Европейские слушатели впервые познакомились с музыкой Юго-восточной Азии в 1889 году, когда на Всемирной выставке в Париже прошли выступления этнических музыкантов из Китая, танцевальных ансамблей с Явы и индонезийского гамелана. В истории отношений европейской художественной элиты с культурой Востока это было переломным моментом. До этого обращение к восточному материалу не выходило за рамки «ориентализма». Это значит, что художники могли восхищаться своеобразием и пышностью восточного искусства, обогащать собственный художественный язык отдельными ориентальными красками, но это ни в коем случае не разрушало их европоцентрического мышления и, в конечном счете, их высокомерного взгляда на «отставшие» культуры, для которых им виделся единственный путь: приобщаться к европейской цивилизации и входить в нее на правах ее провинциального варианта.
Постепенно отношение стало изменяться. Новаторски мыслящие художники увидели, что в некоторых направлениях Восток опередил художественные поиски Европы и может в чем-то стать для нее ориентиром. Сначала это касалось только выразительных средств, элементов языка различных искусств. Позднее открылись новые возможности жанров, разработанных во внеевропейских традициях, красота новых, более свободных и гибких художественных концепций. А потом дошла очередь и до почтительного отношения к восточным религиозным и философским системам.
Этот процесс постепенного отказа от европоцентризма занял почти всё 20 столетие. А одним из первых пунктов в этом процессе был прорыв восточной музыки в 1889 году.
Выступление гамелана произвело сильное впечатление на Клода Дебюсси, находившегося тогда в стадии поисков собственного художественного лица. Оформившийся к середине 90-х годов стиль Дебюсси не только дал начало французскому музыкальному импрессионизму, но и определил многое в музыкальном мышлении всего 20 века.
Воспоминание о гамелане чувствуются в ряде фортепианных произведений композитора – например, в пьесе «Пагоды» (из цикла «Эстампы», 1903). А также у его младшего современника Мориса Равеля – в одной из частей оркестровой сюиты «Матушка гусыня» (по мотивам французских сказок, 1908). И в том и в другом случае в музыке раскрывается условно-восточный, условно-китайский сюжет. На смену этническому своеобразию пришли изящество и легкость французского композиторского письма. Необычное ладовое мышление гамелана превратилось в обыкновенную пентатонику, но это компенсировано прозрачностью многослойной фортепианной фактуры у Дебюсси и несравненным оркестровым мастерством Равеля.
Таким образом, мы видим здесь образец переосмысления элементов внеевропейской музыки под пером французских композиторов, включение этих элементов в другую стилистическую систему. Здесь не то чтобы глубокое проникновение в другую культуру, а скорее ориентальная условность, но уже не на прежних эстетических основах, утвержденных 19 веком, а на принципах более свободных, раскованных, делающих наше восприятие более открытым и внимательным к широте мирового художественного опыта.
https://rmvoz.ru/lib/fonoteka/etnic/indonezia/Pagody.mp3 https://rmvoz.ru/lib/fonoteka/etnic/indonezia/Ravel.mp3 
