Роза Мира — диалог культур и культура диалога

Лк 14:26

Ещё одно сложное для понимания место, но воспринимаемое совершенно иначе в реконструкции.

Примечание. Текст на иврите хорошо выглядит в окне редакции сообщения, но, увы, проецируется в форме одних лишь вопросительных знаков после сохранения, поэтому предлагаю его в виде файла-картинки внизу.

Вариант перевода смыслов.

"Всякий, кто желает быть со мной, но ставит на первое место любовь к себе или родовые узы, не может полностью сделаться моим учеником. Всякий, кто не готов умереть, не может полностью сделаться моим учеником. Всякий, кто не отвергнет владение своё, не может полностью сделаться моим учеником."

Сравните с каноническим текстом. Хотя мой перевод, безусловно, и хромает, но и суть и тональность отрывка весьма сильно отличаются от того, к чему мы привыкли.


(Продолжение следует...)

Мф. 12:46-50, Мк. 3:20-21, 31-35, Лк. 8:19-21

Согласно гипотезе Роберта Линдзи (Robert Lindsay), нижеследующий отрывок, описывающий появление матери Иисуса и его братьев, должен завершать собою рассказ о сеятеле и о четырёх видах почвы, в которые тот бросает семена. История в аллегорической форме изображает нам четыре типа слушателей духовных наставлений Христа. В общем-то, в евангелии от Луки так примерно и происходит. Будем помнить, что ныне существующее разбиение евангельского теста на главы является более поздним и нередко произвольным. Посередине той или иной главы может вдруг неожиданно закончиться один смысловой блок и начаться совершенно новый. Так и здесь. Предполагается, что эпизод с появлением матери Иисуса и его братьев, представляет из себя логическое заключение притчи о сеятеле и о четырёх видах почвы.

У Марка и Матфея, однако, последовательность несколько иная. Притча о сеятеле там располагается уже позже, в следующей главе. Быть может, авторы этих евангелий заметили внешнее сходство между историей с появлением матери и братьев Иисуса и другим эпизодом из Лк. 11:27-28 ("Блаженны скорее те, кто слышат слово Божие и соблюдают его") и сделали вывод о будто бы сложных взаимоотношениях между Христом и его родственниками. Сравните с Мк. 3:21 ("ближние его пришли взять его, ибо говорили, что он вышел из себя") или ещё более позднее у Ин. 7:5 ("Ибо и братья его не веровали в него").

Однако, реконструкторы с цитируемого мною сайта вслед за Линдзи полагают, что последовательность событий, наблюдаемая нами у Луки, как раз, наиболее аутентична. По их версии, никаких особенных трений в семье Иисуса также не имело места (обратим в этой связи внимание на апостола Иакова, "брата Господня" -- вероятно, сына Иосифа до обручения того с Марией). Поэтому их реконструированный вариант данного эпизода выглядит следующим образом.

Иисус всё ещё наставлял толпу, когда пришли матерь его и братья. Они стали снаружи, надеясь говорить с ним. Сказали Иисусу: "Матерь твоя и братья твои стоят снаружи, желая говорить с тобой". Иисус ответил на это: "Вот, матерь моя и братья мои -- истинный пример семени, упавшего в добрую почву. Они слышат слово Божие и исполняют его!"

Как всегда, ивритский текст в приложении.

(Продолжение следует)

критериям форумных тем по-моему вполне удовлетворяет

Поэтому тема и перенесена в раздел с форумным форматом. Для того формата, что мы называем "Интерактивная книга", тема пока не раскрыта. Думаю, это вопрос времени. И потом тема благополучно займёт своё место в основной категории.

Рабби Йешуа

Термин "рабби" происходит от еврейского "рав", что на библейском иврите означало "много" или "многие", или же "многочисленное", или даже "великое". Это слово также иногда использовалось в отношении правительственных сановников и офицерских чинов армии (см. Иер 39:3, 13).

Во времена же Иисуса слово "рабби" употребляли для указания на господство: например, господство хозяина над своим рабом или мудреца-наставника над своим послушником-учеником. И только начиная примерно с 70-го года нашей эры "рабби" сделалось уже формальным титулом любого учителя  (см. Emil Sch?rer, The History of the Jewish People in the Age of Jesus Christ [175 B.C.-A.D. 135] [ed. Geza Vermes, Fergus Millar and Matthew Black; Edinburgh: T&T Clark, 1979], 2:325-26). Таким образом это последнее значение нельзя автоматически переносить на ситуацию Иисуса Христа. Тем не менее, адресация к нему именно как к "рабби" может сослужить нам хорошую службу в восприятии истинного образа Христа глазами тогдашнего среднего израильтянина. Признание его в качестве рабби указывает не только на способность к учительству, но и на большой авторитет и известность, а также на право формировать вокруг себя группу учеников и последователей.

К моменту своего выхода на публичную проповедь Иисус не только получил качественное наставление в основах своей веры, что являлось достаточно типичным для всякого тогдашнего еврея, но он вероятно провёл ещё и определённое количество лет в обучении у какого-либо галилейского мудреца (или мудрецов). Таким образом, он и сам появляется на исторической сцене уже, как уважаемый и известный мудрец. Хотя и молодой. Таковым его признают практически все, кто вступает с ним в контакт.

1. Лк 7:40: Обратившись к нему, Иисус сказал: Симон! Я имею нечто сказать тебе. Он говорит: скажи, Учитель.
2. Мф 22:34-36: А фарисеи, услышав, что Он привел саддукеев в молчание, собрались вместе. И один из них, законник, искушая Его, спросил, говоря: Учитель! какая наибольшая заповедь в законе?
3. Лк 12:13: Некто из народа сказал Ему: Учитель! скажи брату моему, чтобы он разделил со мною наследство.
4. Мф 19:16: И вот, некто, подойдя, сказал Ему: Учитель благий! что сделать мне доброго, чтобы иметь жизнь вечную?
5. Лк 19:39: И некоторые фарисеи из среды народа сказали Ему: Учитель! запрети ученикам Твоим.
6. Лк 20:27-28: Тогда пришли некоторые из саддукеев, отвергающих воскресение, и спросили Его: Учитель! Моисей написал нам, что если у кого умрет брат, имевший жену, и умрет бездетным, то брат его должен взять его жену и восставить семя брату своему.

Обратите внимание на разнообразие тех, кто обращается к Иисусу, как к учителю! Законник, богач, фарисеи, саддукеи, обычные люди. Становится совершенно ясным, что весьма широкий круг современников признавал Иисуса в качестве рабби.

Из евангельских рассказов с достаточной очевидностью следует, что Иисус вёл образ жизни, вполне характерный для еврейского учителя веры 1-го века. Он ходил из города в город, из местности в местность, полагаясь лишь на гостеприимство жителей. Он учил повсюду: и на улицах, и в домах, и в синагогах, и в Храме. За ним в его странствиях следовали его ученики. Всё это составляет типичный образ еврейского рабби в Израиле тех времён.

Давид Бивин в своей книге (David Bivin, "New Light on the Difficult Words of Jesus") подробно описывает, каким образом обычно происходило присуждение кому бы то ни было звания "рабби". Оказывается, человек не мог просто так сам выучить Тору и объявить себя учителем веры. Его бы не приняли ни простые люди, ни тем более религиозные авторитеты. Обретению статуса рабби предшествовало многолетнее формальное образование у какого-либо авторитетного наставника, которое завершалось затем ритуалом, аналогичным нашему священническому рукоположению. Учитель должен был признать в ученике достойного и особым образом благословить его путём возложения рук. Современные иудеи настаивают, что традиция подобного благословения-рукоположения оставалась нерушимой от самого Моисея вплоть до авторов Талмуда 1-2 веков нашей эры.

Есть сведения, согласно которым Иисус сделался рабби очень рано по тем временам, где-то в районе 20 лет от роду. Разумеется, никто данного факта не знает с точностью и подобные предположения не обязаны вызывать большое доверие. Однако, так или иначе, но этот почётный титул был делегирован ему в установленном тогда порядке и даже откровенные враги Иисуса всегда обращались к нему не иначе как к учителю. "Рабби, почему твои ученики не постятся?"

Примечательным местом в евангелии лично мне кажется и эпизод из Лк 4:16-20, где Иисус, придя в синагогу, читает иудейское Писание и служители ему приносят книгу пророка Исайи. Разве подали бы так легко книгу первому встречному или простому сыну плотника? Не знаю, но наверное, нет. А вот когда перед вами рабби, ситуация уже принципиально меняется: и подали книгу и смиренно приняли её назад, когда Христос закончил чтение. Да и не вызывает большого удивления мысль о формальном религиозном образовании Христа также ввиду эпизода его отрочества, когда родители неожиданно обнаружили своего пропавшего сына в иерусалимском Храме подле известных старцев-мудрецов Израиля, слушающим и задающим вопросы.


(Продолжение следует)

Иисус и сирофиникиянка.

https://www.jerusalemperspective.com/14795/

История встречи Иисуса Христа и женщины сирофиникиянки или иначе хананеянки (Мк 7:24-30, Мф 15:21-28) присутствует только в евангелиях от Марка и Матфея. Поскольку мы (имеется ввиду Иерусалимская школа) считаем, что автор евангелия от Марка использовал Луку в качестве своего основного источника, то неизбежно возникает и вопрос о происхождении этой истории. Заимствовал ли её Марк из предполагаемой еврейской Антологии записей о жизни Иисуса Христа и его наставлений, взял ли он её из какого-либо иного письменного материала того времени, из устной традиции, или же попросту выдумал её сам?

Дело в том, что маркианская версия истории встречи Христа с сирофиникиянкой крайне тяжело переводится с греческого на иврит. А с другой стороны этот рассказ содержит в себе и явные признаки редакторской работы, включающие, например, использование уменьшительной формы существительного "собаки" (там в оригинале выходит фактически "собачки" или "щенки"), весьма распространённого слова efth?s (то есть, "тотчас", "сразу"), использование настоящего времени для описания событий в прошлом, и типичного для Марка указания на стремление Христа к уединению и таинственности. Стало быть, если автор евангелия от Марка однажды и обнаружил подобный рассказ в Антологии, то далее скорее всего весьма основательно переработал его до той формы, которая нам знакома по каноническим текстам.

Анализ изложения той же самой истории в евангелии от Матфея также демонстрирует нам большую сложность прямого перевода её с греческого языка на иврит. Иными словами, ни за версией Матфея, ни за версией Марка, не угадывается никакого еврейского первоисточника. Напротив, вариант Матфея выглядит, как подвергшийся ещё более значительной переработке, чем маркианский.

Как следствие, напрашивается вывод: история встречи Христа с женщиной сирофиникиянкой не содержалась в изначальном еврейском собрании письменных свидетельств о Христе. Необходимо, однако, заметить -- данное обстоятельство никоим образом не означает непременно её вымышленности. Согласно Марку, ученики Христа отсутствовали при встрече и диалоге, а письменные свидетельства создавались в основном именно очевидцами событий. Если же данная история и вправду имела место, то тогда она, вероятно, была передана самой сирофиникиянкой.  В этом случае конечно же речь идёт уже не об арамейском или иврите, а либо о греческом, либо о каком-то ином разговорном наречии тех территорий.

Автор евангелия от Марка поместил рассказ о встрече Христа с сирофиникиянкой в секцию, начинающуюся в главе 6, стихе 15 и продолжающуюся до Мк 8:26. Вся эта секция не имеет соответствующих параллелей в евангелии от Луки. Она характеризуется и рядом необычностей, включающих в себя две истории исцеления (Мк 7:32-37 и Мк 8:22-26), в которых Христос использует техники, более присущие греческим целителям и чародеям (наложение рук с определёнными восклицаниями, изготовление мази из глины для помазания глаз слепого итд), а также путешествие Христа в направлении, географически прямо противоположном им заявленному. Согласно Марку, после встречи Христа с женщиной сирофиникиянкой, он вышел из пределов Тира и отправился на берег Галилейского моря через Сидон и центр Декаполиса (Мк 7:31). Поглядев на карту, трудно себе вообразить более кружной и странный путь: кроме того, коль скоро этот маршрут пересекал территорию язычников, то подобное действие находится в прямом противоречии с собственным же указанием Христа "не ходить на путь язычников" (Мф 10:5). Наиболее вероятной интерпретацией этого предполагаемого путешествия Христа на север и на восток от древних границ Израиля и всей вышеозначенной секции Мк 6:45-8:26 может явиться лишь мысль о литературном конструкте автора евангелия от Марка, призванного убедить читателя в миссионерстве Христа среди неевреев.

Не исключено, что автор евангелия от Марка почерпнул вдохновение к созданию этого конструкта в отрывке из Луки: "Горе тебе, Хоразин! горе тебе, Вифсаида! ибо если бы в Тире и Сидоне явлены были силы, явленные в вас, то давно бы они, сидя во вретище и пепле, покаялись; но и Тиру и Сидону отраднее будет на суде, нежели вам. " (Лк 10:13, 14). Читая его, вопреки прямому смыслу текста, автор Марка мог бы вообразить, будто Христос действительно совершал чудеса в этих городах. Другая связь между историей женщины сирофиникиянки и писаниями евангелиста Луки была отмечена также в IV веке Св. Иоанном Златоустом. Он заметил, что переход от наставления Иисуса о ритуальном омовении рук и употреблении нечистой пищи (Мк. 7:1-23) к истории об уверовавшей язычнице (Мк. 7:24-30) близко повторяет ход изложения, который мы наблюдаем в 10-й главе Деяний св. Апостолов, где Пётр имеет видение о некошерных животных, интерпретируемое далее в качестве позволения проповедовать евангелие Христа язычникам.

Не исключено также, что автор евангелия от Марка заимствовал образы собак и крошек со стола из лукианской притчи о богаче и Лазаре (Лк. 16:19-31). Здесь наблюдается и весьма заметное сходство в греческом словоупотреблении. Марк по сути копирует ключевые слова из текста Луки.

В лукианской притче Лазарь желал напитаться (chortasth?nai) крошками со стола (trap?zis) богача, но вместо этого к нему приходили псы (k?nes), и лизали язвы его. В истории с женщиной сирофиникиянкой Иисус, обращаясь к ней, говорит, что вначале должны насытиться (или иначе "напитаться") дети -- используется то же самое греческое слово chortasth?nai -- и только потом разрешается отдавать пищу псам (kynar?ois), на что женщина отвечает, что даже псы (kyn?ria) едят крохи, падающие к ним со стола (trap?zis) хозяев. Роберт Линдзи (Lindsey) полагал, что Марк часто перенимал слова и фразы у Луки, а также из Апостольских Деяний и Посланий Павла дабы переработать полученные им прежде тексты, а иногда, возможно, даже создать и свои собственные истории об Иисусе. И, хотя каждый индивидуальный случай использования Марком лукианского текста доказать достаточно трудно, но от совокупного блока свидетельств подобных заимствований уже легко не отмахнёшься. В эпизоде с Иисусом и сирофиникииянкой мы обнаружили по крайней мере три возможных случая лукианского влияния на Марка. Если эти примеры действительно показывают зависимость Марка от писаний Луки, то данное обстоятельство подкрепляет нашу гипотезу о том, что путешествие Христа в языческие земли, описанное у Марка, не соответствует исторической реальности, а является скорее всего богословски мотивированным литературным изобретением самого автора евангелия от Марка.

В свою очередь автор евангелия от Матфея расположил историю Христа и женщины сирофиникиянки в том же самом порядке, что и Марк, то есть между наставлением о причинах нечистоты (Мф 15:1-20) и насыщением четырёх тысяч (Мф 15:29-39).

Вывод.

История встречи Иисуса с сирофиникиянкой не возводится ни к какому ивритскому первоисточнику и, таким образом, не является частью изначальных еврейских записей, повествующих о наставлениях и эпизодах жизни Христа. Весьма вероятно она была сконструирована автором в качестве аргумента в пользу активного вовлечения язычников в ряды первохристианских общин.

От себя самого.

Что лично для меня важно в данном исследовании экзегетов Иерусалимской школы? Как я уже указывал в заглавном постинге темы, история разговора между Христом и женщиной сирофиникиянкой является весьма проблемным для толкования эпизодом для многих верующих. Слова и действия Христа в изложении Марка и Матфея совсем никак не сочетаются с духом любви, прощения и сострадания к людям, которые он столь ярко выразил в других своих проповедях и поступках, да и в акте самого добровольного распятия за грехи рода людского.  Крайне трудно даётся интерпретация этой истории. Я не раз слышал, как спотыкаются проповедники, пытаясь хоть каким-то образом изъяснить приходской пастве смысл предполагаемых фраз Христа и его первоначальное равнодушие к несчастью бедной матери.

Версия же иерусалимской школы устраняет все препятствия. Кроме того, не забудем, что даже самые ранние из канонических евангелий были написаны лишь спустя сорок-пятьдесят лет по Воскресению Христову и каждый даже весьма благочестивый автор -- всего только человек: со своими взглядами, убеждениями, ошибками, слабостями и конкретной исторической ситуацией, окружающей его, и в ответ на которую он обычно и принимался за свой письменный труд.

 

Теория, согласно которой евангелие от Марка является первым -- это, насколько мне известно, основная точка зрения большинства исследователей на сегодняшний момент. Не уверен, хотя, что она исторически самая старая. По моему, ещё раньше полагали, что Матфей более древен и аутентичен. Поэтому и в каноне Матфей идёт по списку первым. Но позже Марк завоевал признание своего "первородства".

А Иерусалимская школа возникла трудами Флассера (Flusser) и Линдзи (Lindsey) в начале 20-го века. Они предложили другой подход к анализу аутентичности евангельских текстов, пробуя переводить их с греческого на иврит и арамейский.

В общем-то, наверное все сейчас уже согласны, что первоначально записи и устные предания о жизни, проповеди и чудесах Христа возникли отнюдь не в греческой, а именно в еврейской среде, то есть, в толще людей, разговаривавших либо на иврите (который, вопреки некоторым мнениям, вполне ещё представлял собой язык живого общения, а не только культовых церемоний), либо на арамейском. Стало быть, логично ожидать, что и нынешние грекоязычные евангельские тексты должны в значительной степени легко переводиться обратно на тот или другой язык Израиля. Через них должен "просвечивать" изначальный семитский оригинал -- данный эффект хорошо знаком любому опытному переводчику. Но на практике оказалось, что только евангелие от Луки и Деяния демонстрируют нам подобный "сквозящий реализм" в наибольшей степени, тогда как ни Марк, ни Матфей, ни Иоанн подобным свойством не обладают. Из этого и было сделано смелое предположение о "первородстве" именно Луки, из которого позже заимствовали свои сюжеты уже все прочие авторы.

А для меня выводы Иерусалимской школы ценны тем, что они дают приемлемые ответы на иначе неразрешимые вопросы. Ну, действительно, как мог Иисус, который "благ и человеколюбец", оказаться столь немотивированно жёстким, почти жестоким, по отношению к мольбам этой несчастной хананейской матери (сирофиникиянки)? Или за что он проклял невинную смоковницу? Тем более, что нам сказано: "было ещё не время собирания смокв". Как он мог ответить человеку, между прочим, соискателю его ученичества, желающему похоронить только что умершего отца: "пусть мёртвые хоронят своих мертвецов"? Это надо совсем сердца не иметь, чтобы так ответить! И выходит, что у нас нет никаких разумных и духовно благодатных объяснений этих поступков и слов. По крайней мере, я их не слышал, а я в церкви давно и даже на богословские курсы о. Георгия Кочеткова ходил и был в семинарию принят (на учёбу, правда, не явился -- но это другой вопрос). А, ведь, в этих проблемных сюжетах заключаются основы нашей веры! Как же нам быть с ними? Версия же Иерусалимской школы достаточно убедительно рассеивает вышеперечисленные нестыковки и возвращает нас, как мне кажется, к более правдоподобному и естественному облику Иисуса Христа.