Ещё один набросок для статьи «Инерция стиля»
(я её задумал тогда, когда поэзия из маргинального положения в культуре и социуме вдруг вошла в моду, патриотическая – разумеется). Это будет третья моя статья о судьбе поэзии (слова) в новой реальности.*
Не о новой поэзии или новой литературе эта статья будет, а именно – о новой реальности, где литература окажется на своём естественном месте, а следовательно – свободном и законном. В отличие от нынешнего – ни там, ни сям. Где можно и так, и эдак, потому что никому всё равно до тебя и твоей графомании нету дела. Ну, кроме тех паразитов, которые ещё пытаются на твоём тщеславии состричь хоть какие-то купоны.
В паре «читатель-писатель» читатель выходит на первое место. Во времена дефицита писателей (19-20-й века) и при количественном росте читателей (к середине 20-го века читателями стали практически все) издатели и редакторы нуждались в писателях, искали их, отбирали лучших и т.д. Это был естественный процесс. И писателю можно было себе позволить не отвлекаться на посторонние вещи (какие-то связи с какими-то нужными людьми, какие-то конкурсы, рейтинги и т.п., руководствующиеся никак не относящимися к художественному качеству твоего текста и к его смыслу критериями). Это всё, конечно, сопутствовало творчеству как человеческое общежитие, но не лезло в его интимную глубину и не отнимало всех твоих жизненных сил. Писателю, по большому счёту, необходимо было одно – писать хорошо, как ему Бог повелел, даровавший талант. А остальное приложится. И прилагалось. Несмотря на государственную косность или идеологические барьеры. Всё рано или поздно становилось на свои места. И писатель при жизни ли или после неё находил своего читателя, а тот – его. Так было.
Но так не стало. И больше не будет. В конце уже Союза писателей СССР это случилось. Дальше – только инерция вырождения. На то есть такие же веские причины, как и те, что привели к смене античности средневековьем, а его – гуманистической эрой. И мы уже проводили её закат и живём в предутренней тьме Нового средневековья. Но движемся, как и водится, спиной вперёд – смотрим в ушедшие два века с надеждой, что всё ещё вернётся и мы повторим судьбу своих любимых учителей...
Количество писателей давно перешло ту черту, когда в них нуждаются издатели. И даже читатели. Писатель стал одноразовым, как пластиковая посуда. На место одного придут десятки других (на проходной в литературу очередь стоит в шляпах). И поэтому можно до бесконечности снижать требования и расценки. Более того – брать с самих писателей плату за вход на работу. А эти бедолаги расталкивают друг друга локтями, и каждый верит в то, что он-то куда-то пробьётся, какое-то членство и многочленство в каких-то союзах принесут ему признание. Есть же ещё единицы таких, признанных (инерция стиля!), среди сотен и тысяч толкущихся у входа и мечтающих пересесть из галёрки в партер, и не замечающих того, что в этом театре давно нет зрителей.
Все зрители сами стали актёрами, сценаристами и режиссёрами. Читатели сами стали писателями. Увы, утратив при этом потребность читать своих соседей в бесконечной литературной очереди. Слишком их много, этих соседей по перу. А за сиюминутными проблемами и вопросами гораздо лучше (проще и понятнее) обращаться к газетам, тв-шоу и блогерам, чем к каким-то писателям и поэтам. Для вечных же вопросов и медленного, тихого и вдумчивого чтения вполне хватает литературы и поэзии 19-20-х веков. Для широты полёта можно углубиться и в средневековую, и в античную словесность... На современную художественную литературу не остаётся уже ни сил, ни времени. За исключением публицистики, исторических трудов или научных статей на узкие темы.
Читателю вполне достаточно классической литературы, которую можно читать и перечитывать, и всей жизни на это не хватит. Так зачем же ему нужна современная литература? А затем, что он сам уже стал писателем и хочет не только читать, но и писать. И пишет. Дело за малым – не ждать для себя читателей извне, а открыть внутри себя самого своего читателя. И тогда судьба приведёт тебя свободно в то сообщество, где твой внутренний читатель найдёт своих братьев-поэтов, а они, как читатели, найдут тебя.
Современная литература нужна не затем, чтобы читать всё новые и новые книжки всё новых и новых авторов, а для того, чтобы ты сам стал в ней и читателем, и автором какой-то одной совместно творимой книги. Такого старая литература дать не может, хотя без её знания и вечного с нею общения и современная невозможна. Созидая вместе общее литературное и культурное пространство одного конкретного творческого замысла, вкладывая в него свою душу, ты становишься заинтересован в творчестве своих собратьев по общему делу. Ты здесь и читатель, и писатель. И вокруг тебя такие же читатели-писатели. И вместе вы работаете на один культурный феномен, в котором видите и смысл, и ценность.
И никого не нужно расталкивать локтями и куда-то пробиваться: удача и находка одного – и твоя творческая радость, которая обогащает совместное целое, а значит – и твоё в нём участие и содержание. Это принципиально иной взгляд на литературу. Иной подход к своему в ней месту. Иные отношения внутри неё. Иной психологический тип. Иные цели и мотивации.
Затем такие сообщества читателей-писателей, со своим неповторимым ликом и содержанием, смогут устанавливать взаимно обогащающие контакты друг с другом. Они, эти взаимосвязи и общение сообществ, и будут структурировать литературу и культуру в целом. И люди смогут выбирать среди сообществ наиболее им интересные и близкие по духу. Не искать иголку таланта в стоге графоманского сена, но находить целое сообщество, которое отвечает их идейным и эстетическим запросам. И не просто находить, как раньше читатель находил нужную ему книгу (или она его находила сама), но и принимать активное участие в созидании и творчестве культурного и литературного содержания этого конкретного сообщества читателей-писателей.
У паразитов от литературы не останется предмета для спекуляции. Естественный творческий процесс восстановится, но совсем на других принципах и в других пропорциях. А первый шаг в новую литературную реальность и её свободу – это открытие писателем внутри себя самого читателя себе подобных. В определённом смысле, структура будущей литературы перекликается со средневековыми цехами и замками, вокруг которых росли города.
Подобное к подобному. Фрактал за фракталом. И смотришь, великая русская литература обрела невиданное новое качество. Сообщество (творческое общение) талантливых читателей-писателей способно создавать в своей совокупности такие духовные богатства и делать такие великие открытия, которые не мог сотворить никогда прежде и ни один гений в отдельности.
Новая реальность нуждается в такой литературе, которую читатель будет не только читать, но и созидать сам. И поэтому в переходный период, когда читателями стали уже все, многие из них, а затем и большинство становятся и писателями. Но пока этот огромный творческий потенциал сотен тысяч писателей никак не структурирован и не перешёл из хаотического состояния в культурные формы. А чтобы такие формы начали появляться и создавать величайшие произведения искусства, нынешние писатели и читатели должны стать читателями-писателями и написать совместно свою книгу.
Такие книги-сообщества читателей-писателей и станут феноменами новой литературы. И в эти книги будет вплетено множество потрясающих индивидуальных глав и судеб. Каждая из таких книг-сообществ – это целый мир, в котором можно путешествовать годами, а главное – это открытая книга, в написании следующих глав которой каждый волен принять участие сам. Если, конечно, найдёт в ней своё неповторимое место – сначала как читатель, а затем и как писатель. Именно в такой последовательности. Книга-сообщество отбирает для себя не писателей, а читателей. То есть – абсолютно свободно и безошибочно (по взаимной любви). А уже потом полюбивший её и полюбившийся ей читатель может стать в ней и автором одной из её глав...
*
Первая статья «Свобода слова» (о точке расслоения и начале заката) и вторая статья «Маргинализация поэзии в современной культуре» (о состоянии после заката). Третья статья будет о первых лучиках рассвета, которые воспринимаются литераторами по инерции как возвращение в прежнюю систему отношений, а не наступление новой реальности. Отсюда наблюдается ещё большая неадекватность человека-писателя в социуме и культуре, чем была у него в ночи либерализма. Несчастный и никому давно не нужный человек-писатель пытается перенести выработанные у него алгоритмы выживания в эпоху девальвации слова на эпоху, когда именно слово должно будет спасти человеческие отношения и вернуть им смысл и цель.
P.S. Показательно: на форуме журнала «Новая литература», насчитывающем 2694 участника (каждый писатель и со своим авторским разделом), эти мои заметки не породили ни отклика, ни интереса. Такое впечатление, что 2694 писателя боятся не просто думать в такую сторону, но и смотреть на количество себе подобных в одном только сетевом журнале. Не говорю уже, читать, но даже видеть... Умом же тронешься, если увидишь себя в этой толпе и задумаешься о своём читателе.
