Андрей, независимое и объективное не одно и то же.
Закон совести - противоречие в терминах, такое же, как и "объективный смысл" или "объективный дух", или "объективный Бог". Совесть имеет силу и смысл только тогда, когда она действует в абсолютной духовной свободе. В противном случае, это не совесть, но страх наказания. А закон - по определению закона - действует извне, объективно.
Распространение законнического понимания нравственности на духовную сферу приводит неизбежно к духовной тирании - инквизиции как механизму исполнения закона.
Аналогии духовного с объектами внешнего мира (атомами, электронами и т.п.) также не работают, как и аналогия общей картины объективного мира с единством по любви в духе.
Главная проблема в наших с Вами диалогах о духе и законах в том, что Вы переносите реалии царства необходимости на царство свободы, продолжая применять понятия "объекта" и "субъекта" к духу, в котором нет такого разделения вообще.
Сами того не замечая, Вы, Ярослав, уже озвучили два закона духовного мира
С чего Вы решили, что "сами того не замечая"? Вы просто прочли мою фразу с автоматическим переносом свойств одной реальности на другую. В духовном мире нет и быть не может никаких законов - по определению духа и закона. Закон (любой) это всегда объективация. А дух - всегда свобода. Единство духовное не на законах зиждется, а на свободе. И чем любовь свободнее, тем она сильнее. В полноте любви никакие законы работать не могут. Это только для царства необходимости кажется парадоксом.
Закон появляется только там, где недостаёт любви. Как страховка от дальнейшего распада. Закон существует в тех лакунах бытия, где не хватает любви для сохранения единства целого. Закон умаляет свободу частей ради целого. Извне - как необходимость. В духовном мире такое внешнее (объективное) действие на дух не работает, вернее - отсутствует, как любая объективация. Объективация и есть оплотнение (умаление) духа, сжатие его внешней необходимостью.
Из самого понимания, что духовная свобода и любая объективация две вещи несовместные, я делаю вывод, что "философия как вскрывание объективных закономерностей синтеза бытия и мысли и отсекание субъективных иллюзий и фантомов" не может не только дать ответов на вопросы, касающиеся духовных смыслов, но и поставить правильно эти вопросы не в состоянии. Ложность постановки вопроса появляется уже с самими словами "объективные" и "субъективные".
Поэтому абсолютно не случайно, что наукообразная философия (та что ищет закономерностей бытия по аналогии с научными закономерностями) всеми силами пытается вынести религиозные символы за скобки. И так же не случайно, что философия религиозная оперирует больше мифологемами, чем понятиями; берёт свои смыслы из мистики и мифов; по стилю ближе к искусству и поэзии, чем к систематическому академизму.
Как на языке объективных закономерностей говорить о жизни и смерти, о душе и духе, о судьбе и свободе, творчестве и любви? Можно, конечно, говорить, но получается и плоско, и всё время не о том - всё о деталях и механизмах, а не о целостном смысле.
Даже любая попытка найти закономерности истории приводит (на мой взгляд, неизбежно) сначала к безрелигиозным теориям, а затем и к материализму. Хоть марксизм возьмём, хоть тотальный либеральный экономизм, хоть теорию пассионарности Льва Гумилёва, хоть любую другую теорию, ищущую закономерности в истории и пытающуюся предсказывать её ход. История опровергает все теории, как сама жизнь. Недаром во все времена все профетические исторические смыслы излагались не языком закономерностей, но языком мифов, метафор и символов. И только такие сбывались, равно как и ни одна теория законов истории не сбывалась в длительной перспективе.
В культуре и подавно никакая культурологическая теория не может ничего предсказать, ибо всё зависит от рождения Дара. Как и в истории, как и в личной судьбе - от Случая. А Случай - это действие творческой силы Духа (как Божьего, так и других космических сил). Творческий дух на то и творческий, на то и дух, что не руководствуется никакими внешними стимулами и законами. И Бог говорит с духами изнутри их свободы, а не как объективный закон, которому дух должен подчиняться. И уж трижды тем более никакая теория и никакая философия не могла предсказать появление новой религии и новых цивилизаций и культур в мире.
Единственная теория, которая приложима к истории и культуре, это теория вероятностей. Но она ровным счётом ничего не объясняет и ничего не может предсказать. Все закономерности смотрят в прошлое и ищут причины будущих событий в нём. Что и есть главная проблема объективации времени и философских смыслов. Случай имеет своим истоком будущее, а не прошлое. И само прошлое творится, а не объективно застывает во времени. И память есть мифотворчество. И сам наш мир есть становящийся Миф.
Миф нельзя творить, исходя из знания объективных законов, как нельзя таким образом написать ни одну поэму или симфонию. Главное в творчестве рождается из свободы, а не из закона. Потом, задним числом, можно отыскать какие-то закономерности, но все они будут вероятностные, с одной стороны, и абсолютно бессильные в отношении будущего - с другой.
Никакая закономерность не объяснит тайну личности. Все психологические теории скользят по поверхности. Если бы человек мог создать теорию, раскрывающую закономерности личности, истории и культуры, он бы поставил закон выше Бога и Его творческой воли. А это уже не просто ложная идея, но вектор к демонизму.
P.S. Пока писал ответ Андрею, появился текст Наталии.
Отвечу кратко (поэтически): замена слова Бог или Творец на Абсолют мне тоже представляется не случайной, и не только стилистически....
Абсолюту нельзя молиться.
Абсолют и есть "объективный Бог"...
Слово "церковники" тоже знаковое...
