Американское киноискусство, WASP и мы
В Эссе Елены поставлен интересный вопрос, по поводу которого мне давно хотелось высказаться. Отсутствие «резонанса» с художественным языком массового американского искусства, переходящее порой в активное неприятие, очевидно и нуждается в каком-то объяснении. От российских киноведов объяснений не дождешься, так как для них Голливуда как бы не существует – это ведь не искусство! Вместо этого умствуют по поводу арт-хаусного кино, пишут о Тарковском, который потихоньку перемещается в позицию «Броненосца Потемкина», которым положено восторгаться, но живой интерес постепенно ослабевает. А адекватного осмысления того, что люди реально смотрят, нет. Вот и выражают российские зрители, лишенные квалифицированного совета, свое туманное неприятие и идущее откуда-то из области желудка чувство отторжения в довольно странные формулы типа характеристики «садистский мультик», которую мне приходилось слышать применительно к сериалу о Симпсонах.
Не претендуя ни на полное освещение данной проблемы, ни на знание методов решения, попытаюсь тезисно просуммировать свой опыт и мысли по этому поводу. Главный тезис: американское искусство создается американцами и для американцев; оно рассчитано на американское восприятие и именно американцам должно нравиться; в контексте породившей его культуры оно не вызывает тех негативных последствий для нравственности, о которых пишет Елена. Еще раз подчеркну, что я пытаюсь осмыслить явление, а не предлагаю рецептов. Я и правда не знаю, что делать. Мне просто кажется, что если что-то понимаешь, уже как-то легче. Итак, перехожу к обоснованию своих тезисов.
Американское кино настолько распространилось по свету, что складывается впечатление, что оно cнимается для средне-мирового зрителя. Но это не так. Прожив 8 лет в Канаде, я определенно и глубоко прочувствовал, насколько сильно оно укоренено в североамериканской культуре, причем не в том многоцветном полуэмигрантском обществе, которое там реально существует, а именно в ценностях и мировидении стержневой для американской культуры белой англо-саксонской протестантской части населения (WASP). Общеизвестное американское дружелюбие по отношению к приезжим загоняет естественное общечеловеческое отторжение чужаков в темные глубины американской души, откуда оно странным образом изливается на киноэкраны в настолько неявной и скрытой форме, что сами американцы удивятся, если им об этом рассказать. Но им пришлось бы признать, что состав и вид повседневной американской публики – такой, какой она представлена в фильмах, отличается от реальности радикальным и вполне определенным образом. Среди персонажей американских фильмов практически отсутствуют мигранты, составляющие в реальности значительную часть американской толпы – будь то в офисах, на улице, в школе или в магазине. На американских киноэкранах не увидишь и не услышишь ни славян, ни евреев, ни латинос, ни китайцев, ни индусов, которых в городах едва ли не больше, чем коренного населения. Всегда показывают уравновешенную смесь белых и афроамериканцев, причем негра обязательно поставят на какой-нибудь руководящий пост, оденут на него галстук и усадят в кабинет за рабочий стол – он так лучше смотрится. На экране не услышишь людей, говорящих с акцентом, причем не только с иностранным, но даже и с южным. Южане для WASPов тоже чужаки, WASPы живут на северо-востоке... Впрочем, от англичан и канадцев они тоже изолируются: с британским акцентом в Голливуде не говорят. Короче говоря, WASPы снимают фильмы о себе и для себя. Они показывают не ту Америку, которая есть, а ту, на которую им приятно смотреть. Впрочем, иногда возникает странный персонаж, который все время говорит глупости с комичным франко-немецким акцентом и резко выделяется на фоне органично живущих на экране WASPов и «одомашненных» негров в галстуках. Смеяться над остальными нациями не осмеливаются. Впрочем, индусов и китайцев принято показывать в фантастических фильмах типа звездных войн, дабы живописать вселенское многобразие «форм жизни», или в абстрактных фильмах типа «Матрицы», где они фигурируют в ролях «людей вообще» и произносят с загадочным видом абстрактные мудрости.
Помимо этнического состава персонажей, определяющее влияние культуры WASP отражается в диалогах. Их тексты важны – неслучайно авторы диалогов идут отдельной строкой в титрах. Персонажи большинства американских фильмов говорят неестественно развитым литературным языком, подчеркнуто оторванным от намного более «минималистского» и несколько формального языка их повседневного общения. Этот киноязык есть форма ностальгии WASPов по той культуре, которой у них в реальной жизни нет, но которую они хотели бы иметь. В этом языке звучат мотивы жанра светского разговора (т. наз. small talk), он пересыпан репликами, слабо связанными с действием, но часто укорененными в актуальных социально-культурных ассоциациях. Понимать его очень трудно. Я сам улавливаю в фильмах не больше 2/3 от сказанного, хотя в живом разговоре понимаю всё. Поэтому, просматривая эти фильмы без перевода, я сразу чувствую, что это делалось не для меня.
Российский зритель находится в другом положении, т.к. он слышит русский перевод или дубляж. Казалось бы, хорошо. Результат однако довольно дикий. В силу особого характера языка этих диалогов, они и по-английски звучат подчас странно – но зритель привыкает к этому киноязыку, как к особому жанру – примерно как к стихам – а уж в переводе подчас звучит полная дичь. Для русского зрителя, привыкшего к солидным, подчеркнуто жизненным и, может быть, даже преувеличенно содержательным диалогам, переводной язык американских фильмов шокирует пустой трескотней и фальшивой бравурностью, да еще преподнесенной диктором в интонации неестественно возбужденного энтузиазма. Фальшь звучит в каждой мелочи. Популярное в американских мультиках (и в жизни) обращение «guys!» переводят как несуществующее в реальном русском разговорном языке «парни!», что сразу придает всему действу почти тошнотворный неестественный оттенок.
Что ж, будем считать, что я убедил читателей в том странном обстоятельстве, что голливудские фильмы снимаются WASPами для других WASPов. Факт ведь действительно странный. Американцы настолько уверенны в «глобальности» и «общечеловечности» своих жизненных ориентиров и типа социальности, что подобное охранительное отношение к своей «почвенной» культуре от них как-то не ожидается. Ведь у них не нация, а «проект»! А вот нет, не все так просто… Даже чисто денежные соображения подтверждают внутреннюю направленность Голливуда: больше половины денежных сборов от кино собирается в США и Канаде. Но главное все же не в этом. Главное в том, кто делает эти фильмы. Недавно прочитал об этом статью в бельгийской газете: среди создателей серии фильмов «Звездные войны» все – мужчины WASP, кроме одной женщины, но тоже WASP. Так что важно не то, кто живет и работает в Америке, и даже не то, у кого деньги (а среди миллиардеров много не-WASPов, особенно если брать «новых»), а кто составляет культурную элиту – а её однозначно составляют WASPы.
Теперь перейдем ко второй части моих тезисов: чем же отличается восприятие искусства WASPами от нашего? Не претендуя на полноту, отмечу три пункта, которые мне кажутся важными.
Во-первых, культуре WASP чуждо то очень серьезное отношение к искусству, которое имеет место у нас, уникально именно для нас и ярко проявляется в субкультуре нашей группы. Там искусство в основном и в главном для развлечения, здесь – это нечто боговдохновенное, почти святое. Это отношение не только предъявляет высокие требования к самому искусству (которым Голливуд как правило не удовлетворяет), но и создает определенный тип восприятия искусства. Мы воспринимаем искусство как духовную пищу. Мы приобщаемся к нему и пытаемся от него что-то почерпнуть. WASPы на него так не смотрят. За духовностью в Америке ходят только в церковь. Того двойственного отношения к церкви, которое постоянным фоном звучит в наших дискуссиях, в Америке нет. В церковь ходят не все, но те, кто называют себя верующими и в церкви ходят – ходят всерьез и ищут свою духовность именно там. Поэтому и копировать нормы поведения с фильмов, пусть даже и неосознанно, никто не будет.
Во-вторых, WASPы гораздо больше, чем мы думаем, озабочены проблемами американского общества, и их интеллигентная часть способна к резкой самокритике и, можно даже сказать, на ней слегка помешана. Эта самокритика идет глубоко – она направлена на само общество, его нравы, стандарты и причины социального зла. Сериал про Симпсонов является именно такой сатирой, причем высказанной достаточно тонко, в стиле того самого простонародного американского юмора, который является объектом критики. В нашей культуре такого просто нет – поэтому и сравнить не с чем. У нас основной запал идет на критику «власти» или идеологические дискуссии. Критикуется всегда что-то вне «нас». Сами себя мы не бичуем, а любим и жалеем … Такая же «чернуха», но уже с оттенком трагизма возникает в фильме «Волк с Уолл-стрита», который в России воспринимается просто как сатанизм. То, что этот фильм является жестоким и зачастую сильно утрированным самобичеванием, увидеть очень трудно, а как-то сопереживать для россиянина просто невозможно. Вряд ли поймут, что сцены корпоративов с проститутками – это карикатура, в реальной жизни просто невозможная, но призванная поставить американского зрителя перед шокирующей новостью, что биржа – это инфернальное зло, почти сам ад; ведь сексуальная распутность для протестантов – страшный грех, граничащий с грабежом или убийством.
В-третьих, мы с молоком матери впитали ожидание реализма в искусстве, пусть не по форме, но по сути. Поэтому американское кино кажется нам реалистичным. Но его реализм – это жизненный натурализм рекламного ролика, от которого требуется не настоящая близость к жизни, а убедительная натуральность. При виде бургера должны течь слюнки – вот суть такого реализма. Я уже говорил выше о своеобразно нереальном этническом профиле киноперсонажей. Помимо этого крайне нереалистично показан жилой фонд. Американские кинодома – это особняки миллионеров, удобные для того, чтобы снимать в них кино. Это – дома, в которых WASPы хотели бы жить, а не те, в которых подавляющее большинство из них реально живет. Принято считать американцев до мозга костей практичным народом, стоящим обеими ногами на земле. Может, это и так, но киноискусство обнаруживает другую сторону WASPовской души: это – выросшие дети, которые продолжают любить сказки, хотя уже и поняли, что это – всего лишь сказки.
В заключение добавлю, что я не стал бы смотреть упрощенно-позитивно на «добрые» советские мультики. В те времена, когда они господствовали, детского насилия в школах было куда больше, чем в 90е, когда российские младшие школьники уже переключились на американских мышей и бурундуков. В известной нам Канаде школьное насилие вообще почти отсутствовало – «ябедничать» там считается хорошо, а реакция учителей на малейшие тычки и задевания очень жесткая. Когда мы развлекали наших детей детскими каналами телевидения, они были заполнены именно добрыми фильмами, типа пчелки Майи и серии про динозавров. Еще была серия про дятла (Woody Woodpecker), про кролика и чего-то еще. Я даже не помню, был ли там вообще «Том и Джерри». Может быть, и был, но он был настолько растворен среди совершенно пацифистских мультиков, что смотрелся просто детской шалостью. Интересно разобраться, почему собственно в России он стал так популярен? Смотреть только эту серию, причем постоянно – это действительно явный перекос.
