Седьмая ночь. В ещё родной Приокский
Я вновь приехал свидеться с тобой.
Ты спишь, и вьются сказки над софой,
Я под окном вздыхаю идиотски.
Рассказываю, как сегодня днём
Отказ насобеседовал в трёх фирмах,
И как на рынке от торговок жирных
Насобирал фольклора целый том.
Ты обнимаешь... Пусть подушку, да,
А я - пусть воздух, но ведь - обнимаю!
Мы - на качелях наших, как тогда...
Играет разум. Серия седьмая...
Смотри-ка - Вискас! Он опять не спит!
Он Китикэта ждёт, гулять по муркам!
Планеты вылезают из орбит,
Дивясь на бред ночного полудурка...
А ты свой обруч в этот раз взяла?
Итак, ещё раз: номер мой коронный!
Катись, дружок! ...О, глянь-ка, во дела -
Вернулся! (Вру про датчик электронный)...
Нам было так уютно в тех мирах,
Где свой язык, и нормы поведенья!
Но ты не обруч, и не бумеранг,
Ты - гений-мимолётное виденье...
Пора... Да-да, сейчас! Пришпорю "Стеллс",
И повезу тебя с собой, до дома.
И на мосту, взглянув на струны рельс,
Мы повторим Евклида аксиому.
И забренчит нам гитарист стальной
Аккорды дальних грузоперевозок,
И я расплачусь... "Зайка, что с тобой?
Ну я же здесь! Не надо этих слёзок!"
...Тупое утро. По кварталам маюсь.
Я - зайка, раз-два-три-четыре-пять!
Ищу тебя... И нахожу опять -
На всех кудряшек светленьких кидаюсь!
Я помню, помню, помню тот закон!
И холод параллельных взглядов зимних...
Я знаю, сгнил давно наш перегон,
Не стронуться теперь и на дрезине...
7:0!!! Ты даже круче Аргентины
С Ямайкой-зайкой сделала игру!
Мне надоело падать в ад к утру,
Ночь отмолясь топ-шоповым витринам!
Оставь меня! Возьми своё "люблю"!
Уже довольно довелось свихнуться!
Всё выжгу, и надежды в рай вернуться
Аксиомично устремлю к нулю...
* * *
Мы не ведаем боли падений -
Не угаснет, не вспыхнув, звезда.
Мы - эфирные призраки, тени,
Сквозь перроны скользим в никуда.
Где-то там - астероидный пояс,
И нейтрино реликтовый фон.
Где-то здесь -
"...рой платформе... тропоезд..."
- Далеко продуктовый?
- Да вон!
Снулый дождь с пустоты сизоватой...
- Ты устала?
- Да нет, пустяки...
Моряки бесприютной Агаты,
Двух бесцельных судов моряки...
РЖД стало Жизней Двух раем,
Врат - аж 10 в ЭД9М!
Два калачика... Кушайте с чаем!
До конечной ещё 100 км...
В чахлом сумраке парков вокзальных
(Кто одёрнет: греши, не греши) -
Две нелепых, нерациональных,
Нерентабельных голых души...
* * *
Я тебя вижу сердцем. Я тебя слышу кожей.
Я стал жрецом-индейцем, и экстрасенсом тоже.
Я тебя знаю плоской. Знаю в 3D (что чаще).
И, не взрываясь мозгом, знаю в n-мерной чаще.
Стала бы ты звездою - я погасил бы солнце.
Вечно бы молодою - ввёл бы в аорту стронций.
Я в коматозном виде с капельниц бы рванулся!
Умер бы, но увидел! Умер бы, но коснулся!
Я тебе всё доверил: жар, и снега, и талость,
Слёзы, и бред потери! Лишь полюбить осталось...
* * *
Я предатель. Я тебя оставил.
Предал всё, что можно и нельзя.
Наши встречи, парк, аллеи, гравий,
Ту догадку - "больше, чем друзья"...
Я предатель. Вычеркнул из жизни
Всё, что этой жизнью и звалось.
Если хочешь - горло моё стисни,
Перережь - не осужу за злость!
Я предатель. Распустил на нитки
Всю любовь - убил обоих нас!
Ты прости! Прости! Но эти пытки
Мне страшнее, чем Костлявой час!
Я предатель. Я забыл тот август,
Как я ждал те дозы губ и рук,
Все свои мольбы, угоды, жалкость,
"Я устала", пот, озноб, и стук...
* * *
Дай мне снова прикоснуться
Щекой - к щеке!
И, обнявшись, окунуться
В ночной Оке!
И нарочно заблудиться
В грибных местах,
И нарочно ошибиться
В грудных мечтах...
Дай мне снова разучиться
Существовать!
Лунный морс, и "00:30",
И ту кровать!
От проклятий исцелиться
Гипнозом глаз,
В домике волос укрыться,
Ещё хоть раз!
Я же твой! Не этот новый!
Не он! Не он!
Я стащу у Селезнёвой
Миелофон!
И зациклю, и схлестну я,
Ты так и знай,
Двадцать пятое июня
И Первомай!
* * *
А помнишь, как на грязных улицах
Смешались брежневки пятнашками?
И как телемаяк ссутулился,
Прохлопав всё ушами-чашками?
А как петарды новогодние
Взрывали сердце дурью радостной,
Смеясь как будто, что сегодня я
Целуюсь лишь с сорокоградусной?
А как зеленотрав апрелистый
Меня травил своими ядами,
И думал: "Что ещё за ересь-то?
Вероотступник! Все ведь рады мне!"
А как блевало небо ливнями
С кусочками горошка белого?
Ты помнишь? ...Ой, балда наивная!
Тебя ведь год как рядом не было...
* * *
Моё отчаяние... Мягкое, комфортное:
Два телефона, ноутбук и поезда.
Мечту-предательницу кинул рыбам с борта я,
И, паруса сорвав, дрейфую по гостям...
Моё отчаяние... Кисло-горько-сладкое,
И не понять его, как в азбуке, лет в пять,
Не понимали мягкий знак мы и и-краткую:
Как будто есть, но как их прочитать?
Моё отчаяние... Тонкое, лиричное,
И с философской мишурой глобальных дум.
И ты, сто первая, и снова безразличная,
Вплетёшь гармоник пару в планетарный шум...
* * *
Я хочу стать большим океаном,
Ледовитым желательно, северным,
От своей безмятежности пьяным,
Улыбаться бипланам пропеллерным...
Или лучше - пустынями Марса,
На экваторе разве что тёплыми,
Лишь бы скрыться от пошлого фарса
Средь каналов, воронок и оплывней...
Или просто - пространством холодным,
Где на сотни парсеков - ни атома,
Неживым, никаким, но - свободным
От тупой неизбежности фатума...
* * *
В этом мире гармонии нет.
Есть лишь гамм и пропорций законы -
Средневзвешенных вкусов шаблоны,
Что намылись течением лет.
В этом мире нет правды и лжи,
Есть лишь чувств и сознания мерки,
По которым проходят проверки
Разноцветных речей витражи.
В этом мире нет зла и добра,
Есть лишь вредное нам и полезное.
Вознесём мы и шкуру облезлую,
Если станет нужней серебра.
Нет ни сильных, ни слабых у нас,
Есть со стимулом или без стимула.
Расцветёшь, ну хотя бы как примула,
Коль овчинка - по выделке, в паз.
Нет у нас сверхъестественных сил,
Есть лишь мир, для науки невидимый,
И нуждаемся в опытном гиде мы,
Чтоб экскурсии нам проводил.
Ни порядка, ни хаоса нет,
Есть лишь план Бытия, Мироздания,
Что даёт всем объектам задания,
Роль в игре, на дорогу билет.
Ни пространства, ни времени нет,
Ни энергии нет, ни материи.
Есть лишь временный пакт общеверия -
Фрагментации Сущего бред.
Да и Сущего, в общем-то, нет -
Просто матрица мультипрограммная.
Мы - фиктивно-рандомные данные,
А реальность - побочный эффект...
* * *
Ни к чему удивляться, если порваны снасти,
Всё на свете теряешь в неумелой борьбе.
Кто-то пьёт по дешёвке растворимое счастье,
Кто-то только из зёрен счастье варит себе.
Ни к чему удивляться, если будешь раскусан,
Не проникнутся братья, просто мимо пройдут.
Кто-то в чувства мешает усилители вкуса,
У кого-то все чувства - натуральный продукт.
Ни к чему удивляться, если вялым, неловким
Перед Богом предстанешь, отлежав на одре.
Кто-то веру готовит наспех в микроволновке,
Кто-то выстрадал веру на огне, на костре.
* * *
Есть люди - граммофоны, патефоны -
Старушки-старички под сотню лет.
По-доброму скрипучие, и "моно",
"Песочек" сыплет песенкам вослед.
Есть крепкие "катушечные" люди -
Те русские простые мужики
И женщины селений: станут грудью,
И голосом дубовым: "Вон, щенки!"
Интеллигентов знаю я кассетных,
С системой понижения шумов,
Хитросплетеньем микросхем несметных -
Богатых, но застенчивых миров.
А знаю и других - с ужасным звуком,
Хрипящих, дребезжащих, без "верхов",
Без глубины, зато понтов на "штуку":
Мигалок, лейблов - всё на дурачков!
И гениев, творцов мудрейших знаю -
Hi-Fi, 3D Surround - всё на "пять",
И вся начинка - суперцифровая,
Но "юзером" не каждый сможет стать!
* * *
Пищала трубка телефонная -
Там просто бросили, не срыв.
Вздыхала дружба обречённая,
Слезу стыдливо затаив.
Она тонула в липкой зависти,
В непонимании и лжи.
Не получилось добазариться:
"Ну что ж... бывай, и не тужи!"
И не помог, увы, срок выдержки -
12 календарных лет.
Коньяк хороший, да, но видишь ли -
Ни столика, ни рюмок нет!
В рубашках разных, губодуями
Лелея каждый шов и нить,
Черкнули злобно запятую мы
В строке "порвать нельзя дружить"...
