Многообразие Божьего Мира и универсальные системы
Эта тема о Ленине распадается с самого начала на три параллельных вектора:
1. Ленин как человек – миф и реальность.
2. Ленин как основатель СССР – историческая судьба и смысл этого проекта и соотношение его с Лениным в течение 70 лет существования, а также – роль Ленина в крахе этого проекта. (Здесь можно выделить и частную тему: взаимоотношения Ленина (ленинизма) и Сталина (сталинизма) в стиле и в духе советской системы.)
3. Ленин как лидер одной из глобальных утопий в конце гуманистической эры, порождённых её духовным кризисом.
1. Первый вектор наиболее прост для осмысления. Создание образа Ленина, как пророка и праведника коммунистической религии, было обусловлено самой идеей замещения христианской церкви новой (церковью-партией, догматикой, системой вероисповедания). Большинство коммунистических обрядов (крестные ходы, поклонение мощам, отлучение от церкви, чтения жития святых и т.п.) скопировано с православных. Это совершенно очевидно, тут особо обсуждать нечего. Стиль скопирован, а смысл подменён в русле гуманистической парадигмы, где человек есть мера всех вещей, то есть – исторический путь изменён с Богочеловеческого на человекобожеский.
Итак, из человека Ленина был создан образ пророка и святого новой веры по лекалам православной церкви. Главная проблема этого образа обнаружилась в последней трети существования СССР. Сусальная картинка всё больше вызывала сомнения и внутреннее отторжение у людей, а реальный человек всё больше, вопреки или благодаря времени, проступал сквозь эту картинку. И с этим ничего сделать было нельзя. И чем сусальней был образ Ленина в его идеологическом житии, тем к большему разочарованию приводил человека при столкновении с исторической реальностью. И в сравнении этого жития с христианскими житиями святых – в том числе. В одном случае душа чувствовала, что ей врут, а в другом и вопреки всему – что не врут и за образами стоит истина, и сердце ей отвечает живым чувством.
Когнитивному диссонансу между идеологическим образом и реальностью способствовало и массовое поклонение мумии в мавзолее, никаким боком не укладывающееся в материалистическую картину мира. Тут уж либо мистическая связь с иной реальностью через этот обряд, либо признание того, что люди поклоняются просто трупу. В определённом смысле, Ленин сам напророчил себе такую участь, утверждая, что "всякий боженька есть труположество… всякая религиозная идея, всякая идея о всяком боженьке, всякое кокетничанье с боженькой есть невыразимейшая мерзость… самая опасная мерзость, самая гнусная зараза" и т.п. Ленин вообще терял всякое чувство меры и всю свою интеллигентность, когда речь заходила о вере в Бога, опускался до последней грубости. И поклонение его собственному трупу в созданном им государстве было своего рода уроком Свыше. И этот урок не прошёл даром в народе.
Нетрудно привести ещё целый ряд противоречащих чувству реальности и даже здравому смыслу натяжек в мифе о Ленине. Но в любом мифе можно найти такие натяжки и такие противоречия. Вопрос в другом: имеет ли этот миф исток и оправдание в духовной первореальности, способствует ли своими образами проникновению её смыслов в реальность эмпирическую? В случае с Лениным, рьяным апологетом материалистической картины мира, такая постановка вопроса лишена смысла. Поэтому всё в ленинском мифе разбивается (и не может не разбиваться) о реальность эмпирическую, а иного измерения в самом материалистическом основании у этого мифа попросту нет.
Можно ли было творчески соединить коммунистическую идею с религиозной русской философией и этим придать новый импульс советскому проекту? Теоретически – не только можно, но это был единственный совместимый с жизнью путь. А практически – не осталось в помине в государственной и партийной элите СССР для такого пути ни сил, ни предпосылок, ни умов. И это ещё один вопрос о роли как Ленина, так и Сталина в формировании человеческого состава правящей советской элиты. И предательство ею коммунистических идеалов в конце ленинского (или сталинского, кому как нравится) исторического отрезка совершенно закономерно.
Очернение до карикатурности Ленина в постсоветское время, особенно в первое десятилетие, сродни глумлению над идолом, в которого утрачена вера. Это имеет так же религиозные корни, как и создание его жития по аналогии с православной традицией, но только в материалистической догматике (хотя собственно материалистического в этом ленинском культе и затем ниспровержении идола немного совсем).
2. О советском проекте, идейным вождём и политическим основателем которого стал Ленин, у нас здесь открыто несколько тем. Это сложнейшие историософские вопросы. Если совсем кратко: авторов сборника "Вехи" не услышали в начале 20-го века не только социал-демократы, тем паче большевики, но и государство, и церковь, и народ. И после катастрофы начала века, и после катастрофы в его конце голос "Вех" не был услышан...
Появилась надежда, что услышан он будет. И тогда акцент с "
что делать?" сместится на "
кто делает?" То есть – следствия и причины поменяются местами, а значит, и государственное, и социальное, и культурное строительство станет адекватней истинной реальности, что само по себе уже великое благо.
Обречённость на крах всех утопий на свете, какие бы средства они ни использовали для своей временной реализации (жестокие и материальные, как Ленин, или непротивление злу насилием, как у Толстого, или мистический реализм, как у Даниила Андреева), в том, что любая социальная утопия не согласуется с трагедией падшести человеческой природы и уповает на то, что последователи не предадут идеал и не развратят его; и не верит, что это будет неминуемо.
(О сталинизме и ленинизме, если появится желание поговорить глубоко, лучше открыть параллельную тему, наверное.)
3. Ленин один из самых ярких, а может быть, и самый яркий представитель гуманистической эры, который попытался не на словах, не только в своих статьях и книгах, а на деле осуществить её идеал, её смысл, её мечту и её пафос. И более того, смог дать творческий импульс государству, которое стало, по всей видимости, высшей точкой и пределом гуманистической веры. После краха этой осуществлённой мечты гуманистическая эра стремительно покатилась в пропасть и предсказуемо кончила сатанизмом.
Вера всех гуманистических проектов заключается в изначальной человекобожеской установке воли. Человек становится мерой всех вещей и не нуждается в Боге. В лучшем случае Бог выносится за скобки, как некий безликий Абсолют, который ни на что не влияет; а в худшем – отрицается, а затем и вовсе заменяется своей обезьяной, как в неолиберализме.
Ленин был фанатичным адептом веры в добрую человеческую природу, для которой только нужно создать добрую почву, добрые условия жизни, а она сама тогда явит из себя доброе и справедливое общество, культурное восхождение, творческое богатство жизни. Если уничтожить самых неисправимых и безнадёжных людей, а остальных перевоспитать, то далее человек сам из себя и в добрых условиях явит всемирное братство.
Но чтобы люди стали братьями, нужно убить Отца. Это и есть та чёрная дыра в Ленине, что легла в основание его государства и лишила его исторического будущего. Сталин попытался Отца заменить собою (у Ленина на это не хватило то ли наглости, то ли времени). Последствия – соответствующие.
Как, благодаря чему, советский проект достиг величайших достижений – и в страшной войне с мировым Злом, и в мирном строительстве, и в социальной справедливости? Благодаря марксизму, философской системе, впервые в истории названной научной? Благодаря христианским истинам, легшим в основу русской культуры и русской общины? То есть, классическая русская литература, а никакой не марксизм, создала нравственно советского человека, а русская община – сам строй и стиль советского проекта? Или всё-таки это сделала коммунистическая партия, вооружённая марксистско-ленинской идеологией? Но ведь именно последняя, а не какая-то другая, и угробила в итоге советский проект, как на идеологическом уровне, так и на персональном...
Утопия Ленина опиралась на гуманистическую веру в добрую природу человека, в его способность ставить общее и общественное выше личного и эгоистического. Это была вера в восхождение человека. Восхождения – без Бога и не к Богу, а в некую абстрактную и бесконечную высь. Такова вера и нынешних продолжателей дела Ленина, например – Кургиняна. Это один из самых глубоких и одарённых истинных ленинцев (говорю без тени иронии) на сегодняшний день.
Ленинскому материализму противостояла в конце гуманистической эры не менее материалистическая (хотя и не в марксизме, а в кальвинизме имеющая свои духовные корни) утопия неолиберализма. Вторая равная по силе и конкурирующая с коммунистической глобальная утопия в 20-м веке. Она сделала ставку на эгоическую природу человека, на конкуренцию как двигатель прогресса, на потребительство плоти и эгоцентризм воли. Это казалось реальнее и практичнее коммунистических идеалов. И победила-таки коммунистическую утопию. Но спустя три десятка лет впала в мороке собственной утопичности в сатанизм, который в гуманистической картине мира отрицается вообще как реальность.
Обе утопии не нуждаются в Спасителе. Человек может сам и своими силами построить свой мир, хорошо в нём устроиться и куда-то в нём восходить, на своё усмотрение. Ни Бог, ни дьявол ему не указ. Да они вообще лишь производные человеческой культуры на определённой её стадии, не более того.
И вот мы пришли к тому же, о чём предупреждали и не были услышаны сто лет назад "веховцы": вновь
кто делает оказалось важнее
что. Так было и в 1917, и в 1991, и в 2022... И в судьбе исторической церкви. И в любой другой человеческой общности. И так будет всегда, пока "человек не изменится физически".
Вложив в уста Великого инквизитора всю волю мира, в котором распяли Бога, Достоевский знал, о чём говорил. Любая, самая благая система, даже пришедшая к власти благими средствами (пусть не по Ленину, но по Ганди, чтившему, впрочем, Ленина), если она останется единственной в мире (коммунистическая, неолиберальная, христианская, розомирическая), неизбежно скатывается к сатанизму. В этом главная дьявольская ловушка, заложенная в самой человеческой природе и ничем оттуда не устранимая. И в этом неисповедимая трагичность всех человеческих утопий.
Только наличие альтернативных систем, иных картин мира, других цивилизаций и культур может уберечь человеческое общество от провала в Ад.
Многообразие Божьего Мира – это главное препятствие на пути дьявольской воли "
всё не-я должно стать мною".
Многообразие и есть то, что больше всего ненавидит дьявол в Боге, в Его мире и в человеке.
Многообразие – это ключевое слово, при помощи которого вскрывается ложь любой системы, любой идеологии, претендующей на универсальность и единственность. И чем справедливее, светлее, нравственнее её цели, и чем она осторожнее и деликатнее в средствах их осуществления, тем реальные её плоды пагубней для человечества.
Не в целях и даже не в средствах (как часто думают, противопоставляя одно другому), а в воле стать единственной и тем освободить человека и мир от противоречий
многообразия (мол, это источник всех войн и конфликтов, что вполне справедливо) – именно в этой универсалистской воле и заложено дьявольское семя. В любой системе так, будь она марксистской, научной, мистической – не суть, а суть её демонизма только в претензии на универсальность.
И Ленин был адептом именно такой воли, такой системы. Это главное, остальное – либо детали, либо следствия. Именно такая воля и подвела СССР к черте смерти и распада. А ныне – подводит к той же черте неолиберальную Систему. В своё время католицизм на той же воле выгорел и породил протест. По тем же следам пошёл и его взбунтовавшийся сын. Тем же путём идёт и наука, дочка протестантизма, отказавшаяся от духовности вообще и этим достигшая формального единства своей методологии.
В общем, я закинул несколько вопросов в эту тему. Если появятся желающие над ними поразмышлять, буду благодарен. И отвечу взаимностью – тоже поразмышляю, в меру сил, над встречными вопросами, или выводами, или оценками. Это не важно: одно всегда спокойно перетекает в другое в живом диалоге.
