Возможность Встречи
(о новой книге Р.Перельштейна "Встречи с Померанцем и Миркиной")
И вот снова наступил этот сентябрьский день — день памяти Зинаиды Александровны Миркиной. Прошёл ещё один год. Очень плодотворный год. Потому что в этом году вышли замечательные книги Романа Перельштейна: литературно-философские эссе «Этюды о вселенском духовном сознании», автобиографическая сага «Танец Дервиша», сборник лекций семинара «Работа любви» под общим заголовком «Жизнь без смерти» и ещё одна самая удивительная и долгожданная книга «Встречи с Померанцем и Миркиной». Я смело могу сказать, что это был плодотворный год не только для Романа Максовича, но и для Зинаиды Александровны, и для Григория Соломоновича, и для участников семинара «Работа любви», и для нашего «Воздушного Замка» — словом, для каждого человека, открывшего и отдавшего себя
общей глубине. Ведь тексты Романа Перельштейна делают лучше нас всех, а не только самого автора. Это и есть традиция Померанца и Миркиной — не застолбить место в литературе или духовное первенство в каком-либо сообществе, а
посвятить себя работе любви — трудной и настоящей
общей работе.
Я очень рада, что имею возможность представить в Замке книгу «Встречи с Померанцем и Миркиной». И мне кажется, что сегодня очень правильный день для этого представления. Роман Максович разрешил мне воспользоваться фрагментами нашей переписки, которая состоялась после выхода книги, потому что иногда в письме лучше получается высказать переживание, всё-таки жанр письма предполагает более высокий градус доверия.
Из письма Роману Перельштейну:«… Я хотела поговорить о книге, которую Вы написали — самой невероятной из всех Ваших книг. Наверное, Вы даже сами не представляете, ЧТО сделали, какую драгоценность подарили людям. Хотя нет, Вы представляете: «дневник наших встреч станет, быть может, главным делом моей жизни».
Читая Ваши книги, я всё время держала в уме, что Вы с ними общались, дружили. И очень хотелось тоже оказаться рядом и увидеть, как они заваривают чай, обсуждают погоду, шутят с близкими друзьями… Это всё равно, что посидеть рядом с Сократом. Конечно, сохранились видео их бесед, документальные фильмы, но это взгляд снаружи. А главное часто прячется в бытовых мелочах. В том, как мудрец «надевает тапочки». И ведь могло получиться (как чаще всего бывает), что, даже будучи рядом, невозможно передать другим атмосферу. Вы могли не уметь рассказать, как это. Как не могут остальные друзья Зинаиды Александровны и Григория Соломоновича. Но Вы оказались не только ближайшим по духу человеком, но и талантливым писателем, более того, кинематографистом. Благодаря Вам, можно их
видеть, можно находиться вместе с ними в комнате, ощущать и внешнее, и внутреннее то
невидимое, что стоит за обстановкой и разговорами. Ваши очерки, которые есть в других книгах, прекрасны и глубоки, но это «духовная стенограмма» «Встреч» — бесценна. Спасибо!!!
Вот Григорий Соломонович медленно обходит столешницу, упираясь в неё руками и продолжая увлечённо беседовать. Вот образ «цыплёнка с гордо поднятой головой». А вот моё любимое: «Куцая куртка, напоминавшая причудливое оперение, вкупе с большими очками в роговой оправе, сделали его похожим на сказочную птицу — большую, осторожную и очень внимательную». (Сразу вспомнились буривухи Макса Фрая). «Любовь и ученичество в его сердце на всю жизнь слились воедино и никогда не мешали друг другу». Или вот Зинаида Александровна: «Всю жизнь Миркина шла к этому уюту, к гармоничному сочетанию скромных, немножко сказочных вещей». «Она могла говорить как пророк, но никогда этого не делала. Когда же пророческие нотки пробивались, они сразу же переплетались с её внутренней тишиной, как корни с корнями, и поученье тонуло в поэзии».
«Морщины не старили мудрецов, а лежали на их лицах, как тень шелестящего дуба на стене святилища… Я беспрестанно ощущал, насколько глубока жизнь моих стариков и насколько она последовательна». Есть серия ЖЗЛ, есть фильмы про великих людей, есть жития святых. Но, даже имея всё это, как трудно ощутить эту
последовательность жизни, которая состоит не только из «звёздных часов», а из внутренних спаянных между собой минут, заполненных переживаниями о разном. Да и не у всех великих есть эта последовательность — она само по себе редчайшее явление. Поэтому почти никогда не удаётся по-настоящему соотнести себя с этими маяками. А тем более увидеть, как две ярко горящие души, сливаются в непрерывный и тихий пламень. «Когда один из них говорил, как бы набрасывая на целостную истину покрывало слов, другой находился на страже Целого — такова была природа замолкания того, кто ждал своей минуты вступить в разговор». Ваша книга — это
неопровержимое доказательство (и оно у всех нас теперь есть), что
можно жить глубоко и последовательно друг с другом — не урывками, не случайными озарениями, а постоянно — что
это свойственно природе человека: говорить, думать и жить в существенном отношении друг к другу, жить по существу. «Я понимал только одно, эти люди — она закутанная в выцветший плед, он в какой-то затрапезной дачной куртке — держат на своих плечах наш мир»…
… В книге есть кульминация — разговор об отрешённости. Сила Зинаиды Александровны становится на этих страницах безмерной, беспощадной, но эта всё та же сила любви. Эти страницы читать и больно, и прекрасно. Она разоблачает безжалостно своих самых любимых: князя Мышкина, Вас, но это разоблачение как отдача всей себя ради любимых. И видно, как она буквально поднимает Вас над землёй.
«Разгром, которому она подвергла меня, превращался в песнь».
«Он [князь Мышкин] должен был ответить им «нет». Но он не мог. Эта жалость, это отсутствие отрешённости, не отсутствие, недостаток отрешённости, были его грехом перед Богом. – Неожиданно она спросила: – Вы меня слышите?
Я давно потерял дар речи, имел, вероятно, и отсутствующее лицо, хотя оно горело. Я всё боялся поднять на неё глаза, а когда поднимал, не мог отвести их...»
Я всё ждала, что обязательно должно быть трудно, что дружить с Зинаидой Александровной — это как войти в благодатный огонь, который сжигает любую скверну. Если есть чему гореть, то будет больно. А во всех нас, даже в самых лучших, есть чему гореть. Вы не испугались, и Вам пришлось пережить и испытать эту боль. Но суть не в боли, а в Радости.
Подготовка к этой кульминации и к этой Радости началась ещё в главе «Мы вас в семью принимаем», в самом тяжёлом разговоре про холокост. Тогда Вы готовились к тяжёлому разговору, а получили катарсис. Очищение — это подготовка. Сердце закаляется, ведь переживать радость — огромный труд и ответственность. «И я почувствовал, как внутри меня натягивается какая-то струна, которая, может быть, и есть наше общее «Я»… И Зина из какой-то тишайшей глубины заговорила… И снова в разговор пришла тишина, всё собою затопившая. И наши сердца бились как одно сердце, и в этом едином сердце не было ничего, кроме благодарности и любви».
«Боль — это не итог, это — этап».
«Даже жизнь отдать легче, чем просто вместить в себя Бога, который есть абсолютная полнота». «Причём эта полнота величайшей радости, которая, однако, может, конечно, переносить невероятные страдания». «Но не благодаря страданиям она есть.»
И ещё я всё время думаю про жанр «Встреч». Эта книга исповедальна, но не исповедь. Биографична, но не биография. Автобиографична, но тем более не автобиография.
Эта самая интересная книга, которую мне доводилось в жизни читать. Даже сама не ожидала, что такая фраза напишется, но это факт. Так почему? Наверное, потому что эта книга — про тот разворот внутрь, который сегодня единственный может спасти человеческое в человеке. Упанишады нашего века. Посидеть вместе с Вами «у ног четы мудрецов», что может быть ценнее? Вот они ушли, и мир посыпался как карточный домик. Последние тридцать лет они удерживали его, несли на своих плечах. Ваша книга делает их присутствие в мире зримым и достоверным. Ведь нужно нести мир дальше. Спасибо, что Вы сохранили и передали нам эти встречи, огромное-преогромное спасибо!»
Из ответа Романа Перельштейна:«Когда я приехал в Калининград, я сказал своим друзьям, что «Встречи…» – эта та книга, за которой я пошел бы на край света, чтобы ее прочитать. О том, чтобы написать ее, я никогда и не мечтал. Но вот по Божьей милости случилось то, что случилось. И теперь можно к этой книге обратиться, и ходить никуда не нужно. Просто нужно заглянуть в душу, в которой эта книга и много других чужих, невероятных книг продолжают писаться. Ведь все глубоко пережитые нами книги продолжают писаться в нас. Они ведь должны жить каждый день, а не время от времени. Вот они и живут тайно, и светятся через нас, и сбываются пророчества, которые оставлены на их страницах.
Мне не нужно принимать на свой счет Вашу высокую оценку – все чудеса творит Бог, и мы всё возвращаем Ему. А если построим хотя бы маленькую запруду, то вода жизни перестанет быть живой водой, проточной водой. Она зацветет отдельностью».
Вот так удивительно отмечается сегодня эта светло-грустная сентябрьская дата. Ещё ближе и роднее стала всем нам чета мудрецов. А значит и спрос со всех нас возрастает. После выхода «Встреч» мы уже не можем отмахнуться и сказать: «Мы же не были лично знакомы, мы не принимали эту духовную эстафету, мы всего лишь благодарные зрители». Нет — мы не зрители, мы работники и участники. И пусть так будет!
