Ещё немного стихов Бориса Копылова.
Тост
Уж столько лет, как кончилась война
Уж столько лет, как смерти дали сдачи.
И пью за Вас я, госпожа Удача,
Что напоила всех нас допьяна.
Я пью за тех, кто остаётся там,
С которыми служили и дружили,
Которых собирали по кускам
И в полевых могилах хоронили.
Я пью за тех, кто, презирая страх,
Под Красным знаменем добрался до Берлина,
О ком в народе созданы былины,
Чьи подвиги останутся в веках!
Я пью за тех, кто там не воевал,
Которые в то время и не жили,
Кто нехотя поднимет свой бокал
И скажет: "Мы не раз за это пили".
И всё же, юный друг, с тобой мы выпьем вновь,
Хотя ты строг, на старых смотришь косо,
Но я не стану задавать вопросов.
Давай, мы просто выпьем. За любовь.
За девушек, которые цветут,
Которые не нам, а вам дарят улыбки,
Которые не нас, а вас с надеждой ждут,
Для вас хранят сердечный трепет зыбкий.
За клёны те, что золотом кричат,
За те берёзки, что как будто немы,
За звонкий смех восторженных ребят,
За всё, что защищали на войне мы!
Молодым
Как много рядом молодых людей,
Как веселы они и как красивы!
Богатый урожай цветущей нивы,
Краса и гордость Родины моей!
А в сорок первом из таких ребят
Формировали спешно батальоны,
Грузили на машины и в вагоны,
И в бой бросали, чтобы отстоять
Страну свою, Москву и Ленинград,
Чтоб заслонить собою тех, кто меньше,
Чтоб защитить и стариков, и женщин.
Как много тех, кто в первом же бою
Сложили с честью голову свою...
Сейчас их чтут. На полковой поверке
Их имя выкликает старшина,
Их нормы выполняет вся страна,
И всё ж они за той, конечной дверкой...
Как много рядом молодых людей.
Стараньем их побиты все рекорды.
Страна сильна, и флаг наш реет гордо,
Мир процветает на планете всей.
Они штурмуют космос и моря
И атакуют горные вершины,
Они напором юности горят,
Они хозяева земли отныне!
Без зависти, без грусти я смотрю
На молодых, уверенных и бодрых.
Но от души ребятам говорю:
"Цените мир! Храните честь и гордость
Своей страны, народа своего
Ведь ветви вы, а корни-то его".
Когда-то в Кунцеве...
Когда-то в Кунцеве бывали печники,
Там клались печи и рождались дети.
И, верно б тесно стало б на планете,
Когда бы чаще там бывали печники.
Когда-то в Кунцеве тепло давали печи,
Не жар сердец, не пламенные речи.
И просто было жить тогда на свете:
Зарплата, труд и маленькие дети.
Сейчас у нас богатство и комфорт,
И нежности как будто больше стало,
Но иногда нам помнится начало,
Которое тон в жизни задаёт.
Сейчас об этом трудно вспомнить даже,
Но годы прошлые всегда стоят на страже,
И их нельзя обратно повернуть,
А впереди далёкий сложный путь!..
Когда-то в Кунцеве трудились печники.
Сейчас нам жить не весело, не трудно,
Заполонили свет сплошные будни,
А праздники бледны и так редки.
На катке, в Дортмундте.
Там, где город знобит
От огней и трезвона,
Наша пара танцоров
Рассказала без слов,
Что никто не забыт
Из десятков миллионов
Тех, с потухшими взорами
Полегших бойцов!
Молодым, дерзновенным,
В элегантных костюмах,
Им хотелось кричать,
Но молчали они.
И застыло мгновенье
На лицах угрюмых.
И печали печать
Освещали огни.
И скользили они,
Колыхалися руки,
И в глазах возникали
Картины о том,
Как в минувшие дни,
Дни смертей и разлуки,
Дни огромной печали
Входили в наш дом!
Как горела земля,
И как рушились школы,
И как Зоя стояла
Тверда и смела,
И ноябрь у Кремля,
И порыв комсомола,
И победы начало,
Что потом к нам пришла!
А они, молодые,
Из огня и мажора,
Победители в танцах,
Скользили по льду!
И картины иные
Возникали во взорах,
И солдатские ранцы
Забывалися вдруг.
Канонаду боёв
Сменили овации,
И седые солдаты
Открывали сердца...
А спортсмены вдвоём
В ослепительном танце,
Как летящие звёзды,
Продолжали мерцать!
***
Сегодня я последний адрес получил
И понял, что другого уж не будет,
Что не пробьюсь я больше в память к людям,
Что к прошлому я потерял ключи!
Но не одним лишь прощлым я живу,
Грядущее и радужно, и мило,
Хорошее я вижу наяву
И черпаю в нём молодость и силы!
А всё же жаль, что потерял ключи,
Что прошлого не греют уж лучи.
***
Когда-то кто-то где-то
Сказал, что мир хорош.
И поползла по свету
Змеёй проворной ложь.
Ползёт в стихах поэта,
Ползёт в речах людей,
Она в статьях газетных
И в шуме площадей!
Она в улыбках юных,
Она в пожатьи рук,
И даже ангел клюнул
На этот ловкий трюк.
Но вместе с ней по странам
И смерть, и страх ползут,
Военные бураны
Тревогу в мир несут!
Но людям не до страха,
Закабалил их спор,
Красивая рубаха,
Престижный разговор.
И дипломаты спорят,
А ложь ползёт, ползёт,
Несёт с собою горе
И бедность в мир несёт!
***
Мне никогда не удаётся
Узнать вкус счастья до конца.
То смех рекой широкой льётся,
То слёзы капают с лица.
Всё в мире призрачно и разно:
То жизнь прекрасна и полна,
А то весь мир - барак заразный
И в нём у всех судьба одна.
Всю жизнь ты крутишься пчелою,
Несёшь домой янтарный мёд,
Но вдруг беда летит стрелою
И прекращает твой полёт!
Не успеваешь оглядеться,
Как что-то рушится в дому.
Ты думаешь: "Куда же деться?
Бежать за помощью к кому?"
А жизнь, как клад - её не бросить
И никому не передать.
Но и к тебе приходит осень,
И всё трудней тот клад держать.
А зеркало опять смеётся:
Морщинки не стереть с лица!
Мне никогда не удаётся
Узнать вкус счастья до конца!
Жизнь взаймы (В.С. Высоцкому)
Он жизнь взаймы стране своей отдал,
И этот долг назад потом вернулся.
Хоть был он у народа вроде пульса,
Но тот всё слушал, слушал и молчал!
И лишь когда он в мир иной ушёл,
И лишь когда гитара замолчала,
Душевных песен людям стало мало,
На гроб ему бросать начали шёлк.
И корифеи важные вдруг встали
И поняли, кто рядом с ними был.
На лицах вместе с масками печали
Дух красноречия пламенно ожил.
Все вспомнили, что где-то и когда-то
Его под локоть брали невзначай,
Стояли рядом у его плеча
И трогали рукой его заплаты.
А он с шальною русскою душой
Всё пел и пел, обид не замечая.
С ним рядом ад, он далеко от рая,
Но что поделать, если он такой?
А он всё пел о войнах, о солдатах,
О серых волках, о конях лихих,
О снежных горах, о друзьях своих,
О богом проклятых штрафбатах!
Уж восемь лет, как гроб его укрыт
Почётом, шёлком, лавром и цветами,
Но как живой стоит он рядом с нами,
По-прежнему он с нами говорит!
Хвала и честь народному поэту,
Хоть на груди его наград и нет,
Он жил и пел, и мыслил как поэт,
И не кривил душой при этом!
Я сказал тебе когда-то...
Я сказал тебе когда-то:
"Ты прекрасна и ярка,
Как зелёный луч заката,
Как улыбка моряка!"
И ответ твой был игривым:
"Ты напорист и речист,
Как вечерний шум прилива,
Как соседский гармонист!"
Мы друг другу улыбнулись
И вдоль берега пошли..
Годы мимо прошмыгнули,
Как в тумане корабли.
Были войны и пожары,
Смерть была и голод был.
По путям земного шара
Я полвека побродил.
Но единственной и яркой
Рядом ты всегда была,
Как Лаура для Петрарки,
Как святыня для села.
И в ответ всегда я слышу:
"Милый мой! Хороший мой!"
Словно грозди спелых вишен
К нам на стол легли зимой!
Человек.
Человек прищурил очи
И пошёл.
Человеку было очень
Хорошо.
Человеку было двадцать
С небольшим.
Человек хотел остаться
Вот таким.
Непонятным, синеглазым
Для чужих,
Расплескать холодный разум
В жаркий стих.
Человек окно заметил
И раскрыл.
Взмахи веток, шорох, ветер
В сотни крыл.
Дальше небо: синий, синий
Потолок.
Человек был сильно, сильно
Одинок!
Человек носил под курткой
Столько сил
Бесполезно, словно галстук
Их носил.
Человыек окинул взглядом
Стул и стол.
На столе тяжёлым кладом
Сталь и ствол.
Синий взлёт спокойной дали
Так высок!
Человек кусочком стали
Сжал висок.
Человек подумал быстро:
Как же ты?
Нервный холод, вспышка, выстрел
И цветы...
Это шутка. Человек любил шутить,
Человек любил смеяться,
Петь и жить!
Человек прищурил очи
И пошёл.
Человеку было очень хорошо.
Человеку было двадцать
С небольшим.
Человек хотел остаться
Вот таким!
Н.Л.
Мимолётным вечером, лёгкой словно ветер,
Ласковой, доверчивой, в сереньком берете,
Подарил я трепет непонятной дрожи
И сказал ей весело: "Радость силы множит!"
Тем же самым вечером я сказал "прощай" ей
"Завтра я в далёкий город уезжаю.
Там иные встречи и иные лица,
Там иная радость может быть приснится,
Там иные звёзды в синеве мерцают,
Там иные чувства, может, испытаю
Может быть запомню, может быть и нет
Ласковые губы, серенький берет!"
Пролетели шпалы журавлиной стаей,
Вот я снова дома, вновь стихи читаю.
Здесь родные стены, здесь родные лица,
И родная скука еженощно снится.
Ласковые губы уж не будят дрожи,
Серенький беретик сердца не тревожит,
А огонь далёких искрометных глаз
Померцал немного, а затем погас...
