Роза Мира — диалог культур и культура диалога

 

Сейчас, кроме доктринёров-интеллектуалов, она мало кого интересует. Но когда «массы» изверятся в демократическом рае и в глобализирующемся мире возникнет спрос на свежее глобальное учение, новоявленные жрецы окажутся очень кстати со своим «Капиталом».

  Вот хотелось бы еще немного к теме "родонизма" вернуться, точнее, к теме "возможной проекции родонизма на глобальное будущее". Если еще точнее - как будет выглядеть то возможное (среди десятка возможностей) будущее, в котором вверх возьмет "формалистический дух родонизма" (и мистический натурализм, как его составная часть). Как будет выглядеть воплощение идей Даниила Андреева в своем самом худшем оккультно-формалистическом исполнение, как полная карикатура на "Розу Мира"?
  Недавно, повинуясь смутному чувству, я решил прочесть роман-антиутопию Яны Завацкой "Ликей. Новое время". Решил без всякого особого желания. До этого роман "провисел" года два в моей электронной библиотеке. Это второй роман о "Ликее". Первый я читал еще лет семь назад, в бумажном виде. Мне дал его один мой православный знакомый, со словами: "вот здесь про Розу Мира". Роман мне, мягко говоря, понравился не очень. Я был тогда еще довольно ортодоксален, и в романе не увидел почти ничего кроме слабой художественности (технической наивности), клеветы на "Розу Мира" (в частности, на идею воспитания "человека облагороженного образа") и негативное представление о будущем России. Но роман тогда прочитал. И даже отметил, что отдельные портреты эзотериков-оккультистов-контактеров даны весьма точно, как и некоторые "сектантские заморочки". Пусть были и идеологические натяжки (автор ведь писал с точки зрения ортодоксального христианства), несколько наивные представления о медитации.... но, суть не в этом.
  Когда я начал читать второй роман, я почти сразу поймал себя на мысли - это же то, о чем пишет Ярослав, критикуя "родонизм". Это воплощение той возможной исторической реальности, когда карикатура на Розу Мира восторжествует. Так что советую прочесть этот роман, причем именно второй роман о "Ликее" (он и художественно более выписан).
  Имя Яны Завацкой должно быть последователям Розы Мира знакомо. Известность писательница приобрела после своего автобиографического романа "Черная книга или приключения блудного попугая". Этот роман я так и не прочел, но много читал форумных споров вокруг этого произведения. Как я понял, автор обжегся об оккультно-эзотерический опыт под вывеской "Роза Мира". То есть, у них там было какое-то эзотерическое общество, где практиковалось то, что Ярослав назвал "мистическим натурализмом". Обжегшись об демоническую сторону этого опыта (повторюсь, сужу по форумам, саму книгу не читал), Завацкая побежала в католическую церковь. Итогом этого опыта и стали сперва "блудные попугаи", а уже потом "Ликей".... В общем, кому интересно, кто читал - можно все это обсудить в рамках возможной в будущем карикатуры на "Розу Мира" (родонизма), частично описанной в антиутопии "Ликей - Ликей. Новое время".     
  Да, ещё - читал когда-то на форумах слова самой писательницы о том, что занятия оккультизмом она бросила после того, как перед ней встала дилемма: быть ли контактером или заниматься творчеством. Завацкая выбрала второе, как путь беспредельной свободы. 

Недавно, повинуясь смутному чувству, я решил прочесть роман-антиутопию Яны Завацкой "Ликей. Новое время". Решил без всякого особого желания. До этого роман "провисел" года два в моей электронной библиотеке. Это второй роман о "Ликее". Первый я читал еще лет семь назад, в бумажном виде. Мне дал его один мой православный знакомый, со словами: "вот здесь про Розу Мира". Роман мне, мягко говоря, понравился не очень. Я был тогда еще довольно ортодоксален, и в романе не увидел почти ничего кроме слабой художественности (технической наивности), клеветы на "Розу Мира" (в частности, на идею воспитания "человека облагороженного образа") и негативное представление о будущем России.

Здравствуйте, Вадим! Вчера начал читать "Ликей". Мне нравится, интересно и вполне правдоподобно. Только ощущение, что это будущее есть не что иное как результат объединения мира по космополитическому сценарию США. Сокращение населения путем создания рекомендательных центров, решающих фактически за родителей рожать ребенка или делать аборт, обучение детей быть послушными членами стада, привитие им культуры попсы -- все это то, к чему движется современное общество. Мне тут вспоминаются слова, сказанные главному герою фантастической повести Роберта Хайнлайна "Будет скафандр - будут и путешествия" его отцом, случайно заинтересовавшимся, что же собственно преподают его сыну в школе:
"Предметы изучения  делают основной   упор  на  практические  жизненные  проблемы  с  тем,  чтобы ориентировать   ребенка   в   мире   демократического  общественного устройства,  подготовить  его  к  испытаниям взрослой жизни в условиях нашей сложной современной  культуры."
Только тут еще добавляется сексуальное воспитание с подросткового возраста, которое ко всему прочему включает еще и практическое обучение...
Кроме того то, во что превращается Россия в XXII веке, также укладывается в мечту космополитов. Вот они, слова ликеиды Беатрис:

"Русский, верящий в какую-то идею, способен осуществить ее лучше, чем кто-либо другой. Русский без веры - это пьяница, наркоман, бандит, это абсолютно бесхарактерное, лишенное морали, ответственности, каких-либо проблесков разума существо. Человечеству не нужны ни фанатики, ни опустившиеся твари. Поэтому самое лучшее в данном случае - пусть русские верят… но пусть каждый из них верит во что-нибудь свое.
     В этом парадокс - свободный внутренне человек обязательно требует внешних ограничителей. Я понимаю, тебе это неприятно слышать, считается, что свобода - символ Америки… на самом деле американцы очень и очень зажатые люди. Их если даже никто не будет ограничивать, они себя сами ограничат. А если не ограничивать русского - свобода погонит его в странствие, в запой… не всех, конечно, но довольно большую часть населения. А другая часть, особенно женщины, будут как-то прозябать, чувствуя себя глубоко несчастными и не в силах изменить свою жизнь. Вот суровая государственная централизованная власть - благо для русских. Сколько раз уже это подтверждалось русской историей. Они не терпят, не выносят демократии, вседозволенности, мягкости… более или менее мягких, человечных царей они убивали. И преклонялись перед тиранами. Единая власть и единая религия - вот то, что делает русских великим народом… но это проявление национализма, которое для нас неприемлемо. Нам ведь не нужны великие народы… нам нужны народы мирные, ласковые, как дети, терпимые, стремящиеся к глобализации. Поэтому все, что нам нужно - это разрешить русским делать все, что они хотят… Вернее, разрешить это каждому из них в отдельности. Их ни в коем случае нельзя подавлять, убивать, ссылать, их даже унижать и обижать нельзя! Иначе они могут объединиться и выработать единую идеологию… Им нужно предоставить полную внешнюю свободу… а их внутренняя свобода сделает то, чего не добиться никаким насилием. Не ограничивайте русскую мысль цензурой - и за десять лет вы добьетесь того, что каждый, кто что-то пишет, будет писать свой никому не нужный бред, подобно пациенту психушки, и никто не будет обращать ни на кого внимания. Не ограничивайте их нравственность религией - и они моментально превратятся в стадо наркоманов, развратников и бандитов. Это идеальный способ борьбы с русским национализмом. Это все было уже проделано двести лет назад… С тех пор население России поддерживается на уровне 20 миллионов… плюс 7 миллионов в Сибири и 3 на Востоке. А чтобы не дать им совсем уже опуститься, внедряется вера - но, повторяю, у каждого своя… У кого-то вера в разум, у кого-то - Ликейский культ, кроме того, для мистиков есть еще масса отдельных течений и сект. Те, кто ходят к нам в Социал - это русские, прочно верящие в Ликей или в современную науку, в собственную неполноценность, это, фактически, наши ученики. Это примерно половина населения по статистике. Вполне достаточно для поддержания равновесия…"

Такое будущее есть торжество Великого инквизитора. Народ - стадо, ликеиды - немногие несчастливцы, которые это стадо пасут.
В общем, роман мне очень нравится. Спасибо, Вадим, за то, что предложили его обсудить здесь.

Ярослав, почему "творчество во имя свое"? Я этого не сказал. Тебя, наверное, ввели в заблуждение слова о "беспредельной свободе".

Вадим, я же не в противовес написал, а в дополнение: просто немножко порассуждал на тему, которая и мне самому очень близка (ближе нет). Я уже где-то писал, что именно творческая свобода (может быть, понимаемая мною превратно и узко) мне мешала воцерковиться. Обе попытки воцерковления (больше не делал) приводили меня к тому, что я не мог больше писать... Тут "вилка". Я об этом и сказал. Эта "вилка" в нашем сознании, но и не только в нём, здесь "берега сходятся", как и в любом вопросе, касающемся эроса (творческого начала). Это самый сложный вопрос для религиозного сознания, и от его разрешения зависит судьба христианства в мире (мысль Бердяева). С "контактёрством" проще. Намного сложнее примирить противоречия на глубинном религиозном плане.

А отчего не предоставить решение этого сложного вопроса самому Господу? Типа: "если то, что я делаю - грех, то прости мне его по великодушию Твоему"?
Ведь и священнослужители, не чуждые творчеству, бывают...
И кто за братьев своих погибнет - спасён будет. А что такое творчество, как не гибель за братьев? За выбор ими праведной дороги.
Просить надо Его, чтоб вразумил, не убивая, не отторгая от того, что числишь предназначением своим.
Закопанный в землю талант, не приносящий роста, - ведь гневит Его.
Или все эти доводы - мудрствование лукавое?

А отчего не предоставить решение этого сложного вопроса самому Господу? Типа: "если то, что я делаю - грех, то прости мне его по великодушию Твоему"?

  Всё это так. И все же вопрос не так прост. Суть вопроса (как я это вижу) не в том - грех или не грех то или иное творчество - а в том, почему так получается, что при воцерковлении творческой личности сужается творческое поле. Теряется некоторая свобода. Вот в чем парадокс. Впрочем, такой ли уж и парадокс? Причина парадокса скорее всего в сложившемся многовековом отношении церкви к творчеству, как ко вторичному явлению. Польза творчества то признается, то отвергается (сейчас больше признается, в миссионерских целях) - но суть сама пока не меняется: творчество вторично, а зачастую и враждебно главному делу воцерковленного человека - спасению души. С другой стороны, сама творческая личность, при воцерковлении, попадает в некоторую добровольную зависимость, которая также не очень хороша для творчества. Хочется немедленно положить свой творческий талант на церковный алтарь, послужить своим талантом великому миссионерскому делу, привлекая в "единственно спасительную церковную организацию" как можно больше "людей внешних". Хочется уже не просто там что-то писать греховное, мирское, а писать так, как писали святые отцы. В итоге рождаются вещи скучные, вымученные, с тоном проповеднического морализаторства. Может поэтому русские классики, будучи в основной своей массе людьми православными, почти не бывали воцерковленными.

Ведь и священнослужители не чуждые творчеству бывают...

     Это интересная тема. Надо собраться с духом и в разделе "Православие" сделать ветку, посвященную пишущим батюшкам (и не только). Такие батюшки есть и сегодня. Еще более интересное явление современной церковно-литературной жизни - это женщины-писательницы, пишущие в жанре так называемого "православного фэнтези". Начало было положено Юлией Вознесенской в 2000 году (повесть-притча "Мои посмертные приключения"). Ну а дальше понеслось, поехало. К этой плеяде принадлежит и Яна Завацкая, о которой мы тут немного уже говорили.

я всё больше начинал чувствовать в этой среде своё одиночество: вопросы, которые занимали меня на очень глубоком уровне (вопросы литературного творчества, вопросы искусства, философские вопросы, вопросы диалога религий и культур и т.д.) просто неинтересны здесь почти никому. На искусство смотрят как на исключительно душевную сферу, отказывая светской культуре в духовности.

   Да, Ярослав, в точку! Тоже чувствовал и я. "Проклятые вопросы" о том же творчестве, диалоге религий и т. п. были не интересны моим православным знакомым. При этом ко мне относились очень хорошо. Мое увлечение "Розой Мира" (и всем, что около нее, плюс философские вопросы) снисходительно терпели. Даже в некотором плане и помогали (например, благодаря Павлу Тихомирову состоялось наше знакомство).

Отлично написано, имхо.
Хотя лично мне абзац, посвящённый Egalite, показался менее внятным, чем остальные.
Его связь со "вторым ключом" Ярослава - менее "прорисована"...
Хотела б я почитать подробнее - как Вы это видите ("Egalite" это самое).
Для меня - на нынешнем этапе жизни - изрядный "спотык" на этом понятии.
Равенство шансов ("модный" "американизированный" бренд)?
Равенство прав? (бренд, скорее, европейский. И - не знаю как поточнее сказать - для меня сомнительный)
Сугубое равенство (в глазах Господа) ("...все мы - странники/все мы - дети...")?
 

Может быть, дойдут руки в своих «философских эвриках» более развернуто и доказательно осветить эту проблематику.

Что было бы и интересно, и нужно, и даже актуально, Роман! Вы правы, проблематика "справедливости и равенства" ещё не раскрыта, несмотря на весь страшный опыт социальных потрясений последних веков, кружившийся вокруг этих слов. Не раскрыта эта проблематика по-настоящему и в церковной среде, и в светской. И сейчас в России эта проблематика вновь становится чуть ли не центральной.

Хорошо, что Татьяна задала Вам вопрос на эту тему и Вы на него ответили:  не расшифруй Вы абзац о "свободе, равенстве и братстве" в следующем своём посте, Вашу мысль можно было трактовать по произвольным ассоциациям, возникающим в сознании от самих слов, а не от контекста, где эти слова находятся. А слова такие, что от того или иного наполнения смыслом каждого из них меняется и "лозунг", вплоть до противоположного (что мы и видим на исторических примерах в избытке).

Позволю себе привести один абзац из главки "Стиль родонизма" (там эпиграф – ключ не только к описываемому феномену, но и к самому лозунгу французской революции), где у меня встречается "свобода, равенство, братство" (один раз в книге, хотя в голове я держал этот лозунг, в его связи с "тремя ключами", и вспоминал неоднократно):

"Лейтмотив изнанки – разделяй и властвуй. В исторических и культурных аналогиях, проводимых идеологами родонизма, подчёркивается, акцентируется, всячески выпячивается разделение по лагерям и выдаётся за норму и необходимость развития. Всё и вся разводится по клеткам, классифицируется и пригвождается бирками. Христианский раскол видится не трагедией, но благом. Заходит речь о зарождении протестантизма внутри православия. Постоянно муссируется давно канувший в Лету спор западников и славянофилов. Как это согласуется с духом Розы Мира? Такие вопросы выглядят неприличными, глуповато выглядят. Отлично согласуется! Аукнулось почти по Марксу: классовая ненависть ведёт к братству. Откликнулось с усатым акцентом: усиление социалистического государства обостряет классовую борьбу, но это обострение – путь туда же (к братству). А ещё лаконичнее лозунг: свобода, равенство, братство! Второе слово пожирает первое и делает невозможным третье. Гильотина получается, как ни крути. И точнее называть дух лжи не духом умным, но духом хитрым, а ещё точнее – духом пошлым." (Пардон за самоцитату.)

Имитация и фальсификация, тотальное окарикатуривание и фиктивное смысловое наполнение этих больших слов (свобода, равенство, братство), их натуралистическое понимание, профанирование и выхолащивание их духовной составляющей (их логоса) – особенно второго слова! ставшего коренным в этой "птице-тройке" и уводящей всю "колею" в царство духа отрицания и саморазрушения, – это и есть дух "Великого Инквизитора" (в социально-историческом его отражении). То же самое может произойти и с "тремя ключами" Розы Мира (микромодель-карикатура уже явлена нам в сетевом своём варианте).

"Равенство" – самое коварное слово в "игре духов метаистории" и самое соблазнительное для человека. Стоит понять это слово слишком "от мира сего", как весь "хоровод" проваливается в преисподнюю. Если найдутся у нас с Вами силы и резервы взаимопонимания, было бы стоящим делом – открыть диалог "о справедливости и равенстве". И лучше, наверное, не в философском разделе, а в "Метаистории и геополитике" (или параллельно – две темы?). Социально-политический аспект в этой тематике актуальнее философского, как Вы считаете? Хотя и не берётся без глубокой религиозной философии.

И ещё одно уточнение (для гипотетического читателя) –

значимость поэтики Даниила Андреева выросла бы, если рассматривать ее  в соединении с религиозной философией Николая Бердяева. Если сделать, так называемую, «прививку» Бердяевым. Поскольку произведения обоих мастеров под разными ракурсами, поэтическим и философским, освещают  общее духовное поле. Сопрягаются друг с другом и дополняют друг  друга.

Когда речь заходит о Данииле Андрееве как художнике и поэте, легко сделать вывод (и делают!), что андреевская весть о духовной реальности воспринимается нами как художническая фантазия и лишена для нас того, что можно назвать Откровением. Нас неоднократно упрекали в "рм-атеизме" и неверии в стоящую за андреевскими образами и "метапраобразами" подлинную реальность и реальность мистическую, которая всегда конкретна и в которой духи живые называются по именам и имеют своё сущностное лицо, а не сводятся к аллегориям или метафизическим абстракциям. Это ложный упрёк со стороны мистических натуралистов, мыслящих реальность духовную по аналогии с миром сим.

Вновь подчёркиваю: я верю в реальность иных миров, описанную Даниилом Андреевым, равно как и другими вестниками. Даниил Андреев – как поэт по преимуществу и по складу своей личности – дал нам поэтическое преломление подлинной духовной реальности. Творческое преломление, а не  фотослепок. И от читателей Андреева требуется творческое же постижение, иначе всё будет карикатура и обезьянничанье. Бердяев, упомянутый здесь неоднократно и неслучайно, дал нам философское (смысловое), но так же творческое преломление подлинной духовной реальности. К слову, мифологию и мистику Бердяев считал первичнее и глубже философии и метафизики. Цитирую (на память и по смыслу): "в основании любой философии лежит мифологема, а не философема; мистика – это вершина религиозного мировосприятия".

И таких творческих преломлений высшей и подлинной реальности – множество. Сопрягать их внутри своего творческого (подчёркиваю это слово вновь и вновь!) существа и претворять их в целостную и объёмную, но живую истину, не вмещаемую ни в одно из своих человеческих и природных преломлений в нашем мире, – вот главная задача читателя (продолжателя, последователя и т.д.). Без творчества читателя все поэмы и трактаты превращаются в мёртвую букву и используются как слепое орудие духом, из самых тёмных глубин своей зависти ненавидящим творческую природу человека и Бога.

Это очень важный, принципиальный момент в книге. Поэтическое преломление истины не является игрою фантазии и не умаляет истины, но расширяет и углубляет её в творческом существе постигающего. Дополняет философское, религиозное и научное постижение истины. И только в диалоге таких проекций истины мы можем почувствовать её подлинность и целостность. Ни одна из граней истины, взятая по отдельности, не даёт нам чувства Целого. А в претензии на свою исключительность, верховность и универсальность любая грань истины (концепция, система) превращается в ложь и служит духу лжи. Любая, самая чистая и светлая. Вот почему в истории так часто и так печально ученики убивали своего учителя после его физической смерти и служили, прикрываясь его именем, духу прямо противоположному декларируемым лозунгам и вывескам (примеров тому несть числа).

Только в ансамбле и диалоге учителей слышен голос Истины и только в таком диалоге можно найти противоядие от духа, исподволь окарикатуривающего любое светлое и высокое учение, взятое в своей отдельности. Оборвать связи с другими учениями – первая задача духа лжи, а служат ему орудиями, как правило, самые ретивые и самые возгордившиеся своей причастностью к новому великому учению ученики.

"Прививку Бердяева" (не только его, конечно) к "учению" Даниила Андреева я делал внутри себя более двадцати лет (то есть – всю свою сознательную), поэтому как раз данная составляющая книги мне далась легче всего, писалась свободно и прозрачно. Но трудно (а порою мучительно) далась другая часть: преломление и отражение духа родонизма в сетевом поле. Слишком ещё мала временная дистанция, слишком здесь ещё много сиюминутной душевной мути (в т.ч. и моей), и так трудно разглядеть в этой мути сущностные моменты и уловить то, о чём стоит писать, отделив это от того, чему "цена три копейки в базарный день". К сожалению, именно "это остренькое" привлекло и было интересно большинству читателей, заходивших с "рм-форумов" и просматривавших по диагонали книгу. И большое счастье, что нашлись люди, творчески и глубоко воспринявшие тот предмет, что вдохновлял и меня, как автора книги. Пусть таких душ немного, но они есть и мы встретились, а значит всё было не напрасно и не впустую (главное утешение для писателя, не искушённого "прижизненным", но верящим в нужность не только для себя лично своего труда). Спасибо вам!