Роза Мира — диалог культур и культура диалога

Человек новой эпохи, - обозначим её, как  "эпоха красная" или век развития научно-технического прогресса и всепоглощающей урбанизации, - всецело соответствует ей. В потоке времени он не ищет своего духовного начала, не задумывается о будущем, если не считать обыденную суету в поисках хлеба насущного на завтрашний день. Ему живётся сегодня и живётся хорошо; он пользуется всеми благами цивилизации, подчиняя свою жизнь своему эго, которое, обычно, не ограничивается никакими сдерживающими рамками.  Чем больше хочет эго, тем самозабвеней служит ему человек, становясь рабом своих желаний. А желания эти вытекают из приоритетов, которые ставит впереди всего конкретный индивидуум, наш человек Красной эпохи. Если он, его мозг обременён навязчивой идеей о власти, о богатстве, о силе, то он будет служить этим трём без конца, пока смерть не разлучит его с его физическим телом.

Человек этой эпохи не один, он живёт во многих из нас и постоянно требует от нас достижений в вышеперечисленных направлениях. Если ему, его эго не хватает денег, он зацикливается на мысли о деньгах. Если он обделён властью, он начинает бороться за неё. Если ему кажется, что ему не хватает сил для достижения этого всего, он заставляет себя изыскивать средства для борьбы за собственные интересы.

И это замкнутый круг, потому что так, вследствие цепной реакции, действуют многие другие участники процесса, соревнуясь между собой в силе своих желаний и способности их исполнять, ублажая своего хозяина – свой эгоцентризм.

Эго можно сравнить с семенем, которое посадил змей в райском саду, и, из которого выросло запретное древо, чьи плоды есть желания, связанные с миром воплощённых в плотную физическую материю форм. И вкусив эти плоды, человек навсегда связывает себя с этим миром. А если миром правит Красная эпоха, эпоха кровавых войн, революций и экстремальных научно-технологических прорывов, он подпадает под её власть, становясь абсолютным потребителем «земных благ», даров цивилизации, построенной в условиях борьбы за существование, в результате конфликта человека и Природы, в процессе масштабных и локальных войн за ту или иную территорию.

Создавая мир по законам смутного времени, мнимые хозяева жизни надеются прожить в нём бесконечно, не думая о том, что конец на этой грешной земле есть у всего. Они строят цитадель миропорядка, подавляющего естество и волю духа, свободного от суетных амбиций и алчности эго, и верят, что ветер Новой Эпохи не осилит её могучих стен. Но ветер перемен, как дух проникает сквозь самую плотную материю и рождает в сердцах людей стремление к новой жизни, пробуждает в сознании волю быть Человеком закона абсолютной справедливости, а не беспредельного беззакония или фарисейского двуличия, Человеком, который утвердит на пьедестале Фемиды принцип справедливой меры во всех делах без исключения. Но ему для этого нужен лишь один, но самый важный аккорд, который дополнит мелодию ветра  в его нестихаемом порыве, - ему нужно обрести гармонию внутри себя, тогда созвучие эпохи и его внутреннего мира, его «Я» услышит весь остальной мир, и те, кто за стенами разрушающейся цитадели…


   

Человеком закона абсолютной справедливости

Человеком, который утвердит на пьедестале Фемиды принцип справедливой меры во всех делах без исключения

С.Довлатов
"Расходились мы около часу ночи. Шли и обсуждали Мусины проблемы. Зарецкий говорил:
— Здоровая, простите, баба, не работает, живет с каким-то дикобразом... Целый день свободна. Одевается в меха и замшу. Пьет стаканами. И никаких забот... В Афганистане, между прочим, льется кровь, а здесь рекой течет шампанское!.. В Непале дети голодают, а здесь какой-то мерзкий попугай сардины жрет!.. Так где же справедливость?
Тут я бестактно засмеялся.
— Циник! — выкрикнул Зарецкий.
Мне пришлось сказать ему:
— Есть кое-что повыше справедливости!
— Ого! — сказал Зарецкий. — Это интересно! Говорите, я вас с удовольствием послушаю. Внимание, господа! Так что же выше справедливости?
— Да что угодно, — отвечаю.
— Ну, а если более конкретно?
— Если более конкретно — милосердие..."


Справедливость в нашем мире сродни счастью: гнаться за ней нельзя. Чувство справедливости без внутренней свободы и примата любви легко превращается в эгоизм, питает самолюбие, самомнение, жестокость, узость и пыточную схематичность жизневосприятия. Такое чувство справедливости мешает простить, оно преувеличивает обиды, не исцеляя их. Закон кармы - вот прямое следствие претензии на справедливость. В нашем мире справедливость часто оборачивается синонимом наказания, мести за обиды. Справедливость оправдана только изнутри личности, только как самоконтроль, но не контроль окружающих и не требования к ним.

От справедливости нельзя отталкиваться, ее нельзя навязать. Нужно приходить медленно и постепенно, причем не к справедливости, но к мудрости. Через любовь и готовность жертвовать собой.

Не люблю я слова "справедливость", видится оно мне пустым и квадратным... Причины вышеуказала.

Марат, как Вы чувствуете это слово? Какие у Вас с ним ассоциации? Есть какой-нибудь на примете конкретный контекст, окрашивающий это слово? Разве осталось бы это слово в живых, если бы исчезли понятия наказания, воздаяния?

Отвечать на зло добром, причем добром без меры и без оглядки - вот справедливость, за которой я вижу праведность. Но не противоречит ли такая справедливость вне закона справедливости законной, справедливости Фемиды, справедливости меры?

Ведь если в слове "справедливость" заменить "праведность" на "меру", то мы получаем "смерть".

Юридический подход позволяет творить и умножать зло во имя справедливости (воздаяния по заслугам). И выйти из этого порочного круга, оставаясь в рамках юридического (рассудочного) подхода, невозможно: это одна из "ловушек дьявола" (очередные "качели"). Это неразрешимая задача внутри нашего мира. Только облегчать "меру воздаяния" может общество, но развязать этот "узел" бессильно. Это один из тех "узлов", которые не развязываются в принципе внутри нашего исторического эона. Эти узлы завязал сам дьявол и сыграет на них в конце истории. Без Спасителя и качественного изменения в самих законах падшего мира такие "узлы" не развязать.

Лев Толстой видел, как никто, всю невозможность разрешить такие противоречия государственными или церковными инстанциями. И его "непротивление злу насилием" не так абсурдно, как кажется на поверхностный взгляд. Идея Толстого заключена в следующем (постараюсь сформулировать максимально просто самую её суть): Ты повелел нам жить по Твоим заповедям, но мы понимаем, что перестань мы противиться злу - и оно захлестнёт мир, но мы поверим Тебе до конца, всем сердцем и всеми делами своими, и шагнём в пропасть за Тобой - перестанем противиться злу насилием, - а Ты увидишь, что мы доверились Тебе и Твоим заповедям - полностью, до конца, без единого компромисса с совестью (что так свойственно нашим государствам и церквам), - и тогда спасёшь нас по вере нашей.

Толстой - максималист - и он предлагал поверить Творцу до конца, не искать никаких гарантий от мира сего (подстраховаться на всякий случай, как это люди делают всегда: верю, но на всякий случай обустроюсь в этом мире так, как будто Бога нет). И вряд ли мы имеем право высмеивать "утопию" Толстого (столько насмешек и камней в него кинули!). Но мы понимаем, что люди никогда не поверят ТАК, как верил и звал поверить Толстой - до конца, без страховок и без лукавства... Увы.

И здесь последняя правота за трагизмом и орлиной трезвостью Достоевского: человек не изменится, пока не изменится физически. Любой исторический оптимизм отступает перед такой глубинной зоркостью.

И оба гения наших сказали - Правду, которая никогда не бывает односторонней!

Здравствуйте, Марат!

люди никогда не поверят ТАК, как верил и звал поверить Толстой - до конца, без страховок и без лукавства

Проблема нашего мира прежде всего в постоянных провалах, в том, что лучшее в нас - только искрами. Мы способны на великие чувства, но... Вдохновение, вера, влюбленность - мгновенные всплески, девятые валы, а потом - безбрежный, бездонный океан памяти - вот и все, что остается у человека. Отсюда:

человек не изменится, пока не изменится физически.

Человек вынужден жить линейно - в этом его трагедия, ведь истина многогранна, объемна. Но каждое мгновение творчества, самозабвенной любви - маленький шаг, маленький подвиг, маленькое бессмертие. Искренность - вот первородство человека.

Пусть обреченный на неудачу, верующий и любящий все равно должен стремиться преодолеть смерть, просветлять плоть, материю. На этот путь, в частности, ведут обряды, обеты, ритуалы. Плоть учиться говорить, она на себе проверяет силу, значение и торжество слова.

В.Соловьев признавал и за эротической близостью роль просветления плоти.

Например, в Индуизме огромное внимание уделяется как раз этим двум моментам. И самое важное, что индийская традиция сохраняется, не рассеивается с течением времени, как в западном мире, где ритуал стал картинкой, а эрос подменяют высокотехничным развратом.

Владислав Ходасевич

                * * *

Кто счастлив честною женой,
К блуднице в дверь не постучится.
Кто прав последней правотой,
За справедливостью пустой
Тому невместно волочиться.