Роза Мира — диалог культур и культура диалога

8 ноября в Большом зале консерватории состоится премьера симфонии композитора Сергея Жукова «Навна», посвященной Даниилу Андрееву. Завтра, возможно, я узнаю подробнее о ее замысле.

Начало концерта в 14 часов, этим концертом открывается фестиваль «Московская осень».

**********

В аннотации к концерту сказано: «Симфония написана по прочтении книги «Роза Мира» известного поэта и историка Д. Андреева и является одной из частей большого цикла, задуманного композитором, по её мотивам. Сочинение представляет собой одночастную композицию, состоящую из четырёх разделов с прологом и эпилогом. В симфонии не следует искать прямых аналогий с текстом книги. Это всего лишь попытка прикоснуться к таинственным мирам, открывшимся автору этой грандиозной философско-мистической эпопеи.»

О замысле симфонии «Навна» композитор говорил еще лет шесть назад. Сергей Жуков – давний друг Аллы Андреевой, она меня с ним и познакомила. Образы, созвучные страницам «Розы мира» проявлялись и предшествующих крупных сочинения композитора: «Гефсиманская ночь» (концерт для виолончели с оркестром с участием хора) и в скрипичном концерте «Полет ангела».  В первом случае – образы напряженно-трагические, в «Полете ангела» – светлая лирика, истонченность и бесплотность. Новая симфония написана для оркестра с участием двух солирующих голосов (без текста) – академического сопрано и народного голоса. Вероятно, в музыке ярко проявится национальная характерность, что тоже является сильной стороной ряда сочинений С. Жукова.

***********

Сергей Жуков, взявшийся за столь серьезную тему – мы ведь понимаем ее серьезность – с задачей справился. Симфония, безусловно, удалась.

Некоторая неудовлетворенность осталась только от исполнения, точнее, от исполнительского состава: для этого сочинения требовался более мощный симфонический оркестр, чтобы усиленную группу ударных уравновешивали столь же расширенные группы струнных  и деревянных. А сейчас ударные, вышедшие на первый план в среднем разделе симфонии, изображающем разгул инфрафизических сил, сделали этот раздел более значимым, чем это, видимо, задумано автором. Во всяком случае, эта темная кульминация впечатляет: масштабом симфонического нагнетания, насыщенностью партитуры, силой трагического пафоса.

И всё-таки на первом месте в симфонии – силы Света. Начало симфонии можно охарактеризовать как «весеннее пробуждение и произрастание» (это слова Стравинского про начало «Весны Священной»). С. Жуков мастерски умеет передавать длящееся время, постепенно его развертывать, не переходя к драматизации, а оставаясь долго в пределах созерцательности, наполняя ее всё новыми внутренними токами. Впечатление свежести, изначальности, усиливается средствами тембра – введением необычных инструментов, обновляющих оркестровую палитру. Музыка, лишенная драматической напряженности, тем не менее, звучит насыщенно: длительные выдержанные гармонии постоянно усложняются, наполняются полифоническим плетением голосов, обновляется тембровая атмосфера.

Чтобы дать некоторое представление об этой музыке, назову несколько уместных, на мой взгляд, музыкальных ассоциаций:

Начало «Дафниса и Хлои» Равеля. Только гармонически более изощренно и с более медленным развертыванием. Начало второй части «Весны Священной». Медленные разделы «Предварительного действа» Скрябина-Немтина. Особенно те разделы, где звучат солирующие вокальные голоса (например – истаивание перед заключительной кульминацией в финальной части).

Или словами Даниила Андреева:

Это – в высотах, доныне безвестных
               Для нас,
Она, наклонясь, озирала
    Пространства земные
    И думала: где бы
Коснуться земного впервые.

…………

Глубже и глубже вникала, входила
           В дикое лоно.
Диких озер голубое кадило
Мягко дымилось туманом…
                     По склонам
Духи Вайиты на крыльях тяжелых,
В мареве взмахивая, пролетали…
   Ложе баюкали Ей стихиали
       В поймах и долах.

Полночью пенились пазори в тучах,
В тучах над тихою, хвойною хмарью…
Хвойною хмарью, пустынною гарью
     Пахло на кручах.
     Бед неминучих
Запах – полынь!..
              На лесных поворотах
Дятлы стучали… Ветры качали
     Аир на дремных болотах.


О среднем разделе я уже сказал – это прорыв инфрафизики, сначала не очень заметной рядом с разлившейся уже симфонией света, а затем завладевающей всем звуковым пространством, принимающей угрожающие масштабы.

Третий раздел симфонии: преодоление тьмы Светом, захватывающее симфоническое разрастание, воодушевление Светом, ослепительная кульминация, и затем – постепенное растворение, опрозрачнивание, развеивание светлых звучаний.

Здесь в музыке, еще явственней, чем в начале симфонии, проявился ее русский колорит. Сергей Жуков блестяще справился с задачей, над которой бьются с переменным успехом многие композиторы: вписать звучание фольклорного материала внутрь партитуры, сохранив его тембровую и интонационную характерность, соединив эту характерность со сложностью современного интонационного языка. Трудность еще и в соединении разных драматургических логик: профессиональная музыка стремится гибко передать градации напряженности, даже заострить и артистически подать спады и подъемы напряжения, а фольклор тяготеет к статичному пребыванию на избранной высоте. Здесь же композитору удалось достичь убедительного единства: несколько отрывков разного темпа и энергетической заряженности очень органично нашли свое место на разных участках симфонического нарастания, не разрушили непрерывности развития, а внесли в него свой воодушевляющий импульс.

В целом симфония состоялась. Не побоюсь сказать: из всего, что до сих пор появилось в искусстве «по следам Андреева», эта симфония стала самым крупным явлением. Композитор подтвердил, что это только первая часть задуманного большого цикла, так что будем ждать продолжения.

Женя, спасибо за  краткий и очень содержательный отклик. Ты обозначил все самые интересные и глубокие темы исполненной симфонии  «Навна». Соглашусь с тобой в главном: ее исполнение стало одним из самых интересных музыкальных событий «Московской осени-2009».

Хорошо помню свои впечатления от музыки Сергея Жукова. И так же, как и ты, сожалею, что ее первому  исполнению явно не хватило полифоничного звучания оркестра. Я жду того момента, когда можно будет еще раз прослушать симфонию на сайте, а до этого выскажу несколько соображений, которые, как мне кажется, могут дополнить твой отзыв.

Мне хотелось бы отметить творческую смелость Сергея Жукова. Обращение к темам «Навны», образы которой перекликаются с идеями «Розы мира» и наиболее полнокровно выражают ее замысел, требовало от композитора многого. Прежде всего, - вдумчивого соприкосновения с поэтикой философски и этически напряженного мира Даниила Андреева. А на это решится не каждый.

Мы мало знаем «Розу мира», и рискуем ее не узнать, потому что до сих пор консервируем свой исторический и духовный опыт мерками репрессивного прошлого. Между тем поэтика, логика и духовный опыт автора «Розы мира» в такое отношение к истории и жизни явно не укладываются: языком, связывающим формы культуры только с пережитым опытом репрессий можно оправдать стремления к благополучию и гедонизму, но мыслить о своём историческом призвании в будущем, - нельзя. Для этого требуется труд метаисторического видения связей власти и культуры.  Мифоисторическая поэтика Даниила Андреева обращена к этой сложнейшей проблеме. Она утверждает их символический характер,  который не определяет, но образно предвосхищает динамику природного, социального и культурного мира. В таком творческом опыте драгоценны даже ошибки. Но мы, как это не прискорбно, предпочитаем расстаться с культурным багажом, считая его балластом на корабле, плывущем в неспокойном море современности, чем думать об истоках своей исторической судьбы и её призвании  на путях будущего.

   Говорить о мифоисторическом творчестве автора «Розы мира» и его проблемах у нас не принято. Также как не принято обосновывать несогласие с его мировоззрением.  Над нашей душой довлеет рассудок, а для него вдохновение поэта не является достоверным условием разума и чувства.

Но тем ценнее музыкальные отклики на его образный мир и содержание. Их несколько, и симфония Сергея Жукова «Навна» - только последняя в ряду других крупных музыкальных произведений А. Сойникова, А. Ларина и Е. Морошкина,  музыкально  откликающиеся на поэтическое и мифоисторическое творчество Даниила Андреева.

Возможно, это не случайно: музыка в большей мере, чем какое-либо иное искусство, обращена к преображению состояний психофизического облика человека. Рассчитанные с математической точностью и подчиненные ритму целостного восприятия, предполагающие полифонию как прообраз единства мира, её музыкальные образы сопредельны жизненному единству души и тела, природы и общества и не существуют без технически совершенного инструментализма. При этом сами по себе музыкальные образы  никак  не исключают, но отражают внутренне присущий миру и жизни накал борьбы добра и зла.

Музыка глубоко этична по своей природе. Она не учит, но воспитывает формы человеческой души и приобщает их к целостному восприятию мира,  а потому ее отклики на творческий опыт автора «Розы мира» не кажутся мне случайными, – на фоне молчаливо-абстрактного невнимания философии, не говоря об искусстве театра и кинематографа или живописи и поэзии.

Об исполнении в Иркутске симфонии «Роза мира» композитора А. Сойникова я знаю по отзывам Аллы Александровны Андреевой, которая специально ездила в Иркутск, чтобы присутствовать на ее первом исполнении в России.

Не смогла присутствовать, к сожалению, в концертном зале института имени Гнесиных  на первом исполнении Триптиха для хора и оркестра на стихи Даниила Андреева композитора А. Ларина.   

«Три хора на стихи Даниила Андреева» Е. Морошкина еще не нашли своего исполнителя.

Симфония «Навна» фактически стала для меня первым знакомством с отраженным в музыке мифоисторическим миром Даниила Андреева. Вслушиваясь в гармонические ряды симфонии, подчиняясь ее ритмическому рисунку и откликаясь на ее вокальную составляющую, я слышала и понимала, что Сергею Жукову удалось главное: он заставил звучать мифоисторическое пространство-время Даниила Андреева.

«Навна» - поэма предчувствий об   и н о м  времени, она создана тогда, когда рушился устойчивый и привычный образ России и мира, но она созвучна дальним горизонтам ее исторического первобытия.

Музыкальная структура симфонии Сергея Жукова определяет и оформляет эти предчувствия в целостные музыкальные образы. Её идея состоит в собирании симфонического единства сложных движений народной жизни, жаждущей преодоления тягот истории и переливания своих творческих сил в новые жизненные и культурные формы. Это особенно слышно в вокальной составляющей симфонии, решенной композитором как сопоставление академического и фольклорного голоса.

 Не пересекаясь и не заглушая индивидуальной тональности каждого из них, они олицетворяют таящиеся и в глубинах народной жизни, и в русской  исторической традиции полифонию и симфонизм творческих сил, созидавших культурный образ русского мира.

 Именно это и предопределило светлую тональность русской темы симфонии «Навна», противостоящую натиску времени и трагизму истории. Я думаю, что Сергей Жуков, обращаясь к темам поэмы «Навна», преображая их в музыкальные образы симфонии, добивается нового звучания  исторических смыслов народной жизни.

Это не противоречит, но уточняет многие темы и смыслы музыкальной традиции, которая обращена к мифоисторическому опыту истории и культуры. Не секрет, что у мифоисторической темы в музыке есть своя традиция: в европейской музыке к ней обращались Ф.Лист и Р. Вагнер, в русской  музыке – А.Н. Скрябин.

И интерес к ней со временем не ослабевает. Незадолго до начала фестиваля «Московская осень-2009» в Большом зале Консерватории были  исполнены симфонические поэмы «Прометей» Ф. Листа и А.Н. Скрябина. Их исполнение произвело большое  впечатление, а услышанные музыкальные темы симфонии «Навна» заставили задуматься о преодолении   недосказанности многих музыкальных откликов и смыслов, таящихся в этой традиции.

Но к этой теме мне хотелось бы обратиться в другой раз.   

Симфония и цикл инструментальных концертов на сайте "Погружение в классику":
http://intoclassics.net/news/0-0-0-0-17-2695

Наконец-то послушала симфонию "Навна". Хотелось бы сказать автору спасибо: это произведение меня удивило.

Образ России так ясно очерчивается перед глазами, что иногда делается не по себе. Причину такой живости образа я вижу в идеальном соответствии формы симфонии ее содержанию, а именно - в построении на противоречиях. Отсюда сильное чувство страны, похожее на то, что уловил Волошин (образ "Святой Руси" и "Глухонемой") и Тургенев в "Певцах" и "Живых мощах", где больше всего притягивает эта привычная русская широта длинной в пропасть.

В "Навне" сочетаются созерцательный характер повествования, панорама долгого времени с захватывающим, молниеносным сюжетом, от которого не оторваться с первых нот. Когда я слушала, постоянно возникал навязчивый вопрос: "Что же будет дальше?" - такого со мной раньше не бывало.

Второе противоречие - сочетание трагедии, даже мучений со сказочно-фольклорным утешающим, нежным мотивом. Причем и ту, и другую сторону ощущаешь, когда слушаешь, словно ты - участник происходящего, и ждешь сейчас же то ли пытки, то ли помилования, то ли вдохновения.

Третье противоречие - столкновение языческих мотивов с христианской линией страдания и воскресения. Этому противоречию способствует мозаичная структура симфонии: мозаика, с одной стороны, ассоциируется с храмами и библейскими сюжетами, с другой - мозаика символизирует "расколотость" мира на кусочки, намекает на его многообразие и языческую многосоставность. Отсюда вытекает и противоречие четвертое: при такой "мозаичной" форме, чувствуется нерушимая цельность симфонии - скалистая вера в судьбу и речная покорность.