Искусство слова
Свобода Слова (поэзия — это власть)

0 Участников и 1 гость просматривают эту тему.

« #46 : 14 Августа 2019, 23:21:29 »
"Поэт - орудие языка" - так-то оно так, да вот только поэт не орудие и даже не проводник. Связь поэта с языком, скорее, дружеская или любовная (со всей трагичностью любви и дружбы). Хотя роль ведущего в этой дружеской паре, безусловно, принадлежит Языку (в силу масштаба этой сущности). Но поэт не просто ведомый (не орудие), а творческое и свободное (порою своевольное) существо. И общение его с Языком взаимное, как и взаимно их творческое обогащение.

Конечно, согласен. Поэт - не слепой револьвер Языка, но он и не просто рифмоплет и лавролюб :)) Поэт - это ответ на стремление Логоса упорядочить этот мир, это Единое-Стохотворение (Uni-Verse). Логос (он же Слово, он же Язык) из алфавита атомов строит неорганические обьекты, из алфавита ДНК - живые существа, из алфавита звуков и букв - речь человека, а теперь из речи, с помощью поэта, стремится создать Поэзию (Poesis - Творение). И тот, кто отвечает на этот призыв, тот и начинает проговаривать, подобно пророкам, логосы небес.

Цитировать
Что же касается "видовой цели", то тут гордыни больше, чем истины. Видовая цель человечества - Богочеловечество. Если говорить о качестве, то мне представляется качество читателя важнее для движения к этой цели, чем качество поэта...

Дело не в гордыне, а в констатации вектора развития: от хаоса к космосу, от неживого, к живому, от неразумного к разумному, от неведению к всеведению. И в этом смысле Речь-Язык - это проявление Языка-Логоса. Он пробился в человечестве не для того, чтоб люди сделки заключали, а чтобы отразить в конечном бесконечное, во временном вечное. Он отбирает и сохраняет, не самых сильных, а самых любящих Логос. И в этом смысле пророк-поэт-философ - это истинно человек разумный, это призвание. Это логосная цель, вектор развития человечества. Определенный этап на пути к Богочеловечеству. Но, разумеется, имитаций и профанаций куда больше чем реальных ценностей. Тут я не спорю. Гордыня, как пуля, в любой голове дырочку найдет :))

«Последнее редактирование: 14 Августа 2019, 23:35:29, Андрей Иванченко»

Если в данном контексте заменить Язык на Бога, то всё сказанное о поэте можно сказать о человеке и Творце. И будет верно, с одной поправкой - на творческую свободу человека, над которой не властен и Творец. Поэт - гораздо более узкое понятие, чем человек - поэт взаимодействует с Языком - и потому поэт никак не может быть видовой целью человека. Цель человека - Богочеловек.

__________________________________________
Преображение хаоса в космос – это и есть культура.
"Дикой Америке" интернета нужны свои пионеры, свои безумные мечтатели.
Ярослав Таран
«Последнее редактирование: 14 Августа 2019, 23:42:20, Ярослав»


__________________________________________
Преображение хаоса в космос – это и есть культура.
"Дикой Америке" интернета нужны свои пионеры, свои безумные мечтатели.
Ярослав Таран

Ещё один набросок для статьи «Инерция стиля»
(я её задумал тогда, когда поэзия из маргинального положения в культуре и социуме вдруг вошла в моду, патриотическая – разумеется). Это будет третья моя статья о судьбе поэзии (слова) в новой реальности.*

Не о новой поэзии или новой литературе эта статья будет, а именно – о новой реальности, где литература окажется на своём естественном месте, а следовательно – свободном и законном. В отличие от нынешнего – ни там, ни сям. Где можно и так, и эдак, потому что никому всё равно до тебя и твоей графомании нету дела. Ну, кроме тех паразитов, которые ещё пытаются на твоём тщеславии состричь хоть какие-то купоны.

В паре «читатель-писатель» читатель выходит на первое место. Во времена дефицита писателей (19-20-й века) и при количественном росте читателей (к середине 20-го века читателями стали практически все) издатели и редакторы нуждались в писателях, искали их, отбирали лучших и т.д. Это был естественный процесс. И писателю можно было себе позволить не отвлекаться на посторонние вещи (какие-то связи с какими-то нужными людьми, какие-то конкурсы, рейтинги и т.п., руководствующиеся никак не относящимися к художественному качеству твоего текста и к его смыслу критериями). Это всё, конечно, сопутствовало творчеству как человеческое общежитие, но не лезло в его интимную глубину и не отнимало всех твоих жизненных сил. Писателю, по большому счёту, необходимо было одно – писать хорошо, как ему Бог повелел, даровавший талант. А остальное приложится. И прилагалось. Несмотря на государственную косность или идеологические барьеры. Всё рано или поздно становилось на свои места. И писатель при жизни ли или после неё находил своего читателя, а тот – его. Так было.

Но так не стало. И больше не будет. В конце уже Союза писателей СССР это случилось. Дальше – только инерция вырождения. На то есть такие же веские причины, как и те, что привели к смене античности средневековьем, а его – гуманистической эрой. И мы уже проводили её закат и живём в предутренней тьме Нового средневековья. Но движемся, как и водится, спиной вперёд – смотрим в ушедшие два века с надеждой, что всё ещё вернётся и мы повторим судьбу своих любимых учителей...

Количество писателей давно перешло ту черту, когда в них нуждаются издатели. И даже читатели. Писатель стал одноразовым, как пластиковая посуда. На место одного придут десятки других (на проходной в литературу очередь стоит в шляпах). И поэтому можно до бесконечности снижать требования и расценки. Более того – брать с самих писателей плату за вход на работу. А эти бедолаги расталкивают друг друга локтями, и каждый верит в то, что он-то куда-то пробьётся, какое-то членство и многочленство в каких-то союзах принесут ему признание. Есть же ещё единицы таких, признанных (инерция стиля!), среди сотен и тысяч толкущихся у входа и мечтающих пересесть из галёрки в партер, и не замечающих того, что в этом театре давно нет зрителей.

Все зрители сами стали актёрами, сценаристами и режиссёрами. Читатели сами стали писателями. Увы, утратив при этом потребность читать своих соседей в бесконечной литературной очереди. Слишком их много, этих соседей по перу. А за сиюминутными проблемами и вопросами гораздо лучше (проще и понятнее) обращаться к газетам, тв-шоу и блогерам, чем к каким-то писателям и поэтам. Для вечных же вопросов и медленного, тихого и вдумчивого чтения вполне хватает литературы и поэзии 19-20-х веков. Для широты полёта можно углубиться и в средневековую, и в античную словесность... На современную художественную литературу не остаётся уже ни сил, ни времени. За исключением публицистики, исторических трудов или научных статей на узкие темы.

Читателю вполне достаточно классической литературы, которую можно читать и перечитывать, и всей жизни на это не хватит. Так зачем же ему нужна современная литература? А затем, что он сам уже стал писателем и хочет не только читать, но и писать. И пишет. Дело за малым – не ждать для себя читателей извне, а открыть внутри себя самого своего читателя. И тогда судьба приведёт тебя свободно в то сообщество, где твой внутренний читатель найдёт своих братьев-поэтов, а они, как читатели, найдут тебя.

Современная литература нужна не затем, чтобы читать всё новые и новые книжки всё новых и новых авторов, а для того, чтобы ты сам стал в ней и читателем, и автором какой-то одной совместно творимой книги. Такого старая литература дать не может, хотя без её знания и вечного с нею общения и современная невозможна. Созидая вместе общее литературное и культурное пространство одного конкретного творческого замысла, вкладывая в него свою душу, ты становишься заинтересован в творчестве своих собратьев по общему делу. Ты здесь и читатель, и писатель. И вокруг тебя такие же читатели-писатели. И вместе вы работаете на один культурный феномен, в котором видите и смысл, и ценность.

И никого не нужно расталкивать локтями и куда-то пробиваться: удача и находка одного – и твоя творческая радость, которая обогащает совместное целое, а значит – и твоё в нём участие и содержание. Это принципиально иной взгляд на литературу. Иной подход к своему в ней месту. Иные отношения внутри неё. Иной психологический тип. Иные цели и мотивации.

Затем такие сообщества читателей-писателей, со своим неповторимым ликом и содержанием, смогут устанавливать взаимно обогащающие контакты друг с другом. Они, эти взаимосвязи и общение сообществ, и будут структурировать литературу и культуру в целом. И люди смогут выбирать среди сообществ наиболее им интересные и близкие по духу. Не искать иголку таланта в стоге графоманского сена, но находить целое сообщество, которое отвечает их идейным и эстетическим запросам. И не просто находить, как раньше читатель находил нужную ему книгу (или она его находила сама), но и принимать активное участие в созидании и творчестве культурного и литературного содержания этого конкретного сообщества читателей-писателей.

У паразитов от литературы не останется предмета для спекуляции. Естественный творческий процесс восстановится, но совсем на других принципах и в других пропорциях. А первый шаг в новую литературную реальность и её свободу – это открытие писателем внутри себя самого читателя себе подобных. В определённом смысле, структура будущей литературы перекликается со средневековыми цехами и замками, вокруг которых росли города.

Подобное к подобному. Фрактал за фракталом. И смотришь, великая русская литература обрела невиданное новое качество. Сообщество (творческое общение) талантливых читателей-писателей способно создавать в своей совокупности такие духовные богатства и делать такие великие открытия, которые не мог сотворить никогда прежде и ни один гений в отдельности.

Новая реальность нуждается в такой литературе, которую читатель будет не только читать, но и созидать сам. И поэтому в переходный период, когда читателями стали уже все, многие из них, а затем и большинство становятся и писателями. Но пока этот огромный творческий потенциал сотен тысяч писателей никак не структурирован и не перешёл из хаотического состояния в культурные формы. А чтобы такие формы начали появляться и создавать величайшие произведения искусства, нынешние писатели и читатели должны стать читателями-писателями и написать совместно свою книгу.

Такие книги-сообщества читателей-писателей и станут феноменами новой литературы. И в эти книги будет вплетено множество потрясающих индивидуальных глав и судеб. Каждая из таких книг-сообществ – это целый мир, в котором можно путешествовать годами, а главное – это открытая книга, в написании следующих глав которой каждый волен принять участие сам. Если, конечно, найдёт в ней своё неповторимое место – сначала как читатель, а затем и как писатель. Именно в такой последовательности. Книга-сообщество отбирает для себя не писателей, а читателей. То есть – абсолютно свободно и безошибочно (по взаимной любви). А уже потом полюбивший её и полюбившийся ей читатель может стать в ней и автором одной из её глав...




*Первая статья «Свобода слова» (о точке расслоения и начале заката) и вторая статья «Маргинализация поэзии в современной культуре» (о состоянии после заката). Третья статья будет о первых лучиках рассвета, которые воспринимаются литераторами по инерции как возвращение в прежнюю систему отношений, а не наступление новой реальности. Отсюда наблюдается ещё большая неадекватность человека-писателя в социуме и культуре, чем была у него в ночи либерализма. Несчастный и никому давно не нужный человек-писатель пытается перенести выработанные у него алгоритмы выживания в эпоху девальвации слова на эпоху, когда именно слово должно будет спасти человеческие отношения и вернуть им смысл и цель.




P.S. Показательно: на форуме журнала «Новая литература», насчитывающем 2694 участника (каждый писатель и со своим авторским разделом), эти мои заметки не породили ни отклика, ни интереса. Такое впечатление, что 2694 писателя боятся не просто думать в такую сторону, но и смотреть на количество себе подобных в одном только сетевом журнале. Не говорю уже, читать, но даже видеть... Умом же тронешься, если увидишь себя в этой толпе и задумаешься о своём читателе.

__________________________________________
Преображение хаоса в космос – это и есть культура.
"Дикой Америке" интернета нужны свои пионеры, свои безумные мечтатели.
Ярослав Таран
«Последнее редактирование: 22 Июня 2023, 05:30:07, Ярослав»

Ещё один набросок к «Инерции стиля»

Печатный станок Гутенберга был встречен с настороженностью теми, кто за долгие века привык видеть книгу штучным произведением искусства – не только по её содержанию, но и по исполнению. Да и сама средневековая литература строилась иначе – как коллективное творчество общего храма-книги. Здесь будет уместным сослаться, например, на Дмитрия Лихачёва, много писавшего об этом принципиальном различии двух литературных систем: «средневековой-религиозной-коллективной» и «гуманистической-светской-индивидуальной», – проводя сравнительный анализ двух великих литературных традиций, т.н. «древнерусской» и «новой», пушкинской, где 18-й век можно считать переходным от одной к другой.

До Гутенберга и читатель, и писатель были по сути единым целым и представляли собой очень небольшую прослойку общества (в основном монашескую и церковную). Гуманистическая эра, эмансипация науки и культуры от церкви, а также технический прогресс сделали своё дело: книга перестала быть единичным произведением искусства, а читателями к середине 20-го века стали практически все (разного качества читателями, но это уже свободное и внутреннее дело каждого).

Творческий процесс взаимодействия человека с письменной речью на этом не остановился: писателей становилось всё больше и больше – и мы приближаемся уже к той стадии этого процесса, когда писателями станут все, как стали все читателями. Ускорению этого процесса в огромной степени поспособствовал Интернет, как печатный станок – росту умеющих читать и нуждающихся в книге. Точно так же Интернет запустил необратимый процесс поголовного писательства.

До конца 20-го века читатель и писатель были разными стадиями взаимодействия человека с печатным словом, и писатель занимал в общественном сознании примерно ту же привилегированную нишу, как читатель в средние века. С революцией в культуре и в массовом сознании, которую произвёл Интернет (пожалуй, эта революция по своим плодам и глубине воздействия на устоявшиеся социальные и культурные структуры будет «посильнее станка Гутенберга»), писатель становится таким же обыденным явлением, как и читатель. И как показалось бы странным требовать от общества 20-го века отдельного внимания и какой-то части социального пирога за то, что я, мол, читатель, то же самое случится, и уже в очень скором времени, и с писателем. Все будут писателями, и это станет нормой даже не среднего, а начального образования. И не просто писателями «в стол», но публикующимися на всевозможных интернет-площадках.

Круг замкнулся. И количество должно перейти в качество. Как рост числа читателей в начале гуманистической эры с появлением печатных книг привёл к выделению из этой среды писателей, создавших богатство и заслуженную гордость великих национальных литератур мирового значения, так в конце этой эры с появлением Интернета количественный рост писателей необходимо должен привести к зарождению нового литературного качества. 21-й век можно считать переходным от одной литературной системы к другой.

Та система отношений между читателями и писателями, какая сложилась в прошлые два века, навсегда ушла в прошлое. Осталась только великая литература этих веков, но отношения (и соотношения) читателей и писателей в кульутре уже изменилась кардинально, как и их роли в обществе. И будет меняться дальше, до тех пор, пока в этой среде, ныне хаотической, не зародится новый культурный космос, новое качество литературы, новая её структура и новая система отношений, оценок и приоритетов.

В определённом смысле, мы движемся к тому же единству читателя-писателя, какое было в средние века, когда никакого отличия между одним и другим практически не существовало. И как тогда читатели-писатели (писцы) создавали общую книгу-храм, так и в скором будущем станут появляться такие книги, созидаемые коллективно. Ничто не ново под луной, но ничего и не повторяется в мире: как гуманистическая эра не стала калькой античности (даже эпоха Возрождения не была такой), так и Новое средневековье не станет калькой средних веков.

Ясно пока только одно: неизбежное возвращение в культуру религиозной вертикали и массовое владение литературной письменной речью в той степени, какая ведёт к появлению литературных текстов с полной доступностью для каждого из них публикации в общем информационном пространстве. И также очевидно, что продолжать длить в будущее привычную систему отношений, оценок и приоритетов в литературе – абсолютно бессмысленное дело.

По всей вероятности, структурирование этого гигантского литературного пространства будет идти по фрактальному принципу (подобное к подобному). Так и возникнут первые феномены новой литературы, отличающиеся от феноменов литературы 19-го и 20-го веков, может быть, ещё в большей степени, чем они, в свою очередь, отличались от феноменов литературы средневековой. В том числе – и по критериям качества, целей и мотиваций, а не только по эстетической или религиозной составляющим.

Разделение литературного мира на читателей (многих) и писателей (немногих, избранных) уходит навсегда в прошлое. Как ушли в прошлое и стали антиквариатом (музейными реликвиями) рукописные книги догутенбергских времён. Можно печалиться по невозвратно ушедшему, но жить придётся уже не в нём и творчески осваивать совсем другую литературную материю с новыми её свойствами.

Не исключено, что приоритеты и пропорции не только между читателем и писателем будут меняться (в пользу первого), но и между «реалом» и «виртуалом». Сейчас виртуал является вспомогательным приложением к реалу (физическому пространству – книг, библиотек, институтов, сообществ и т.п.), но наступает время, когда сам реал может стать дополнением к виртуалу, в котором и будут зарождаться новые культурные и литературные феномены, не имеющие аналогов в прошлом и невозможные в реальном (физическом) мире. А в нём – как дополнение – могут быть те или иные отражения этих феноменов (например, книги, изданные по мотивам тех или иных дискуссий, и т.д., и т.п.).

В целом же перенести феномены новой литературы из виртуального пространства в реальное будет невозможно точно так же, как вернуть литературу из печатного в рукописное состояние: по причине интерактивности этих феноменов и отсутствия в них физического (разделяющего) пространственного измерения. Это феномены пространства чистого времени, со всеми специфическими и удивительными свойствами, которыми начинает обладать слово в нём.

На мой взгляд, и внутренний акцент с писателя на читателя будет смещаться в сторону читателя в их нераздельном единстве (по отдельности они уже не смогут существовать вообще, как не существовали и в далёкие средние века). Именно талант и мастерство читателя станет в этой паре ведущим, а писательский талант и его мастерство – ведомыми.

Умение читать других, искренний интерес к ним, способность к общению с ними будут культивироваться и цениться (прежде всего внутри тебя самого) больше способности к написанию собственных текстов. И по-моему, это очень хорошо и правильно (но это уже личные оценки, не имеющие никакого влияния на объективный процесс перехода литературного мира в новое качество).

Разумеется, инерция стиля и попытки продлить старую систему отношений будут сохраняться в переходный период, но все переходные периоды коротки – по сравнению с теми эпохами, между которыми они находятся. Главное же отличие новой литературной реальности в том, что читатель из сотворца (по факту читатель всегда был сотворцом, а не потребителем «творческого продукта») переходит в состояние полноправного творца, причём ведущего в творческой паре «читатель-писатель». Именно такого перераспределения ролей требует для своего воплощения интерактивная книга-храм.

__________________________________________
Преображение хаоса в космос – это и есть культура.
"Дикой Америке" интернета нужны свои пионеры, свои безумные мечтатели.
Ярослав Таран
«Последнее редактирование: 22 Июня 2023, 19:06:26, Ярослав»

Если подытожить основные мысли, можно выделить следующее. Первое - гигантский рост количества писателей, которым уже практически невозможно пробиться к читателю, теряющемуся в этом бесконечном океане новых произведений. Второе – уменьшение количества читателей, причём и сами писатели не очень стремятся к чтению своих «собратьев». Третье – вытекающая из этой ситуации идея о коллективном творчестве, когда в некоей группе люди совместно творят и читают, по крайней мере друг друга.
По-поводу роста количества писателей. Сам этот факт, мне кажется, не так уж плох. Независимо от качества написанного, если человек испытывает потребность сесть, потратить время и системно изложить свои мысли – это уже хорошо для него. Это уже процесс, усилие, мышление, повторюсь, независимо от качества самих мыслей. Конечно, эти мысли могут быть и ужасны, и жестоки, но это жизнь, и так было всегда. Но я не вижу много таких текстов, в основном это лёгкая литература, лёгкая фэнтази и пр. Конечно, интернет совершил революцию в этом. Никто теперь не зависит ни от издательств, ни от рецензентов, и не должен с замиранием сердца бегать к почтовому ящику в ожидании разрешения на публикацию. Поэтому количество текстов пошло в рост даже не экспоненциально, а почти вертикально. Кто-то сказал, что некоторые писатели принесли огромную пользу литературе своими произведениями, а некоторые принесли огромную пользу тем, что не публиковали свои произведения. Непубликация или невозможность прочесть всё написанное – это одно и тоже. Так что человек проделал полезную для себя работу и не принёс никакого вреда литературе. Кстати, великий предсказатель Станислав Лем (один его «Футорологический конгресс» чего стоит) в «Идеальном вакууме» предсказал эту ситуацию. Он дал такое решение. Если человек за свою жизнь не опубликует ни одного рассказа, повести, стихотворения, то ему выплачивается пожизненная премия в 300000 долларов (это по курсу 1971 года!). А вот за публикации ты сам должен платить, причём за каждую последующую гораздо больше. Тогда писать будут только те, кто не может не писать. Когда-то я сильно поддерживал эту идею, но сейчас, когда вдруг стал сам писать, поддерживаю меньше, хотя и понимаю, что идея правильная.

Уменьшение читателей. Здесь, мне кажется, несколько факторов.
1.   Состояние общества. Оно не стоит на месте, всё время меняется, движется. И движется не обязательно в сторону усложнения людей, может и в сторону уплощения. В средние века чтение не было общественным фактором, с 19 века этот фактор становится всё более всеобщим, в 21 веке идёт откат.
2.   Правильно сказал Ярослав, количество написанной литературы, которая уже стала классикой, достаточно велико, чтобы взять оттуда всё, что нужно для созревания души, но оно всё-таки конечно, в отличие от бесконечного количества современной литературы. Так лучше читать проверенное, отобранное. Я в последнее время читал только таких «проверенных» мыслителей (Франкл, Швейцер, Лоренц).
3.   Пресыщение. К какому-то периоду жизни ты уже столько прочитал, обдумал, осмыслил, пережил, что уже не понимаешь, что нового ты вообще можешь почерпнуть. Ощущение, что все уже внутри тебя, надо только осмыслить. Вот и начинаешь писать 😊

Коллективное творчество – вот этот момент для меня самый непонятный. Учитывая, что я уже слышал об этом от «надёжных» людей, наверное в этом что-то есть. А может и не что-то, а реальное будущее. Но я не понимаю, как я могу в коллективе писать свою повесть. Это что, соавторство? Но цельное произведение – это некая волна, ритм. Как может кто-то войти в резонанс со мной, а если не войдёт, то цельность разрушится. И почему он должен входить в мой ритм, у него свой ритм, может это я должен входить. Мне это непонятно. Как реально это видится? Или это круг людей, где каждый должен читать каждого. Или это, как Сикстинская капелла, где стены расписывали одни художники, а потолок – другой художник, Микеланджело. Может поэтому на форуме «Новая литература» и не ответил никто, что просто не понимают,  а как это.

Намерение - главная загадка Вселенной

Что все станут писателями в 21-м веке - это так же хорошо, как и то, что все стали в 20-м веке читателями. Творческий процесс взаимодействия человека с письменной речью не останавливается на полпути.

Я лишь размышляю над тем, что будет называться "литературой" (не классической, а современной), какова будет её роль в культуре и в обществе, по каким критериям и какими путями начнёт структурироваться её иерархия качества, без которой нет ни искусства, ни культуры.

Соавторство (Ильф и Петров, братья Стругацкие и т.п.) это совсем не тот синтез коллективного и индивидуального творчества, о котором я говорю. Но проще объяснить на конкретном примере. Если вот этот конкретный Воздушный Замок воспринимать не как средство для личной публикации, а как феномен культуры в целом и как интерактивную книгу в частности, то Вы, Михаил, уже участвуете в этом коллективном творчестве - и как писатель, и как читатель, и как читатель-писатель.

А если эта тема Вас заинтересовала, то не могу ничего умнее придумать, кроме как предложить прочитать это небольшое эссе (а если зацепит, то и весь сборник, куда оно вошло как одна из глав).

Что же касается "пресыщения", то духовная успокоенность самое трудное искушение на творческом пути человека. Это почти как "медные трубы" в известной триаде испытаний.

__________________________________________
Преображение хаоса в космос – это и есть культура.
"Дикой Америке" интернета нужны свои пионеры, свои безумные мечтатели.
Ярослав Таран

Набросок к «Инерции стиля»

Культура строится на незаменимости и неповторимости конкретного феномена: личности, коллектива, их плодов. Отсюда вытекает верховный приоритет качества и уникальность взаимосвязей феноменов. Так созидается культурный космос.

Антикультура строится на принципиальной заменимости своих феноменов. В ней первичны должности, как и в государственной структуре, а не личности. Одну личность можно заменить на другую, как и их творческие плоды, что не разрушит систему и даже не повредит ей. Отсюда приоритет с качества и уникальности смещается на иные критерии. Не может быть никакой уникальности, если любая ячейка в системе принципиально заменима. На одну и ту же должность могут попасть разные люди. Первично место в иерархии, а не личность и её Дар.

Обе системы порождают и прямо противоположные отношения между их ключевыми фигурами: в одной - это любящие, любимые и никем не заменимые братья, а в другой - конкуренты или временные союзники. Внимание с качества приносимых кем-то в систему плодов смещается на посторонние соображения: откуда пришёл, кто привёл, что хочет, под кем ходит и т.п.

Качество плодов интересует в последнюю очередь, потому что исчезла их уникальность как таковая: любой "товар" может быть заменён другим, и куда важнее его содержания его "бренд", как важнее конкретной личности - её имидж. И т.д.

На сегодняшний день выбор между культурой и антикультурой заключается в одном единственном вопросе, на который приходится давать ответ в сердце своём любому художнику: в кого ты веришь больше, в Бога или в человеческие институты?

Ответ на него и определяет стратегию жизни и творчества, каждый конкретный выбор. Если живая вера в Бога переходит в разряд абстрактно-философских идей, то упор делается на тактику. А в современной реальности это означает неизбежную игру по правилам антикультуры и на её стороне.

Сколько бы ты ни именовал себя "патриотом" и ни кадил в адрес классической культуры, на практике ты работаешь, и работаешь ревностно, на антикультуру, т.к. от этого напрямую зависит твоё текущее место в литературной иерархии. А единственная цель антикультуры и всё её оправдание в том, чтобы убить культуру истинную, подменить её изнутри собою - бездуховной и противобожеской её обезьяной.

На кого работаете, братья?

__________________________________________
Преображение хаоса в космос – это и есть культура.
"Дикой Америке" интернета нужны свои пионеры, свои безумные мечтатели.
Ярослав Таран
«Последнее редактирование: 22 Июля 2023, 19:18:05, Ярослав»

             Пережиток

Всё упрощает и всё опошляет
круглый, как жопа, масскульт!
Пушкин, дивись, что потомок читает:
чуешь, искусству капут?

Слышишь, как русские думают матом,
в хлеве жиреющем ржут,
жрут комбикорм зарифмованной ваты,
зрячую речь предают?

Чую другое, собрат диковатый:
кровь свою лить не впервой
русскому слову за веру и правду,
за пережиток живой!
                                          13.07.24

__________________________________________
Преображение хаоса в космос – это и есть культура.
"Дикой Америке" интернета нужны свои пионеры, свои безумные мечтатели.
Ярослав Таран
«Последнее редактирование: 13 Июля 2024, 15:46:04, Ярослав»


 
Рейтинг@Mail.ru Яндекс.Метрика