Роза Мира — диалог культур и культура диалога

Новое стихотворение, посвящённое моей Татьяне

В ЯСНОЙ ПОЛЯНЕ ОСЕНЬЮ

С тихим шорохом, будто снег,
Опускаются листья красные. 
Замирает средь сосен смех,
Оживают мгновенья прекрасные.

Дорогой ты мой и поэт, и миф,
От меня унесёшься в Ясной.
В поднебесье беззвучных рифм
Ты отыщешь самую классную.

За стволами мелькнёт силуэт,
Ты замрёшь вдруг, блокнотом играя.
И сужается белый свет
До осколка земного рая.

ВОЗДВИГНИ ХРАМ

Воздвигни храм и сам войди в него.
Там святость пусть из всех углов струится.
Великих старцев выплывают лица,
И – Бог, и – тишь, а, кроме, – ничего.

Воздвигни храм. Остаться можешь в нём.
Под сень его сойдут родные души,
Кто помогал тебе по жизни быть всё лучше,
Терпенье дал преодолеть подъём.

Построй свой храм. Земля и Небо – он.
И будь всегда готов зайти под крышу.
Настрой себя, чтоб Голос Бога слышать,
Не говори, что это только сон.

Придёт болезнь, а с нею – и покой.
Исчезнут навсегда пустые гонки,
Чтоб насладиться жизни эхом звонким,
До бесконечности дотронуться рукой.

Воздвигни храм и сам войди в него.
Там святость пусть из всех углов струится.
Великих старцев выплывают лица,
И – Бог, и – тишь, а, кроме, – ничего.

О ВОЗМЕЗДИИ

Любить – люби, да помни о возмездьи,
Хотя, конечно, все грехи простит
Всевышний нам, коль каемся без лести,
Коль Божий страх внезапно посетит.

Покоя мне, однако, не даётся –
Я не пойму: бессовестным воздаст
Благой наш Бог, единственное Солнце,
Прощение грехов и рая пласт.

О Боге можно как бы и не думать,
И страха Божия как будто уже нет,
И можешь поступать ужасно грубо,
Но – Бог простит – и ты увидишь свет.

Мне странный случай не даёт покоя:
Смешение духовныя времён
Чтоб не растлило племя молодое,
Завещан в Библии «по совести» закон.

Мне говорят: надежда душу греет,
Всевышний так надежду подаёт.
Не верю: совесть – то, что не жиреет,
Злодей же в рай никак не попадёт!

Придуман ли обман, или – ошибка,
Но нам не легче – веруем в абсурд,
А он закрыл своею сутью липкой
От нас от всех всесовершенства труд.

Мне кажется, что это всё равно как критиковать жизнь вообще. Стихи, по моему глубокому убеждению, не совсем ремесло, чтобы подходить к ним с мерками ремесленнической оценки. Конечно, я не отрицаю, что они требуют отгранивания, технической шлифовки. Однако, на 90 %, думаю, стихи - это отдельная жизнь, существующая независимо от автора. Поэтому к критике стихов я отношусь иронически.

Поэзия как сознательное погружение в счастье
И хотя музыка сама по себе является пространством, освобождающим от телесных привязанностей, поэзия является наиболее распространённым состоянием ощутить радость и счастье от погружение в пространство природной гармонии.
Первое, что делает поэзия, – это освобождение от ограничений окружающего мира, во многом несущих нам страдания и несчастье.
Оказывается, человек довольно часто волен выбирать такое продолжение своей жизни как поэзия. И в этом плане поэзия является таким же средством психотерапии, как принудительное и пассивное лечение психотерапевтом больного.
Поэзия – это самолечение. Это самостоятельный подъём из нищи несчастья, болезней и страданий в мир ярких образов и, через них, - движение к вершине счастья.
Человек часто удивляется тому, что, несмотря на слабость жизни и множество способов покончить с ней, Жизнь в широком понимании всё равно имеет абсолютную защиту от своего уничтожения.
Поэзия отражает именно эту сторону Жизни – абсолютность и бесконечность её Божественного существования в каждой клетке пространства и в каждой точке времени. Поэзия тоже становится Божественной, если наполняется оценками абсолютной ответственности – нравственности – перед Богом.
Полностью статью можно прочитать по адресу: http://poetbratstvo.ru/p1/7.htm

ПРЕОДОЛЕНИЕ

        Однажды на вечерней улице
        г. Анапы играл на баяне виртуоз
        Сергей Некрасов, а автор
        стоял в толпе и восхищался
Играла музыка в Анапе,
Баян некрасовский стонал,
И в музыкальной сладкой вате
Толпой народ ему внимал.

И вдруг в потоке света жёлтом
Увидел я, как инвалид
В коляске чёрной и тяжёлой
В себя взволнованно глядит.

Был погружён в блаженство звука
Он, так обиженный судьбой.
Шли мимо те, которым скука
Закрыла путь любви святой.

Я тоже был целован роком…
Теперь, в анапском вечерке,
Я оказался вдруг в далёком,
Слезой пропитанном, мирке.

И уж потом я марафонцем
Десятки лет ловил простор –
Я начал жизнь свою под солнцем
Калекой, как обычный сор.

Я осознал себя ненужным
Тогда, за шесть десятков лет.
Я понял: мне смертельно чуждо
Сидеть и ныть – мол, счастья нет.

И нестерпимое желанье
Рвануть и просто побежать –
Бог поддержал. Он пожеланье
Мне передал – «Не ждать, не ждать!».

Наверно, был я очень жёстким,
К себе – жестоким, даже – злым,
И через боль, ломая кости,
Я полз к мечте сквозь транса дым.

Я истязал себя за болью
И море крови перегнал,
И майки, жгучие от соли,
Не раз в горячке рвал и рвал.

Не раз в отчаяньи я бился,
Стонал без сил, когда упал,
Но только яростней стремился
И что б ни шло – не отступал.

И Божья музыка как данность
Вдыхала в душу благодать.
Воспринимал как благодарность
Её способность силы дать.

Сегодня снова километры
Кручу в пробежках и Любви,
И музыку – подарок Сверху –
Несу в сознаньи и крови.

И мнится в жизненном болоте
Непосвящённым, что бегу.
Я – в нескончаемом полёте,
И чудо выразить – могу.

Я пожелал бы вам удачи –
Всем тем, кто Богом обделён,
Любви и воли. Это значит –
Преодоленья всех времён,

Преодоления пространства
Усилием своих же мышц,
В служеньи Богу – постоянства,
Полёта мысли – без границ.

Движенье музыкой наполнив,
Мне Бог в полёте счастье дал.
Я ощутил бескрайность молний
И человеческих начал.
(16.06.12. Автору через 3,5 месяца 70 лет).

Последнее стихотворение по-человечески очень сильное: оно затрагивает в душе читателя добрые и вечные струны. Спасибо, Геннадий Георгиевич.