Июля 2016, 19:57:28 »
Сергей, у тебя сделан акцент больше на социальном дне. Но я имел в виду и благополучную часть: тех, кто нажил состояния, или эмигрировал
Ярослав, всё остальное, то, о чём ты говоришь, по умолчанию присутствует здесь. И эмигранты, родившие граждан для другой страны, и нувориши, формально оставаясь здесь, давно разорвавшие связь со своей страной и своим народом... Это всё само собой. Мне же важно было сказать о тех, кто потерялся внутри нас, внутри самих себя...

Зажги во мгле свою звезду!
___________________________
Сергей Сычёв

« #99 : 09 Июля 2016, 08:35:21 »
Конечно, я не имею права говорить от имени целого поколения. Я лишь часть его. Маленькая часть, дерзнувшая возвысить свой одинокий голос, чтобы обратиться к целому - к своему поколению. Возвышаю...

Однажды и я попробовала "от лица поколения". Давно, ещё в доперестроечные времена. Но у меня это вышло неудачно:

Мы появляемся незащищённо-голыми.
Пройдя сквозь страх, страдания и жалость,
Заполнив до краёв сердца и головы,
Уйти с достоинством - вот всё, что нам осталось.

Оставим за собой следы обильные
Побед, ошибок, войн - что получалось...
Придут другие - юные и сильные...
Уйти с достоинством - вот всё, что нам осталось.

Века решат, чем мы себя прославили,
Рассмотрят всё - величие и малость.
Простятся ли нам слабость и тщеславие?..
Уйти с достоинством - вот всё, что нам осталось.

Путинцева Т

ОффлайнСергей С.

  • Небеса наполнены музыкой так же, как океан водой.
« #100 : 09 Июля 2016, 10:55:16 »
Я думаю, что сама попытка выразить целостное ощущение своего поколения дорогого стоит. Строка-рефрен вызвала у меня аллюзии к Вийону  :)

Зажги во мгле свою звезду!
___________________________
Сергей Сычёв

« #101 : 09 Июля 2016, 12:38:44 »
Я думаю, что сама попытка выразить целостное ощущение своего поколения дорогого стоит

Вероятно, такая потребность (написать "изнутри" поколения, от его лица) естественна для пишущего человека. Но далеко не у всех хватает смелости и/или умения её удовлетворить на хорошем уровне. Вам удалось, мне - (пока) нет.

Путинцева Т

« #102 : 09 Июля 2016, 16:35:48 »
Сине-зеленый день
Встал там, где прошла гроза.
Какой удивительный праздник!
Но в нем явно не хватает нас...

(Константин Кинчев, "Мое Поколение", 1985 год)

Спасибо, Сергей!

Довольно "безжалостный" текст (исповедальность всегда безжалостна, в каком-то смысле :))
Но все так. Художественная картина точна, не поспоришь...

(Но мы еще повоюем, даст Бог! нет, мы еще повоюем!)

Дух дышит, где хочет

ОффлайнСергей С.

  • Небеса наполнены музыкой так же, как океан водой.
В продолжение темы о моём поколении - портрет одного из нас. Очень характерный портрет...

Этот Серёга

Он был несчастным, этот Серёга. Несчастным и безумно одиноким. Только об этом никто не знал. Вокруг него постоянно крутились люди, знакомство с которыми прибавило бы веса любому. Но совсем могло быть и так, что это он крутил их вокруг себя, создавая себе необходимый запас солидности. Его никто не любил, но он делал так, чтобы в нём постоянно нуждались. Любил ли он кого-нибудь сам? Наверное, любил, но до этого никому и никогда не было никакого дела. Никому и никогда. Да это и не очень-то вязалось с его имиджем пронырливого хвата и вечно обременённого делами человека.

Его предприимчивость злила, его обходительная беспринципность раздражала, его внешнее благополучие и демонстрация достатка вызывали зависть. В нём нуждались как в деловом партнёре, реже как в товарище; в нём нуждались как в предмете сплетен; в нём нуждались как во враге, с которым мучительно сладко и, где-то даже выигрышно для собственного имиджа, враждовать. Он был нужен всем, этот Серёга.

В нём всегда видели одно и то же: природную изворотливость, деньги и успех. Почти никто не видел в нем  просто незаурядную личность. Ещё меньше знали, чего стоил этот успех парнишке из обыкновенной, кажется, неполной семьи, не имеющему крепких тылов и располагающему только сознанием своей незаурядности. У него получилось. Только совсем уже не осталось сил, чтобы удержать судьбу за хвост. Слишком много сил осталось там, на склонах горной кручи, по которой он всю свою жизнь карабкался вверх, иногда скатываясь вниз и опять начиная всё почти сначала.

Чувствуя это, он искал поддержки у Бога, тянулся к служителям Его культа, проезжая мимо церковного храма, крестился на его купола, а иногда, в особенно важные и трудные моменты своей жизни, шёл под его своды, чтобы найти там надежду и успокоение. Случалось и так, что его в лицо обвиняли в корыстолюбии и бездушии. В такие минуты Серёга менялся в лице, багровел, его глаза начинали блестеть, и весь он, едва заметно трясясь, наполнялся мучительным для него, но  каким-то детским, первозданным негодованием, восклицая при этом: «Я верю в Бога!» И это был его высший аргумент. Это было совершенно искренне. Серёга искренне верил в Бога и не менее искренне любил и хотел зарабатывать большие деньги. В нём постоянно происходила борьба. Он пытался совместить малосовместимое – достижение любыми способами максимального материального благополучия, которое для него было гораздо большим, чем просто деньги, и сохранение облика порядочного человека. Сколь трудна и полна неприятных моментов и ошибок была эта задача, столь радостнее его уличали в непомерной жадности, лживости и двуличии, и столь болезненнее была его реакция на это, острее было желание доказать всем обратное.

На это и ушли его последние силы.

Он умер, этот Серёга. Ему было тридцать восемь лет. Я не любил его, но, как и многие, нуждался в том, чтобы он был. Нас разделили время и тысячи километров, но, несмотря на это, получив известие о его смерти, я ощутил, как что-то опустело и в моей жизни.

13.12.2006

Зажги во мгле свою звезду!
___________________________
Сергей Сычёв
«Последнее редактирование: 10 Июля 2016, 19:58:48, Золушка»

ОффлайнСергей С.

  • Небеса наполнены музыкой так же, как океан водой.
« #104 : 27 Ноября 2016, 17:38:19 »
Горе

Я шёл… Я шёл куда-то и зачем-то… Я шёл так давно, что не помнил, куда и зачем иду.

Я давно устал идти. Давно устал нести. Моя ноша была тяжела. Я не мог вспомнить, что несу в себе и почему никак не решусь бросить это. Я ничего не мог. Мог только идти и нести. Идти и нести – всё, что мне оставалось.

В этом «идти и нести» не было эмоций. В нём не было ничего. Ничего, кроме усталости, заставлявшей, как ни странно, делать именно это – идти и нести. Чем больше была моя усталость, тем твёрже становились мои шаги.

Мой путь пролегал в полном одиночестве и в полной тишине. И если одиночество не означало ничего, кроме одиночества, то полная тишина означала одно – я не живу. Да-да, не живу. Для того, чтобы ощущать себя живым, я должен слышать музыку. Внутри меня всегда должна звучать музыка. Всегда. Если её нет во мне, то нет во мне и жизни.

Печальная неизбежность моего бытия. Моё вечное всегда.

Я шёл в тишине и одиночестве. Моя поступь была тверда. Где-то на пятый год пути мне повстречались люди. Это были хмурые мужики с отрешёнными лицами, которые сидели под старым камышовым навесом, за большим дощатым столом и что-то сосредоточенно хлебали, зачерпывая огромными деревянными ложками из почерневшей от времени лохани, стоявшей посреди стола. Их лица были похожи одно на другое. Я вспомнил, что голоден и попросил у них немного еды. Не прекращая занятия и не меняя выражения лиц, мужики потеснились. Никто из них не сделал попытки взглянуть на меня. Один из мужиков, не отрывая взгляда от лохани, достал откуда-то из-за пазухи ложку, такую же большую, как у него, как у остальных, и протянул её мне.

Я с благодарностью взял ложку и сел за стол…

Похлёбка была невыносимо горькой!

– Что это?!!! – С изумлением и отвращением воскликнул я.

– Горе. – Спокойным, почти равнодушным голосом ответили мне откуда-то сбоку.

Я обернулся на голос. В тенистой части навеса, в дальнем углу, почти сливаясь с подпирающим навес столбом, сидел на богато украшенном старинной резьбой стуле человек, похожий на смотрителя гимназии. Стёкла пенсне на его носу тускло поблёскивали.

– Фёдор Кузьмич, - представился он, – Те-рников.

Мой молчаливый вопрос вобрал в себя всё.

– Нет-нет, не он. – Ответил мой нечаянный собеседник. – Он ушёл однажды и больше не возвращался ко мне. Мне было больно… Впрочем, это было давно.

Лицо собеседника лишь на самое малое мгновение омрачилось лёгкой печалью, после чего вернулось в привычное состояние вековой непоколебимой мудрости.

– Ну да ладно, – продолжал он, – я давно вас жду. Можете бросить это занятие, – он указал на ложку в моей руке, – но если хотите, продолжайте. Предупреждаю – привыкнете быстро.

Фёдор Кузьмич мотнул головой в сторону лохани. Его лицо по-прежнему хранило невозмутимое спокойствие. Лишь лёгкая улыбка мелькнула за стёклами пенсне. Впрочем, мне могло и показаться.

– Вы меня знаете? – Спросил я, вставая из-за стола, за которым мужики с отрешёнными лицами продолжали сосредоточенно хлебать своё горе.

– Нет. – Коротко ответил собеседник. – Можете не называть себя. Мне нужно лишь то, что вы несёте в себе.

– Что именно? – Не сразу понял я его.

– Вашу ношу. Ведь она тяготит вас. – Не то спросил, не то констатировал Фёдор Кузьмич.

– Да… – Как-то неуверенно и предательски быстро согласился я, но в последний момент спохватился. – Но что же это?

– Зачем вам знать? Главное, что вам станет легче. – На секунду мне снова показалось, что его мудрая невозмутимость граничила с глубоким равнодушием ко всему, кроме него самого.

Второй раз подряд поддавшись предательскому искушению, я кивнул в знак согласия, но в тот же самый миг всё во мне, каждая часть меня, каждая клеточка наполнились необъяснимой тревогой. Он был пристрастен! Забота Фёдора Кузьмича о моей ноше была корыстной! Об этом говорили стёкла его pince-nez, об этом кричали молчаливые спины мужиков, об этом вопило всё вокруг.

Я подошёл к столу и с силой швырнул лохань на землю. Гнусное серое варево медленно растекалось по высохшей, вытоптанной траве. Лица мужиков впервые сменили выражение: на них отразилось удивление. Удивлённо смотрели они на меня. Удивлённо смотрели они на растекающуюся серую массу.

В эту самую минуту мне стало легче, тяжесть отпустила, я смог выпрямить спину и задышать свободно. Впереди было много дел. Очень много! Планы и желания распирали меня.

– Ношу, говорите? – Бросил я с вызовом собеседнику. На его лице впервые появилась тревога. – Она моя, и только моя. Она дарована мне Богом, мне её и нести.

– Но разве вы знаете, что несёте? – Достал он свой последний и не очень убедительный даже для него самого аргумент.

– Теперь знаю. – Решительно ответил я и повернулся спиной к собеседнику. – Теперь знаю!

– Но как вы можете это знать? А вдруг вы заблуждаетесь? Подумайте, будьте разумны! – Летело мне в спину.

– Думайте сами – всё время теперь ваше. Пошли, мужики!

– О чём он говорил? – Заинтересованно спросил ближний ко мне мужик, когда мы зашагали в сторону разгоравшегося вдалеке заката.

С каждым новым шагом безликая человеческая масса растворялась, возвращая каждому из тех, кто составлял её, утраченную когда-то индивидуальность.

– О творческом даре. – Ответил я.

– Как здорово, что он есть у тебя! – Восхищённо воскликнул он.

– Он есть у всех. И у тебя тоже. – Мы как-то сразу перешли на «ты».

– И у меня?! – Его лицо выражало изумление и восхищение одновременно.

– И у тебя. И у остальных. Просто он был хитрее и отнял на время у вас этот дар. Лишиться такого дара – большое горе. Теперь настало время всё наверстать и исправить.

– Какой он коварный, этот Фёдор Кузьмич.

–Он самозванец. – Отрезал я.

– То есть как? – Удивился попутчик.

– Мелкий бес он… Мелкий бес. Порождение творческого дара Фёдора Кузьмича. Чем выше дар, тем реальнее порождение. Понимаешь?

– Понимаю... – Не очень уверенно ответил тот и зачесал затылок. – Но зачем ему чужой дар?

– Как всякое порождение низкого свойства, пусть даже реальное, он сам лишён этого дара. Вот и паразитирует.

– Ну и дела-а. – Только и молвил попутчик, а затем с лёгким, не лишённым благородства поклоном протянул руку для знакомства:

– Чичиков, Павел Иванович…

Внутри меня, не прекращаясь, звучала прекрасная музыка.


Зажги во мгле свою звезду!
___________________________
Сергей Сычёв

« #105 : 28 Ноября 2016, 10:34:18 »
Проанонсировал как новеллу, но это стихотворение в прозе. Развёрнутая метафора. Лирика. Даже авторское «объяснение» (о каком горе речь) не портит художественного впечатления: что неуместно в новелле, то в стихотворении может быть необходимым. Здесь — необходимо, иначе непонятно, что это за «горе» и почему оно связано с музыкой внутри. Чичиков в конце — кода! Нота, которая всю мелодию просвечивает насквозь и придаёт ей необычный ракурс, из аллегорического плана текст переходит в символический, становится глубже и объёмней. Хочется перечитать сначала: откуда Чичиков, почему Чичиков? Перечитываешь — и всё меньше остаётся лобовой аллегорической однозначности, символ раскрывается и даёт свободу читателю. Это результат скрытой поэзии, которой почему-то хочется казаться прозой, отчего лирический эффект только усиливается. Очень люблю такой жанр, как и белые стихи. Труднее всего писать отзыв, когда вещь просто понравилась, образ запомнился и вызвал встречное движение в душе... Но сказать «мне нравится» — ещё хуже, чем с умным видом поговорить о жанре, об эффектах. А сказать-то хочется, ибо зацепило. Ну, вот и сказал; и не важно — по делу ли, нет, не в словах ведь сущность поэзии! ;-)

__________________________________________
Преображение хаоса в космос – это и есть культура.
"Дикой Америке" интернета нужны свои пионеры, свои безумные мечтатели.
Ярослав Таран


 
Рейтинг@Mail.ru Яндекс.Метрика