Это отрывок из лекции диакона Кураева. На мой взгляд, тема интересная: Почему эльфы не строили храмов
(Лекция, прочитанная 23 февраля 2012 года в рамках встречи православного молодежного клуба «Донской» при Донском монастыре и Московском финансово-юридическом университете (МФЮА)). Я предложил бы вам обсудить такую тему: «Почему эльфы не строили храмов?». Подойдёт такая тема? Понимаете, про каких эльфов я говорю? Которые толкиеновские.
- А они точно не строили храмы?
- Точно-точно. Об этом и сам Толкиен пишет, но в письмах. Вообще говоря, главное действующее лицо «Властелина Колец» ни разу в тексте по имени не названо. Вы можете назвать?
Илуватар, совершенно верно, но в тексте он не назван. В «Сильмариллионе» он называется, а вот во «Властелине Колец» — нет.
Илуватар – это бог, творец мира. То, с чего списал своего Аслана в некотором смысле Льюис в «Хрониках Нарнии». И вот один из главных сюжетов всей книги – это невидимое действие божьего промысла.
Очень важна дата уничтожения Кольца Всевластия. Это 25 марта.
25 марта – это день Благовещения. Но и более того.
Толкиен как историк и филолог чрезвычайно интересуется ранним английским Средневековьем, а в той раннесредневековой английской истории был конфликт английский церкви и Рима. Они все ещё были православные. И в Риме — православные, и англичане -православные. А конфликт был из-за даты празднования Пасхи, потому что английские христиане сочли, что наша сложная система по выстраиванию дат по полнолуниям, да еще и в зависимости от иудейской Пасхи – это очень сложно. И поэтому они просто решили: 25 марта всегда будем праздновать Пасху. Просто и ясно — по-варварски. У нас тоже иногда бывает, что Пасха совпадает с Благовещением, тогда это называется Кириопасха.
Так вот в Англии Кириопасха была ежегодной. Но, значит, именно в день Пасхи уничтожается Кольцо всевластия.
Но вот заметьте, кто его уничтожает? Ведь не Фродо же его уничтожил, это чрезвычайно важно, акцент этой книги – Фродо проиграл. В письмах Толкиен прямо так и пишет – «Фродо пал». Кольцо съело его душу.
Вы можете перевести на церковнославянский язык словосочетание «Кольцо всевластия»? Это должен быть вполне материальный предмет. Причем предмет, который вторгается в вашу душу, порождая вожделение его самого, затем гордыню обладания им, и этой гордыней он стирает в вас остатки человечности. Предмет очень вожделенный. Многие к нему стремятся. Но когда получают – почти всегда получают смертельную рану… В некотором смысле это панагия. Если нас подслушивают монахи, прошу их это учесть. Стремление к власти, к обладанию высоким знаком отличия может растворить душу.
Так вот, Фродо не смог выдержать это противостояние. «Моя прелесть» пожрала его. И тут в дело неожиданно вмешивается Горлум. Причем заметьте, за несколько дней или часов до развязки Сэм, сопровождавший Фродо до конца, говорит: «Почему ты эту мразь не убьёшь?» И Фродо отвечает: «Я не знаю почему, но у меня такое ощущение, что он ещё сыграет какую-то роль в нашей истории».
Роль Горлума оказалась велика: он стал участником схватки двух видов зла, в результате которой победило добро. Столкновение двух зол – злой воли и зависти Горлума и злой воли Фродо. То, что итогом их безумной драки стала гибель Кольца, Гегель назвал бы «хитростью Мирового Духа». Это хитрость Промысла Илуватара.
То, что именно Промысел стоит за этим, подчеркивается датой события. 25 марта. Толкиен пишет:
«Когда я понял, что у меня кольцо Всевластия должно быть уничтожено 25 марта, я должен был переписать всю книгу – от начала до конца».
Ведь разные группы персонажей идут разными маршрутами, причем в книге всё время отмечаются фаза Луны, расстояния и времена суток. И вот чтобы это всё было согласованно, пришлось переписывать всю книгу, подгоняя все под дату развязки.
Ну а теперь — про эльфов. Хотя Кольцо всевластия уничтожается в пасхальную ночь, самой Пасхи-то ещё нет. Ведь мир Средиземья — это мир дочеловеческой истории. И тут нельзя не заметить параллель с Оригеном.
Ориген был гениальный христианский философ, немножко хулиган, в III столетии. Он совершенно ортодоксальный человек. Но дело в том, что с веками мера фиксирования ортодоксии, рефлексии о ней меняется в церковном сознании.
Полнота жизни во Христе одинакова во всех христианских поколениях. Но мера рефлексии Церкви над этой её жизнью во Христе меняется. Разные области нашей церковной жизни и веры проблематизируются в нашем сознании. В Церкви возникают дискуссии — и появляются соборно принятые ответы. Разные отдельные предания Церкви – богословское, аскетическое, этическое, архитектурное, музыкальное — развиваются. А некая неизглаголанная молчаливая сердцевина, откуда всё растёт, идентична апостольской.
Так вот то, что было нормой ортодоксии, — грубо говоря, Символ Веры, каким он был в III веке, — Ориген полностью принимает. Ориген не ортодоксален с точки зрении богословских формул последующих времен, но в своей Церкви Ориген ничему не противоречит.
В частности, Ориген принимает Божье Откровение в священном писании Ветхого и Нового Заветов. Но Библия начинается со слов: «В начале сотворил Бог небо и землю». А что было до?
Ориген – знаток еврейского языка. В еврейском языке первое слово Библии звучит «Берешит», и, значит, первая буква Библии – это «бет». Значит, первая буква Библии, оказывается лишь второй в порядке алфавита. Не «алеф», а «бет».
Христиане тут вспоминают слова Христа: «Аз есмь Альфа и Омега». Алеф, Первоначало – это сам Бог. Библия как текст вторична по отношению к Богу. Бог же первичен по отношению к своему слову, которым является Библия.
Но дальше еще интересный акцент. «Бет» пишется как скобка, открытая в сторону дальнейшего чтения текста, и поэтому раввины говорят: то, что было до, — это закрыто, об этом и гадать не стоит.
Говорят, что Блаженный Августин, когда его спрашивали, а чем занимался Бог до того, как создал мир, отвечал: «А Бог уготовывал ад для идиотов, которые задают вот такие вопросы».
Что же делает Ориген? Ориген говорит: «А давайте представим себе, а если это до всё-таки было?» И вот он начинает фантазировать про доисторическую историю. До творения нашего, библейского мира – вдруг были другие миры?
Вот и Толкиен строит свою интеллектуальную гипотезу — о мире разумных тварей до эпохи человека.
Для Толкиена как для католика всегда важна память о том, что он описывает мир-до-христианства. Толкиен – католик… Вы поняли, что я сказал, да? Я сейчас поругал Толкиена или похвалил, как вы думаете?
- Похвалили…
То есть понимаете, если я скажу, что скажем «Чаадаев – католик», или «князь Гагарин – католик» – это вот я хвалю или ругаю? Ругаю. А когда говорю, «Честертон – католик», то восхищаюсь. Да, потому что одно дело из православия уходить в католичество, а другое дело из протестантизма, это значит — делать шаг в сторону к православию.
Так вот, очень трудно быть католиком в протестантской Англии начла 20 века. У Толкиена было трудное школьное детство, когда его ненавидели за то, что он верен вере своей матери, и он об этом всю жизнь помнил.
Так вот, как католик он убеждён в том, что Библия – это Божье откровение людям, и без Библии, без этого откровения Бог непостижим. Но если ещё нет людей, нет пророков, нет Откровения, нет Библии – что разумные творения той эпохи могли знать о Боге? И Толкиен делает вывод – почти ничего.
Что такое Откровение? Прекрасная формула Откровения дана таким незаслуженно забытым богословом, которого звали Винни-Пух. Однажды Пятачок просил Винни-Пуха сочинить вопилку по поводу новоселья ослика Иа-Иа, на что Винни-Пух ответил:
«Видишь ли, Пятачок, это не так-то просто, потому что откровение – это не то, что ты идёшь и находишь, а то, что находит на тебя. И поэтому, единственное, что мы можем сделать – это пойти и встать в такое место, где тебя могут найти».
С точки зрения христианина в мире до Откровения, до Авраама и Моисея, в до-библейском мире не было точки, где Бог мог найти собеседника. А грех уже был и смерть уже была…
Кстати, это очень интересная тема для того, кто увлекается Толкиеном. Бессмертие в мире Толкиена разное. Гномы перевоплощаются. Эльфы условно бессмертны, то есть они живут очень и очень долго, но они умирают с этим миром, и в другой мир не переходят. А люди живут мало, и один раз, но эльфы однажды говорят, что для людей Илуватар уготовал что-то невообразимо странное и прекрасное, но мы, эльфы, не знаем что. То есть возмутительная с точки зрения эльфов мимолетность человеческой жизни на Земле и ее одноразовость компенсируются тем, что потом людей ждет какая-то посмертная тайна. Какая – они не знают, там ещё не проповеданы Пасха, воскресенье мёртвых и Царство Божие…
Так вот, если в том мире, в котором живут эльфы, гномы и так далее, ещё нет Божьего Откровения, то какая в нем может быть религия?
Если не Богооткровенная – значит, языческая.
А для Толкиена языческая религия — это хорошо или плохо?
Есть очень яркий эпизод, когда во время последнего штурма наместник Гондора сжигает своего сына, и Гендальф врывается в ту башню, выбивает у него факел из рук с воплем: «Остановись, так поступают языческие короли».
Причем там именно то слово, которое в английской литературе употребляют только христианские миссионеры, - это не нейтральный религиоведческий термин pagan. А это именно оскорбительное высказывание, языческая мерзость, это «поганцы» только так делают.
Так вот, религия вне Откровения стала бы язычеством. А Толкиен в письмах пишет:
«Я слишком люблю своих эльфов, и поэтому не могу сделать их язычниками, и поэтому храмы они не строят».
(Храм в Средиземье вне сюжета «Властелина Колец» однажды построили лишь жители Нуменора. Храм был в честь темного Моргота, и Илуватар сокрушил его).
Можно сказать, что Средиземье живет в ожидании Откровения и до той поры постится от религиозных проявлений. Это некая смиренная агностика. Так люди Ветхого Завета «постились» от представлений о посмертии до времен Христовой Пасхи (в мире Ветхого Завета нет ясно возвещенной идеи посмертного Божия суда)
То, что предписал Толкиен своим эльфам и гномам, напоминает мне слова, может быть, самого гениального и загадочного философа 20 века – Мартина Хайдеггера. Уже в послевоенные годы он дал интервью «Шпигелю» с условием, что оно будет опубликовано только после его смерти. В этом интервью Хайдеггер обрисовал очень пессимистическое будущее европейской цивилизации, причем без связи с политикой. Дело не в коммунизме или исламизме, или ещё в чём-то, а просто наши отношения с бытием радикально не те.
Хотя Хайдеггера понять трудно. Говорят, для этого нужно второе чудо Пятидесятницы, но на этот раз у него был умный собеседник, который, в общем, понял интенцию речи профессора, и поэтому в конце задал вопрос: «Но скажите, господин профессор, а эта надежда у нас есть или нет?»
Ответ Хайдеггера был таков: «Вы знаете, у нас могла бы быть надежда только в случае, если бы существовал Бог. Но я не могу вам сказать, есть Он или нет. Я могу сказать только так – мы должны жить, прислушиваясь в сторону возможного Откровения возможного Бога».
Это позиция честного агностицизма, а не богоборческого истерящего атеизма. То есть:
1. за других я говорить не могу;
2. в моём опыте встречи с Богом не было;
3. но это не означает, что я закрываю для себя эту возможность для моего будущего;
разрешаю себе жизнь в режиме поиска, ожидания и готовности откликнуться …
Я сейчас переведу с языка небесной эротики на земной. У меня несколько лет назад был семинарист, который мучил меня тем, что он по четным дням хотел жениться, по нечетным хотел в монастырь уйти. Я чувствовал, что там нет монашеского призвания, то есть он говорит о монастыре, но он сам себя забалтывает. Он сирота, родительского дома нет, и, в конце концов, он действительно признаёт, что никому в этом мире не нужен. «Уйду в монастырь – там хотя бы кусок хлеба будет, кров над головой, место жизни и так далее». Но по таким мотивам нельзя идти в монастырь, и потому я его отговаривал.
И однажды в ходе такой долгой ночной беседы на кухне до утра я ему говорю: «Слушай, ты говоришь, как атеист. Вот если Господь тебя взял и привёл из очень трудных обстоятельств в жизни, которые были в детстве, в семинарию, да еще с желанием священства, значит, ты у Бога любимчик, ты понимаешь? Бог тебя любит. Поэтому ты просто доверься Ему! Это означает следующее: если ты полюбишь девушку (а он уже на моих глазах до этого двух влюбленных в него девушек отогнал), ты не души это чувство ни в ней, ни в себе, позволь ему естественно развиваться. Доверься Богу, и Он даст вам возможности дальше жить и детишек поднимать». Так оно в конце концов и произошло.
Так вот, в некотором смысле те же эльфы, не зная всей тайны мироздания о Боге, живут в ожидании. Они знают, что дальше пойдут не они, но люди. И что-то очень важное произойдет в жизни людей, а через людей в жизни всей Вселенной - всех этих разумных созданий. Но это следующая эпоха, о которой эльфы ничего не знают, они из этой эпохи уйдут, уплывут.
Это вот один сюжет, который я хотел с вами обсудить.
http://diak-kuraev.livejournal.com/289337.html 
