Кавказ: история, мифы, предания, эпос
Статьи и научные работы на тему Кавказской истории, культуры и этнографии

0 Участников и 1 гость просматривают эту тему.

Оффлайнv.a.korchak

  • Корчак Владимр Алексеевич
ШАМИЛЬ 1868, 1869 В КИЕВЕ.

«Последнее редактирование: 30 Ноября 2014, 00:24:11, ВОЗ»

Огромное, спасибо, Владимир, это редкие фотографии! Многие в Дагестане и не знают о существовании этой мемориальной доски!
Цитировать
«Здесь был дом...
Владимир, а сейчас этого дома уже нет?

Marat Shahman

---------------------------------
За движением и полётом – вечная свобода!…
«Последнее редактирование: 12 Мая 2012, 23:31:59, Maratshah»

Оффлайнv.a.korchak

  • Корчак Владимр Алексеевич
В начале декабря 1868-го года Шамиль со своим гаремом прибыл в град Кия. Военный комендант генерал-лейтенант Новицкий поселил его в усадьбе Мосоловой на углу улиц Александровской и Крепостной (ныне Грушевского, 28/2, дом не сохранился). По пятницам имама навещали ссыльные кавказцы - они вместе совершали пятничные намазы.

«Последнее редактирование: 30 Ноября 2014, 00:24:46, ВОЗ»

Про «Лекианобу»
         dagistanhistory
        24 октября, 2009

     Так называют грузины набеги аварцев в Закавказье, имевшие место в недалёком прошлом. Но однобокая оценка этого явления, которая встречается в трудах последователей великодержавной историографической школы, характеризуется явным стремлением оправдать Российскую экспансию Кавказа, что нередко изображалось как «борьба цивилизации с варварством», культурной миссией российского военно-феодального империализма как защитника «христианской Грузии» и Армении от «мусульманского варварства». Но так ли это на самом деле? Глубокое и основательное изучение истории проливает свет на это явление и позволяет опровергнуть муссируемое на страницах журналов и книг мнение о характере и причинах столь беспокойного поведения горцев.

    Страна огней

    Прежде чем начать разговор о «лекианобе» надо уточнить, что термин «Закавказье» необходимо признать неточным, поскольку он заставляет вспоминать о старой имперской концепции Кавказа и не является исконным названием края. Испокон веков, в частности именно аварцы, называют область от Большого Кавказа до Малого Кавказа, исконным именем Цор – этимология которой восходит к понятию «Страна огней».

    В частности, область, лежащая между современным Тбилиси и горами к востоку от него, была в своё время сплошь заселена предками мааруло-вайнахов, в частности джарцами, которые и ныне продолжают жить в Закаталах. Именно эта область, по мнению Ивана Дьяконова, и является родиной хуррито-урартов, от которых ещё в IV тыс. до н. э. отделились северо-восточнокавказские народы. В исторической хронике Леонтия Мровели «Жизнь картлийских царей» (XI век) в связи с событиями, происходившими в III веке до н. э., джарские аварцы упоминаются как чартальцы – уроженцы Кавказа, а область их расселения как Чартал. По мнению академика Георгия Меликишвили, «первоначально Чартал являлся более широким понятием и включал в себя всю Кахетию» (Меликишвили Г. А. К истории древней Грузии. Тбилиси, 1959). Как утверждает Георгий Цулая в комментариях к хронике Мровели, уже к XI-XII веку, в результате ассимиляции местного населения, а именно – чартальцев грузинскими племенами, удельный вес дагестаноязычного элемента здесь был значительно сокращён.

    Передвижение в Цор древнегрузинских, древнеармянских и тюркских племён, а вместе с тем и сильные южные инновации, нарушили традиционный культурно-исторический облик региона. Произошла инфильтрация в горскую среду наступающих с юга масс и вытеснение определённой части горцев в нагорные области северо-восточного Кавказа. Этот бесспорный факт очень часто остаётся вне поля зрения глашатаев умалчивающих о том, что Цор является Священной землёй для горцев. К числу государственных образований горцев в разное время и разным образом, существовавшим на территории данной области можно отнести Хоронта, Пипан, Чартал, Кавказскую Албанию (Авария), Лпин, Эрети, Гъолода, Джарский союз, Закатальский округ. Именно в III – II вв. до н. э. произошло событие, которое, по мнению исследователей этой проблемы, легло в основу последующих противоречий между горцами и Грузией, а также породило «лекианобу» – аварскую интифаду. Тогда предки мааруло-вайнахов в лице джарцев и дурдзуков захотели воспрепятствовать вступлению на картлийский престол Мирвана I, который был проводником Иранской политики на Кавказе, и сразились на берегах Алазани, но были разбиты. Как и сегодня, так и тогда, определённая часть вайнахских предков, оторвавшись от традиционной оси, пошла на поводу политических провокаций, и стала совершать немыслимые нападения на своих же собратьев, например на горцев Западного Дагестана, в частности на Дидо. С распадом Кавказской Албании (Аварии) влияние Грузии на горцев усилилось.

    Так, шаг за шагом, с III-VII вв. начинается экспансия на горские земли и таким образом, в первую очередь ими были завоёваны западные земли горцев, где было образовано Кахетинское царство, а к началу ХII века были присоединены к Грузии южная, центральная и восточная часть Древней Аварии. На присоединённых к Грузии территориях разворачивалась активная миссионерская деятельность грузинских церковников, направленная на распространение христианской религии. Это был характерный случай использования религии в политических целях, как, впрочем, делали это почти все народы мира, будь то арабы, персы, тюрки, великороссы в период перехода от идиллии первых начинателей революционных преобразований к политическому расчёту и корысти последователей.

    В середине XVI века поблизости от маленького государства Джар с крепостью Закатала, существовавшего в глубине покрытого лесом и огороженного поперечными стенами ущелья, на высоте примерно 1900 метров от уровня моря, на базе джарского нагорного городища Гъолода формируется могучая и революционно настроенная община (союз) из аристократических тайпов Всея Аварии. Изначальной целью этих аристократов, не утративших духа патриотизма, было стремление, воспользовавшись удачно сложившимися политическими реалиями в крае стать во главе национально-освободительного движения джарцев, которые испытывали грузинское давление, граничащее с зависимостью. Под знамя Свободы и Независимости собираются горцы из самых разных уголков Кавказа.

    Весь XVII век был периодом становления, и уже к началу XVIII века Джарский союз вольных горцев становится одним из сильнейших политических образований, играющим решающую роль не только в политических комбинациях мелких ханств Грузии, Азербайджана и Армении. Но и оба его главных соперника – Турция и Иран – стремились заручиться поддержкой Джара на Кавказе. Однако почти каждый союз, заключённый горцами с любой из чужеземных империй, в итоге сводился к корыстному расчёту союзников и не мог гарантировать окончательного мира в крае. Поиск союзников за пределами Кавказа порождал противоречия в среде горцев, и этим удачно пользовались противники единения горцев.

    Победу горцев в этой борьбе и начавшееся возрождение края историки великодержавной школы изображали как результат «хищнического вторжения» дагестанцев в Закавказье. Горцы изображались как «разбойники», «коварные хищники», чуть ли не исключительным занятием которых были набеги на Закавказье, но никто при этом, ни разу, не упоминал о том, что горцы боролись за освобождение страны предков.

    Грузинская элита также не была однородной. Князья и царьки, которые вели постоянные междоусобные войны, для победы над своими соперниками очень часто обращались за помощью к горцам, побуждая последних совершать грабежи, брать в плен побеждённых мужчин и женщин. Чаще всего заказчик оставался в стороне и был неизвестен широкой общественности, а исполнители оказывались в роли «козлов отпущения». Особенно часто прибегали к услугам джарцев Шанше-эриставы. Но горцы, участвуя в подобных мероприятиях, не боялись быть разоблачёнными и делали это с чистой совестью, так как полагали, что промышляют на собственной земле, которая оккупирована врагами. Из поколения в поколение они считали за честь воевать на священной земле Цор, предпочитая порой смерть, бесславному возвращению к семье, ожидающей его в горах. Народ сочинял множество песен о берегах Алазани, о героях погибших в Цоре, а девушки, потерявшие юношей, прощали им разлуку и гордились тем, что их суженый погиб, как подобает истинному горцу, и сравнивали их образы не с журавлями, а с «ясными соколами» нации.

    Коммерциализация

    С некоторой поры «лекианоба» из национально-освободительного движения превратилась в набеги, а набеги стали обычным промыслом. В результате набегов, в руках отдельных родов и лиц (предводителей) сосредотачивалось большое количество награбленного имущества и захваченных людей. За счёт захваченного скота и имущества часть коренного населения обогащалась, а это наряду с другими причинами приводило к общественному неравенству. Организаторы, предводители и их приближённые всё более и более возвышались над населением.

    С середины XVIII века, военные походы стали планомерной охотой за людьми в целях работорговли или выкупа. Захваченных невольников продавали на джарском рынке. Кавказ издавна был поставщиком живого товара не только для Ближнего Востока, но, при посредстве генуэзцев, и для некоторых стран Западной Европы (Италия). Большинство невольников поставлялось в Джар из Грузии. Вплоть до начала XIX века Джар был одним из значительных невольничьих рынков на Кавказе. Вопрос о работорговле и о роли в них джарцев, по мнению Ивана Петрушевского, «одна из серьёзных проблем историографии Кавказа». Не все невольники продавались. Некоторые из них оставлялись своими владельцами для выкупа или в качестве домашней челяди, а определённая значительная часть пленных прикреплялась к земле за продовольственную плату (кешкель), которая вносилась в казну хозяев. Те в свою очередь, отдавали часть нажитого в государственную казну Джара.

    Образцом истинного отношения грузинской элиты к «лекианобе» является письмо грузинского царя Ираклия к горцам: «Нашим возлюбленным друзьям Думимо, Маху, главарям, старейшинам, молодёжи, старикам, всему джамаату «чIамали» от царя царей Грузии Ираклия. …А после: желаю вам здоровья. Мы писали вам и приглашаем Вас к себе. Вы задержались с приездом, поэтому написали это письмо и прислали к вам Абдулага и Юсупа сообщить, чтобы вы по получении этого письма как можно скорее приехали к нам. После вашего приезда между нами будут только хорошие отношения. Мы постараемся также, чтобы вы получали добычу. Приезжайте, не задерживаясь, как об этом мы ранее договаривались. Остальное вам расскажет этот посланец. О джамаат, приезжайте поскорее. Скорее, скорее, скорее» (Рукописный фонд ИИАЭ ДНЦ РАН, д. 2506).

    Цари Грузии находились в определённой зависимости от организаторов «лекианобы» и старались умилостивить отдельных из них добрым отношением и подношением подарков. Цари старались заключить мир с организаторами военных походов в Цор. Так в письме к Динга Хаджи Тиндинскому, которое хранится в рукописном фонде ДНЦ РАН, грузинский царь Ираклий пишет: «Письмо это написано с целью выразить наше пожелание тебе здоровья. Мы слышали, что ты хочешь быть с нами в дружеских и братских отношениях. Раз это так, то ты с чистым сердцем должен приехать к нам с людьми, чтобы заключить мир и установить дружеские отношения. Если ты будешь жить спокойно и дружно с нами, то с нашей стороны не будет к тебе проявлено ничего, кроме только добра и братских отношений». Динга Хаджи был не только отважным воином, предводителем, но являлся также крупным феодалом, превратившимся из племенного вождя в князя. По преданию, Динга Хаджи был крупным работорговцем, владельцем больших отар овец, пастбищ и пахотных участков; он имел четырёх жен, был неограниченным властелином в Тиндинском и соседних с нею обществах.

    После убийства наймитами в 1801 году нуцала Уммахана Великого (похоронен в Джаре), началась война между царизмом и закавказскими дагестанцами, которая длилась с 1801 по 1830 год. Империя жестоко обошлась в этой войне с горцами, так как старалась, подавив джарцев навсегда, пресечь постоянное желание горцев изгнать чужеземцев, вернуться в Цор, в благодатную долину Алазани. Надуманные и привратные объяснения сути «лекианобы», которые до сих пор бытуют в литературе и пресловутая теория миграции дагестанцев в Цор, призванная развить в горцах ощущение вины за прошлое и комплекс пришлости – всего лишь идеологический мотив царской российской власти в Закавказье.

Источник: Черновик (Махачкала)



    «Лекианоба» – 2


    В прошлом номере «ЧК» вышла статья, посвящённая проблемам «Лекианобы». Напомним, что это грузинское название набегов дагестанских горцев на Грузию. На наш взгляд в данной статье были допущены некоторые неточности и перегибы в оценке этого явления в нашей истории.

    Прежде всего, хотелось бы подчеркнуть неоправданность «перевода стрелок» на Россию, как главного виновника необъективной оценки лекианобы в исторических и художественных трудах. Дело в том, что если приход на Северный Кавказ был обусловлен исключительно внутренними посылами самого Российского государства, то в Закавказье русских «приманили» в первую очередь грузины, армяне и азербайджанцы. В самые трудные моменты истории закавказских народов свои взоры они обращали на север. Но позднее, при более благоприятных для себя условиях, они же обнаруживали «редкое беспамятство и неблагодарность». Ещё двести лет назад разделённая внутренними противоречиями и опустошаемая набегами воинственных «лекIов», Грузия умоляла Россию о заступничестве. В современную эпоху бывшие спасатели, в глазах официальной историографии Грузии, превратились в поработителей «её свободного духа». Аналогичное отношение к России наблюдается и со стороны других закавказских стран. А северокавказские народы, которые больше всего пострадали от России в тот период, и от набегов которых была спасена Грузия, стали её наиболее рьяными защитниками. Дабы не вдаваться в дальнейшие измышления, назовём лишь одну дату – 1999 год.

    Хотелось бы коснуться самой лекианобы и оценки участия в ней различных дагестанских народов. Не вдаваясь в глубокие подробности конфликтных отношений между северными и южными кавказцами, мы решили остановиться на периоде, который сами грузины назвали «Диди ЛекIианоба» (Большое Лекство или Большое засилье леков). Именно этот период (с середины ХVII по середину ХIХ века) характеризовался наибольшим числом взаимных набегов и количеством людей, втянутых в эти конфликты. Справедливости ради отметим, что действительно в набегах на Грузию джарским (закатальским) аварцам принадлежала пальма первенства, и без их участия редко когда обходился мало-мальски важный и успешный поход. Их территория служила перевалочной базой, где можно было укрыться от преследования, сбыть добычу, набрать проводников и воинов. Плюс к этому, здесь, до 1830 года, располагался крупнейший на Кавказе невольничий рынок, где реализовывали «живой товар» большинство организаторов набегов. Но сводить всю лекианобу к войне джарцев за независимость было бы неправомерным. К слову, вместо Джар (ЧIар), было бы правильнее употреблять термин ЦIор, поскольку Джар всего лишь название столицы, а никак ни всего аварского округа. Так вот, кроме самого Цора в Дагестане существовало ещё несколько центров, откуда в сторону Закавказья уходили вооружённые отряды горцев.

    Центры лекианобы

    ХУНЗАХ. В столице Аварского ханства нуцалы или ханы, как их стали называть позднее, были главными организаторами набегов. Вот что писали об одном из них русские военные: «Никогда лезгины не были так страшны, вообще для всего Закавказья, как во второй половине ХVIII столетия, а в особенности когда имели предводителем Омар-Хана (Умахана – прим. ред.) Аварского. Дополняя недостаток материальных средств, дерзкою предприимчивостью и необыкновенною неустрашимостью, он обратил на себя внимание всех лезгинов. Первоначально горцы принимали охотно участие в его набегах, в надежде на верный успех, а потом Омар, приобретя сильное влияние и вес в горах, подчинил себе некоторым образом многие вольные общества. Располагая тогда огромными средствами, он вполне воспользовался своим положением и заставил платить себе дань Грузинскаго Царя Ираклия II, Ханов Дербентскаго, Кубинскаго, Бакинскаго, Ширванскаго, Шекинскаго и Пашу Ахалцыхскаго, с тем только условием, чтобы не причинять более вреда их владениям. Дань, вносимая означенными владетелями, простиралась на наши деньги до 85 тысяч рублей серебром. После этого можно сказать без преувеличения, что ни одно владетельное лицо в Дагестане не достигало до той степени могущества, как Омар-Хан Аварский. И если Казикумыки гордятся своим Сурхай-Ханом, то Аварцы, всегда самое сильное племя в горах, ещё более имеют права вспоминать с гордостью об Омар-Хане, бывшем действительно грозою всего Закавказья». (Подполковник Неверовский. Краткий исторический взгляд на северный и средний Дагестан до уничтожения влияния лезгинов на Закавказье. С-П. 1848 год. стр. 34-35). Напомним, что автор этих строк – подполковник русской армии, который не имел никаких причин для особой симпатии к горцам, а тем более к Умахану Великому.

    Но кроме самих ханов походы, конечно, часто организовывали и возглавляли и другие хунзахцы. Так, в 1784 году, 14 апреля последовало два письма – Ширин-аги Самухского и Автандила Меликова царю Грузии Ираклию II, о разорении Карабаха отрядами Алисканди Гоцатлинского, визиря Умахана Великого. Ширин-ага пишет, что «Али-Скандар со своею партиею возвратясь в Карабаг его вовсе разорил, с лишком 2000 душ в полон взял, а рогатого скота и овец неизчислимое множество и расположился на сей стороне реки у брода Мингачеур».

    КАЗИ-КУМУХ. Здесь, как и в Хунзахе, организаторы набегов – ханы. Самым знаменитыми из них были однорукий Сурхай-хан и его внук, названный в честь деда также Сурхай-ханом, которого лакцы уважительно называли Хъун Бутта или Большой Дед. Самый знаменитый поход кази-кумухских ханов, который укладывается в рамки лекианобы, это взятие Шемахи. Как пишет Семён Броневский, в 1720 году происходили в Персии следующие обстоятельства: «Лезгинский бунтовщик Дауд бег, соединившись с Сурхай-ханом Казикумухским, напали на ширванскую область, взяли город Кубу и потом Шемаху, убили хана Шемахинского, разорили богатый и торговлею процветавший сей город, перебили купцов или захватили в плен. В том числе погибло до трехсот человек российского купечества, находившегося в Шемахе, и убыток, при сем случае причинённый российской торговле, восходил до четырёх миллионов рублей». К этому описанию можно добавить слова Есаи Хасан-Джалаляна: «Восемьсот мужей из начальников города и знати, были зарезаны как животные».

    Как и в Хунзахе, часто вместо самого хана походы возглавляли его родственники или окружение. В 1743 году Мухаммад-хан, сын правившего тогда Сурхай-хана, присоединив к своему отряду табасаранцев, отправился в Ширван. Он взял Шемаху и овладел почти всем ханством. Но в конце того года, близ города Ахсу, был разбит свежим войском из Персии. Потеряв около 1000 человек, тяжело раненный Мухаммад-хан бежал в Кази-Кумух.

    АКУША. Начиная от становления, как центра вольных обществ-республик, Акуша, вместе с Цудахаром стала одним из главных организаторов походов на современный Азербайджан. Слабая сторона акушинцев заключалась в том, что они реже организовывали самостоятельные походы, большей частью вливаясь в дружины нуцалов, шамхалов, уцмиев и других местных феодалов. В частности, шамхалы могли рассчитывать на осуществление каких-либо серьезных военных мероприятий лишь заручившись поддержкой Акуши, как центра северных даргинцев. К примеру, в 1798 году дербентский и кубинский хан Шихали, собрав среди даргинцев до трёх тысяч человек, отнял Сальянское ханство у Магомед-хана Рудбадского. В том же году между Шихали и Сурхай-ханом в кубинском уезде произошло сражение. Собрав из своих людей и даргинцев 10 тысяч человек, Шихали-хан разбил отряды Сурхай-хана. Но позже у него возникла проблема – как расплатиться с даргинцами. Её он решил обычным для азиатского феодала способом – отдал им для разграбления кубинскую зону. В 1811 году, изгнанный из своего владения русскими, Шихали-хан бежал в Акушу. На деньги, присланные из Персии, и при помощи кадия Абубакара, он собрал 8-тысячное войско. Несмотря на успехи, в течение двух месяцев акушинцы были разбиты отрядом генерал-майора Хатунцева. Акушинский кади Абубакр был убит, и вскоре его место занял сын Баганд. Антирусская, на взгляд Ермолова, активность акушинцев в 1819 году уже серьёзно беспокоила его. В суровую декабрьскую стужу Ермолов разорил многие акушинские селения и разгромил их войско, а в саму Акушу вошёл 21 декабря. После такого разгрома Акуша так и не оправилась. Её роль в кавказских войнах свелась почти к нулю.

    ЗАКАТАЛА. О роли этого центра уже сказано в предыдущей статье в «ЧК», так что не станем, за отсутствием места, ещё раз затрагивать эту тему. Отметим только, что первое крупное сражение цорских аварцев, в котором грузины потеряли около 400 человек, произошло в 1695 году. В последующем, цорским аварцам удавалось ещё три раза разбить грузин в решающих битвах. Только после этого они перешли к лекианобе. (ЦIоралъул аваразул рагъазул тарих. Хроника войн закавказских аварцев. Пер. и ком. Тимура Айтберова. Махачкала 1996 г.).

    ХИНДАЛАЛ. (В основном, современный Унцукульский район). Селения, расположенные в глубоких скалистых ущельях реки Авар-ор (Аварское Койсу), являлись поставщиками самых отчаянных предводителей набегов. Тут набеги организовывались людьми из народа, и сами набеги превратились, в своего рода, коммерческие предприятия. В некоторых селениях (Балахани) сложились целые династии этих предводителей. В Грузии их называли беладами, (искажённое аварское «бол-ад»), то есть (стоящий) над войском, в русском языке – воевода. Аварцы же, забыв более старый термин болад или белад, использовали термин цевехъан – «впередиидущий».

    Наряду с вышеуказанными центрами и основными действующими лицами, необходимо упомянуть и кубинских лезгин с двумя наиболее известными беладами из их числа. Это Давуд-хаджи из Дидала и Мулла-Нур из Чечи.

автор: Марко Шахбанов

Marat Shahman

---------------------------------
За движением и полётом – вечная свобода!…
«Последнее редактирование: 08 Июня 2012, 19:25:16, Maratshah»

ЧОХ



В краю, где светел небосвод
И сладок каждый вздох,
Среди отвесных скал живет
Аул аварский Чох.


 В Дагестане немало аулов, знаменитых своей историей. Но и среди них Чох выделяется своим романтическим и героическим прошлым. Как свидетельствуют археологические находки, первое поселение на территории нынешнего Чоха возникло около 10 тысяч лет назад. Это одно из древнейших человеческих поселений в Европе, известное среди археологов как Чохская стоянка.

Через земли Чоха  проходил известный издревле караванный путь, связывавший Нагорный Дагестан с Закавказьем, Южным Дагестаном, с Северным Кавказом и югом России. По предположению Исламмагомедова А.И., возникновение названия селения Чох, звучащее в разговорной речи как «ЧIух», вполне могло быть связано с его месторасположением на крупной торговой трассе: место остановки каравана и ночлега - «чIчIовух» (ав.яз.) со временем,  возможно,  несколько видоизменилось в  «ЧIух».

До образования современного аула Чох на его территории располагались двенадцать мелких поселений: Гергель, Панус, Бихних, Росдал-ада, Сандул-Кула, Ходоб и другие. Затем они объединились в один аул Чох, составив, соответственно, двенадцать основных его тухумов. Это произошла в начале VIII в., во время пребывания в нашем крае арабского полководца Абумуслим-шейха.

Немало храбрых воинов, больших ученых, замечательных деятелей культуры и просвещения дал этот аул Дагестану. Воины из Чоха, отстаивая свободу родного края, сражалась против монголо-татар, Надир-шаха, высоко несли знамя имама Шамиля. Немало чохцев сложили головы в русско-турецкой, русско-японской, первой мировой, гражданской и Великой Отечественной войнах.

Бесстрашно бились чохцы в сентябре 1741г. в решающем Андалалском сражении с Надир-шахом, после чего было подорвано его владычество на всем Кавказе.

С  конца XVIII в. Чох по праву слыл одним из богатейших аулов Дагестана.  В его экономической жизни  ведущее значение приобретают овцеводство и  торговля. Чох так же являлся известным центром художественного ремесла (металлообработка, златокузнечество, оружейное дело, архитектурно-строительное мастерство, художественно-камнерезное искусство).  В  XIX в. аул Чох  был активно вовлечен в бурные события Кавказской войны.   Вынес три мощные осады – русской и шамилевской армий (1841, 1845, 1849 гг.).  Конец сорокалетней Кавказской войны и новая культурная ориентация имели далеко идущие последствия для всех горских обществ. Чох в этот период сделает своего рода «коллективную карьеру»  в рядах Дагестанского конно-иррегулярного полка, Дагестанской милиции или чинов военно-народного управления.

В период борьбы горцев за независимость под руководством Шамиля Чох неоднократно становился эпицентром крупных сражений, особенно в 1849г., когда его защитники не только мужественно оборонялись, но и вынудили царские войска генерала Аргутинского спешно покинуть его пределы. Верой и правдой служили имаму и своему народу наибы из Чоха. Имам Шамиль находился в родственных отношениях с некоторыми чохскими тухумами: старший сын имама Гази-Мухам-мед был женат на дочери известного на Кавказе оружейника Давудилова, младший сын имама Магомед-Шаффи – на дочери Инкав-хаджи.

После присоединения Дагестана к России из Чоха вышло много офицеров и полковников,  принимавших активное участие во многих военных баталиях.

Военачальниками за рубежом стали: Мухаммед-Фазил-паша – маршал Турции, его сын Гази Дагестани – генерал иракской армии, Магомед Мусаев, один из соратников Ататюрка, - генералом турецкой армии.

На протяжении сотен лет, известный как «очаг знаний и ученых» (Махад Чохский, М-А.Мавраев, Исмаил Абакаров), Чох вплоть до середины XX в. по праву удерживал за собой позиции центра арабоязычной культуры и образованности в нагорном Дагестане. Первую светскую школу в Чохе – одноклассное мужское начальное училище   откроют в 1911 г. (А-К.И. Мусаев); в 1912 г. –   одноклассное женское училище (П.М. Маликова). В Чохе взросло не одно поколение  известной светской интеллигенции, основы которой были заложены еще в начале XX в. (в настоящее время известно более 300 кандидатов и докторов наук).

В период установления Советской власти в горах краснопартизанский отряд из Чоха во главе с Магомедом Омаровым внес достойный вклад в борьбу с контрреволюционными силами, шесть человек из его отряда были награждены орденом Боевого Красного Знамени. В период коллективизации 1929-1930 гг. на землях Чохского  джамаата был создан один из крупнейших полеводческо-животноводческих колхозов Дагестана, который более полувека удерживал  за собой ведущие позиции в сельском хозяйстве республики.

В годы Советской власти многие работали на руководящих постах в советских, партийных, просветительских органах республики. Некоторые из них стали жертвами необоснованных репрессий.

В годы Великой Отечественной войны чохцы внесли достойный вклад в разгром врага. Многие удостоены боевых наград. Не вернулись с полей битв 200 чохцев.

Заметен вклад и на трудовом фронте. Колхоз им. Омара Чохского, являясь крупным многоотраслевым хозяйством республики, выдвинул целую плеяду замечательных тружеников села.

Селение гордится своими прославленными спортсменами. Среди них пятикратный чемпион мира по вольной борьбе Али Алиев, мастера спорта, чемпионы и призеры первенств Дагестана, РСФСР, СССР и международных турниров Магомед Рамазанов, Имам-Газали Газалиев, Квасил-Гасан Гасанов, Клим Мусаев, братья Шахназаровы — Абдула, Абдурашид, Ахмед, отец и сын Курачевы, Митхат Даниялов, Даниял Алиев, Осман Махачев, Зайнудин Халимов и другие.

В прошлом из Чоха вышло немало ученых-арабистов, имена и труды которых получили известность не только в Дагестане, но и далеко за его пределами: Махади Чохский, Абдулхаджияв, Ахмед-дибир, Абдулатип, Магомед-Тагир аль-Чохский, Абакархаджияв, Магомед-Али Чохский.

Каждый аул Дагестана имеет традиции, которыми гордятся всегда и всюду, где бы не жили.

К сожалению, многие наши аулы растеряли былые обычаи, духовно-нравственное наследие наших предков. Уникальные архитектурные памятники, находящиеся под государственной охраной гибнут, плодородные земли заброшены, вырубаются плодоносящие деревья, прекрасные хутора и мельницы превращаются в развалины. Только неотложные меры и глубокое чувство любви к своему аулу, нас всех могут заставить хотя бы частично сохранить замечательное прошлое.

Уже написаны и пишутся книги об истории и культуре аула Чох. Наш великий земляк Халил-Бек Мусаясул написал в 1936 году в Германии на немецком языке  повесть о мире Кавказских гор под названием «Страна последних рыцарей». Эта романтическая повесть написана во время пребывания вдали от Родины, книга вышла в 1936 году в Мюнхенском издательстве К.Х.фон Бека, пользовалась большим успехом у читателей, выдержала несколько изданий и была переведена на многие европейские языки. Где бы ни творил Халил-Бек, в Нью-Йорке или Стамбуле, Мюнхене или Тегеране, он был символом свободной Дагестанской мысли, художником, писателем, философом, который не отказывался от своей культуры, от своей Родины, Дагестана. Всем своим существом он был от головы до ног олицетворением того, не очень распространенного человеческого типа, который можно назвать Дагестанским европейцем. Народ Дагестана с признанием и уважением относится к личности Халил-Бека Мусаясул и к его творчеству.

Произведения различных жанров фольклора горцев Дагестана: народные сказки, песни, придания, пословицы, поговорки – создания художественного творчества народа, в которых ярко выражены мысли и устремления, запечатлены особенности национального характера.

Богата история Чоха преданиями и легендами. Одна их них посвящена Камалил Баширу, который стал символом мужской чести и красоты в горах Дагестана. Мотив «Наказание за красоту» в его  чистом виде представлен в балладе «Камалил Башир».

Живет в ауле Чох, юноша один,
Наверно, он не Юсуп пророк,
Как же он родился такой лучезарный?

 

Для Чохцев характерно умение сочетать труд с приятным культурным проведением досуга, соблюдая гармонию во всем.

Большое распространение имел в Чохе «Гвай» (вечер танцев и пения), где парни и девушки энергично выполняли работу, после чего начинались танцы и пение. Особо следует отметить отношение Чохцев к музыке и песне. В Чохе распевают много фольклорных песен, таких как «Камалил Башир», «Хромой Ражбадин», «Далгатов Гаджи», «Мурилов Муслим».

Чохцы – современники, яркие представители мира искусcтв, продолжают богатые традиции народного творчества, прививают молодому поколению чувство прекрасного и высоко ценят и любят свою малую родину – Чох.

 Кто был в горах и в свой приезд
Смог в Чохе побывать,
Пусть будет он из дальних мест –
Заглянет к нам опять.
 
На стол поставим сыр и мед –
И будет пир не плох…
Вот так в горах у нас живет
Аул аварский Чох.


источник: http://www.odnoselchane.ru/?sect=109

Чох. Википедия.

Marat Shahman

---------------------------------
За движением и полётом – вечная свобода!…
«Последнее редактирование: 30 Ноября 2014, 00:25:49, ВОЗ»

История письменности (Кавказ, Дагестан, Дарго)

       
15 ноября, 2009

    Современная письменность прошла достаточно длительный период становления. Какие-то из этих этапов происходили, непосредственно, на территории Дагестана, другие же реализовывались в соответствующих цивилизационных центрах, и приходили к нам, уже, в готовом виде. Первый, важный, этап через который прошли наши предки, это создание пиктографического письма. По сравнению, с более поздними вариантами, этот вид письма имел ограниченное применение. Одним из шедевров древней пиктографики является "Фестский диск", обнаруженный на острове Крит. Его относят к 1700 году до новой эры, к периоду расцвета Минойской культуры, являвшейся родственной хуррито-урартской цивилизации. Остров Крит является, также, родиной первого слогового письма, не имеющего прямых потомков в наши дни. Это Линейное письмо А (до сих пор не расшифровано), от которого, в свою очередь, произошли дофиникийско-греческие алфавиты - микенский (Линейное письмо Б) и кипрский. Некоторое представление о пиктографии в наших краях могут дать, недавние,находки рядом с селением Великент, на севере Дербентского района.

    Два, очевидных, наследника пиктограмм (обозначающих целое слово или понятие, всегда, соответствующее тому, что они обозначают) - это идеограммы и иероглифы. Идеограмма — письменный знак или рисунок, соответствующий не звуку речи, а целому слову или морфеме (корню слова). Классическим образцом идеографической (с элементами фонетической) письменности в древности , является древнеегипетская. В наши дни, идеографика получила второе рождение в виде бесчисленных знаков дружественного интерфейса компьютерных программ и различных указателей в публичных местах. Другой вид знаков - иероглифы могут означать, как отдельные звуки и слоги, так и морфемы (корни слов), целые слова и понятия (идеограммы). В наше время иероглифы ассоциируются, прежде всего, с китайским письмом.

    Следующий важный этап - появление слогового письма (когда пишутся только согласные буквы) и, самого его известного типа - клинописного, в 4-ом тысячелетии до новой эры в междуречье Тигра и Евфрата. На севере этого региона, изначально, проживали племена хуррито-урартов (родственные современным жителям северо-восточного Кавказа), которые, также, широко использовали этот вид письма. На определенном этапе, влияние этого письма доходило и до нашей северной окраины Хуррито-Урартской цивилизации. Отсутствие у нас памятников этой эпохи как, впрочем, и многих последующих, можно объяснить использованием письменности среди очень ограниченного круга лиц, а также, связано со свойствами материальных носителей (их недолговечности). Есть еще, не менее важная, субъективная причина: большинство религиозных и политических реформ, сопровождались массовым уничтожением следов предыдущего периода.

    Наиболее успешным, поздним, подвидом слогового письма, получившего свое продолжение во многочисленных "потомках", было финикийское. От него, в последствии, произошло большинство алфавитов мира, одна часть, которых так и осталась в слоговом варианте (без написания гласных букв), а другая (греческая линия) сделала шаг в сторону огласовки и стала родоначальницей всех европейских алфавитов.

Из ближайших потомков финикийского письма, наибольший интерес представляет арамейское письмо ( его поздний вариант). Для Востока арамейский алфавит имел такое же значение, какое его греческий аналог имел для Запада. Арамейский язык, являясь с конца 8-го века до н. э. средством международной переписки и общения на Ближнем Востоке, стал одним из официальных языков, сначала, в поздней Ассирии, а затем в Мидийской державе. С 625 по 480 г.г. до н.э. территория Дагестана (горные районы формально) была в составе этого государства. В последствии, при персидской династии Ахеменидов, статус официального языка за арамейским был, также, закреплен.

Известно, что в Скифии, в составе которой находилась часть Кавказа (в некоторые периоды полностью), для внутреннего использования существовала, одна из разновидностей, рунического письма. Но для дипломатических связей с ближневосточными странами, использовали арамейский (английский тех времен). Грамотных специалистов для этого, проще всего, было найти в провинциях, до этого, входивших в состав Мидии (в т.ч. в "Дагестане"). Многочисленные находки подтверждают проникновение арамейского алфавита в скифскую среду, еще, со времен Мидийской державы.

Попытка, в конце 4-го века до н.э., эллинизировать территорию персидской державы Александром Македонским, не увенчалась успехом. Уже, через 100 лет парфяне создают свою державу на обломках Селевкии, придав родственному пехлевийскому (среднеперсидскому) языку, использующего арамейский алфавит, статус официального.

Важно, отметить, что арамейский, также, был родным языком Пророка Исы (Иисуса) и четверо из его учеников (апостолов) проповедовали на Кавказе, в т.ч. в Чоле (Дербенте). Основным языком на котором они общались с местным населением был арамейский, хотя, количество знающих его было не больше, чем знающих английский в наше время в сельской местности.

В первых же веках новой эры эстафету продолжили христианские (сирийские) прозелиты из Антиохии. Поэтому, в истории христианства в Дагестане, период до появления Агванской (Албанской) Церкви, принято называть "сирофильским". Опять же письмо, которое использовали сирийские миссионеры происходило, напрямую, от арамейского. А сам сирийский язык, изначально, был западным диалектом арамейского. Здесь мы видим, как христианское миссионерство, во второй раз придало импульс процессу, который начался, за 5 столетий до этого, во времена Мидии.

Присоединение Траяном, в 117 году, Агвании к Римской Империи, вызвало, гонения на местных приверженцев новой веры. В то время, одной из официальных религий Рима, был митраизм (не путать с индо-иранским Митрой, одного из божеств Вед), особенно, популярнный среди легионеров. По поверью, главное божество этого верования, Митра, приносил удачу в бою. С другой стороны, главным центром распространения ведизма (индуизма) была Индия, откуда не редко, в Чол (Дербент, крупнейший торговый город и порт того периода) приходили купцы-последователи этой религии. С приходом римлян (на непродолжительный период) в Агванию и Дербент, произошла, удивительная, встреча псевдоединоверцев с разных концов человеческой цивилизации. Какого характера были их контакты, сказать сложно, но, факт, что в даргинской лексике присутствует, некоторый, пласт слов, имеющих санскритское происхождение. Санскрит, в Южной Азии, издревле, является языком науки, религии и межкультурного общения, поэтому, не удивительно, обнаружить следы его влияния и на Кавказе, в том числе. Письмом санскрита является деванагари, произошедший от брахми и арамейского.

Какой можно сделать вывод? Вхождение в состав одной из сатрапий Мидийской державы (на протяжении нескольких поколений), а затем, непосредственное, соседство с Империей Ахеменидов, где в обоих случаях арамейский язык был официальным, и средством межнационального общения, позволяют утвеждать о присутствии грамотности в наших краях. Eсли вспонить, что много позже, с принятием ислама, моментально, появилась письменность на местных языках с использованим арабского алфавита (аджам), подобные варианты для более ранних периодов истории не противоречат известным фактам. Подтвердить существование арамейско-сирийского периода письменности в Дагестане, могла бы тщательная ревизия запасников музеев, где хранятся многочисленные образцы эпиграфики. Многих специалистов сбивает с толку схожесть начертания арамейских, сирийских и арабских символов. Это тот случай, когда устоявшиеся научные догмы, не позволяют правильно интерпретировать доступный материал.

Таким образом, письменная грамотность, в рассмотренный период существовала. И на протяжении длительного периода (с 6-го века до н.э. до первых веков новой эры) пальму первенства держала арамейская (позже сирийская) письменность. Можно еще упомянуть, существовавший параллельно,клинописный алфавит, скопированный с урартского для персидского языка. Но этот вариант имел ограниченное хождение, поэтому не выдержал конкуренции с другими системами.

Следующий, и очень важный этап, создание Агванской (Албанской) письменности Месропом Маштоцем в 420-422 годы. Сразу, три новые системы письма (Армянская, Грузинская (хуцури) и Агванская) обязаны своим появлением идеологической и политической конъюнктуре, сложившейся на тот период на Ближнем Востоке и Кавказе.

Вечные соперники в данном регионе, Византия (Восточная Римская Империя) и Персидская держава имели на тот период времени, примерно, равные позиции. Таким образом, влиять они могли на государства Кавказа, в основном, идеологическими методами. В данном вопросе инициатива, несомненно, была на стороне Византии. Единственно, все усложялось тем, что существовала внутренняя конкуренция между главной Константинопольской Архиепископией и Антиохийской (сирийской) Архиепископией. Как было сказано выше, именно, сирийские миссионеры первыми, системно, принесли новую веру на Кавказ. Первые христианские храмы(1-4 веков), также, были построены ими. К тому же, в Персии большинство христиан тяготело к Антиоихии, а государственный аппарат благоволил сирийцам как наследникам арамейского языка, имевшего здесь давнее применение.

Все это не устраивало греческий Константинополь, решивший резко ослабить позиции конкурирующей Церкви на Кавказе. В том числе, с этой целью (наряду с заказом, поступившим от трех "новых" национальных Церквей) было инициировано создание трех новых алфавитов. Поточное их появление одного за другим, также, говорит о существовании единого внешнего центра, управлявшего этим процессом.

Из жизнеописания Месропа Маштоца хорошо видно, что основной целью письменной реформы, было создание новых алфавитов, максимально, отличающихся от прежнего арамейско-сирийского. Часть экспертов, открыто, заявляют об, именно, реформе письма, а не о создании с нуля. Согласно экспертной оценке, агванский алфавит можно считать: «сильно модифицированной грецизированной вариацией одного из несемитических ответвлений арамейской графической основы». Другими словами, арамейский алфавит, который использовали агванцы (дагестанцы) для своих языков был, радикально, видоизменен с использованием греческого и, (согласно дополнительным источникам) эфиопского и коптского алфавитов.

В итоге, местные Церкви получили отличное средство для укрепления своего идеологического суверенитета. А Константинополь выиграл в стратегическом плане, косвенно, ослабив влияние на Кавказе Персии.

В дальнейшем, Антиохийская Церковь получила, очередной, сильный удар, пройдя через свой раскол, инспирированный, также, из Константинополя. Оппозиционная партия, давшая начало новому направлению христианства - несторианству, большей частью ушла в Персию, дав начало многим церквям Востока. За рамками хронологии, будет уместно упомянуть, что в, дальнейшем, несторианство будет главным христианским направлением в государствах Хазария (Гунния в ранний период) и Монгольская империя (Золотая Орда). В разные периоды времени, Дагестан (в первую очередь Кайтаг) был в составе этих государств. То есть, позже, существовал и северный источник распространения арамейско-сирийской письменности.

Потеряв, возможность управлять процессами в регионе Кавказа через свою традиционную союзницу - Антиохийскую Церковь, Персия перестает лояльно относиться к местным христианам. С этого момента, начинается насаждение национальной персидской религии - зороастризма. Эта религия, уже, приходила в "Дагестан" в дохристианскую мидийскую эру, но не имела широкого распространения. Здесь, сразу, следует упомянуть, что самый заметный след данное учение оставило в "Царстве Зирихгеран" (современные Кубачи и окрестности). Это объясняется очень тесными экономическими связями с Персией, переросшими в идеологические. Зирихгеранцы (кольчужники), как видно из их названия, были крупными поставщиками вооружения и доспехов для персидской армии. Языком Авесты - священного писания зороастризма, был пехлевийский (книжный среднеперсидский). Источником для авестийской письменности послужила, все та же, видоизмененная арамейская.

Насильственное насаждение новой веры, вызвало на Кавказе волну восстаний, с 450 по 485 годы, поддержаных Византией. В дагестанском городе Чол (ставшем уже персидским Дербентом), как и в остальных, крупных христианских центрах Агвании (Албании) произошел раскол среди верующих. На новообращенных зороастрийцев, староверов-сирофильцев и, на неугодных режиму "грекофильцев", принявших новую агванскую письменность. В этот неспокойный период времени, многие, "диссиденты" нашли убежище на бывшей северной полуавтономной окраине Агвании, в то время находившейся в Аланском союзе – в Нижнем (Кайтаг) и Верхнем (Шандан) Дарго, Гумике (Лакия) и Серире (Авария). Эта волна беженцев, состоявшая в основном из пассионарных адептов христианства, усилила позиции данной религии в регионе.

В дальнейшем, Персия вынуждена была уменьшить натиск, и вернуть автономию стране и Церкви. При правлении агванского царя-христианизатора Вачагана, известного строительством "тысячи храмов", процесс внедрения новой письменности в северном Дагестане, начатый до этого беглецами с юга, был, более менее, завершен. После смерти Вачагана в 510 году, Персия, окончательно ликвидировала независимость Агвании, вынужденная усилить свое присутствие в регионе (особенно в Дербенте) из-за угрозы вторжения кочевников с севера. Это вызвало, очередной, поток в горы носителей агванской письменности, где ее позиции уже и так были самые сильные. Таким образом, закончилась тысячелетняя эпоха арамейско-сирийского алфавита в Дагестане, уступившего место новому агванскому.

Очередное, возвращение Дагестана в "круг арамейской письменности", происходит со становлением Дербента северным форпостом Арабского халифата.Арабский алфавит это очередной потомок родственного ему арамейского. С середины 7-го века начинается усиленное распространение ислама, вызвавшее смерчь 100-летней Арабо-Хазарской войны и сопровождавшейся полным разрушением городов между современными Дербентом и Махачкалой. Их обитатели, оставшиеся в живых, нашли убежище в ближайших горах. Помимо Дербента, появляются несколько миссионерских центров-крепостей в горах, основанные Мерваном Ибн-Муххамадом. Самые крупные: Кала-Курейш - на стыке Верхнего Кайтага, Зирихгерана и Муэра, а также Кумух, ставший Гази-Кумухом, в центре Гумика (Лакии). Эти три центра, а также другие, продолжили миссионерскую деятельность в последующие века, даже, после ухода арабов из Дербента (Баб ал-Абваба), в 797 году.

Основной религией в Кайтаге и Филане (название Верхнего Дарго после сасанидской эпохи), по прежнему, оставалось христианство. Находясь в составе, сдержавшей натиск Халифата и окрепшей к этому моменту, Хазарии, эти две территории, более менее, успешно парировали давление со стороны мусульманских религиозных центров. С конца 10-го века, с крушением Хазарии, приморский Кайтаг, находится в поле притяжения Дербентского Эмирата и Ширвана, где уже, почти, полностью господствует ислам. Это способствовало исламизации немалого количества кайтагцев. Средневековые источники повествуют о том, как кайтагский князь посещает в разные дни недели мечеть, церквовь и синагогу. В соответствии с этим, в ходу были, набирающая силы арабская и, теряющая свои позиции в Кайтаге, агванская письменности. Некоторое разнообразие в местный религиозный колорит вносит вхождение, в начале 13-го века, Дербента в составГрузинского Царства. При царице Тамаре в этом городе был построен (на месте разрушенного агванского) грузинский храм, ставший здесь, до появления монголов, центром распространения халкидонитской ветви христианства. Разрушенный до основания Тамерланом, он, вновь, возрождается, но, уже какАрмянский храм, в 1860 году.

Зирихгеранский (Кубачинский) союз, окончательно, присоединяется к мусульманской партии к концу 13-го века. По иронии судьбы, зороастрийская письменность, имевшая здесь равные позиции, с агванско-христианской, оказалась, генетически, ближе к арабской графике.

В бывшем государстве Серир путь к Исламу, оказался, не менее замысловатым: к концу 12-го века, большая часть Аварии переходит в лоно Грузинской(халкидонитской) Церкви. Ее влияние распростроняется до даргинцев-цудахарцев, включительно. На всей территории, подвластной халкидонитам, агванский алфавит был вытеснен грузинским алфавитом, но не его ровесником, а более древним вариантом (мхедреули), происходившим от арамейского прототипа. Однако, уже, в середине 14-го века в столице Аварии Хунзахе, побеждает мусульманская партия. Отныне, Хунзах, крупнейший центр распространения ислама в горах, наряду с Гази-Кумухом.

Примерно, в это же время Кайтаг, находящийся в тесном союзе с Золотой Ордой, заключает Унию (союз) с Ватиканом и становится католическим форпостом на Кавказе. Орда, имевшая выгодные торговые отношения с Западной Европой (в первую очередь, с Генуэзской и Венецианскойреспубликами), предоставляла преференции, в том числе, католическим миссионерам. Сами же кайтагцы-христиане, будучи не в состоянии, удержать свои позиции перед лицом мусульманской партии, принимают решение уйти под крыло сильной христианской метрополии. В силу, сложившихся обстоятельств, им оказался, именно, Ватикан. Латинский язык и письменность, как проводники западного христианства, также, естественным образом, появились в обиходе. Латинский алфавит является потомком этрусского, который, в свою очередь, произошел от западной ветви греческого, смешанного с руническим.

Итак, к концу 14-го века, единственным местом, где беспрепятственно функционирует агванский алфавит, это Филан (верхнедаргинские земли). Тем не менее, до сих пор не найдено, за редким исключением, свидетельств использования местным населением агванского и латинского алфавитов. В связи с этим, трудно переоценить масштабы репрессий, обрушенных на Филан и Кайтаг, завоевателем Тамерланом.

Уже, после эпохи Тамерлана, единственным дагестанским народом, оставшимся христианским, являются удины. Здесь, необходимо, коротко, обрисовать историю этого народа, с именем, которого, в первую очередь, ассоциируется история Агвании.

С появлением арабов на Кавказе, Агванская Церковь, в 704 году, отдается в автономное подчинение родственной ей Армяно-Григорианской Церкви. Это, резкое, понижение статуса, связано, во-первых, с попыткой агванского католикоса Нереса Бакура, перейти в халкидонитство, то есть, под протекторат Византии - главного соперника Халифата на Ближнем Востоке. А во-вторых, чтобы подготовить, полноценную аннексию Агвании, невозможную, пока существуют мобилизационные возможности национальной церкви. Также, как и Персия до этого, Халифат придавал большое значение надежному контролю над Агванией, и особенно, Дербентским участком, из стратегических соображений. Результат от осуществленных, ранее, мероприятий незамедлил сказаться - в 732 году, усилиями Хабиба Ибн-Масламы, Дербент становится главной арабской цитаделью на Восточном Кавказе.

В дальнейшем, в 19-ом веке, уже, при русских властях, ликвидируются остатки независимости Агванской Церкви с, полным ее, переподчинением Армяно-Григорианской. Все эти исторические обстоятельства оставили, определенный, отпечаток в сознании удин. Поэтому, если для удин-христиан (григорианцев), армяне являются самым близким, в культурном плане, народом на Южном Кавказе, то на Северном это даргинцы. Два агванских народа, входивших, с 4-го по 14-й века в одну, Агванскую (с 8-го века Агвано-Григорианскую) Церковь, в разной степени, еще, помнят о давних связях. Что касается алфавита, то как, уже, было сказано, верхнедаргинцы сумели сохранить его агванский вариант до конца 14-го века, в отличии от удин, перешедших на армянский вариант, еще, в Раннем Средневековье.

Далее идет обширная цитата, связанная, с упомянутыми выше, редкими находками, подтверждающими существование агванской письменности на территории Дарго:

"В 1970 году в окрестностях аула Верхнее Лабко Левашинского района была найдена плитка из мягкого известняка, на которой ученые обнаружили албанский алфавит.



В 1978 году в окрестностях села Нижнее Лабко ученики средней школы под руководством преподавателя истории краеведа Х.Арсланбекова нашли еще одну табличку из мягкого известняка. В 1990 году их приносил в редакцию нашего журнала сам преподаватель. Тогда же я опубликовал статью Х.Арсланбекова. Интересен вывод, к которому приходит краевед:

«Особую роль в истории Кавказской Албании играло княжество Чог, или, как его называли дагестанцы, Чулли, Чула, Чурул. Отсюда, по преданиям, происходили древнеалбанские цари. До сегодняшних дней сохранились в даргинском фольклоре предания о княжестве, употребляются такие идиоматические выражения, как «Конь чуллинской породы», «Мой чуллинский султан», «Глаза твои светильнику чуллинскому под стать». Не случайно именно в Дербенте была обнаружена первая албанская надпись за крепостной стеной Нарын-кала в саду жителя Андрея Закряна. Не менее ясные албанские буквы обнаружены в северной стене Дербента у Южных ворот. В стене водохранилища вблизи ханского дворца найдена еще одна надпись. Дешифровка албанских надписей не закончена, и рано еще ставить точку на археологических раскопках и историко-лингвистических исследованиях рано. Одно кажется мне бесспорным – у дагестанских пра-народов, населявших Кавказскую Албанию, уже в те далекие времена была своя письменность, а значит – существовали и письменные памятники».

Если согласиться с автором, то сам собой напрашивается вопрос: почему они так бесследно исчезли? Лично я склонен считать, что тут больше постарался Человек, нежели Время. Я объездил вдоль и поперек весь Дагестан, и не встретил ни одного доисламского кладбища, если не считать хазарских курганов. Когда-то я составлял список неарабских имен собственных, используемых в Дагестане: не насчитал и пяти десятков. С памятниками доисламской культуры у нас произошло то же самое, что потом случилось с арабо-мусульманским культурным наследием, огромная часть которого сгорела в кострах Пролеткульта. Сначала вся доисламская, а потом уже большая часть самой арабо-мусульманской культуры была уничтожена теми, кто вместо того, чтобы сохранить свое этническое лицо, пялил на него чужие маски из чрезмерного рвения, из слепого подражания каждым новоявленным миссионерам. После революции 1917 года сами дагестанцы сжигали, как ненужный хлам, арабские манускрипты, выковыривали древние стелы с арабской вязью и возводили из них большевистские клубы. Нетрудно предположить, что так же мы вели себя и после прихода арабов, потому и не сохранилось ни кладбищ, ни письмен... " murtazali.livejournal.com

Чтобы уменьшить гнетущее впечатление от сделанного выше вывода, можно вспомнить о, недавней, долгожданной находке, сделанной на Синайском полуострове. Речь идет об обнаружении на Синае палимпсеста (рукопись на пергаменте поверх смытого текста) с агванским (албанским) текстом 5-6 вв. (около 200 страниц). Это очень важное открытие, так как, до сих пор, находились скептики, напрочь, отрицавшие само существование агванской письменности. Ниже, один из листов этого обнаруженного документа:

источник: http://dagistanhistory.livejournal.com/9129.html

Marat Shahman

---------------------------------
За движением и полётом – вечная свобода!…
«Последнее редактирование: 30 Ноября 2014, 00:28:57, ВОЗ»

История письменности (Кавказ, Дагестан, Дарго) 2

      dagistanhistory
      15 ноября, 2009

    В конце 14-го века, произошли события, которые сформировали идеологический ландшафт в Дагестане, просуществовавший, почти, в неизменном виде до начала 20-го века. После развала единой Монгольской Империи, Дагестан, привычно для себя, оказался на пограничье двух новых держав. На этот раз, это были чингизидские Золотая Орда и Ильханат. Ослабленный чередой дворцовых переворотов Ильханат, становится легкой добычей бывшего главаря шайки разбойников, Тамерлана. Талантливый и амбициозный властитель, он не был чистым чингизидом, что в глазах оппозиции, делало его не легитимным. В тех условиях, ему пришлось искать идеологическое прикрытие для своего нахождения во власти, и этим прикрытием стала священная война против врагов Ислама. Главный внешний враг Тамерлана, хозяин Золотой Орды, Тохтамыш, очень удачно попадал под удар новой доктрины. Его потворство, всевозможным, религиозным "ересям" и, даже, неверным, делало его легкой мишенью для критики со стороны "ярого исламиста" Тамерлана.

    В 1395 году, во время, очередного раунда боевых действий на северном направлении, Тамерлан выдвинул 300-тысячную армию в сторону Терека, где, в последствии, состоялось генеральное сражение с войском Тохтамыша. Именно, в этот год два небольших государства - союзника Золотой Орды, Кайтаг и Филан, попали под горячую руку нового "Бича Божьего". Жестокий завоеватель, устроил здесь показательное избиение неверных, в назидание окружающим народам. В одном, только, Кайтаге погибло до 90% населения, а верхнедаргинцы смогли вернуться на Левашинское плато, лишь, спустя 300 лет после учиненного разгрома. Масштабы зверств вынудили к восстанию, даже, мусульманских правителей Хунзаха, Гази-Кумуха и Ауховцев, пытавшихся остановить уничтожение земляков.

    Два раза Европа собирала деньги для оказания помощи единоверцам на Кавказе и, во всех случаях, средства были разворованы, использовавших удачный момент, аферистами. Военный флот, с большим трудом, построенный в Хаджи-Тархане (Астрахань), как бы в насмешку, был использован для взаимовыгодной торговли с Империей Тамерлана. Больше всех в этом преуспел, некий, генуэзец Антуан Реккана, напрочь, забывший о своей первоначальной миссии и хорошо, оценившего перспективы личного обогащения.

    В результате этих драматических событий, появились условия для внутреннего единства даргинцев, а также, возможность влиться в семью мусульманских народов Дагестана. До тамерлановской чистки, даргинцы принадлежали, в основном, к четырем разным конфессиям: большая часть верхнедаргинцев были агвано-григорианцы; цудахарцы были последователями православной (халкидонитской) веры, пришедшей из Грузии; большая часть кайтагцев из агвано-григорианства и несторианства перешли в католичество; и, наконец, примерно, 20-30% уже были мусульманами, проживавшими, большей частью, вокруг бывшей арабской цитадели, Кала-Курейша. Существовали, также, небольшие группы иудаистов и зороастрийцев, но не имевшие существенного влияния.

    Акуша, теперь, становится главным политическим центром исламизированных верхнедаргинских земель, а бывшая христианская столица Усиша (Ушкуджа) теряет былые позиции. В Кайтаге (теперь уже мусульманском), существование христиан (в основном католиков) продлилось еще, почти, на 90 лет. Можно сказать, что они, частично, восстановили свои позиции, концентрируясь, главным образом, в Хамур-Дарго. Но, очередное, нашествие с юга воинов-газиев, под руководством персидского Шейх-Хайдара Сефеви, в 1485 году, стирает последние следы христианства в Кайтаге. Дрейф исламской столицы Кайтага, начавшийся с древнего Кала-Курейша, с временным нахождением в Уркарахе, благополучно, завершился основанием в 1581 году новой столицы, Маджалис (с арабского - собрание, совет).

    Отныне, “вавилонская разноголосица”, всевозможных, видов письменности уходит в прошлое. Большинство даргинцев, с принятием Ислама, переходят на использование арабской графики. Именно, с 15-го века начинается "эпоха аджама" - расцвет местной литературы на основе арабского алфавита. История сохранила для потомков многие известные имена арабоязычных авторов, параллельно, развивавших и национальные литературы. Среди них: Муххамад Кудатлинский, Дамадан Мегебский, Абубекир Аймахинский, Дауд Усишинский и многие другие. В 18-ом веке, Дибир-Кади Хунзахский осуществляет унификацию аджама, придав новый импульс развитию местной литературы. Во времена Имамата, в 30-50-е годы 19 века, начинается второй взлет арабоязычной литературы. По своей плодотворности этот период сопоставим со всеми остальными, которые были раньше и те, что придут на смену.

    С установлением царской власти на Кавказе, русское правительство не скрывало, что собирается уменьшить здесь влияние ислама и его основных проводников в регионе - арабского языка и письменности. Для властей, вопрос стоял не в том, стоит ли трогать арабский алфавит, а в том, на какой, другой, его заменить (в целях, прервать одну из нитей, связывавших кавказцев-мусульман и Османскую Империю - хранительницу Мекки и Медины.

    Многие специалисты-лингвисты, достаточно, объективно высказывались по данному вопросу. Они утверждали, что лучшим вариантом для народов Северного Кавказа, был бы, грузинский алфавит, в силу, его внутреннего совершенства, а также, памятуя, о заслугах Тбилиси перед Петербургом, в деле покорения горцев. Но, в конечном итоге, при решении этого вопроса возобладали политические мотивы. Решено было не искушать судьбу, создавая предпосылки для кавказского единства вокруг Грузии, как это, уже, было во времена царицы Тамары. Поэтому был принят курс на, постепенную, русификацию покоренных территорий.

    Уже, в 1865 году бароном Усларом ("Месроп Маштоц" 19 века), на замену аджама, создается новый даргинский алфавит. Это причудливая смесь русской кириллицы, греческого, латинского и грузинского алфавитов. Похожие аналоги были созданы и для других дагестанских языков. Слухи о, скором, введении этого варианта письма, предшествующее началу гонений на Ислам, вызвали бурю негодования у населения, только что, прошедшего через 50 лет Кавказской Войны.

    Именно, эта причина и, еще, ряд других политических (лишение наследственных прав крупных дагестанских владетелей, в целях, начала широкойколонизации земель) приводят, в 1877 году, к крупному шариатскому восстанию, прежде всего, в Дагестане и Чечне. Эти события совпали по времени с началом, очередной, Русско-Турецкой войны, оттянув с главного фронта значительные силы, брошенные на подавление восстания. Расправа над восставшими была, "по закону военного времени", очень жестокой, и по последствиям, едва ли не равная, более поздним сталинским гонениям на северокавказцев в 1940-е годы. Десятки тысяч лучших представителей народа, были убиты при защите своих сел и домов, казнены или угнаны в Сибирь со своими семьями - на верную гибель. Такой большой ценой, удалось заставить Империю, отложить ряд непопулярных реформ, в том числе, письменную, до лучших времен.

    Следующая попытка русификации произошла, накануне 1-ой Мировой Войны. В 1913 году Петербург предписал перевести всё делопроизводство в сельких общинах Дагестана на русский язык. И, что, не так широко известно, параллельно, была предпринята попытка перевода, собственно, дагестанских языков с аджама на, слегка, переделанную "псевдокириллицу" Услара.

    Череда событий, произошедших после кризиса Русско-Японской войны, Революции 1905 года и, последовавшей за ней, кратковременной политической "оттепели", привела, в свою очередь, к консервативной реакции. Начиная, уже, с 1907 года началось сворачивание либеральных реформ. Больше всего, правительство напугал рост национального самосознания мусульманских народов. В качестве мер противодействия, для них был, искусственно, ограничен доступ в представительные органы власти (прежде всего, в Государственную Думу), а также, созданы механизмы, выталкивающие мусульманское духовенство на окраину социальной жизни своих народов. Введение русского делопроизводства взамен арабского, лучше всего, отвечало этой задаче. Поэтому, именно, духовенство, оказалось во главе, широко известного, "Антиписарского восстания" в Дагестане.

    Возмущенные люди, не допускали русских писарей к их рабочим местам, а 13 марта 1914 года, многотысячная толпа восставших осадила столицу Дагестанской области, Темир-Хан-Шуру, с требованием свернуть реформу. К вечеру того же дня, силами регулярных войск правительства, безоружные горцы были разогнаны. В результате, начатой реформы, письмоводство на русском языке удалось ввести в, примерно, половине сельских обществ области. Дальнейший её ход, был прерван ухудшением обстановки в Империи, завершившегося революционными событиями 1917 года.

    После победы большевиков, наступил период "оттепели" для тех слоев общества, которые, пусть даже, невольно, оказались во время гражданской войны на одной стороне с красными. Среди них оказались и, представители национальных окраин, поверивших обещаниям комиссаров, о возможности внутреннего самоуправления и культурной автономии. Именно, так все происходило до 1928 года. В политическом плане, была провозглашена автономия Дагестана, в религиозном - частично, возвращено шариатское право в сельской местности. Был, также, разработан новый аджам, максимально, соответствующий фонетике дагестанских языков.

    Но, в дальнейшем, с подачи сильного троцкистского крыла Партии, не желавшего застоя революционного движения (официальная версия), была свернута политика НЭПа и начаты новые, крайне, непопулярные реформы. Одной из граней возобновления, с новой силой, мирового революционного движения, стала начатая общесоюзная латинизация алфавитов. Поборники данной идеи, объясняли это необходимостью сближения "пролетарских масс" во всем мире. Другая “причина” - для лучшего понимания трудов "пророков новой религии" - Маркса и Энгельса. Начать решили с мусульманских окраин, как самых "отсталых" и оторванных от политических новшеств Европы. Представителей духовенства и интеллигенции, попытавшихся остановить, очередные эксперименты, теперь уже, красного правительства, замучили или сослали в Сибирь. Так, в 1928 году появились латинские алфавиты (в 1932 году доработанные) для дагестанских народов, в том числе для даргинцев.

    Дальнейшая внутрипартийная борьба выдвинула на первые позиции Сталина, жестоко расправившегося с троцкистами. Миллионы "перманентных революционеров" были уничтожены или заперты в лагерях. Сталин не разделял идеи мирового революционного пожара и предпочел строительство государства-бастиона, противостоящего, в одиночку, остальному враждебному капиталистическому миру. Таким образом, расчистилось политическое поле для национально-консервативных сил, остановивших неразумные, с их точки зрения, реформы предшественников.

    В том числе, была свернута латинизация окраинных народов, при том, что, целое поколение школьников (10 лет) успело проучиться по учебникам с латинской графикой. Причиной, немедленного, перевода кавказских и тюркских народов страны на кириллицу, стало, также, изменение международной обстановки. Турция, из коньюнктурной союзницы молодой Советской Республики, превратилась к 30-м годам в опасного соседа, приняв на себя свою, обычную, роль в отношении России.

    Незадолго до этого, Турция прошла через ряд драматических преобразований, скинув с себя османское наследие вместе с большей частью своих территорий. Кроме этого, бывший "второй Халифат" стал светским государством с использованием, во всех гражданских сферах, латинского алфавита вместо, бывшего, арабского. Именно, это, кроме прочего, поторопило Москву с переводом всех кавказских народов на кириллицу, дабы не облегчать культурную экспансию сопернику по региону. Как и следовало ожидать, появились недовольные, очередной, письменной реформой. Для этих людей, бывших свидетелями, еще, недавних преобразований, был очевиден фарс происходящего. Их аргументы о большей перспективности латиницы в сравнении с кириллицей, невозможно было опровергнуть, оперируя научными доводами. К тому же, немалая, часть людей призывала вернуться к аджаму, раз уж, латиница стала неугодной. Это был, сугубо, политический вопрос и решен он был, соответственно - опять тысячи людей были убиты или отправлены в лагеря смерти. Попав под горячую руку антитроцкистких чисток, эти люди, обвиненные в "пантюркизме" , заплатили, сполна, по чужому счету.

    Кириллический алфавит (наследник русского и греческого) для даргинцев был принят в 1938 году и с тех пор, существенно не менялся.


источник: http://dagistanhistory.livejournal.com/9340.html

Marat Shahman

---------------------------------
За движением и полётом – вечная свобода!…
«Последнее редактирование: 30 Ноября 2014, 00:29:44, ВОЗ»

Статья "О лингвистической тюркизации Азербайджана"
(язык английский)

Marat Shahman

---------------------------------
За движением и полётом – вечная свобода!…
«Последнее редактирование: 24 Июня 2012, 22:40:54, Maratshah»

Б. Г. ГАФУРОВ
"ТАДЖИКИ"
ДРЕВНЕЙШАЯ, ДРЕВНЯЯ
И СРЕДНЕВЕКОВАЯ ИСТОРИЯ

Marat Shahman

---------------------------------
За движением и полётом – вечная свобода!…

ТАРИХ-И ДЕРБЕНТ-НАМЕ: "Переселенцы из Хорасана..."


Сасанидский Иран делал всё возможное, для того, чтобы свои границы на севере провести по Дагестану и Хорасану. На это были потрачены огромные средства, выстроены грандиозные оборонительные укрепления. В Дагестане - Дербент, в Хорасане Горганский вал. При этом, Сасаниды, естественно, понимали, что одними стенами и фортами им ограничиться не удастся. И, действительно, источники свидетельствуют о создании в Дагестане вспомогательной сети укрепрайонов, для охраны которых было привлечено население из  Хорасана, Табаристана, Гиляна, Кашана, Исфахана, Фарса.

Абас-Кули-Ага Бакиханов в своём труде Гюлистан-и Ирам, на основе хроники Дербент-наме, пишет следующее:

" Некоторые историки уверяют, что эту стену начал строить Ездигерд, сын сасанида Бахрама, а Ануширван сын Кубада только завершил её постройку. Кубад и Ануширван переселили сюда разные племена из Персии и основали в этом краю много городов и селений. Ануширван при жизни своего отца долгое время находился здесь; и прежде чем возвести Дербентскую стену, которая называется также и хазарской, он поправил разрушенные места Алгонской стены, построенной Исфандияром сыном Гиштаспа, начиная от моря и до горы и поставил в ней ворота, названные Аланскими. Он и сам имел здесь свою резиденцию. Затем, с позволения отца, он построил 360 крепостей и городов по обоим сторонам Дербента, от Алгона до Аграна (ныне деревня Чильюрт на Сулаке) и, заселив их многими племенами из разных персидских областей, разделил эту страну на семь округов:

1. Гюльбах, в котором находился город Агран, что на правом берегу Сулака (Койсу); крепость Сурхаб, в Кизил-яре (Кизляре), ниже Андреевской деревни, Кичимаджар в Чумлу, выше той же деревни...

2. Владение Туманшаха, в котором были крепость Семендер, ныне Тарки Энджи, развалины которой видны и поныне, в трёх милях отсюда на берегу моря, Кейван, между Тарками и Андреевской деревней; город Балх на правом берегу Сулака (Койсу), крепость коего находилась к северу, на противоположном берегу вместе с некоторыми другими крепостями, расположенными до владения Гамри. Ануширван оставил в них гарнизоны из племени Тумана, оставленного им там же, и из их среды избрал правителя по имени Туманшах. Город Агран, где Исфандияр воссел на золотой престол, был сделан столицей края. Местному правителю были отданы серебряный рудник близ устья Терека и медный рудник при Агране. Горячие ключи на левом берегу Сулака (выше Чильюрта) и теперь называются Гельбахскими водами".

(Аббас-Кули-Ага Бакиханов. Гюлистан-и Ирам. Баку: Элм, 1991. С.44-45 ISBN 5-8066-0236-2)


Мы не будем специально останавливаться на Тумане. Согласно учебному пособию  "История Дагестана" (Р.М. Магомедов, А.Р. Магомедов. Махачкала, 1994, с.55), Туман - часть Лакии. М.Р. Гасанов уточняет: "Часть территории лаков (Вицхинский участок) входила в состав владения Туман. Название Туман имеет прямую аналогию с аварским этнонимом лакцев "тумал". По-персидски Туман означает "десять". Топоним Вицхи с даргинского языка переводится как десять селений. Название Туман, проникшее в Дагестан с персидскими завоевателями, было воспринято отдельными соседними народами в качестве перевода на персидский язык местного "вицхьи". Туман граничил с Сериром и Кайтагом. Об этом сообщают арабские авторы". (Гасанов М.Р. История Дагестана с древности до конца XVIII в. Махачкала: Дагкнигоиздат, 1997. С.31)

Что же касается "золотого трона", то здесь речь идёт несомненно об Аварии, что и подтвеждает в своих коментариях и примечаниях к Гюлистан-и Ирам академик З.М.Буниятов: "Агран (Ихран) в Тарих-и Дербент-наме проходит под названием Аварии" (Аббас-Кули-Ага Бакиханов...С. 219)

Далее, А. Бакиханов пишет о том, что Кайтаг имел несколько крепостей и своего эмира и Ануширван переселил сюда много жителей из Гиляна и Кошана (С.45). Сведения о "Нагорном Кумухе, ныне Казикумухе" с магалами Акушинскими и некоторыми Аварскими, по А.Бакиханову, попали под управление "эмира со званием Филан-шах". "Табасаран, жители которого составляли лучшее войско Дербентского округа. Они пересены из Табаристана и Исфахана. Эмир их именовался Гиджран-шах".

Дальнейшее повествование заслуживает пристального внимания и мы дадим его без сокращений.

"7.Шабран и Мускур (восточная часть Кубинского уезда), где были города Шабран, Багдад-Гергер, находящийся на расстоянии одной мили до него, и Абат. В Мускур-Кясран и в трёх милях, не доходя до Дербента, Сул или Цур, со многими другими городами и селениями. В Мускуре, в Кюринском владении и в Ахты он поселил некоторое число жителей из Фарса и поставил над ними эмирами из своего дома. Когда Ануширван устроил таким образом пограничные дела и возвратился, то хакан овладел Гельбахским округом и оставил в городе Агране эмира своих войск. Говорят, что до Ануширвана в том самом порядке построил много городов и крепостей и Исфандияр, который разделил их тоже на семь округов. Жители окрестностей Аграна были им переселены из Хорасана. Местопребыванием этого эмира также был Агран"(С.45).

Таким образом, выясняется, что ещё якобы до Ануширвана, в Аварию были переселены жители Хорасана (< xor - as "восход солнца, восток"), который, как и столица этой иранской провинции г. Нишапур, хорошо известен в источниках как "Апаршахр/Абаршахр". Переселенцы из Хорасана "засвечены" в хронике только в связи с Аваристаном. Если даже у кого-то есть иное мнение, то всё равно исследователи не имеют права проходить мимо подобных свидетельств, не дав ни малейшего комментария. Но ведь именно так и происходит. Ради кого и чего? И здесь ведь никакое не косвенное, а прямое указание о, если так можно выразиться, - внешних аварах.

Сасанидская администрация, действительно, практиковала массовые переселения. В свете даже самого недоверивого, самого критического подхода к Тарих-и Дербент наме, всё равно факт остаётся фактом, - здесь упомянут Апаршахр. Выводы могут быть следующими:

1. Переселения не было, но автору (или авторам) хроники было известно, что этноним местного населения, в данном случае Аграна (Ихрана) - "авар". Далее, это обстоятельство натолкнуло на мысль об имевшем место переселении из Апаршахра (Хорасана)

2. Автор хроники не ошибается и переселение имело место.

В исторических хрониках подобного типа могут вкраться какие-то отдельные неточности, не совсем достоверные пересказы предыдущих рукописных материалов и т.п., всё это в конце концов историками уточняется и подводится к общему знаменателю, в данном случае приходится лишь констатировать факт игнорирования прямого свидетельства источника. И это вовсе не случайность, это - система.

"Табасаран этнически был разнородным. Наряду с коренными жителями, здесь были колонии персидских поселенцев, а также арабских семей. Правитель владения носил титул табасараншах" (Гасанов М.Р. История Дагестана... С.30). Здесь,как мы видим, дагестанский историк полностью доверяет хронике. Какая пропасть в освещении одних и тех же событий в истории Дагестана!

"Большой Хорасан включал части, которые находятся сегодня в Иране, Таджикистане, Афганистане и Туркмении. Некоторые из главных исторических городов Персии расположены в большом Хорасане: Нишапур (теперь в Иране), Мерв и Санджан (теперь в Туркмении), Герат (теперь в Афганистане). "


Сасанидский Иран делал всё возможное, для того, чтобы свои границы на севере провести по Дагестану и Хорасану. На это были потрачены огромные средства, выстроены грандиозные оборонительные укрепления. В Дагестане - Дербент, в Хорасане Горганский вал. При этом, Сасаниды, естественно, понимали, что одними стенами и фортами им ограничиться не удастся. И, действительно, источники свидетельствуют о создании в Дагестане вспомогательной сети укрепрайонов, для охраны которых было привлечено население из  Хорасана, Табаристана, Гиляна, Кашана, Исфахана, Фарса.

Абас-Кули-Ага Бакиханов в своём труде Гюлистан-и Ирам, на основе хроники Дербент-наме, пишет следующее:

" Некоторые историки уверяют, что эту стену начал строить Ездигерд, сын сасанида Бахрама, а Ануширван сын Кубада только завершил её постройку. Кубад и Ануширван переселили сюда разные племена из Персии и основали в этом краю много городов и селений. Ануширван при жизни своего отца долгое время находился здесь; и прежде чем возвести Дербентскую стену, которая называется также и хазарской, он поправил разрушенные места Алгонской стены, построенной Исфандияром сыном Гиштаспа, начиная от моря и до горы и поставил в ней ворота, названные Аланскими. Он и сам имел здесь свою резиденцию. Затем, с позволения отца, он построил 360 крепостей и городов по обоим сторонам Дербента, от Алгона до Аграна (ныне деревня Чильюрт на Сулаке) и, заселив их многими племенами из разных персидских областей, разделил эту страну на семь округов:

1. Гюльбах, в котором находился город Агран, что на правом берегу Сулака (Койсу); крепость Сурхаб, в Кизил-яре (Кизляре), ниже Андреевской деревни, Кичимаджар в Чумлу, выше той же деревни...

2. Владение Туманшаха, в котором были крепость Семендер, ныне Тарки Энджи, развалины которой видны и поныне, в трёх милях отсюда на берегу моря, Кейван, между Тарками и Андреевской деревней; город Балх на правом берегу Сулака (Койсу), крепость коего находилась к северу, на противоположном берегу вместе с некоторыми другими крепостями, расположенными до владения Гамри. Ануширван оставил в них гарнизоны из племени Тумана, оставленного им там же, и из их среды избрал правителя по имени Туманшах. Город Агран, где Исфандияр воссел на золотой престол, был сделан столицей края. Местному правителю были отданы серебряный рудник близ устья Терека и медный рудник при Агране. Горячие ключи на левом берегу Сулака (выше Чильюрта) и теперь называются Гельбахскими водами".

(Аббас-Кули-Ага Бакиханов. Гюлистан-и Ирам. Баку: Элм, 1991. С.44-45 ISBN 5-8066-0236-2)



Мы не будем специально останавливаться на Тумане. Согласно учебному пособию  "История Дагестана" (Р.М. Магомедов, А.Р. Магомедов. Махачкала, 1994, с.55), Туман - часть Лакии. М.Р. Гасанов уточняет: "Часть территории лаков (Вицхинский участок) входила в состав владения Туман. Название Туман имеет прямую аналогию с аварским этнонимом лакцев "тумал". По-персидски Туман означает "десять". Топоним Вицхи с даргинского языка переводится как десять селений. Название Туман, проникшее в Дагестан с персидскими завоевателями, было воспринято отдельными соседними народами в качестве перевода на персидский язык местного "вицхьи". Туман граничил с Сериром и Кайтагом. Об этом сообщают арабские авторы". (Гасанов М.Р. История Дагестана с древности до конца XVIII в. Махачкала: Дагкнигоиздат, 1997. С.31)

Что же касается "золотого трона", то здесь речь идёт несомненно об Аварии, что и подтвеждает в своих коментариях и примечаниях к Гюлистан-и Ирам академик З.М.Буниятов: "Агран (Ихран) в Тарих-и Дербент-наме проходит под названием Аварии" (Аббас-Кули-Ага Бакиханов...С. 219)

Далее, А. Бакиханов пишет о том, что Кайтаг имел несколько крепостей и своего эмира и Ануширван переселил сюда много жителей из Гиляна и Кошана (С.45). Сведения о "Нагорном Кумухе, ныне Казикумухе" с магалами Акушинскими и некоторыми Аварскими, по А.Бакиханову, попали под управление "эмира со званием Филан-шах". "Табасаран, жители которого составляли лучшее войско Дербентского округа. Они пересены из Табаристана и Исфахана. Эмир их именовался Гиджран-шах".

Дальнейшее повествование заслуживает пристального внимания и мы дадим его без сокращений.

"7.Шабран и Мускур (восточная часть Кубинского уезда), где были города Шабран, Багдад-Гергер, находящийся на расстоянии одной мили до него, и Абат. В Мускур-Кясран и в трёх милях, не доходя до Дербента, Сул или Цур, со многими другими городами и селениями. В Мускуре, в Кюринском владении и в Ахты он поселил некоторое число жителей из Фарса и поставил над ними эмирами из своего дома. Когда Ануширван устроил таким образом пограничные дела и возвратился, то хакан овладел Гельбахским округом и оставил в городе Агране эмира своих войск. Говорят, что до Ануширвана в том самом порядке построил много городов и крепостей и Исфандияр, который разделил их тоже на семь округов. Жители окрестностей Аграна были им переселены из Хорасана. Местопребыванием этого эмира также был Агран"(С.45).

Таким образом, выясняется, что ещё якобы до Ануширвана, в Аварию были переселены жители Хорасана (< xor - as "восход солнца, восток"), который, как и столица этой иранской провинции г. Нишапур, хорошо известен в источниках как "Апаршахр/Абаршахр". Переселенцы из Хорасана "засвечены" в хронике только в связи с Аваристаном. Если даже у кого-то есть иное мнение, то всё равно исследователи не имеют права проходить мимо подобных свидетельств, не дав ни малейшего комментария. Но ведь именно так и происходит. Ради кого и чего? И здесь ведь никакое не косвенное, а прямое указание о, если так можно выразиться, - внешних аварах.

Сасанидская администрация, действительно, практиковала массовые переселения. В свете даже самого недоверивого, самого критического подхода к Тарих-и Дербент наме, всё равно факт остаётся фактом, - здесь упомянут Апаршахр. Выводы могут быть следующими:

1. Переселения не было, но автору (или авторам) хроники было известно, что этноним местного населения, в данном случае Аграна (Ихрана) - "авар". Далее, это обстоятельство натолкнуло на мысль об имевшем место переселении из Апаршахра (Хорасана)

2. Автор хроники не ошибается и переселение имело место.

В исторических хрониках подобного типа могут вкраться какие-то отдельные неточности, не совсем достоверные пересказы предыдущих рукописных материалов и т.п., всё это в конце концов историками уточняется и подводится к общему знаменателю, в данном случае приходится лишь констатировать факт игнорирования прямого свидетельства источника. И это вовсе не случайность, это - система.

"Табасаран этнически был разнородным. Наряду с коренными жителями, здесь были колонии персидских поселенцев, а также арабских семей. Правитель владения носил титул табасараншах" (Гасанов М.Р. История Дагестана... С.30).
Здесь, как мы видим, дагестанский историк полностью доверяет хронике. Какая пропасть в освещении одних и тех же событий в истории Дагестана!

"Большой Хорасан включал части, которые находятся сегодня в Иране, Таджикистане, Афганистане и Туркмении. Некоторые из главных исторических городов Персии расположены в большом Хорасане: Нишапур (теперь в Иране), Мерв и Санджан (теперь в Туркмении), Герат (теперь в Афганистане)."
 

Тимур Айтберов об иранских фортификационных сооружениях на Восточном Кавказе:


"Когда иранский шах Кавад (498-451), происходивший из династии Сасанидов, стал - ликвидируя автономные единицы на территории своей империи, - вести политику унификации административно-государственного строя, то затронул он, в конце концов, и Лпинию-Лепон. Вместо данной государственной единицы, наследственный правитители которой принадлежали - не исключено - к парфянскому роду Аршакидов, создал шаханшах Кавад пограничную единицу (против нашествий северокавказских кочевников), названную в источниках "Стена лпинов"."

Названная "Стена" представляла собой систему многочисленных фортов, объединённых каменной (?) крепостной стеной. Простиралась она от закавказских предгорных земель, которые находятся к юго-востоку от Шеки, и доходила вплоть до иранского древнего оборонительного комплекса, который возведён был Аршакидами (?) к северо-западу от Белокан, то есть вплоть до сооружения известного как "Врата против аланов".

В эпоху шаханшаха Кавада, когда иранцы создали очередной оборонительный комплекс: против вторжений на территорию империи кочевых орд через горные кавказские дороги, - построены были в системе его, как можно думать, поселения иранских военных, а также обслуживавшего их персонала. Распологали их иранцы в отдалённых, более или менее удобных для проживания местах. Если же брать тут в качестве объекта внимания территорию традиционно аварской зоны восточного Закавказья, то изучение местной топонимики позволяет предположить, что поселения иранцев V - начала VI вв. возведены были у входов в три, как минимум, ущелья ЗО. Это - Мухахское ущелье (Динди), по которому проходила знаменитая "Лекетская дорога" (упоминается грузинами в VIII в.), где стоит старинное поселение аварцев, имеющее иранское название Чардах; Джарское ущелье, ибо джар имеет значение "ущелье" в различных иранских языках; Белоканское (Билкан") ущелье, где иранский характер топонима разглядеть, по-видимому, можно.

Позднее, в VI в. н.э. - при шаханшахе Хосрове Ануширване, создали иранцы новую систему обороны кавказского региона своей империи: от вторжений северокавказских кочевников, причёт отличную от той, которая существовала при Кавад-шахе. Имеется в виду то, что она была не связана практически со "Стеной лпинов", стоявшей в восточном Закавказье. Теперь иранцы сасанидской эпохи подняли роль (в защите против кочевого элемента степей) неприступного Хунзахского плато, всего Сулакского речного бассейна и прилегающих территорий Дагестана. Они, таким образом, перенесли главное внимание своё - после возведения Дербентского оборонительного коплекса - на горную зону Северо-восточного Кавказа, чем повторили, как видится, опыт Парфии Аршакидов. В правление монархов VII в., происходивших из династии Сасанидов, заставили проравы северокавказских кочевых сил в южном направлении - на земли лежавшие к югу от Дербентского оборонительного комплекса - дополнить систему Хосрова Ануширвана. Они построили "Врата" в Мухахском ущелье ("Лекетская" дорога, северо-восточным началом которой была Хасавюртовская зона РД),опиравшиеся на дагестаноязычное сел. Калял. Это был как бы дополнительный элемент, - в виде хорошо укреплённого горского поселения, в котором преобладала раньше аварская речь, - усиление оборонительной системы созданной на Восточном Кавказе Хосровом Ануширваном".

(Айтберов Т.М. Второе Албанское царство и его роль в истории аварского народа. Махачкала: ДГПУ. 2008.С.7-8)




Хорасан на карте Ирана

17.IX.2011
Maginhard Avars

Marat Shahman

---------------------------------
За движением и полётом – вечная свобода!…
«Последнее редактирование: 02 Февраля 2015, 16:48:30, Ярослав»

Сарматы в учебнике "История Дагестана"

Контакты дагестанских племён с кочевниками. С начала I тысячелетия до н.э. Дагестан испытывал давление кочевников. Среди них заметное влияние здесь оставило киммерийско-скифское население Северного Причерноморья. в VII веке до н.э. наблюдается активизация жизни на обширной степной полосе, вероятно, связанная с освоением железа... В Дагестане эти контакты со скифами вызвали заметное изменение во всём облике археологического материала наследников каякентско-харачоевских традиций. По времени это совпало с установлением господства скифов на Предкавказской равнине, за которым последовали набеги в Закавказье на рубеже VII-VI вв. до н.э. через Дарьяльский проход и Прикаспийский Дагестан. Набеги скифов завершились в начале VI века до н.ъ. длительным походом в страны Среднего Востока. После одного такого похода скифы поселились в степных районах Куро-Аракской низменности и основали своё царство в Азербайджане, просуществовавшее сто лет.

Постепенное передвижение по равнинной части Дагестана не могло пройти бесследно для его обитателей. Между племенами Северо-Восточного Кавказа и скифами установились взаимные связи...

В III в. до н.э. из-за Волги в степи Прикаспия, Предкавказья и Причерноморья начинают продвигаться сарматы. Как и скифы сарматы были ираноязычными кочевниками...

К началу II в. до н.э. сарматы вытеснили скифов. Северные равнины Дагестана вошли во владения сильного сарматского племени - аорсов, простиравшиеся до р.Дон...вероятно, скотоводы-аорсы (сарматские племена) сумели наладить постоянные контакты с албанским племенем утиев. Античные авторы (греки и римляне) иногда даже считают их единым народом "утидорсов"., населявших прибрежную равнину Гирканского (т.е. Каспийского) моря.

Около I в.н.э. из среды сарматских кочевников, выделяется новое племя - аланы. Сила и значение их быстро растут, аланы совершают несколько военных походов в Закавказье, вмешиваясь в борьбу Парфии,Рима и Кавказских государств. В отличие от сарматов и аорсов, аланы сумели перейти к оседлости и земледелию, что помогло им закрепиться на Центральном Кавказе

Магомедов Р.М., Магомедов А.Р. История Дагестана.Махачкала.1994/ С.21-23 ISBN 5-297-00894-8



Комментарий: Из этого, стандартного и общепринятого изложения фактов по ранней истории восточноиранских племён на Северном Кавказе, можно суммировать следующее: сарматы Дагестана это прежде всего племя аорсов. (М.Мусаев).

Marat Shahman

---------------------------------
За движением и полётом – вечная свобода!…

СТОЯЛИ НАСМЕРТЬ

[опубликовано 7 Октября 2008]

Доного Хаджи Мурад
 

Борьба горцев, которую возглавил имам Гази-Мухаммад, имела двух основных противников – русский царизм и отдельных представителей феодальной верхушки Дагестана. Убедившись, что аварские ханы будут препятствовать ему в борьбе за независимость, имам в феврале 1831 г. собрав многочисленный отряд, совершил нападение на столицу ханства Хунзах.

Но во многом благодаря умелым действиям ханши Паху-Бике хунзахцы отбили нападение мюридов. Спустя три года дело погибшего Гази-Мухаммада продолжил 2-ой имам Гамзат-Бек, также с большим отрядом своих приверженцев окружив Хунзах, потребовал от ханов подчинения и прервать всякие отношения с русскими.

Получив отказ, имам решил действовать по-другому и пригласил в свой лагерь на переговоры двух сыновей ханши Абу Султан Нуцал-Хана и Умма-Хана, где в результате возникшей ссоры или преднамеренно произошло кровопролитие. Это один из самых трагических и загадочных эпизодов в истории Дагестана, когда молодые ханы были истреблены, их мать зарублена, другие ханские родственники были казнены, а самый младший хан Булач увезен мюридами за пределы ханства и вскоре умерщвлен. Все ценности, находящиеся в ханском дворце были изъяты и Гамзат-Бек, по словам летописца, «сломал хребет могучим тиранам и накрутил носы спесивым гордецам».

Но на этом кровавая драма не закончилась. Вопреки уговорам приближенных, и в частности будущего имама Шамиля, советовавшего Гамзат-Беку покинуть Хунзах, последний обосновался в ханском доме. Имам стал внедрять новые порядки, проповедовать среди населения строгий образ жизни. Сторонники же аварских ханов, недовольные правлением Гамзат-Бека и желая отомстить ему за уничтожение ханского рода, подготовили против него заговор. 19 сентября 1834 г. в пятницу в центральной мечети имам был убит заговорщиками, среди которых был знаменитый Хаджи-Мурад, впоследствии утвержденный царской администрацией на Кавказе правителем Аварии.

В своем донесении военному министру А.И. Чернышеву от 25 сентября барон Г.В. Розен заметил, что «смерть Гамзата облегчает возможность, хотя на некоторое время, водворить в Дагестане более спокойствия». Тем не менее, отряд под командой генерал-майора Ланского двинулся к Гоцатлю на родину покойного имама с тем, чтобы там «восстановить порядок».

По пути отряд встречал сопротивление горцев и вступил с ними в бой. 11 октября Ланской остановился напротив Гергебиля. Аул был расположен на высокогорной конической горе, окруженной внизу рекой Койсу. Виноградники и сады, покрывающие всю окружающую местность вокруг селения, давали возможность гергебильцам метким огнем не давать наступавшим приблизиться к аулу, а переправа через реку причинила бы значительный урон.

Таким образом, открытый штурм Гергебиля был труден, и взятие его требовало многих жертв. Генерал приказал открыть артиллерийский огонь и кидание гранат, чтобы зажечь постройки и тем самым облегчить приступ. Но вечером к Ланскому явились старейшины аула, которые изъявили желание покориться и выдать зачинщиков. Начальник отряда дал им 24 часа сроку, и на следующий день 43 пленных мюрида были приведены в лагерь.

Но покорение Гергебиля не было закончено. Часть мюридов, несмотря на просьбы односельчан, не хотели покоряться и, запершись в своих домах, решились защищаться до последнего. Несколько взводов егерей были брошены на штурм укрепленных домов, но меткие выстрелы мюридов не позволили им этого сделать. «Нельзя было принудить их к сдаче иначе, как, зажигая дома, - отмечалось в отчете царского командования, - в коих они засели: окруженные пламенем, они не переставали петь, восхваляя имена Кази-Муллы и Гамзата». Далее следовало «пояснение»:

«…Горцы защищают обыкновенно свои селения до последней капли крови и, приготовляясь к подобной обороне, обрекают себя на смерть».

После завершения дела в Гергебиле отряд после трудного перехода, 17 октября прибыл в гоцатлинское ущелье и спустя пять часов, взорам открылся аул Гоцатль, который можно было назвать «большим городом: в нем несколько мечетей, около 700 домов каменных, правильно построенных и все разделяются на две части, из коих одна большая носит название Нового, а другая – Старого Гоцатля».

Новым Гоцатлем отряд овладел после непродолжительной перестрелки. Все дома были пусты – жители перенесли свое имущество в Старый Гоцатль и там готовились встретить врага. Дорога к Старому Гоцатлю была во многих местах испорчена, и за каждым препятствием солдат встречали меткие выстрелы горцев. Два батальона перебрались через хребет, прикрывающий Новый Гоцатль с восточной стороны. 9 рот прошли по дну оврага для атаки с западной и северной стороны. Южная часть была представлена горской милиции, подкрепленной двумя батальонами.

В донесении командованию говорилось: «Овладение Старым Гоцатлем было тем затруднительнее, что местность делала употребление артиллерии и кавалерии совершенно невозможным. Горцы сражались с остервенением и дорого продали свою жизнь и имущество. Один мюрид, запершись в небольшой башне, около часа сопротивлялся двадцати нашим егерям, он ранил несколько человек и не прежде сдался, как доведенный ранами до совершенной невозможности владеть оружием. Каждую саклю должно было брать по одиночке, под выстрелами из соседних домов, что давало жителям большую над нашими выгоду. Около 4-х часов продолжался бой, наконец, в Гоцатле не осталось ни одного живого врага.

Нашим войскам предстояло только очистить окрестности Гоцатля от остатков уничтожающих неприятельских партий, чтобы с большей безопасностью предаться отдохновению. Несколько часов отдыха заставили нас забыть перенесенные труды, и мы были готовы на новую брань…»

Вновь раздались выстрелы, вытесненные из аула гоцатлинцы, пытались выжить незваных гостей. Генерал Ланской отдает приказ добить «мятежников» и для их преследования отправляется 4 батальона. Мюриды укрепились в узком ущелье между двумя крутыми скалами. Атака сверху была невозможна, потому что повисшие скалы предохраняли защитников от гранат.

Подошвы двух скал, образовавшие вход в ущелье были укреплены завалами, пещеры в отвесных стенах ущелья закрытые спереди брустверами из мешков с землей служили убежищем и давали возможность мюридам вести перекрестный огонь. Атака напрямую также была невозможна, и поэтому для отвлечения внимания горцев было сделано движение двух батальонов на самую неприступную часть ущелья.

«Ружейная пальба и гранаты удерживали неприятеля в завалах, - отмечает русский военный летописец, - между тем, остальные два батальона по узкой тропинке и почти по одиночке успели пробраться во фланг. Прежде, нежели мюриды могли опомниться, два завала перешли в наши руки. Защита была самая упорная: горцы, не видя никакого спасения, сражались с отчаянием, женщины не уступали им в храбрости и многие из них явили примеры необыкновенного бесстрашия.

Около 3-х часов продолжался бой, во все это время почти не слышно было выстрелов, только кинжалы, штыки и шашки издавали стук, беспрестанно встречаясь друг с другом, ни один из мюридов не спасся бегством, все или легли на месте или взяты в плен».

И если рапорт царскому командованию повествует о героизме этих безвестных мюридов (обычно это не практиковалось) можно представить какая драма произошла в один из октябрьских дней 1834 года в ущелье близ Гоцатля.

http://www.gazavat.ru/history3.php?rub=12&art=101

Marat Shahman

---------------------------------
За движением и полётом – вечная свобода!…
«Последнее редактирование: 30 Ноября 2014, 00:32:14, ВОЗ»

Пограничная область в северо-западных пределах Албании

Севда Сулейманова (Баку, Азербайджан)

 Эрети грузинских источников охватывал территорию северо-западной окраины Албании. Хороним Эрети, что происходит от названия племени албан – эров, идентично царству Шакки арабских и царству Алвании армянских и византийских источников. Также идентифицируются Рани (Аран) и Алвани. В источниках встречается еще одно наименование этой области – Лбиния, производное от имени лбинов. Полагают, что области Чора и Лбиния в Албании пользовались какой-то внутренней самостоятельностью (К.Тревер). Автономность и сепаратистические тенденции этих областей были связаны с их военно-стратегическим значением и приоритетом персидских марзбанов, гарнизоны и резиденции которых были размещены на этой территории.

 В начале VIII в. грузинские цари и духовенство, пользуясь политической обстановкой, стараются распространить своё влияние в Албании и грузинские источники сообщают о деятельности грузинского царя Арчила на этой территории, которая, видимо, не увенчалась успехом. В источниках Шаки, Бех, Хени, Камбечани, составляющие кантоны Эрети, и во второй половине VIII в. продолжают называться провинциями Албании (Д.Мусхелишвили). В ХI в. в царство Эрети входят эриставства Штори, Хорнабуджи, Веджини и Мачи. Эриставству Мачи в Эрети отводилась территория ниже Мачис-Цхали (Мазым-чай) и восточнее Алазани, включая Шакихи и Хунзахи, эриставству Штори – от ущелья р.Штори до Мачис-цхали к (северо-) востоку от Алазани вместе с Дидоети, что есть заречье (Вахушти). Дидойцы упоминаются ещё Плинием, Птолемеем. По Плинию, дидуры и соди обитают за сильвами и лбинами. Сильвы и лбины локализуются в долинах Алазани и Иори (Лубнас) в области Шаки. В.Ф.Минорский связывает их с местностью Цилбан в Джарах, и также с садд Либин Балазури и проходом Баб Либан-шах у Ибн Хордадбеха, что соответствует Закатальской длинной стене. Следует заметить, что осетины, чеченцы, каратинцы, а в прошлом и другие соседние народы называли аварцев solu, halbi (А.Шихсаидов, Н.Волкова, В.Абаев), что связывают с сильвами и лбинами (Г.Гейбуллаев, М.Гаджиев), а также с этнонимом албан (Ю.Юсифов, Й.Бехерт, Н.Трубецкой, Н.Я.Марр). К дидойцам относятся современные генухцы в западном Дагестане. Генухцев можно связать с хенутами Армянской географии VII в. и гениохами античных авторов. Тацит отмечает хениохов в маршруте парфянского царя Вонона, который пытался бежать к армянам, оттуда к албанам и хениохам и к сроднику своему царю скифскому. Видимо, царевич Аршакид хотел пробираться Лекетской дорогой, которая упоминается в грузинских источниках в связи с важными событиями в Грузии. Этот путь описывает Саллам ат-Тарджуман, который отправляется с письмом от арабского наместника, живущего в Тифлисе, к правителю Сарира. По этому же маршруту через город Лпинк и страну чильбов отправляется посольство Исраиля из Албании в страну маскутов в Истории албан. Этой дорогой Тимур через Белоканы вступил в Гундзетию. По грузинским и арабским источникам, здесь же рядом с Лаквасти (Лагодехи) находилась крепость Балал или крепость в междуречье Нухпати, которую разрушил арабский полководец Марван ибн Мухамед по пути из Шеки в Сарир. Крепость Балал можно соотнести свратами на известковой клади - Дарбалом у Леонти Мровели, которые захватил царь Грузии Мирван, идя на чартальских кавкасианов и дзурдзуков.

Источники (Арриан) рядом с махелонами и гениохами отмечают саннов (чанов), которых отождествляют с санарами. Арабские источники помещают их рядом с Шаки и говорят о мощной борьбе санаров, которые, закрыв проходы на Северный Кавказ, в союзе с горцами Восточного Кавказа оказывали упорное сопротивление арабским войскам. Предполагается вайнахское происхождение санаров. Царство махелонов и гениохов - Махелония античных авторов отмечается в надписи царя Шапура. В парфянской версии Махелонии соответствует Sukn. Махелонию связывают с ериставством Мачи в Эрети (С.Еремян). Sukn соответствует цеканам в Армянской географии, которых вместе с хенутами локализуют в области Шаки (Ф.Мамедова). Этот этноним можно связать с Закан Талой (Закаталы) – верхней частью Джара, а также Цукети и Цахуром, которые идентифицируются с городом-крепостью Цри в Истории Албании, или же главным городом страны Лакзан у З.Казвини (М.Гаджиев). Цри –большой город Албании в стране чильбов, можно соотнести с Цор - аварским названием Джара, что однозначно с Араном (предгорье).

Sukn означает военный лагерь что аналогично названию Эрети (груз. эри - дружина, войско; от перс. айр – муж, шумер., эри - воин), Лекети (от кавк. лаг - дружинник) и Гундзети, т.е. Хунзах (от ср.перс. гунд - войско). Эта область являлась пограничной ицарь леков Ипаджадж (сибасиджа-спасиг), который выступал с войском дидойцев и дзурдзуков в грузинских источниках, видимо, являлся марзбаном пахака хонов. Следует заметить, что один из важных горных перевалов к северу от Джара называется Хунсвери (авар. свери- обход, перевал), он же называется Цоор кац (Цорский проход). Этих хонов отличают от монголоидных гуннов Причерноморья и считают кавказского происхождения (К.Тревер). Албанская хроника XVIII века, говоря о набегах джарцев в Грузию и Ширван в разгар антисефевидского восстания, именует их племя леков, называемых по древним книгам хонами, которые являются природными врагами Атрпатакана, армянского народа и нашей веры. Здесь под природными врагами имеется в виду многовековое противостояние экспансии армянской и грузинской церкви. В грузинских источниках в начале Х в. царь эров воюет против хорепископа Кахетии. А ещё раньше главарь леков хузанх и чародейотвращал персидское войско, вторгшееся в Эрети. Кавказских хонов можно связать также с легендарными туранцами - хионитами сарматского круга, которые, вероятно, были ассимилированы местными племенами (хенуты - генухцы?). Их отождествляют смаскутами, масаха-хуннами византийских источников (А.Гадло). Пигулевская обращает внимание на термин белые гунны в сведениях христианских авторов V века и причисляет к ним хионитов, кидаритов, эфталитов. Возможно, к хионитам принадлежал потомок правителей нагорья Абухвастро, который, по сведениям грузинских источников, управлял Цукетией, Тушетией, Хундзахом и всеми язычниками тех мест. Из хионитов, но уже поздних, ушедших в Европу (вар-хуни или авары), были назначены в VI в. византийским императором Юстинианом II, правители Кахетии и Карталинии. Из их рода были Ксанские эриставы, которые, опираясь на лезгинское войско, выступали, как обычно, в оппозиции грузинским царям. Источник называет ихБибилу, что соответствует старому названию Джара у Вахушти – Пипинети (ср. фифилу- вар пурум - авары хиониты).

В грузинских источниках отмечается самое крайнее на юго-востоке санапиро(пограничье) - место Аришиани и право сидения на подушке, что означало особый статус и привилегии. Это владение с соответствующим ему саном относили к Шаки с центром в Гиши, чему удостаивались эриставы или дидебулы Эрети. (Думается, что этот сан позднее можно соотнести с титулом Цахурских или Илисуйских султанов, назначаемых беклербеками Шаки.) Следует заметить, что в грузинских источниках термином рос обозначается византийская дружина. Этот термин, возможно, изначально имел социальное значение и в связи с этим неслучайным кажется сходство в значениях латинского eros (герой), vir (член квирита) и аварского рос (муж, герой), которые однозначны с термином эри (муж, воин, войско). Известно, что Византия также использовала наемные войска варварских народов Восточной Европы и Северного Кавказа в своих оборонительных мероприятиях (ср. Арсианские ворота, Арсианский хребет). В дагестанских источниках аварцы, а иногда и другие народности называются русами, или возводятся к ним. Предполагается связь с древним дотюркютским этническим пластом Восточной Европы - арсиями (росами), рос мосоками (масаха хунны?) албанского и армянских источников (мосохами называли тушин, живущих в верховьях Алазани, которым быладарована Алвани). Это объясняет многие недоразумения в связи с известиями средневековых арабских источников о русах (росы). История Ширвана и аль-Баба, арабские источники отождествляют набеги сарирцев (Сарир - Хунзах) и набеги русов на Аран. У Н. Гянджеви вождь русов Кинтал (из страны алан и герков) собрал войско из семи мест. Кинтал можно сравнить с титулами князь и нуцал, а семь мест с военно-политическим союзом дидойцев – Антль Ратль(семь земель). В одном документе царь Грузии Давид величается царем Абхаза, Шаки, Алана и Руса. Можно предположить, что здесь Русу соответствуют владения Абухвастро, который управлял Цукетией, Тушетией, Хундзахом и всеми язычниками тех мест. Более обширное описание этих земель мы видим в грузинском манускрипте ХIV века - Он (католикос) видел храмы в Антцухе, Цахур, Гах-Элисени, Куми, Лекартии, Зари, … Ганухи, Киш Нухи, … народа Хундза, Нахче, Тошетии, Некреси, Лагоэтии, Белакана, Маде Пипинетии … и всей равнины, послал всем церквям преподавать веру истинную, … жизнь истории Грузии и Алвании.Последняя фраза говорит о том, что, несмотря на притязания грузинской церкви, эти земли продолжают считаться албанскими. Имеются сведения о том, что Тимур запрещал дидойцам и лекам учиться чтению и письму на грузинском языке. Грузинские источники свидетельствуют о политическом влиянии Грузии на эров, дидойцев и леков в правление Давида. Историк царицы Тамары (1184-1213) говорит о восстании всех эров со всеми леками – обитателями Кавказских гор против грузинского царя. В другом источнике (Амиран Дареджиани) говорится об экспедиции грузинского царя против бунтующих горцев - ихоэльцев и дидойцев. В этихихоэльцах можно усмотреть предков ингилойцев – гелов. Самоназвание ингилойцев гели и форма гелав (гелоу, гелой) с аварским суффиксом определения -ав, как называют ингилойцев соседние народы – аварцы, цахуры, азербайджанцы, а также этноним Гелаву, зафиксированный в VIII в. (Гевонд), позволяет считать ингилойцев потомками албанского племени гел, которое отождествляется с эрами (herni)и сопоставляются с названиями хапутлинцев, крызов (her, herud, hered, gerez). Античные авторы и Армянская географияотмечают гелов рядом с албанскими племенами - лбинами, сильвами, тчигбами, которых связывают с аварцами (халби, солу) и цахурами (йихьбы). С ними и ныне рядом и смешанно живут ингилойцы (Г.Гейбуллаев).

В XI в. дидебулы Эрети грузинского источника или же люди Куни, они жешакириййа (наемники) у Мюнеджим-башы действуют на стороне Баграта, который является противником правителя Кахетии Ахсартана и ширваншаха. Видимо, этих наемников – неверных Херии, по сведениям Мюнеджим-башы, использовал ширваншах Фарибурз для установления внутреннего порядка в своей столице. Пограничная область в северо-западных пределах Албании, имеющая некоторую самостоятельность и сепаратистические тенденции в бытность албанского государства, после его распада сохраняла автономность и представляя из себя организованную боевую силу, продолжала выполнять функции охраны границ и наемного войска, что можно видеть и на примере союза Джар-Тальских (Джаро-Белоканских) обществ, формирование которого относят к XVI веку (хотя аварское поселение Голода известно с XIV в.). Источники говорят о нахождении джарских войск в Ширванском, Карабахском ханствах, в Грузии. Статус хранителей границ позволял вольным обществам Джар-Тала сохранять свою независимость при номинальном принятии власти централизованного государства и получать от него права на владения и денежные средства за военную службу. Можно предположить, что между джарцами и ингилоями издавна существовал союз джар (вала джар) – защита,покровительство, что означало одностороннюю обязанность предоставления убежища между различными кровнородственными группами. Архивные материалы показывают, что кахетинские крестьяне целыми селениями добровольно отдавались под покровительство Джара. Источники сообщают, что в Джар-тальских обществах на подвластных крестьян возлагалось содержание горных караулов.

Так, прослеживается преемственность стратегической роли этой исторически сложившейся пограничной области. Здесь происходили сложные этнополитические процессы, в ходе которых формировались ныне населяющие ее народы. В этногенезе этих народов наряду с автохтонами албанами восточнокавказского происхождения участвовали сарматские (хиониты, саки), вайнахские (саны, чаны, дзурдзуки), тюркские (хазары, кипчаки, огузы, туркмены), грузинские, дагестанские племена.

Marat Shahman

---------------------------------
За движением и полётом – вечная свобода!…
«Последнее редактирование: 30 Ноября 2014, 00:33:13, ВОЗ»

Тимур Айтберов

Второе Албанское царство и его роль в истории аварского народа

Главные источники о Втором Албанском «царстве»[1] доступны кавказоведам, не знакомым с армянским и грузинским языками, на протяжении уже более чем столетия. Авторитетными медиевистами (к примеру, А.Е.Крымский, В.Ф.Минорский и т.д.) были предприняты – за это время – попытки разобраться в содержании указанных источников и, при этом, результаты своих разысканий они опубликовали еще в первой половине ХХ в.

Трудно, конечно, думать, что обозначенные ученые, работая над древним материалом, сумели расставить повсюду жирные точки – разобрались с содержанием древних текстов во всем и полностью, но вместе с этим, однако, вряд ли даст многое бесконечное «переосмысление» их трудов. Нужны новые факты, которые позволят, видимо, уточнить хронологию и генеалогию, очередность событий и т.д. В качестве ценных источников, содержащих неизвестную ранее информацию о Втором Албанском «царстве», могут послужить, к примеру, памятники армянской, армянографической албанской и грузинской эпиграфики, которые уже обнаружены и ожидается, что будут обнаружены в будущем – на территории горной части северо-западного Азербайджана (АР), Грузии (РГ) и западного Дагестана. Другая группа источников неизвестной (малоизвестной – ?) ныне информации о Втором Албанском «царстве» может быть выявлена, наверное, на полях древних армянских и грузинских рукописей, а также в виде палимпсестов, содержащих тексты на дагестанских и иных языках.

При всем этом объективно непростом состоянии вопроса о Втором Албанском «царстве», – не имея смелости браться здесь за историю его, как реально существовавшего на Кавказе средневекового государства – попытаемся высказать свои соображения о некоторых сторонах его жизни: в аспекте влияния его на общественно-политическое и культурное развитие, и этническое сохранение во времени и пространстве аварского народа, в первую очередь – закавказских аварцев и обитателей западной части Республики Дагестан.

1) Второе Албанское «царство» Багратидов просуществовало более двух столетий, имея центром г. Нуха, нынешнее название которого Шеки. Расположен он на западном склоне Главного Кавказского хребта – в бассейне Кишской речки, то есть в начале важной горной дороги, связывавшей Прикаспий с обширными землями, которые находились на берегах р. Куры. Через посредство данного «царства» распространялось в верхнем Присамурье и в Сулакском бассейне Дагестана (в первую очередь среди аварцев) религиозное и культурное влияние цивилизаций, господствовавших на Среднем Востоке и в частности на Южном Кавказе. Другой важный тут момент – в те далекие времена, когда мусульманская государственность господствовала в пределах закавказского Ширвана и большей части Южного Дагестана, именно через территорию Второй кавказской Албании могла осуществлять Армения – в лице существовавших тогда армянских «царств» и княжеств – практически свободный выход в западный Прикаспий.

В советской историографии вопрос существования Второго Албанского «царства» особо не выпячивался, что имело место, скорее всего, по политическим соображениям. Вместе с этим, однако, «царство», о котором идет речь, зафиксировано в атласе карт, приложенных к такому авторитетному изданию, как опубликованная в Москве Всемирная история. На включенную в него карту Страны Закавказья в IX–X вв., практически отражающую научное мнение Института истории АН СССР, локализовано Второе Албанское «царство» на территории Грузинской ССР (Лагодехо-Кварельская зона) и Азербайджанской ССР. Речь идет, при этом, о пределах Закатальского округа, Нухинского уезда (бывшее Шекинское ханство – Т.А.), Елизаветпольской губернии, если брать тут терминологию эпохи Российской империи рубежа XIX–XX вв.

Учитывая данную позицию советской исторической науки 50-х годов ХХ в., стал писать крупный армянский исследователь А.Ш.Мнацаканян о Втором Албанском «царстве» как об «армянской стране», расположенной, однако, к северу от р. Куры, как о южнокавказской территории, которую допустимо именовать «Закуринской Арменией» IX–XII вв. [2]

Позиция эта, следует отметить, опиралась на тот факт, что правители послеарабской Албании были представителями армянского этноса, сохранившими григорианство до середины XI в., а также на иные исторические реалии, о которых подробнее сказано будет ниже. Она, однако, вызвала в отношении себя глубокое неприятное со стороны, прежде всего, ученых-соседей, по закавказскому региону СССР.

Недавно вышла в свет солидная монография, написанная руками трех видных северокавказских авторов, которая отразила в определенной степени мнение не только Института истории, археологии и этнографии, входящего в систему Дагестанского научного центра Российской Академии наук, но также и позицию Московского «Института этнологии и антропологии им. Н.Н.Миклухо-Маклая». В работе этой жестко критикуется научная идея А.Ш.Мнацаканяна: о левобережье Куры, как о закавказской территории «в значительной степени населенной армянами». Мало того, Мнацаканян А.Ш. проводит в своей книге мысль – фразой «левобережье Куры осталось» в послеарабскую эпоху «в значительной степени населенной армянами» – о проживании за Курой особенно большого количества армян[3]. За все это винят названные российские исследователи ХХI в. Мнацаканяна А.Ш. в том, что он, «предвзято анализируя письменные источники, необоснованно» трактует «исторические факты», несущие информацию о Втором Албанском «царстве» [4].

Характеристика эта, однако, после рассмотрения даже широко доступных, уже давно известных источников – авторы монографии История в зеркале паранауки, являющиеся крупными археологами, другими данными вряд ли располагали – кажется нам слишком резкой.

Главным упущением, присутствующем в тексте фундаментального сочинения, созданного рукой известного армянского исследователя, видится нам то, прежде всего, что не отметил он место и роль аварского элемента в жизни Албании послеарабской эпохи. Здесь, однако, нельзя будет не указать на то обстоятельство, что со времен возвышения М.-Д.Багирова (1-й секретарь ЦК Коммунистической партии Азербайджана, позднее член Политбюро ЦК ВКПб) боялись в Дагестане говорить – более или менее ясно и четко – о давности проживания аварцев в восточном Закавказье и месте их в средневековой истории данного региона. Впервые, если брать тут послеоктябрьское время, обрисована была вся территория закавказского Аваристана – полностью (на базе всех практических источников), причем увязана со Вторым Албанским «царством» (в качестве значительной части благодатного пространства, которое занимало последнее), на страницах книги Закавказские аварцы[5].

2) Территорию Закатальского округа (ниже ЗО), который превосходил по площади своей Великое герцогство Люксембург, – независимое государство Европы – называли русские и западноевропейцы XIX в. «садом Закавказья». Чертой, которую выделяли они особо при описании ЗО, являлся этнический состав, а главное – язык общения подавляющей массы местного населения. Дело в том, что такие распространенные в восточном Закавказье средства традиционного общения местного населения, как языки грузинский и «татарский», то есть азербайджанский, занимали там, даже в после-шамилевскую эпоху, весьма незначительное место.

Что касается Шекинской зоны восточного Закавказья, превосходящей по своей площади ЗО, и расположенной к юго-востоку от последнего, то она обладала специфическими чертами, занимая западные склоны Главного Кавказского хребта. Во-первых, Шекинская зона имела прямую связь с обширной равниной Куринского левобережья. Во-вторых же, большой процент ее обитателей составляло издавна григорианское население, которое представлено было как дагестаноязычным племенем удинов, так и армянами в трое более многочисленными, чем последние.

Это обстоятельство имело место при том, что полновесные дагестанцы мусульманского вероисповедания в названной, то есть собственно Шекинской, зоне были традиционно весьма и весьма малочисленны. Точнее, представлены они бывали потомками недавних переселенцев с гор современного Дагестана, которые, однако, уже в третьем – четвертом поколениях теряли языки предков. Происходило же это по причине их малочисленности на прародине и этнической слабости, проистекавшей из отсутствия религиозной и иной литературы на родных языках и, как результат, быстрой ассимиляции. Данная группа этнических дагестанцев как бы подпитывала за свой счет окружающее мусульманское – что важно пришлое – население Шеки и, таким образом, усиливало его физически и в количественном отношении, то есть «играло в свои ворота» – ослабляло исконный «дагестанизм» на территории восточного Закавказья.

Получается, соответственно, что в исторических пределах Второго Албанского «царства», куда не входил Кабалинский участок – часть закавказского Лезгистана[6], проживали исторически три народа. Это были: аварцы, армяне, которые пришли из-за Куры, и грузины, которые двигались с алазанского правобережья, в основном со времени распада Халифата Аббасидов. Поэтому-то и существуют основания ставить вопрос о роли Второго Албанского «царства», в котором «цари» были этническими армянами, в истории аварского народа Кавказа. Ведь благодатная аварская зона восточного Закавказья – в том виде, в котором была она исторической реальностью еще в конце XIX в., – занимала около половины территории Второй Албании Багратидов.

3) Географический и этнический факторы обосабливали, причем издавна, ту часть алазанского левобережья, которая примерно соответствует ЗО, а также – землям лежащим юго-восточнее. Справедливым видится поэтому мнение крупнейшего знатока исторической географии Кавказа – Еремяна С.Т. Суть же его заключается в данном случае в том, что закавказское образование III–V вв., известное как Лпиния–Лепон, соответствует ЗО, если брать тут в общем[7]. В конце прошлого столетия (ХХ в.) стали, правда появляться сочинения, – в том числе и в Армении – авторы которых предлагали внести существенные коррективы в указанное выше положение авторитетнейшего исследователя Ашхарацуйца. Они считали, как известно, что Лпиния-Лепон располагалась юго-восточнее Нухинского уезда, а не только ЗО[8]. В последнее время, однако, выступил с обстоятельным разысканием по лпинскому вопросу М.С.Гаджиев (Махачкала), который показал правильность научной позиции С.Т.Еремяна.

Когда иранский шах Кавад (498-531), происходивший из династии Сасанидов, стал – ликвидируя автономные единицы на территории своей империи, – вести политику унификации административно-государственного строя, то затронул он, в конце концов, и Лпинию-Лепон. Вместо данной государственной единицы, наследственные правители которой принадлежали – не исключено – к парфянскому роду Аршакидов, создал шахиншах Кавад пограничную единицу (против нашествий северокавказских кочевников), названную в источниках «Стена лпинов».

Названная «Стена» представляла собой систему многочисленных фортов, объединенных каменной (?) крепостной стеной. Простиралась она от закавказских предгорных земель, которые находятся к юго-востоку от Шеки, а доходила вплоть до иранского древнего оборонительного комплекса, который возведен был Аршакидами (?) к северо-западу от Белокан, то есть вплоть до сооружения известного как «Врата против аланов».

В эпоху шахиншаха Кавада, когда иранцы создали очередной оборонительный комплекс: против вторжений на территорию империи кочевых орд через горные кавказские дороги, – построены были в системе его, как можно думать, поселения иранских военных, а также обслуживавшего их персонала. Располагали их иранцы в отдельных, более или менее удобных для проживания местах. Если же брать тут в качестве объекта внимания территорию традиционно аварской зоны восточного Закавказья, то изучение местной топонимики позволяет предположить, что поселения иранцев V – начала VI вв. возведены были у входов в три, как минимум, ущелья ЗО. Это – Мухахское ущелье (Динди), по которому проходила знаменитая «Лекетская дорога» (упоминается грузинами в VIII в.), где стоит старинное поселение аварцев, имеющее иранское название Чардах; Джарское ущелье, ибо джар имеет значение «ущелье» в различных иранских языках; Белоканское (Билкан) ущелье, где иранский характер топонима разглядеть, по-видимому, можно.

Позднее, в VI в. н.э. – при шахиншахе Хосрове Ануширване, создали иранцы новую систему обороны кавказского региона своей империи: от вторжений северокавказских кочевников, причем отличную от той, которая существовала при Кавад-шахе. Имеется в виду то, что она была не связана практически со «Стеной лпинов», стоявшей в восточном Закавказье. Теперь подняли иранцы сасанидской эпохи роль (в защите против кочевого элемента степей) неприступного Хунзахского плато, всего Сулакского речного бассейна и прилегающих территорий Дагестана. Они, таким образом, перенесли главное внимание свое – после возведения Дербентского оборонительного комплекса – на горную зону Северо-восточного Кавказа, чем повторили, как видится, опыт Парфии Аршакидов. В правление монархов VII в., происходивших из династии Сасанидов, заставили прорывы северокавказских кочевых сил в южном направлении – на земли лежащие к югу от Дербентского оборонительного комплекса – дополнить систему Хосрова Ануширвана. Они построили «Врата» в Мухахском ущелье («Лекетская» дорога, северо-восточным началом которой была Хасавюртовская зона РД), опиравшиеся на дагестаноязычное сел. Калял. Это был как бы дополнительный элемент, – в виде хорошо укрепленного горского поселения, в котором преобладала раньше аварская речь, – усиление оборонительной системы созданной на Восточном Кавказе Хосровом Ануширваном.

При всем этом, однако, характеристика закавказского Арана, которая принадлежит Ибн ал-Факиху, причем восходящая, возможно, к словам сына самого наместника Арминии VIII в., а также сообщения грузинских источников о ситуации в ЗО, которая сложилась там после походов Марвана ибн Мухаммада, наводят на определенные мысли. Упоминание в них тогдашнего правителя территории ЗО, как лица являвшегося одновременно правителем авароязычных хунзахцев, а также – определение большей части аранских поселений как принадлежащих правителю аварского государства Сарир (столица – Хунзах), заставляют думать. Получается, что обозначенная здесь ситуация – в сфере политической географии – имеет корни не короткие. Дело здесь в том, скорее всего, что территория ЗО – зона исконного расселения аварцев – передана была, в рамках реформирования иранской оборонительной системы Восточного Кавказа Хосровом Ануширваном, под управление владык дагестанского Сарира, а произошло это в 1-й половине VI в.

4) В начале Аббасидской эпохи истории Ближнего Востока сложились предпосылки для формирования в восточном Закавказье – в пределах ЗО и Шекинской зоны – Второго Албанского «царства» с армянской династией Багратидов во главе. Дело в том, что если в 1-й половине VIII в. весь Сарир завоеван был арабо-мусульманами, то во 2-й половине VIII в. положение изменилось. Аварские земли горного Дагестана, являвшиеся ядром Сарира с центром в Хунзахе, обрели независимость, при том, что в указанное время образуется автономное христианское княжество у восточной части грузинского этноса. В таких-то вот общественно-политических условиях, когда еще функционировал в полной мере аппарат халифатской провинции Арминиййа, закрепляются знатные армяне, что «прибыли из Тарона», в восточном Закавказье. Местом их оседания стали предгорные местности с христианским по преимуществу населением, которые «превратились» после походов Марвана ибн Мухаммада «в леса дремучие»[9].

В качестве переселенцев выступали в данном случае «племянники» князя по имени «Адарнасе», отпрыска князя «Слепого», принадлежавшего к роду Багратидов. Последний, являлся реальной, что важно, фигурой на арене кавказской истории VIII в. Так, согласно авторитетным данным, «Слепой» Багратид был «первенствующим князем» арабской Армении, которому дал это звание Марван ибн Мухаммад в 732 г. Являлся он, т.е. «Слепой», участником арабо-хазарской войны, проходившей в Прикаспии. Жил же этот «Слепой» до 763 г., правда потеряв «должность», но не из-за недовольства арабов-мусульман своей личностью, а по вине лидера антиарабского восстания, который, кстати, и лишил названного Багратида зрения. Далее, следует отметить здесь также и то, что дядю вышеназванных знатных армян VIII в., которые, придя из Тарона, обосновались в Шеки (Шаких), звали – согласно грузинскому источнику, – «Адарнасе», а у упомянутого выше «Слепого» Багратида имелся – как установила армянская историография, – внук по имени Адарнасе // Атрнерсех[10].

При всем настороженном отношении кавказоведов к грузинским письменным источникам, – это имеет место из-за общеизвестного факта редактирования их в конце XVIII в., – в сообщении, приведенном выше, которое говорит о прибытии родовитых таронцев в восточнокавказское Шеки, не видно выдумки. Идет речь при этом о такой, которая направлена на возвеличение Грузии и ее государственных деятелей эпохи древности или раннего средневековья, чему можно встретить ряд примеров, хотя бы, в Истории (XVII в.) Вахушти Багратиони.

Итак, во 2-ой половине VIII в., когда позиции Аббасидов на Восточном Кавказе ослабли – в связи с обретением независимости многолюдной территорией, лежащей в трудно доступной зоне (горный Аваристан), – на западных отрогах Главного Кавказского хребта происходит одно не маловажное событие. В предгорной полосе утверждаются Багратиды. Удалось им сделать это, конечно, с дозволения мусульманской империи Аббасидов, которая озабочена была тогда проблемой сохранения своей власти на стратегически важной территории (между добившимся независимости неприступным Сариром и Бардинской зоной мусульманского мира), где утверждение и распространение вширь григорианства имело не короткую историю. Оно шло в течение уже нескольких столетий – со времен принятия данной формы монофизитства в Кабалинской Албании и в соседней Лпинии. Под властью названных выше родичей «первенствующего князя» Армении, который вошел в историографию Южного Кавказа как «Слепой» Багратид, то есть под властью знатных григориан, обретенной – как представляется, – покупкой (должностей у мусульманского наместника Арминиййи) оказалась во 2-ой половине VIII в. достаточно обширная и, причем, благодатная территория. Соответствовала она, насколько можно понять из наличных источников: большей части Нухинского уезда (в тексте Шаких, то есть «Шеки»). Позднее, однако, распространится эта их власть на значительную часть территории ЗО, а также на Кварельско-Лагодехскую зону современной Грузии (в тексте: «до самой Гулгулы»)[11].

Примерно в то же время еще одна знатная, вероятно армянская, фамилия, чьей наследственной должностью – в период проживания где-то к югу от Аракса – была якобы питиахш, прибыла в пределы ЗО. Она, при этом, утвердилась тогда на стратегически важной дороге, которая связывала Алазанскую долину с Прикаспийской равниной, причем с землями ее лежащими по обе стороны от Дербента.

Укрепляла указанная фамилия власть свою там (территория будущего Елисуйского султанства), полученную путем, видимо, покупки должности у халифского наместника Арминиййи, разными путями. Стоял в числе последних, к примеру, брак питиахши с женщиной «из рода» правителей «хунзахцев (хунз)», то есть жителей Хунзаха – сарирской столицы.

На территории, которая «дарована» была указанной армянской (?) фамилии, пришедшей, судя по всему, из-за Аракса, стояла в VIII в. «крепость». Предоставил ее «питиахшам» конечно не грузинский «царь» (?) Арчил (как утверждает грузинский текст, отредактированный в сефевидскую эпоху), а власти провинции Арминиййа. Можно предположить, что, знатные пришельцы с юго-запада опираясь на данную крепость, взяли на себя несение охранной службы в пользу Аббасидов, сидевших в Багдаде.

Одно из старых значений должностного термина питиахш – «правитель пограничной автономной области». Можно предположить, что члены отмеченной фамилии, армянского (?) происхождения по определенной причине долго сохраняли память о себе в связи с данным иранским титулом (питиахш). Имело это место потому, что они с VIII в. старались не допускать вторжений северокавказских кочевников (через Елисуйское ущелье) в пределы той части Закавказья, которая входила тогда в аббасидскую Арминиййу. Они, опираясь, прежде всего на свои собственные силы и обладая достаточно широкой автономией в рамках Халифата, уподоблялись, таким образом, древним питиахшам Парфии и Аршакидской Армении.

Арабские источники заставляют думать при этом, что дав определенную власть над Шеки и Елисуйским ущельем знатным армянам VIII в., Багдад не терял политической осторожности. Даже в начале IX в. там, по крайней мере, на Шекинском участке, халифатский наместник Арминиййи имел своего «представителя»[12], вероятно мусульманина по вероисповеданию. Он вероятно должен был следить: как за простонародьем, так и за знатными григорианами, которые расселились в зоне в качестве приводного ремня между верхами и низами.

5) В эпоху существования аббасидской Арминиййи территория будущего Албанского «царства» послеарабской эпохи входила в особый участок. Обладая названием «Кабала», последний являлся частью «Первой Арминиййи»[13], входившей, в свою очередь, в состав обширной общекавказской халифатской провинции «Арминиййа». Такой административный порядок, сформированный мусульманами Востока, создал предпосылки для будущего территориального объединения – после полного распада системы политической власти халифов, сидевших в Багдаде. Речь здесь идет о соединении закавказских земель, простиравшихся по левому (преимущественно) берегу Алазани от Шекинской зоны (АР) до Кварельской зоны (РГ), причем под властью Багратидов, придерживавшихся григорианства и использовавших армянский язык.

В 20-е годы IX в. шекинцы, среди которых расселились в VIII в. знатные таронцы, начинают выступать против халифатских наместников, сидевших на Куринском правобережье. При этом жители области Шеки делали это, не как государственное объединение – княжество, а как этнос, не имеющий еще четко сформировавшийся институт княжеской власти в своей среде. В названных выше антимусульманских выступлениях шекинцев (начало IX в.), правителями которых числились (со 2-й половины VIII в.) арабские назначенцы из рода Багратидов, присутствовали как минимум две стороны вопроса. Во-первых, там имело место естественное для многих обществ недовольство господством иноземцев (пришедших, в данном случае, из Месопотамии и Ирана), нежелание платить им подати и подчиняться их установлениям, то есть внутренние по характеру причины. Во-вторых, как думается, нельзя отрицать здесь и элементов подстрекательства со стороны соседних держав – иудейской Хазарии и христианской Византии, которые начинают обретать к тому времени силы, достаточные для активного противостояния Халифату.

В рамках названных антимусульманских выступлений, происходивших в девятом столетии, шекинцы убили «представителя» кавказского наместника Аббасидов. После этого они «напали» на самого наместника. Произошло это впрочем, вероятно, без видимого участия шекинских Багратидов. Сделано было это шекинцами «ночью», когда этот наместник двигался против Шеки, чтобы отомстить местным мятежникам за убийство своего чиновника и его служащих. В конце концов, наместник – Халид ибн Йазид, предок ширваншахов – «нанес поражение» мятежным шекинцам. «Многие из них» тогда были «убиты». После этого те запросили «мира», который наместник «даровал им»: на условии ежегодного внесения большой суммы денег[14].

По происшествии примерно восемнадцати лет, после того как наместник Арминиййи взяв «заложников» у шекинцев, «ушел» с левобережья Куры, на их землях, в Шеки фиксируется достаточно сильный и известный христианский – григорианский князь. Был им переселенец с южных земель Сахл-Саул (сын Сумбада), который «купил» у Аббасидов Шекинскую «область», простиравшуюся «от реки Куры до Кавказского хребта»[15]. Это была личность обладавшая не малой вооруженной силой и имевшая военно-политические связи с армянскими землями, лежащими к югу от р. Кура, к примеру, с карабахским участком Хачен.

Источник свидетельствует, таким образом, что на протяжении, примерно столетия на левобережье Куры, на подступах к Дагестану (РД), расселяются знатные пришельцы с юга, говорившие по-армянски и придерживавшиеся григорианства. Укоренялись они там, в пределах халифатской области «Первая Арминиййа», при помощи арабских властей – покупая у них должности по линии управления, беря на себя, при этом, роль как бы буфера в «геополитике», имевшей тогда место на Восточном Кавказе. Вместе с этим в течение ряда десятилетий Халифат – в лице своего кавказского наместника – держал «представителей» в предгорьях Главного Кавказского хребта, где расселились в VIII– начале IX вв. названные армяне в качестве управляющего элемента. Задачей названных «представителей» наместничества, являвшихся, скорее всего, восточными (по происхождению) мусульманами, был контроль над ситуацией в Шекинской зоне и на прилегающих к ней территориях.

Когда же власть мусульманской империи стала превращаться (2-я половина IX в.) в пределах восточного Закавказья в ничто, – по причине «политического распада Халифата» багдадских Аббасидов – провозглашается Албанское «царство». Первым, кто объявил себя «царем Албании» IX в. был, как известно, Хамам Багратид[16], в отношении которого следует сказать, что имя его зафиксировано в тексте араба ал-Масуди (1-я половина Х в.), а кроме того сохранилось надгробие его двоюродного брата[17].

Вряд ли владения знатного григорианина Хамама Багратида (есть мнение, что он был внуком «Сахля ибн Сумбада» Шекинского), ограничивались горной зоной Куринского правобережья[18]. Из источников не видно, чтобы какая-то большая военная сила не позволила бы «царю Албании» IX в. распространить власть свою на часть, хотя бы, территории Албанского царства Аршакидов. Речь идет здесь о Нухинском уезде, как минимум.

Сына «царя Албании» по имени Хамам звали Атарнарсе. Упоминается он во многих источниках, различного происхождения. Фиксируют его старинные тексты иногда с византийским титулом патрикий[19]. Причем нет сомнения в том, что местопребыванием данной личности была Шекинская зона; восточные мусульмане именовали его «царство» термином Шаки.

«Царь» Атарнарсе объединил в своих руках власть над всеми теми территориями, лежавшими на западных отрогах Главного Кавказского хребта[20], на которых утвердились в VIII в. таронские Багратиды, переселившиеся с юга питиахши, а возможно и иные армянские князья[21]. В пределах «царства» названного Багратида, носившего имя Атарнарсе, чьей северной границей были земли, доходящие «до самой Гулгулы» (юг Телавского района РГ), вошел, таким образом, закавказский Аваристан, то есть территории ЗО. Это в то время, как раньше, – со 2-й половины VIII в. – власть южных пришельцев григорианского вероисповедания, в лице «питиахшей», распространялась лишь на Елисуйскую часть территории ЗО.

Допустимо заключить, на основании текста Летописи Картли, что почти все подвластные «царя» Атарнарсе, кроме мусульман, «были в еретиках»[22], то есть являлись в первые десятилетия Х в. григорианами[23]. Касается данная характеристика, естественно, и обитателей ЗО, а также тех подвластных «патрикия» Атарнарсе, чьи дома стояли к северу от современной азербайджанско-грузинской границы. Нельзя, наверное, исключать здесь и того, что, входя в состав кавказской «Албании»[24], находившейся под управлением григорианина Атарнарсе, религиозной политике последнего подчинялась и часть западных земель горного Аваристана, а также Цахурский участок Присамурья. Дело в том, что указанные горные земли, входящие в пределы Республики Дагестан, были с одной стороны, резко обособлены географическим фактором (ландшафт) от столичной зоны Сарира; с другой – их экономическое процветание возможно было, лишь при свободных контактах с территорией Алазанской долины[25]; третья сторона вопроса – в верховьях Самура найдены – пока единственные (в пределах Горного Дагестана) – армянские надписи эпохи Второго Албанского царства.

Земли, которые сумел сохранить в своих руках «царь Албании» (Эрети-Шаки) по имени Атарнарсе[26], перешли – ближе к середине Х в. – под власть его «сына» Ишханика. Он – правитель земель, на которых жили, практически лишь армяне и аварцы, – также упоминается, кстати, в разнообразных по происхождению источниках[27]. В историю Кавказа этот «царь» вошел тем, что под влиянием матери став халкидонитом-православным, не мешал последней в ее религиозной политике. Имеется в виду то, что при правлении Ишханика эта женщина «обратила» «в православие» значительное количество «албанцев» Х в., отвратив их «от армянской ереси»[28]; речь здесь может идти и о закавказских аварцах – обитателях территории ЗО.

Зная, что объем прав и властных полномочий у закавказских правителей эпохи средневековья бывал, в целом, ограниченным, трудно поверить в версию Летописи Картли о поголовном переводе «албанцев» (1-я половина Х в.) в православие – стараниями «царицы Динар», жены «патрикия» Атарнарсе. По всей видимости, отступление от григорианства, о котором говорит грузинский источник, носило (на территории Второго Албанского «царства») ограниченный – в численном плане – характер. Уже во 2-й половине Х в., когда «царем» Албании был некий Гурген (?), тесно связанный с высшей армянской знатью[29], григорианство восстанавливает во многом – как можно заключить из сообщений каталикоса Анании Мокаци, – свои традиционные позиции на территории Второго Албанского «царства»[30]. Сюда хорошо вписывается одно из сообщений Летописи Картли. Оно гласит, что в 30-е годы XI в. власть в бассейне р. Алазань – на территории гораздо более обширной, кстати, чем Албания Х в. – находилась в руках «царя» по имени «Гагик» (был известен, между прочим, и мусульманским авторам) являвшегося, при этом, «сыном армянского царя Давида»; правитель закавказских территорий, лежавших к югу от г. Тбилиси[31]. Сыном этого Гагика (жил еще в 1046 г.), понятно, что армянина и григорианина, был «царь» Ахсартан[32], который является личностью интересной для истории аварского народа.

6) Уже в Х в. имелись предпосылки для обретения халкедонитством-православием определенных позиций во владениях Багратидов сидевших в г. Нуха – на территории известной как Шеки. Ведь еще в начале Х в., в правление «царя» Атарнарсе, находились под властью последнего земли с грузинским населением, в том числе местоположение сел. Гавази. В начале XI в. «царь абхазов и картлийцев», которого звали Баграт (ум. в 1014 г.), привел войска в Алазанскую долину, затем «обрел» верховенство над Второй Албанией (в тексте: Эрети) и «поставил» там правителя, носившего арабское имя «Абу-л-Ала» (Абулал). Правда, «люди», которые обитали в пределах этой Албании, вскоре «откололись» от сюзеренитета Кутаиси и «примкнули» к своему прежнему повелителю, чье имя было Давид. Тут вновь пришли «абхазцы и картлийцы», кстати при жизни вышеназванной «царицы Динар», и упоминавшийся уже «царь» Баграт «завоевал» тут Алазанскую долину, где стояла Албания, причем якобы «полностью». В 1020 г. в ЗО (с. Катех) стояла православная церковь. В 1021 г. воины Второй Албании (Эрети) приняли участие в походе грузинских войск, предпринятом в западном направлении, который организовал царь «абхазов и картлийцев», носивший имя Георгий (ум. В 1027 г.). На рубеже 30–40-х годов XI в. областеначальник (эристав) по имени «Джеди», входивший в административно-политическую систему Албании (правитель «Штори» и «Мачи»), приводил свои войска с левобережья Алазани в долину р. Йора (по-аварски Къарби), где жили православные грузины – для оказания помощи последним. В конце 50-х годов XI в. грузинские войска, находившиеся под властью православного государя, вторглись в пределы Алазанской долины и тут «овладел» последний чуть ли ни всеми крепостями Албании (Эрети)[33]. Все эти события усиливали, так или иначе, позиции халкедонизма-православия на территории восточнокавказского григорианского государства XI в. – того, что называли армяне и греки Албанией, – грузины Эретией, а арабы и персы Шаки.

7) В настоящее время местоположение Второго Албанского «царства» можно считать частью мусульманского мира. Это потому, что с послемонгольской эпохи христиан там – они прежде всего, кстати, григориане – проживает и проживало относительно не много, к примеру в XVIII–XIX вв. Встает, соответственно, вопрос о роли Багратидов и их армяноязычного окружения (IX – начало XII вв.) в формировании мусульманской государственности на землях ЗО и Нухинского уезда.

Понятно, что после установления политической власти мусульман – в лице Омейадов (30-е годы VIII в.) и Аббасидов – определенное число жителей названных выше закавказских территорий должно было обратиться в ислам, хотя бы из меркантильных соображений. Укрепление там позиций мусульманства проходило и в условиях существования халифатской провинции Арминиййа, что видно, к примеру, из текста ал-Мукаддаси (Х в.). Последний пишет, что «на равнине» Шекинского округа, где преобладает христианское население, проживают, однако, и «мусульмане», у которых имеется «соборная мечеть», стоящая «на площади» города Нуха (?).

В начале 2-й половины XII в., когда в верхней части Самурской долины уже распространялись ислам и мусульманская культура (в 1016/17 г. в сел. Ихрек была построена «мечеть»), при том, что в Шекинской зоне они занимали уже, как отмечалось, определенные позиции, приходит со стороны мощная мусульманская сила: на территорию Албании = Эрети = Шаки. Правитель данного восточнокавказского государства, «царь» носивший имя Ахсартан, владыка «шекинцев» – сын Гагика, сына «армянского царя Давида Самшвилдского и Дзоракетского» – «примкнул» к сельджукскому «султану» Алпарслану в 1068 г. В конце концов, получилось так, что этот Ахсартан, обладавший властью в пределах расселения «шекинцев» (в большинстве своем, по всей вероятности, григориан, говоривших по-армянски), аварцев (ЗО) и православных грузин = кахов, «отрекся от христианства и принял веру сарацин» (вар. «покинул веру, сотворил обрезание»)[34]. Достоверные письменные источники не дают оснований для предположения, что Ахсартан Багратид отошел позднее от ислама.

В начале XII в. правителем достаточно обширной закавказской территории, которая охватывала земли Второго Албанского «царства» и расположенной к северо-западу от нее грузиноязычной Кахетии, стал Ахсартан II – член рода Багратидов. Жизнеописание, созданное в среде халкедонидов характеризует его как бездарного «богоотступника» [35], что можно понять как принадлежность «царя» к числу либо григориан, либо мусульман; мусульманином был его дед, которого звали также Ахсартан.

Ахсартан II правил своим государством недолго – порядка одного года. Он был затем схвачен – подлым образом – несколькими албанскими (эр) олигархами, которые таким образом, совершили государственную измену, и передан ими в руки Давида Строителя, чей столицей был Кутаиси. Последний совершил тут, почти сразу же, вторжение на территорию названного восточнокавказского образования, где против него выступили тюрки-мусульмане, базировавшиеся в Гяндже и в других местах, а также грузиноязычные кахетинцы.

Давид, перебив тогда «множество» кахетинцев (кахи) и иного «народа», не считая тюрок, захватил Кахетию. Он также «покорил» Эретию, под которой подразумевается, – в данном случае – скорее всего, закавказский Аваристан, где важными населенными пунктами были Катех и Кум. Что же касается столичной зоны Албании = Шаки, то завоевать ее и включить в состав Грузинского царства удалось Давиду Строителю лишь через тринадцать примерно лет.

Согласно Жизнеописанию, Давид в 1117 г. вступил в Шекинское ущелье – местопрохождение древней дороги, связывавшей Закавказье и Прикаспий – «и взял крепость» Киш, где стоит до сих пор старинное здание церкви. Все это говорит, в свою очередь, о том, что в Шекинской зоне имелись в начале XII в. общественно-политические и этнические силы, для которых власть грузиноязычных халкедонидов не была желанным явлением.

Зная, что в верховьях Самура – в пределах Рутула и Цахура – ислам получил к середине XII в. значительное распространение (об этом свидетельствует эпиграфический материал на арабском языке) и помня о религиозной принадлежности Ахсартана Багратида, можно сделать предположение о составе военно-политических сил, которые в течение 13-14 лет боролись с могущественным Грузинским царством за сохранение Албании с центром в Шеки. Это были скорее всего армяноязычные григориане и мусульмане, проживавшие в Шекинской зоне и на соседних землях – этнические армяне и представители дагестанских мелких этносов, перешедшие на армянский язык.

9) В истории аварского народа роль Второго Албанского «царства», известного как Шаки//Шеки, весьма значительна. Во-первых, структуры созданные албанскими Багратидами послужили для аварцев одним из каналов, обеспечивавших получение знаний об иноземной высокой культуре – в самом широком значении данного термина. Во-вторых, эта Албания послеарабской эпохи стала для аварцев – на заключительных этапах своей истории – первым государством с мусульманской властью, в котором они составляли заметно крупный процент народонаселения.

Значительная масса аварцев познакомилась, таким образом, с мусульманским правлением, сложившееся на восточнокавказской (местной) почве, не через Хунзахское нуцальство, а в рамках именно Албании (Эрети-Шаки) Багратидов. Среди закавказских авароязычных мусульман, исламские корни которых шли, возможно в IX – начало Х вв. (по словам ал-Масуди, в христианской Албании – Шаки купцы и ремесленники были в основном мусульманами), появлялись к рубежу XI–XII вв. неординарные личности, причем даже в «городках». Одним из последних был, кстати, предгорный «городок» Кум (даже в конце XIX в. языком многочисленных кумских «лезгин» был аварский), откуда вел свое происхождение великий персидский поэт Низами. В-третьих, существование Албанского «царства» Багратидов, которое сокрушила и аннексировала Грузия начала XII в., сыграло роль одного из столпов этнической стойкости закавказских аварцев, которые устояли против грузинизации XII–XVII вв. и противостоят ныне пантюркизму. В-четвертых, государственность закавказских аварцев XV–XIX вв., воссозданная при помощи дагестанских горцев и сефевидского Ирана, обрела свою прочность и мощь потому, в немалой степени, что имела она под собой славную и глубокую традицию в виде Второго Албанского «царства» армянских Багратидов.


[1] Площадь, которую занимало указанное кавказское средневековое государство – равнявшаяся от силы 10 тыс. км2., заставляет нас ставить вышеобозначенный термин в кавычки.

[2] Мнацаканян А.Ш. О литературе Кавказской Албании. Ереван. 1969. С. 43-45, 60.

[3] Там же.

[4] Гаджиев М.С., Кузнецов В.А., Чеченов И.М. История в зеркале паранауки: критика современной этноцентристской историографии Северного Кавказа. М., 2006. С. 48.

[5] Айтберов Т.М. Закавказские аварцы: этнос, государственность, законы. Махачкала. Ч. I. С. 7–24, 46–51; См. также Гусейнова Б.М. Расселение дагестаноязычных и других народов в восточном Закавказье в XVIII – середине XIX вв. Махачкала, 2004. С. 3-58; выход этой брошюры был встречен в Азербайджане с возмущением, – такой вывод можно сделать на основе беглого анализа их интернет-ресурсов.

[6] О лезгинском населении Кабалинского участка см.: например, Гусейнова Б.М. Указ. раб. С. 5-7, 43-45.

В предгорной части Кабалы, входившей в XVIII – начале XIX вв. в состав Шекинского ханства, проживали также дагестаноязычные христиане, известные как удины. Эти люди, чье становление как отдельного этноса не совсем ясно для знающего и думающего кавказоведа, были обитателями двух-трех деревень.

[7] Еремян С.Т. Экономика и социальный строй Албании III–VII вв. // Очерки истории СССР: III–IX вв. М., 1958. С. 304 («левобережье Алазани … называлось Лпинк»). См. также Новосельцев А.П. Страны закавказского и среднеазиатского регионов // Новосельцев А.П., Пашуто В.Т., Черепнин Л.В. Пути развития феодализма. М., 1972. С. 40 («лпины… проживали… где-то на стыке нынешних Азербайджанской и Грузинской ССР»); Котович В.Г. О местоположении раннесредневековых городов Варачана, Беленджера и Таргу // Древности Дагестана. Махачкала, 1974. С. 185-190 (Лпиния – зона г. Шеки).

[8] Акопян А.А. Албания-Алуанк в греко-латинских и древнеармянских источниках. Ереван, 1987. С. 88, 89 (опираясь на мнение Б.А.Арутюняна: г. Шемаха и земли лежащие к западу и к юго-западу от него).

[9] Пролог / Летопись Картли. С. 41.

[10] Пролог / Летопись Картли. С. 41; Юзбашян К.Н. Армянские государства эпохи Багратидов и Византия IX–XI вв. М., 1988. С. 52-54; 131; Вахушти Багратиони. История царства Грузинского / Пер., пред. и т.д. Н.Т.Накашидзе, Тбилиси, 1976. С. 125, 126.

[11] Пролог / Летопись Картли. С. 41; Вахушти Багратиони. История… С. 125, 126.

[12] Минорский В.Ф. История Ширвана… С. 44.

[13] Ибн Хордадбех. Книга путей и стран / Пер., коммент., исслед., указ. и карты Н.Велихановой. Баку, 1986. С. 49, 108.

[14] Минорский В.Ф. История Ширвана… С. 44.

[15] Карапетян Б., Карапетян С. Тайны Гандзака (Кировабада) и Северного Арцаха. М., 1998. С. 52; Буниятов З.М. Новые данные о нахождении крепости Шаки // Доклады АН АзССР. Баку, 1959. Т. XV. С. 869-871.

[16] Мнацаканян А.Ш. О литературе… С. 146 (это был известный богослов); Мусхелишвили Д.Л. Из исторической географии Восточной Грузии: Шаки и Гогарена. Тбилиси, 1982. С. 38-40; Карапетян Б., Карапетян С. Тайны… С. 52.

[17] Геюшев Р.Б. Христианство в Кавказской Албании: по данным археологии и письменных источников. Баку, 1984. С. 126.

[18] Карапетян Б., Карапетян С. Тайны… С. 52: восточной границей «царства» Хамама были земли г. Барда-Партав, но его сын «владел» левобережьем Куры и, в том числе, «областью» Камбечан = Шаки.

В представлении царевича Вахушти (1-я половина XVIII в.), происходившего, возможно, от Ашота Багратида, объединение «Эрети», то есть образование Второго Албанского «царства», произошло во 2-й половине VIII в. (см. История… С. 126).

[19] Мусхелишвили Д.Л. Из истории… С. 38; Летопись Картли. С. 52.

[20] В армянской историографии присутствует мнение, что в руках Атарнарсе Багратида был также «весь Северный Арцах», то есть горная и предгорная части правобережья Куры, имевшие испокон веков армянское население (см. Тайны Гандзака… С. 52).

[21] К югу от «царства», которое создали цанары, то есть южнее исторической Кахетии, лежали земли, которыми управлял Атарнарсе – сын Хамама (см. Масуди о Кавказе // Минорский В.Ф. История… С. 211).

[22] Летопись Картли. С. 53.

[23] Об этом см. Мусхелишвили Д.Л. Из исторической географии… С. 39: с «начала возникновения» Второй Албании «официальным культом был» там «провозглашен монофизитизм».

[24] В византийском источнике говорится, под 952 г., что среди кавказских правителей был «архонт Алвании» (см. Мусхелишвили Д.Л. Из исторической географии… С. 38).

[25] Об этом см., например, Карта зимних и летних пастбищ Госфонда, используемых колхозами Дагестанской АССР // Сельское хозяйство Дагестана. М.-Л., 1946. С. 318-319.

[26] Есть указание на то, что в пределах 915-920 гг. грузинские правители заставили «патрикия» Атарнарсе отдать им Кварельско-Лагодехскую зону, в том числе сел. Гавази (см. Летопись Картли. С. 52).

[27] Об этом см. Мусхелишвили Д.Л. Из исторической географии… С. 38, 39.

[28] Вахушти Багратиони. История… С. 127.

[29] О нем см. Юзбашян К.Н. Армянские государства… С. 114.

[30] Грузинский историография считает, правда, что «восторжествование» григорианства во 2-й половине Х в., имело место лишь в пределах Нагорного Карабаха. Шекинская же зона и ЗО остались – вплоть до их исламизации – регионом халкедонизма-православия (см. Мусхелишвили Д.Л. Из исторической географии… С. 82).

[31] Летопись Картли. С. 67.

[32] Указ. соч. С. 73; Вахушти Багратиони. История… С. 129.

[33] Летопись Картли. С. 52, 60, 62, 67, 72.

[34] Садр ад-Дин Али ал-Хусайни. Ахбар ад-даулат ас-селджукиййа / Изд., перев., введ., прим. и прилож. З.М.Буниятова. М., 1980. С. 54, 55; Летопись Картли. С. 73; Насибов Ю.М. Жизнеописание царя царей Давида: сведения об Азербайджане и сельджуках // Средневековый Восток: история и культура. Баку, 1990. С. 129.

[35] Насибов Ю.М. Жизнеописание царя… С. 131.

Marat Shahman

---------------------------------
За движением и полётом – вечная свобода!…
«Последнее редактирование: 30 Ноября 2014, 00:34:13, ВОЗ»

ОБРАЗОВАНИЕ ГОСУДАРСТВА САРИР

Алибег Казанбиев


При упоминании Сарира в письменных источниках арабско­го и персидского происхождения речь идет о восточно-кавказском государ­стве, которым управлял некий «владетель престола (трона)» (сахиб ас-сарир).  «Это название является лишь сокращением титула сахиб ас-сарир "владетель трона", который носил его правитель» - справедливо подытожил в свое время В.Ф. Минорский [1][1].

 «Многие авторы (то есть исследователи - А. К.), - отмечал В. М. Бейлис, - называли это государственное образование ас-Сарир (трон, престол), хотя условность такого названия не упускалась из виду»2. Действительно, арабский автор IX в. ал-Йа'куби, у которого встречается наиболее полное название государства - «государство владетеля престо­ла» (мамлакат сахиб ас-сарир)[2][2] приводит не конкретное, а описательное название этого государства.

Другой арабоязычный автор X в. перс ал-Истахри подчеркивает, что ас- Сарир, точно так же как ар-Рус и ал-Хазар, - «имя государства, а не горо­да или народа»[3][3]. В известном историческом сочинении «История Ширвана и Дербенда» (начало XII в.) говорится о правителе Ширвана, который «сражался с неверными в стране Сарир (ард ас-Сарир)»[4][4].

Следует обратить внимание также на то, что у арабских авторов IX - X вв. термин «Сарир» встречается не только при перечислениях народов или «шахов», «царей» и других кавказских правителей, но и рядом с наиме­нованием хорошо известных государств того времени - Хазарии и Руси. Это косвенно свидетельствует о весьма значительной роли Сарира на этнополитической карте Восточной Европы VIII - XI вв.

Названия Сарир, по мнению проф. А. Р. Шихсаидова, связано с пер­сидско-арабской географической традицией. Арабские авторы называют тер­риторию нагорного Дагестана землей «владетеля трона», то есть «Сахиб ас-серир», связывая это название с легендой о золотом троне последнего представителя Сасанидов, будто отправленном в Дагестан самим неудачли­вым правителем[5][5].

Указанный автор считает, этот термин не арабского, а иранского проис­хождения и более вероятно, что Серир - то же самое, что и грузинское «мтиулети», т. е. «страна гор» или «страна горцев». Произошло это назва­ние не от арабского «серир» (трон), а от иранского корня ser, т. е. «гора»[6][6].

Эта точка зрения об этимологии термина «Сарир» по сути своей повто­ряет предположение, выдвинутое еще в конце 1930-х гг. армянским истори­ком С.Т. Еремяном, который считал, что «Сарир» по-ирански означает «страна гор» или «горная страна», как «Даг» - гора, «стан» - страна[7][7].

Аналогичного мнения придерживается известный исследователь по этно­графии аварцев А. И. Исламмагомедов. Он пишет, что «Сериром эту страну назвали арабские авторы VII - VIII вв. Происхождение названия не выясне­но: его связывают с легендой о золотом троне иранского царя (начало VII в.), будто бы отправленном им в безопасное место - горы Дагестана, впе­реди себя, чтобы там сесть на него. Но царь был убит. «Сахиб ас-Серир» означает на арабском языке «Владетель трона»; другое объяснение исходит от иранского слова «сер» - «голова, вершина горы» и соответственно «Горная страна»»[8][8].

Крупный востоковед В.Ф. Минорский, комментируя текст сочинения араб­ского автора X века, обратил внимание на то, что «под заголовком ас- Сарир «Царство трона» Ибн Руста говорит в действительности о нескольких княжествах... Власть Сарира простиралась на «замок алал и гумик». Гумики (кумухи, ныне лаки), живущие рядом, легко могли быть вассалами Сарира; алал остается загадкой, хотя несколько названий оканчивающихся на лал, известны в Аварии (Багулал, Чамалал, Андалал). Упомянутый в тексте алал может представлять собой аварскую общину, расположенную по верхнему течению реки Кара-Койсу. Ее центр Чох (то есть Андалал - А. К.)»[9][9]. Цити­руя данный отрывок работы В. Минорского А. И. Исламмагомедов, уточняет, что общества Андалал («алал») и Кумух («гумик») расположены рядом друг с другом[10][10].

В связи с тем, что в распоряжении исследователей имеются лишь ле­генды об образовании государства Сарир и его первых правителях, на них следует остановиться более подробно. В. М. Бейлис в свое время писал, что «наши источники сообщают только легендарные сведения об образовании Сарира и о его связи с Сасанидской империей. Сама по себе легенда о воцарении правителя Сарира и возникновении этого названия заслуживает внимательного изучения»[11][11].

Прежде всего, примечательно то, что эта легенда одинаково передается несколькими арабскими авторами. Наиболее полную версию легенды об обра­зовании государства Сарир приводит ал-Мас'уди. Он писал: «Мы упомянули выше в этой книге, что он (то есть царь Сарира - А. К.) из потомков Бахрама Гура и был назван владетелем трона, потому что Йездегерд, а это последний из царей рода Сасана, когда обратился в бегство, передал свой золотой трон, казну и богатства с человеком из потомков Бахрама Гура, чтобы тот доставил их в эту страну и там сохранял до времени его воз­вращения, а (сам он) ушел в Хорасан и был там убит. Это было в хали­фат Османа ибн 'Аффана ... Этот человек водворился в стране и захватил здесь власть, власть стала наследственной в его семье, и был он назван Сахиб ас-Серир (владетелем престола)»[12][12].

Эта легенда в изложении другого более раннего арабоязычного автора X в. ал-Истахри отличается от более полной версии ал-Масуди лишь неко­торыми второстепенными деталями. Этот автор писал: «Сарир - это хри­стиане, и рассказывают, что этот золотой трон принадлежал кому-то из персидских царей, а когда пало их царство, трон был доставлен в Сарир, и привез его некто из персидских царей: дошло до меня, что он из потомков Бахрама Чубина и царство это до сего дня в их руках»[13][13].

Время возникновение этой легенды, по мнению В. М. Бейлиса, следует отнести к 20-30-е годы Х в., поскольку другими более ранними арабскими авторами ал-Балазури, ал-Йа'куби и даже Ибн ал-Факиха эта легенда, не приводится[14][14].

Возведение генеалогии династий местного происхождения к Сасанидам было весьма распространено в средневековый период. Происхождение этого рассказа из самого Сарира, по мнению В. М. Бейлиса, менее вероятно, по­скольку представители правившей там династии, не зависимые от власти халифата, являлись христианами-монофизитами (возможно, несторианами) и вряд ли были заинтересованы в притязаниях на сасанидское происхожде­ние, вполне понятных для Сасанидов или ширваншахов[15][15].

Возможность взаимосвязей владетелей Сарира с Сасанидами Ирана подтверждаются сведениями арабских авторов IX в. ал-Балазури и Ибн Рус­те, которые сообщают об утверждении или точнее предоставлении права на правление владетеля Сарира Хосровом Ануширваном (VI в.). В сообщении ал-Балазури отмечается, что «выбрал Ануширван царей и назначил их, пре­доставив каждому из них шахство над отдельной областью. Из них были хакан Горы («Хакан ал-джабал»), то есть владетель трона (Сахиб ас-Сарир), с титулом Вахрарзаншах»[16][16]. Ибн Русте подтверждает эту важную информа­цию, данными о том, что замки Алал и Гумик владетелю Сарира подарил Ануширван[17][17].

По поводу титула «вахрарзаншах» владетеля Сарира среди исследова­телей нет единого мнения. В.Ф. Минорский считал, что при изучении этого титула необходимо привлечь сведения других авторов (Ибн Русте, Шара- фаддин Йезди) и тогда как один из вариантов чтения этого титула будет - Ахриз-ан или Аухарзан. «После этого - писал В.Ф. Минорский, - становится правдоподобным, что Владетель трона был шахом "людей из Аухар"»[18][18].

Попытка прочитать этот термин «А-х-р-р Аваран-шах»[19][19] в тексте сочине­ния ал-Истахри как «Ихран Аваран шах», предпринятая Т.М. Айтберовым[20][20]заслуживает внимания, хотя А.Р. Шихсаидов считает, что этот вариант трак­товки не является убедительным решением вопроса.

Проф. А.Р. Шихсаидов заметил, что в термине «вахрарзаншах» (вариант вахрараншах, ахраз.в.р.шах), возможно, отразилась иранская традиция. Наи­более убедительно, на его взгляд, мнение М.С. Гаджиева о том, что «вах- рар заншах» это иранское «царь вепрей», исходя из изображений на хала­те, которым ширваншах одаривал местных правителей9.

Таким образом, можно достаточно обоснованно утверждать, что возник­новение Сарира как государства связано, а возможно и идея создания ини­циирована Сасанидами Ирана, с которым Сарир имел общие внешнеполи­тические цели - отражение возможной агрессии со стороны кочевников Се­веро-Восточного Кавказа, объединенных в довольно мощное по тем време­нам государство - Хазарский каганат.

Кроме того, необходимо учитывать, что в раннесредневековой истории Дагестана четко прослеживаются еще один фактор, сыгравший выдающуюся роль в развитии дагестанского сообщества - начальный этап феодализации. Напомним, что в IV - VII сложилось и успешно развивалось первое госу­дарственное образование в равнинном и предгорном Дагестане - Царство гуннов[21][21]. На этом фоне протекал процесс изменения этнической карты Да­гестана и формирования крупных этнополитических образований со сложной социальной стратификацией[22][22], к числу которых следует отнести и Сарир в Нагорном Дагестане.

Одной из важных и спорных проблем истории Сарира является время образования этого первого на территории Нагорного Дагестана государства, которому, по-видимому, должны были предшествовать консолидационные процессы среди племен в долинах рек Аварского и Андийского Койсу.

Определить дату объединения племен в долинах рек Аварского и Ан­дийского Койсу под властью правителя Сарира, исходя из одних только сведений об отношениях Сарира с Сасанидской империей, представляется достаточно сложным. Однако, по-видимому, вряд ли правомерно отрицать факт союза Сарира с Сасанидской империей. Поскольку цели Сасанидского государства по обороне Кавказских проходов от вторжения кочевников из Прикаспийских степей совпадали с интересами племен горного Дагестана.

По компетентному мнению В. М. Бейлиса, основанному на сведениях ал-Балазури и Ибн Русте о наделении властью "хакана Горы" Сасанидом Хосровом Ануширваном (середина VI в.), наиболее вероятной датой возник­новения государства Сарир следует считать середину VI в.[23][23]

Вместе с тем, датируя этот важный момент истории Сарира, необходи­мо учитывать и другие сообщения арабоязычных и арабских авторов X в., в частности, по сведениям ал-Истахри и ал-Мас'уди, Сарир возник «в халифат Османа», то есть в середине VII в.[24][24]

Присоединяясь к мнению о более ранней дате образования Сарира (то есть в середине VI в.), необходимо отметить, что этот процесс по времени совпадает с первым появлением, точнее вторжением хазар в Предкавказье[25][25].

Основная территория государства хазар - Хазарского каганата - в ран­ний период его существования (VI - VII вв.) охватывала, по-видимому, пре­жде всего степи и предгорья Северо-Восточного Кавказа. Именно на терри­тории предгорного Дагестана находилась их старая столица[26][26], известная под названием Варачан в армянских источниках и Баланджар - в арабских[27][27].

Необходимость защиты горных проходов от угрозы хазарского вторжения, вероятнее всего, ускорила объединение племен ущелий рек Койсу. В. М. Бейлис отмечал, что не случайно, что в государстве Сарир объединились племе­на долин этих рек, доступ к которым открыт с севера. Следует помнить также, что и впоследствии борьба с Хазарским каганатом была традицион­ной политикой Сарира. Арабский автор ал-Масуди писал, что царь Сарира «усердно и с успехом воюет с хазарами, потому, что они живут на равнине, а он в го­рах»[28][28]. Очевидно, что на почве общих интересов борьбы с Хазарским кага­натом и сложился союз Сарира с Сасанидским государством. Эти союзные связи, как справедливо указывал В. М. Бейлис, были впоследствии отмече­ны арабскими источниками[29][29].

Однако следует помнить, что существуют и другие гипотезы, связываю­щие возникновение раннесредневекового государства Сарир с мощным госу­дарством Хазарским каганатом - соперником Византийской и Сасанидской империй.

Согласно известной хронике «Жизнь картлийских царей», приписываемой грузинскому историку XI в. Леонти Мровели, во время нашествия хазар в Армению, Грузию и Албанию на рубеже VII - VIII вв. взаимоотношения Хазарии и Дагестана ("удел Лекана") привели к возникновению Хунзаха ("Хозонихети"). Леонти Мровели писал, что «отдал хазарский царь своему двоюродному брату удел Лекана от моря Дарубандского на востоке до реки Ломека... И устроился он в уделе Лекана. Хозоних, что был самым знаме­нитым в роду Лекана, ушел в горную теснину, воздвиг там город и дал ему своё имя Хозонихети»[30][30].

Комментируя этот эпизод, известный специалист по истории и этногра­фии Кавказа Г.В. Цулая, указывает, что Хозонихети - средневековое гру­зинское название известного по литературным источникам древнеаварского государства Серир, возникшего в V в. н.э. на территории нагорного Дагестана[31][31].

Иными словами Г.В. Цулая считает, что Хозонихети является грузинским названием не столицы Сарира, а самого государства, расположенного севе­ро-восточнее Картли, за Главным Кавказским хребтом.

В XI в., когда жил Леонти Мровели, по мнению Г.В. Цулая, «Серир - Авария была крупной политической единицей, игравшей важную роль на восточных рубежах Грузинского царства»[32][32].

Возникновение самого значительного в Дагестане государства Сарир Леонти Мровели переносит на много веков назад, увязывая это с наиболее выдающимся, с его точки зрения, событием - нашествием «хазар» на Кавказ[33][33].

Г.В. Цулая отмечает также, что Леонти Мровели, «имея смутные пред­ставления об истории Кавказа до "походов Александра" ... переместил это событие в доэллинистическую эпоху»[34][34]. Поэтому неубедительны попытки от­нести время возникновения Хунзаха к IV в. до н.э. Только археологические исследования могут внести окончательную ясность в этот вопрос[35][35].

В армянской версии текста этого же рассказа сообщается примерно то же самое, о том, что «некий Хузуних, сын Лекана, вступил в горные тесни­ны и построил собственный город, названный им собственным именем Хузуних»[36][36].

Кроме того, в грузинской летописи «Картлис Цховреба» сказано, что во время правления в Восточной Грузии, в Картли Гурама-куропалата (конец VI в.) на Северный Кавказ переселились с Востока авары, которые и подчини­ли себе население названного региона. У этих аваров-кочевников возникла война с Гурамом-куропалатом, в ходе которой посредником между двумя враждующими сторонами выступил император Византии Юстиниан (527 - 565 гг.). После этого они «помирились», и тогда Гурам-куропалат «расселил их в горных ущельях Кавказа, а также в Хунзахе, они и ныне называются аварами»[37][37].

Арабские авторы представляли Сарир довольно крупной страной с об­ширной территорией и обильным населением. Ибн Русте, как уже отме­чалось, свидетельствовал, что в ущельях Сарира имелись многочислен­ные угодья (дийа'). «Во владении царя (Сарира - А.К.) 20000 ущелий; в них обитают разного рода люди, и у них там поселки и города»[38][38].

Анонимный автор X в. прямо свидетельствовал о значительности территории Сарира: «Серир - это область с очень большими богатства­ми, горная и степная... Хандан - город, где живут военачальники... ца­ря»[39][39].

Все эти данные подтверждают обширность территории Сарира. По­этому прав проф. А.Р. Шихсаидов, когда отвергает мнение Доссона, о том, что «небольшое царство Серир находилось в горах, к северо-западу от Дербенда, между территорией Кайтака и Гумика»[40][40]; на самом деле эта точка зрения не подтверждается источниками[41][41].

К такому же выводу пришел А.И. Исламмагомедов, который, ссылаясь на источник X в., верно подытожил, что в IX - X вв. границы Сарира расширились[42][42].

Таким образом можно утверждать, что сведения, содержащиеся у арабоязычных авторов IX - X вв., не оставляют сомнений в том, что Сарир был крупным по масштабам Кавказа, объединявшим государством[43][43].


Казанбиев А.Р. К вопросу об образовании и начальном этапе существования государства Сарир // Дагестанский востоковедческий сборник. Махачкала, 2008. Выпуск I. С. 116-122.


[1][1] Минорский В.Ф. История Ширвана и Дербенда X - XI вв. М., 1963. С. 132.
[2][2] Якуби. История. Пер. с араб. проф. П.К. Жузе. Баку, 1927. С. 7.
[3][3] Ал-Истахри. Книга путей и царств. Пер. Н. Караулова // Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа (далее - СМОМПК). Вып. XXIX. Тифлис, 1901. С. 11.
[4][4] Минорский В.Ф. Указ. соч. С. 47.
[5][5] История Дагестана. В 4-х томах. М., 1967. Т. I. С. 123.
[6][6] Там же.
[7][7] Еремян С.Т. Моисей Каланкатуйский о посольстве албанского князя Вараз Трдата к хазарскому хакану Алп-Илитверу // Записки ИВАН СССР. Т. VII. М.-Л., 1939. С. 44.
[8][8] Исламмагомедов А.И. Аварцы. Историко-этнографическое исследование XVIII - начало XX в. Махачкала, 2002. С. 12.
[9][9] Минорский В.Ф. Указ. соч. С. 218-219.
[10][10] Исламмагомедов А.И. Указ. соч. С. 22.
[11][11] Бейлис В.М. Указ. соч. С. 258.
Масуди. Луга золота и рудники драгоценных камней /Пер. Н.А. Караулова // СМОМПК. Тифлис, 1908. Вып. XXXVIII. С. 52.
[13][13] Ал-Истахри. Указ. соч. С. 11.
[14][14] Бейлис В.М. Указ. соч. С. 259.
[15][15] Там же.
[16][16] Баладзори. Книга завоевания стран. /Текст с переводом с араб. П.К. Жузе. Баку, 1927. С. 7.
[17][17] Ибн Русте. Книга драгоценных камней. Пер. Н. Караулова // СМОМПК. Вып. XXXII. Тифлис, 1903. С. 45.
[18][18] Минорский В.Ф. Указ. соч. С. 134.
[19][19] В другом списке сочинения ал-Истахри - А-х-раз Вра-шах.
[20][20] Айтберов Т. М. Древний Хунзах и хунзахцы. С. 39.
[21][21] См.: Гмыря Л.Б. Страна гуннов у Каспийских Ворот. Махачкала, 1995.
[22][22] Народы Дагестана. Сборник статей. М., 2002. С. 29.
[23][23] Бейлис В.М. Указ. соч. С. 259.
[24][24] Масуди. Указ. соч. С. 52
[25][25] Артамонов М.И. История хазар. Л., 1962. С. 129; Магомедов М.Г. Образование Хазарского каганата. М., 1983. С. 130.
[26][26] Еремян С.Т. Указ. соч. Указ. сб. С. 145. Об этимологии названия Сарир см. там же. С. 144.
Каланкатуйский. С. 143). М.И. Артамонов («Очерки древнейшей истории хазар». М., 1937. С. 90) принимал тождество Варачана с Семендером.
[28][28] Масуди. Указ. соч. С. 53.
[29][29] Бейлис В.М. Указ. соч. С. 260.
[30][30] Мровели Леонти. Жизнь картлийских царей. Извлечение сведений об абхазах, народах Северного Кавказа и Дагестана. /Пер. с древнегрузинского, предисловие и комментарии Г.В. Цулая. М., 1979. С. 25.
[31][31] Там же. С. 56.
[32] Там же.
[33] Там же.
[34] Там же. С. 51
[35] Гаджиев М.Г., Давудов О. М., Шихсаидов А.Р. Указ. соч. С. 241.
[36] Мровели Леонти. Жизнь картлийских царей. С. 51.
[37] Картлис Цховреба. /Пер. с древнегрузинского, предисловие и комментарии Г.В. Цулая. М., 1982. С. 21. Самые же знатные из тех кочевых аваров, по «Картлис Цховреба», были поселены на княжеских правах в Грузии и именно от них проис­ходят ксанские эриставы - «воеводы» раннесредневекового времени и иные пред­ставители картлийской знати.
[38][38] Ибн Русте. Указ. соч. Указ. сб. С. 47.
[39] Туманский А.Г. Новооткрытый персидский географ X столетия и известия его о славянах и русских // Записки Восточного Отделения Императорского Русского Ар­хеологического общества. СПб., 1897. IX. С. 31.
[40] D'Ohsson C. Les Peuples du Caucase et des pays au nord de la mer Noir et de la mer Caspienne ou voyage d'Abou-el-Cassim. Paris, 1828. P. 176.
[41] Шихсаидов А.Р. Ислам в средневековом Дагестане (VII-XV вв.) Махачкала, 1969. С. 39.
[42] Народы Дагестана. Указ. соч. С. 118.
[43] См.: Курбанов А.Д. Средневековые государственные образования лаков (VIII - се­редина XVII вв.). Махачкала, 2006.

Marat Shahman

---------------------------------
За движением и полётом – вечная свобода!…
«Последнее редактирование: 30 Ноября 2014, 00:35:40, ВОЗ»


 
Рейтинг@Mail.ru Яндекс.Метрика