На разных высотах
Автомобиль поднимался в гору. Я чувствовал, как приливает кровь к вискам, дыхание учащается. Мы с тренером и партнёрами по клубу обсуждали предстоящее соревнование. Проезжая мимо маленьких деревенских домиков, чем-то похожих друг на друга, аккуратных и ухоженных, я неосознанно вглядывался в глубину их внутреннего мира. До Субена оставалось всего несколько километров. Ещё пара поворотов по вьющейся серпантином дороге и мы будем на месте. Дыхание, тем временем, нормализовалось, организм привыкал к особенностям горного климата.
…Приближался четвёртый раунд. Перед глазами промелькнула, виляющая бёдрами девушка с табличкою в руках. Она улыбнулась мне и скрылась в пространстве между канатами. Я начал раунд с тех же рваных атак, что и в ранних раундах. На этот раз противник, русский боксёр из Германии, старался держаться на дистанции, изредка пытаясь поймать меня навстречу. В одной из таких его вылазок, я резко выбросил левый крюк, и он упал, как подкошенный. Зал взревел от восторга. Мой бой был последним, и все ожидали его, а больше всего ожидали нокаута, так как многие из них поставили свои кровные на тотализаторе именно на нокаут.
Соперник лежал не в силах подняться. Судья жестом указал мне на угол и стал отсчитывать до десяти. Меня поздравляли. Рад был и мой тренер, несмотря на некоторые недовольства по ходу поединка. Рефери поднял мне руку, и диктор объявил победителя, вручая мне кубок и корзину с призами. В ней были местные продукты: сыр, пирог, пиво и всякая всячина. Денежные призы мы получили уже отдельно.Кстати, после окончания соревнования, мы дружески пообщались с моим противником, пожали руки и пожелали друг другу дальнейших успехов.
Итак, я стал чемпионом региона земли Верхняя Австрия. Титул, понятное дело, не большой. Но ценность его состояла для меня в другом; я вспомнил долгие месяцы, время, которое я прожил в Альпийских горах этого самого региона, откуда уехал после. Я вспоминал дни, проведённые в самостоятельных тренировках (спортзалов для единоборств в деревнях, где я жил, не было). Ежедневные пробежки в горах, атлетическая работа с камнями, обучение боксу местных детей, самостоятельное изучение языка, всё то, чем я занимался на тот момент, одновременно тяготясь тем, что не могу посвятить себя полноценным тренировкам и спаррингам в боксёрских клубах какого-нибудь большого города. Только сейчас я полностью осознал ценность тех дней и занятий, которыми я наполнял их.
Но размышления мои, так или иначе, связанные со спортом, не о нём самом. Больше всего, что удивило меня там в горах, в настоящих горах, таких, какие и у нас в Дагестане, но со свойственными им особенностями, - это быт людей, чьи деревни расположились, как в предгорьях, так и в высокогорных районах австрийских Альп. Деревни эти оснащены всем необходимым для нормальной жизни, начиная от современных школ и стадионов, заканчивая стоматологическими клиниками и гостиницами. Связывая многочисленные дорфы (Dorf – село. нем.) между собой, в горах на разных по отношению друг к другу высотах, расположились небольшие, но уютные города, к которым ведут дорожные коммуникации и трассы. В них, как и положено городам, есть госпитали, нотариальные конторы, управления по трудоустройству(!) и другие важные социальные учреждения, обслуживающие близлежащие населённые пункты. Шэрдинг, Рид, Субен и прочие центры аккуратно разбросаны по всему горному массиву верхнеавстрийских Альп . И это то, что больше всего удивило меня, и дало почувствовать разницу между жизнью в австрийских Альпах и дагестанских горах, где и поныне нет ни одного, хотя бы небольшого города (за исключением, разве что, свалившегося на голову горцам военного городка в Ботлихе), а сами сёла, во всех отношениях, разительно отличаются от образа благоустроенных европейских деревень.
Нет смысла, говорить о различии менталитета австрийцев и дагестанцев, об исторических реалиях двух регионов, о благоденствии одних и прозябании других. Дело даже не в этом, а в стремлении власти одной страны, развивать жизнь во всех уголках своей родины, строить, создавать условия для удобства жизни своих граждан, а не наоборот: перекрывать тоннели, откладывать строительство дорог, а средства, которые приносят реки, природные ресурсы, дарованные Богом людям, живущим там, использовать в своих целях.
Вот, в чём, как мне кажется, главное отличие между ними и нами. В головах или в главах их и наших. В головах их глав никогда не родится мысль оставить без внимания нужды своих граждан, а тем более не внять их разумным требованиям. В главах наших голов, или наоборот (уже не столь важно), равнодушное отношение к людям, к их быту и условиям их жизни – привычное состояние. Главное, чтобы возвышались их рукотворные крепости; дороги и тоннели, где они перемещаются, были всегда открытыми для них. А люди, пусть копаются в своих абрикосах, сушат их и пасут овец, ведь коммуникации созданы не для того, чтобы они ими пользовались. И вообще, тоннели созданы для перемещения военной техники, призванной укрощать недовольных своим положением граждан, для российско-советской армии, которую, почему-то, до сих пор поминают недобрым словом те же "благодарные" австрийцы.
Выход один: головы наши должны думать, думать хорошо, чтобы мы были способны трезво смотреть на вещи и выбирать во главу тех, кто не будет считать нас за стадо, недостойное благоустраивать свои сёла и воздвигать новые города, кто не станет обрекать свой народ на голодовку или очередную акцию протеста.
А заграница нам не поможет, если только своим примером в отношении благоустройства собственной жизни и умения отстаивать свои законные права.
P.S. Так, что с гонгом ничего ещё не заканчивается, а успех кажется всё более призрачным и далёким, и лишь это чувство подвигает к новым стремлениям на пути к обретению себя…
…Впереди долгая дорога назад, к родным очагам, где всё по-другому, где и сама жизнь не принимает даров из рук, отдающих их с закрытым сердцем. Возвращение всегда непросто, но оно необходимо человеку, потому что жизненный путь, как горный серпантин, вращаясь, возвышается ввысь, в горы, где километры исчисляются высотой, а деяния оцениваются временем…
Не слыша гонга, рвёшься в бой.
Такая у стихий природа…
Какой отмечена судьбой
Жизнь твоего народа?
Мне не ответить на вопрос,
Ведь я лишь человек,
Спроси в саду у диких роз,
Спроси у горных рек.
Быть может скал холодных твердь
Таит в себе ответ,
Ей незнакомо слово смерть
И истощенье лет.
Краеугольный камень есть
У мастера всегда
Ведёт Творец седьмых Небес
Народ свой к Дню Суда.
И камень этот держит кров
На каменных плечах
Чтоб пламя горских очагов
И свет в родных очах
Не затушил безумный вихрь
И хаос беглых дней
Не расшатал основ святых,
Не вверг во тьму людей…
2011
