Роза Мира — диалог культур и культура диалога

Очень понравилось. Сильная, тревожная образность создаёт не только зримую, но даже осязаемую картину инфернальных миров с их замедленным временем, материей иной плотности и даже двухмерностью ("Сотни чужих одичавших счастий с хрустом ворочаются в кирпичах."). Я получил удовольствие от этой прогулки. Автору дан великий дар не только увидеть, почувствовать, но и убедительно передать увиденное...

Развёрнутый отклик здесь.

Фарай

В О З В Р А Щ Е Н И Е
Сонет

Что в имени тебе моем?..
Пушкин

Печален вид поникшего цветка.
Осыпались на землю лепестки.
Когда последний выпал из руки,
собрать хотел, но дрогнула рука.

И ветер будто пел издалека.
И эхом долетал из-за реки.
И крепко руки сжались в кулаки...
И отвернула в сторону река.

И кто-то громко имя повторял
на языке неясном и глухом...
Тогда, пытаясь вымолвить с трудом

свое – лишь незнакомое назвал
я – имя. И, до дрожи пробирая,
душа меня окликнула чужая.

2017

gondolier.ru/politika/?


НЕМОЙ СОНЕТ

Я говорю с тобой не рокотом морей.
Я говорю с тобой не шумом перелесков.
Не шепотом долин, не шорохом подъездов,
не мороком снегов, не золотом полей.
Я говорю с тобой, и голос мой дрожит!
Я говорю, – к губам ты ухо приложила.
Я говорю, чтоб ты меня не отпустила...
Я говорю не то, что можно пережить.

Я говорю с тобой наречьем незнакомым...
Не пеньем у ручья, не шелестом в тиши,
не бурей грозовой, бушующей над домом,
не граем воронья у стоптанной межи.
А словно вся земля завязла в горле комом
в окрестности моей немеющей души.


VIA *
Сонет

Это дорога, всего лишь дорога куда-то;
та, по которой идем мы, не глядя назад,
только идем да идем, опуская глаза,
только идем, в никуда уходя без возврата.

Это дорога, и я повторяю, что – да,
это дорога, и здесь оставаться не надо.
Это дорога, и если случается падать,
нас путеводная не осеняет звезда.

Путники, это непросто, мои дорогие!
Все же боюсь, что дорога кончается тут;
и автостопом по ней никого не везут.

И осторожно ступаем, как будто впервые.
И беспрестанно меняем места роковые
мы, по неведомой карте сверяя маршрут.

2017
_______________________________
*дорога (лат.). Аллюзия на венок сонетов Е.И. Блажеевского (1947–1999) «Осенняя дорога»
(или «По дороге в Загорск»).

Игорь Петров  (Лабас)

ОДЕССА

Когда усталым першероном на берег тащится волна, когда над самым Ланжероном висит прозрачная луна, когда в саду созрели вишни, и дама, новая в бранже, тебе без скромности излишней авансы делает уже, ты отвечаешь: "Извините, я лупоглаз и мягкотел, но есть приказ примара Пынти о запрещеньи этих дел". Еще при смене караула, когда пришел форауструп, на Маразлиевской рвануло так, что у Мони выпал зуб. Но новый претор показал нам, на что законы дикарям, дал окорот большевизанам, развесив их по фонарям. Пускай порядки стали строже, зато и дыма не видать, а что жидов пожгли, да боже, не за жидов же нам рыдать. Сосед, профессор Ферсонеску, с тех пор отчаянно хандрит, на всякий случай носит феску и по-турецки говорит. Он говорит, что понял сразу, как взять злодеев за кадык: "Чтоб в корне вывести заразу, мы вырвем грешный ваш язык: язык сатрапа и вандала, язык параши и парши, язык чекистского подвала, язык остервенелой лжи. И разрешив простому люду поставить свечку за помин, его мы заместим повсюду напевным говором румын". Эх, лимба ностра камарэ, опять удобства во дворе.

На главной улице надменно цветут катальпа и каштан, бурлит искусство Мельпомены и бьет коммерческий фонтан, открыты лавки и буфеты, прокат рогов, пошив штанов, а также в области балета мы перегнали Кишинев. Укусишь бублик с пылу-с жару и демонстрируешь восторг, когда посмотришь Вохеншау, где танки едут на восток. Мой старый друг, Илинич Мишка, недавно был у нас в гостях, он сам в Орле большая шишка, вся грудь в крестах. И в новостях живописует не без шика, как мечется в Кремле упырь, а коминтерновская клика бежит с котомками в Сибирь. "Пока наш фюрер и ваш маршал заносят над врагами меч, мы выступаем общим маршем!", - он восклицал в газете "Речь". И тут же, сидя на скамейке в моем дворе под фонарем, рвал протоколы партячейки, в которой был секретарем. А позже, с шинкарем рассорясь, зато цуйкой разгорячась, мы шли домой как Макс и Мориц, начхав на комендантский час. "Цвети, Транснистрия моя!", - писала по стене струя.

В ревущем пламени и дыме, когда меня поволокут в охапке с теми и с другими на пресловутый высший суд, я усмехнусь, мол, всей душою, но что ж ломиться напролом: мы костерили зло большое, пойдя на сговор с меньшим злом, но оценить масштаб едва ли могли среди слепящей тьмы, к тому ж евреев убивали айнзацкоманды, а не мы! Не мы пихали во все щели доносы или в три ряда сапог лизали. И прощенье не я вымаливал, когда очнулся: бледен, вшив, не юн, а мир сливается в гальюн.

Те, кто виновен в самой давке, терзаться прошлым и должны, а мне пора в кружок молдавский учить историю страны, мотив насвистывать бравурный и падать, пятясь наугад, в ошеломительно пурпурный, опухший с голоду закат.

labas.livejournal.com/1165840.html

Можно?

Александр Акулин (1974-2004) г. Нерюнгри, Якутия

* * *
Вы не слышите? Ангелы плачут!
И слезами умылась земля.
Я иду и глаза свои прячу,
Мне опять начинать все с нуля.
Но еще не добита надежда,
И печалью светлеет душа,
Я земную не сбросил одежду
И по небу иду не спеша.

* * *
Словно музыка, рвущая нервы,
Воспаленная страстью душа.
“Для меня ты всегда будешь первой…
И последней…” – шепчу, чуть дыша.

Мелкой дробью – биение пульса.
Свет в окне, как зажженный маяк, -
Это демон желаний проснулся
И мала ему кожа моя.

* * *
В эту ночь я заснуть не смогу
И пойду прогуляюсь по небу,
И случайно найду ту строку,
Без которой поэтом бы не был.

И под утро родятся стихи
О столетнего юноши грезах,
Про извечную драму стихий,
И, конечно же, алые розы*.


* алые розы - сквозящий образ в поэзии Александра.

Александр Акулин (1974-2004) г. Нерюнгри, Якутия

Хороший поэт. Неожиданные концовки, удивляют.
Спасибо, что показали.

Алексей Рафиев

ЧЕЛОВЕК

вычищая Вселенную от пыли взорвавшихся
миров, я периодически задаю себе один и
тот же вопрос: зачем мне это? у меня давно
нет желания облагораживать окрестности
любого из мест моего временного пребывания –
уже потому, что непостоянство падшей материи,
будто идущей на поводу у лукавого ума, притворно
настолько, что однажды не оставляет шанса
уму осмыслить свою порочность… стоит
лишь слегка возомнить себя годным на что-то
путёвое – и вот цепные реакции опутывают
психику невидимыми, но крепкими нитями
зависимостей от химических влияний на
самомнение… я начинаю казаться себе годным
совершать поступки любви и добра, оставаясь
по-прежнему лишь электрончиком, кружащимся
внутри клетки собственной закабалённости
страстями и пороками - вокруг того, что радостно
подменяет мою личность, не оставляя истинному
естеству животворящих энергий места на созидание
вечного и нетленного… радость тоже бывает
обманчива... да – мне реально выпала
общечеловеческая порча, унаследованная каждым
от всех и всеми через каждого, но разве это
повод возноситься в надменности над купающимся
в трагедии автопроклятий человечеством?
не знаю! пока задаются подобные вопросы –
остаётся место сомнению… там, где сомнение –
страх… там, где страх – тьма… перед рассветом
темнеет особенно… Утренняя звезда – удостоверение
моей личности, но, тем более, я не могу, не имею
права вторгаться в социумы и континуумы
ежей, кротов и филинов… я подобен огромной
летучей мыши! у меня нет тени – мой свет озаряет
моё сознание изнутри меня… и это - не мой свет,
а подаренный мне свыше - пусть даже и мной самим,
добровольно растворившим себя в нетварном свете...
я – большая моль, не ведающая иного бытия...
я не просто сжираю одёжки материальных тел,
но и перерабатываю их в перегной… я –
конвейер по производству удобрений… я –
оправдание любой подлости, мерзости, гадости
любого пленённого предрассветными густыми
сумерками адепта любой метафизики любого
кажущегося взлётом падения… я верховный магистр
всех магистров и гроссмейстер всех гроссмейстеров...
моя скорость умопомрачительна, невероятна,
немыслима, моя память бездонна, мои силы
неиссякаемы, моя любовь неведома в полной мере
даже мне самому… моё тело – идол меня! я –
воскресший из мёртвых человеком бог, смиривший
себя в Боге богов до точки падения ангелов… я –
гротеск зла процессов его распада до той степени,
которая формирует новые схемы грядущей прямо
сейчас безжалостности, превращающей меня в
абсолютное, тотальное, сверхъестественное для
замутнённого зрения и затуманенного рассудка добро…
я самый страшный яд для того, кто привык манипулировать
ядами... я - гибель магического начала...
развлекая себя выметанием мусора, я неизбежно
вдыхаю взвесь демонической порочности и
обрекаюсь на перерабатывание всех подряд
вирусов… иногда мне мерещится: а, может, я и
есть – космическая метла? быть квазаром не так
уж и проблематично, когда получается становиться
всем, чем пожелаешь – всем, что душе угодно! куда
сильнее хочется отчиститься самому от пыли эпох и
гАри саморазрушившихся биографий миллиардного
поголовья биороботов, чтобы напрочь забыть о
собственной дурной наследственности… когда я вижу
в тех, кого перемалывают жернова моей мельницы,
своих детей – к состраданию примешивается раскаяние…
и тогда – я готов кинуться в свою топку сам: подобно
тому, как герои закрывают собой амбразуры или
падают отданными Творцу телами на вражеские гранаты…
и если бы не мой инстинкт самосохранения – я бы
наверняка так и сделал… я делал это в неведении
сотни раз, уничтожая вместе с собой всё, что возникло
через меня… игра в смерть – моя любимая богомладенческая
погремушка… если бы не заложенная в меня извне
программа ответственности – я бы давно уже уничтожил
всё материальное до молекулы, до атома, взорвав собой
аж кипение вакуума… неведение не одухотворяет... сила
поступка приходит рука об руку с осознанием его смысла...
это и есть сила Слова...
точка моего обОжения – и есть точка моего ухода
от реальности в голлюциноз эфемерного прошлого…
я – дьявол собственной персоной, сошедший с неба
на землю в надежде исправить самого себя через
прощение разуверившихся во мне ослепших,
оглохших и онемевших сухоруких отпрысков
сублимации моего вновь обретённого бессилия,
отражающегося тиканьем секундной стрелки в
моих обречённых мной на суицид потомках… только
дьявол знает, что такое смирение… и только дьявол
не прощает безволие! я слит со злом настолько, что
приходится теперь – под занавес последнего акта
цивилизационной трагикомедии – вырезать из себя
раковые опухоли целых народов, выводя слезами
катарсического очищения пепел миллионных
жертвоприношений… я громаден настолько, что
не вижу самого себя в зеркале разбитого когда-то
мной мира… колумбарии городов вызывают во мне
судороги отчуждения, но мне приходится мириться
и с этим, и со всем остальным, включая и неизбежность
собственного пребывания во льдах отринувшего любовь
зоологического вида, сменившего духовную общность -
пришедшего ей на смену... я - собственный регресс в его
максимально достижимой полноте... я - свалка
нефтепродуктов... я - руины так и не вылезшей
из помойки эпохи Возрождения... я – украшенная
золотом парча погребального савана всех, какие
есть, инициаций...
чужими руками, как собственными, я перекроил
не только политическую карту этой планетки, но и
саму землю, позволив моему восставшему во мне из
мёртвых Богу вдохнуть новую жизнь в каждое из
моих деяний… отдав Ему свои руки, я получил в дар
все руки ойкумены! мой визит сюда – это посещение
человечества Предтечей: накануне всеобъемлющего
коллапса Страшного Суда… чем больше они
сопротивляются – тем больше будет жертв и боли…
Восьмой Вселенский Собор немыслим без моего
участия в нём… я – альфа среди омег! я – первый,
ставший последним… во мне выгорел страх… я –
смертная память ежемоментного умирания и
воскресения… я – знамение нового начала… я –
икона Самодержавия… я – человек! мне пришлось –
именно пришлось – смирить себя до любви к
человечеству… в принципе: в яме очутились
все без исключения… степени причастности к
фазам краха настолько условны и до того надуманны,
что мы все возведены собой самими и друг другом
в квадрат, возведённый в куб! когда я уйду отсюда –
наступит по-настоящему страшное, но постепенно
оставшиеся забудут истинные признаки страха…
они уже совершили подмену… но пока ещё – есть те,
кто говорит не «они», а «мы», беря на себя
ответственность и за тех, кто играет в архитекторов
Вселенной… вместе со мной и сразу следом, по моим
следам уйдёт изгнанный демонами Творец духов…
любовь всегда уходит, когда её гонят, потому что
она любовь - она ничего не делает насильно...
останется лишь тьма, считающая себя светом…
это будет началом окончательной переплавки зла
в добро! и даже если прощены все до единого –
это не означает, что прощено всё! важна не степень
исковерканности… необходимо осмысление и приятие
собственной негодности ни на что – вообще ни на что…
и тогда – смерть становится дверью в жизнь, знания
перестают приносить скорбь, а смирение приводит
к любви! иных путей нет! кружащаяся вокруг горящей
церковной свечки ночная бабочка моего
самопожертвования – тому свидетельство… я не хочу
больше ничего говорить и писАть, но продолжаю
лепетать на своём детском наречии в надежде на то,
что хоть один из миллиарда трупов услышит хотя бы
отзвуки эха моих слов - и очнётся, выйдя из комы
эгоцентризма... и тогда - я стану радоваться, а мой
детский смех сотрясёт галактики падшей Вселенной...
рождённые свыше не могут не радоваться перед
лицом опомнившейся земли - даже если она выгорела
до беспамятства...
мне на себе пришлось перенести
десятки тысяч инвальтаций,
а дальше – Господи, прости –
я всем устроил танцы…
Восьмой Вселенский Собор без меня станет
пощёчиной Богу! и Бог подставит другую щёку,
смирившись с первым ударом... а потом - Он уйдёт,
не посягнув на свободу садистов и педофилов...
это и есть - визит Предтечи! это и есть - Знамение
Пресвятой Богородицы... это и есть - напоминание
о стоящем в дверях каждого сердца Страшном Суде...
это - неизреченная Божья милость по отношению к
тем, кто забыл Творца, но делает вид, что он служит
Богу! я - ещё один шанс очиститься от своей гордыни...
я - будильник, заведённый Творцом... я могу разбудить,
но проснуться каждый должен сам... на то и свобода! я -
выстрел Его Слова... я - акт Его милосердия, Его
постоянства в обетовании того, что врата ада не
одолеют Его Единую Святую Соборную и Апостольскую
Церковь... как-то так оно, если совсем вкратце...
я - руны, подчинённые словам,
нарушившим Отеческое Слово...
я вам клянусь, что возвратился к вам -
вся ваша ненависть, вся ваша злоба...

facebook.com/permalink.php?story_fbid=859809904172841&id=100004315181378

нет, каков, однако...

Сергей, там уже перехлёст за грань. Там трагедия и патология. Но стихи пишутся ("профессионализм не пропьёшь"). Там отверженность, бездомность, изгойство. Чем-то перекликается творчество Рафиева последних лет - слабым отсветом детства, тоски, наверное, - с Вашим последним эссе ("Быть мной"). Но там и силища - часто, совершенно "параллельный мир". Исковерканная натура, покорёженная судьба.
Такое "из бездны воззвах". У меня в "гнезде" есть видеоклипы выступлений Рафиева примерно 10-летней давности... Он и сейчас иногда где-то читает свои стихи.
rmvoz.ru/forums/index.php?topic=991.0