Доброго времени суток, Леонид!
Мне кажется, механизмы политических взаимоотношений и взаимодействий накануне войны были гораздо сложнее, - настолько сложнее, что и сейчас их трудно оценивать. Полнотой информации мы не обладаем. Это, конечно, совершенно не исключает поисков определенности в отношении к ним, к тому времени и к тем силам, которые проявились тогда в социальной, политической, интеллектуальной и духовной жизни.
Но, - тем не менее, - определиться не так просто. Я бы не решилась высказаться столь определённо
Сталин, используя СССР, готовился к наступательной войне, сначала в Европе, а затем и во всём мире.
Но, думаю, что Вы недалеки от справедливой оценки положения вещей, когда говорите о принципе использования СССР для достижения конкретных политических целей на арене мировой истории. Правда, мы не всегда можем до конца осознать и оценить характер действия этого принципа в политических борениях жизни и мира, - как тогда, так и теперь.
Даниил Андреев очень подробно останавливается на анализе этого периода в Книге XI «Розы Мира» «К метаистории последнего столетия». И очень последовательно выстраивает логику своих размышлений, обосновывая формы развития метаисторической диалектики для целей объединения человечества. И эта диалектика не исчерпывается и не сводится им только к фигуре Сталина. Более того, выстраивая масштаб для своих оценок хода мировой истории, он не останавливается исключительно на периоде Второй мировой войны. Так мне представляется, во всяком случае. Сталина он оценивает на фоне большой панорамы исторических фигур мировой истории.
Я думаю, в метаисторической перспективе существование СССР, его лидеров и элит, оказалось куда более сложным инструментом политической борьбы за идеалы и образцы устройства социальной жизни, чем это можно предполагать, ограничиваясь объяснениями причин и итогов Второй мировой войны.
Далеко не случайно, что Даниил Андреев оценивает обстоятельства воцарения Третьего Жругра как момент для начала действий упреждающих сил демиурга и Синклита России, - он пишет об этом в самых последних абзацах первой главы Книги XI «Розы Миры»
Важно было то, что, что возможность мировой революции и перехода к мировой тирании стала актуальнейшей угрозой дня и что демиург и Синклит России, очертив вокруг нового российского уицраора кольцо света, оцепив его стеной провиденциальных сил, предотвратили или, по крайней мере, отодвинули эту угрозу.Этот метафизический свет он чувствовал и воспринимал вокруг Ленинграда, когда был на Ленинградском фронте, он же освещает страницы его поэмы «Ленинградский Апокалипсис», содержание которой до предела обнажает смыслы и образы действий провиденциальных сил Синклита России.
И если поэму внимательно прочитать, то можно понять, сколь глубоки были не только действия, но и воздействия провиденциальных сил на характер бытия России и мира в этот период.
В "Розе Мира" он как бы вторит образным потокам "Ленинградского Апокалипсиса":
Передовое место в истории Россия заняла с той минуты, когда внутри неё к власти пришла - впервые в мире - интернациональная Доктрина. Россия стала первой страной, вооружённой такой идеологией, какая могла бы, в принципе, распространиться на все страны земного шара.Думается, что не война была основной задачей Третьего Жругра, война была – одним из масштабных испытаний духовных начал, а также физических и материально-технических сил исторической жизни человечества. И та перспектива, которую Даниил Андреев выстраивает во второй главе XI книги, названной им «Борьба с духовностью», позволяет оценивать эту борьбу как основной фактор, как «глазомер» для метаисторического видения событий и изменений мира.
В этой главе он центрирует эту мысль и предполагает, что эта борьба разворачивается вокруг дилемм, которые неизбежно встают перед человечеством в вопросе выбора вектора его развития. Это дилемма "богатство - бедность" как дилемма показателей шкалы социальных противоречий, и дилемма "интеллектуальное - духовное" как дилемма показателей самодвижения ценностной шкалы культуры. Он мыслит формы разрешения этих дилемм и оценивает обстоятельства и риски, при которых это разрешение приобретает отрицательный характер. Надо полагать, что и фигуру Сталина Даниил Андреев оценивает именно в этой перспективе.
Ирина Николаева
