Роза Мира — диалог культур и культура диалога

Вводное слово для настоящей интерактивной темы
Мне давно хотелось как-то обозначить то направление, к которому относили себя религиозные мыслители Григорий Померанц и Зинаида Миркина. Но направление чего? Мысли? И мысли тоже, конечно, но не только мысли. Чего-то гораздо большего, чем мысль. Вот и мыслителями я называю своих учителей условно. Скорее, они мудрецы.
Возможно, речь идет о некоем направлении мудрости? Но нельзя сказать, что мудрость держит куда-то путь. Она уже пришла. Мудрость всегда Дома. Я обратился к мудрецам как к моим учителям, а значит, речь идет о каком-то учении, которому они следуют или которое создали. Но Померанц и Миркина не создавали никаких учений, и не были адептами каких-то школ или традиций. Они старались идти по Божьему следу.
Но, опять-таки, куда идти? Вовне? Нет. Внутрь? Да. Но что такое внутрь? Внутрь –  это в свое бездонное Сердце. Я сказал в свое? Но оно не только мое, если оно бездонное. Это всеобщее Сердце. Внутрь не означает внутрь моего тела, или даже внутрь моей души, потому что на бездонной глубине моя душа соединяется со всеми душами. Именно это переживание и называется мистическим. Но, если я произнесу слово «мистика», то могу ввести в заблуждение человека, чья картина мира сформирована ценностными установками эпохи Просвещения, нужно признаться, здравствующими по сей день. Его величество Разум приравнял мистика к шарлатану. Словом, Разум не собирается делить трон с духовной интуицией.   
Несмотря на то, что слова постоянно поворачиваются к нам совсем не тем боком, я рискну, все-таки, назвать дело жизни Померанца и Миркиной учением. Каким?
Учением о вселенском духовном сознании.
Угадыванию очертаний этого учения и посвящена моя работа «Кризис «концептуального человека». Речь в ней идет о кризисном состоянии сознания, слишком далеко отошедшего от своего источника. Но грош цена нашим сетованиям, если мы не ищем путей выхода из кризиса. Однако, кто ищет выход? Уж точно не Сознание. Нужно ли куда-то выходить, если мы уже Дома. Осознать, что мы всегда Дома, и значит соединить наш инструментальный ум со вселенским духовным сознанием.

https://rmvoz.ru/sobor/roman-perelstein_essay_krizis-konceptualnogo-cheloveka/
https://lib.rmvoz.ru/bigzal/krizis-konceptualnogo-cheloveka

Наталия Андреевна, искренне благодарю Вас за отклик!

Большое спасибо, Наталья Андреевна, за Ваше внимание к чете мудрецов, за глубокое понимание их роли в отечественной культуре. Благодарю Вас и за добрые слова в мой адрес. Всю жизнь Померанц и Миркина искали родственные души, и Вы, вне всяких сомнений, одна из них. Для меня встреча с ними не закончилась, она продолжается каждый день через воспоминания о них, через их книги, через их единоверцев. В их домирной стране, в их Небывалии никому не тесно. Небывалия прирастает новыми сердцами, а это значит –новыми далями. Их послания действительно пророческие. Но пророк это не тот, кто предсказывает будущее, а тот кто умеет отличать реальное от нереального, а значит, смотрит в корень вещей, где ничего не происходит. Но на глубине корней все события и завязываются. И не только события внешние, порою весьма и весьма драматические, но и события внутренней потаенной жизни, где несмотря ни на что бьют ключи радости и покоя. Померанц и Миркина еще не собрали свой улов из нас. Работа продолжается. Работа любви, работа собирания себя и мира в себе. Благодарю вас еще раз за Вашу готовность откликнуться на подлинное, настоящее. И я очень рад нашей встрече.

Работая над статьёй для журнала "Интегральная философия", написала эссе, которое очень близко той теме, которую поднимает здесь Роман Максович. Поэтому беру на себя смелось выложить это эссе в нескольких постах в слегка сокращённом виде. Может быть, потом будет целесообразнее разместить его отдельным текстом в библиотеке, а здесь дать ссылку. В полном тексте статьи есть также несколько важных рисунков, которые здесь не вставляю.
Для тех, кто заинтересуется текстом статьи, даю ссылку на наш журнал https://allunity.ru/journals/J12.pdf. Проблематику мирологии обсуждали в течение года, дискуссии доступны в теме "Видеозаписи докладов и дискуссий по интегральной философии".

Шесть шагов к каждому

Два маленьких введения
1. О центровом единстве
Констатация факта, что существуют разные парадигмы познания, разные подходы, изнутри которых люди смотрят на мир, не приближает нас к решению проблемы подлинного взаимопонимания. Этот факт объясняет только, почему проблема существует. И как бы мы ни углублялись в исследование разности парадигм, мы не найдём в их детализации ключ к сближению. Казалось бы, сближать «малые миры» ещё сложнее, ведь их (в отличие от парадигм) бессчётное множество, а работая с парадигмами, мы можем хотя бы говорить о единении в рамках одной из парадигм. Но это «периферическое» единение, а не «центровое». Настоящее сближение должно исходить из центров (внутренних глубинных корней существ). И оно возможно только в том случае, если «корень» выводит нас в некоторое общее пространство.
Таким образом, точка пересечения (она же «область взаимопонимания» или «область встречи миров») с необходимостью находится в другом измерении, попасть в которое можно только изнутри мира как живого и целого.

2. О проблеме языка
Хотелось бы указать на одно важное измерение — измерение «сложности-простоты». Оно ориентировано, в первую очередь, на адресата сообщения — на того, с кем ведётся диалог. Полюс «сложности» адресован избранным — элитарному меньшинству, в совершенстве владеющему языком. Так математики разговаривают с математиками, феноменологи с феноменологами, эзотерики с эзотериками.
Полюс «простоты» адресован каждому. И этот полюс — камень преткновения всех коммуникаций. Кажется, что нам не обойтись здесь без упрощения, редукции или, в лучшем случае, без популяризации передаваемых знаний. Но, на мой взгляд, возможен и совершенно иной подход — подход раскрывающий каждого как другого из «основного слова Я-Ты» в буберовском контексте.
Например, у М.М. Пришвина (М. Пришвин «Незабудки») можно найти два совершенно разных «лица» простоты: одно из которых губит настоящий диалог, а второе, наоборот — впервые его рождает. Вот пример губительной простоты, блокирующей любые мирологические подходы: «В большом есть и то, что содержится в малом, но в малом, есть ли в малом большое? Это какое малое: в малом цветке содержится солнце, в капле росы –- вся вселенная. Даже в злом комаре можно видеть героизм, когда он впивается в человека… Но есть человек самый страшный, и такого существа нет в природе. В нем большое не отражается, и он о всем мире судит по себе. Сам же себя он называет простым человеком». А вот примеры простоты созидательной, раскрывающим глубину миров: «Нужно целую вечность в себе самом открывать, чтобы сказать эти простые слова»; «Тема нашего времени — это найти выход из любви к каждому любовью ко всем, и наоборот: как любить всех, чтобы сохранить внимание к каждому?»; «Искусство слова состоит в знании того, что следует сказать немногим и что можно сказать всем… Есть слова для всех? Есть!»; «Истинное слово требует от каждого творческого участия, в котором создаётся личность, и каждый из всех может сделаться личностью...».
К избранному никогда не возникнет отношение Я-Ты, потому что избранность подразумевает определённые качества, например, образованность, ум, талант, уровень осознанности. А отношение Я-Ты случается там, где нет «индивидуальных» качеств, но проступают качества, превосходящие единичное, выводящие на простор всеобщей встречи внутренних миров. Тот, к кому обращён язык Ты — это каждый, свой, простой. Но на деле — он ещё более редкий, этот «каждый», и искать его труднее, ведь нужно смотреть не только среди посвящённых (которых немного и которые хорошо видны), но среди всех. Этим «каждым» может оказаться толстый медведь, а не подготовленные Ученики — как в мультфильме «Кунг-фу Панда». Им может оказаться «мытарь», «блудный сын» или «блудница», а не ученые «фарисеи и саддукеи». Но как разбудить такого каждого в любом, как встретить Друга в случайном прохожем? Для этого нужен самый сложный из всех языков — язык простоты.

Шаг первый
Первый шаг заключается в том, чтобы «платить вперёд». Этот рецепт открыл ещё Сократ, без опаски вступая в предельные философские беседы со случайными прохожими. Суть в том, чтобы «авансом» предположить, что ты уже нашёл «каждого» в первом встречном, в том самом «ближнем», которого нужно «возлюбить как самого себя». Вспомните фильм «Влюблён по собственному желанию». Или повести Михаила Анчарова: нужно смотреть на буфетчицу Сёмину как на Музу, и буфетчица Сёмина оказывается настоящей богиней (М. Анчаров «Поводырь крокодила»). Фильм Мими Ледер «Заплати другому» — тоже об этом. Всегда надо платить вперёд, иначе мир никогда не изменится к лучшему. Ведь именно этому учит всех нас мама, которая любит не потому, что мы уже стали хорошими, а потому что всегда безошибочно видит в нас возможность такими стать. Поллианна сначала увидела тётю Полли близким человеком, любящей тётей, а потом у тёти Полли уже не было другого выбора, как только действительно полюбить девочку всем сердцем (Э. Портер «Поллианна»).
Здесь расходятся пути эзотерика и мистика. Эзотерик скажет: «Не мечите бисер перед свиньями». Мистик пойдёт по пути матери Кендарат и будет готов «остатком жизни пожертвовать, чтобы обратить ублюдка на благой путь» (М. Семёнова «Волкодав»)…
Но нулевой шаг — это авансом поверить, что искомый «каждый» есть в тебе самом. Встретиться с самим собой как с той глубиной, на которой все «концепции» и «специализации» сгорают без следа. Нечто подобное описано у Аль Фарида. Примером такого бунта «мистика против эзотерика» в самом себе является также путь Джидду Кришнамурти.

Шаг третий
Третий шаг — это изменение «плоскостной» причинности. Если искать основания для экзистенциально значимых событий не в плоскости взаимодействия множества изолированных малых миров, а в глубинных измерениях интерсубъектного пространства, то совершенно несвязанные (случайные) события могут оказаться соединёнными или даже тождественными. Как правило, «источниковость» (корень) всего самого существенного и значимого для внутренней жизни любого малого мира лежит совсем не там, где мы его ищем. Вспомним «неслучайные случайности» (я вслед за Джулией Кэмерон называю их «синхронностями» (Дж. Кэмерон «Путь художника»)), которые постоянно происходят в нашей жизни. Мы не можем объяснить, как «счастливый» билет, купленный в трамвае, связан с неожиданной встречей, перевернувшей жизнь, ведь физические причинно-следственные связи не имеют к переживанию связанности этих событий никакого отношения.

Мирология (В. Моисеев «Мирология») исследует новый вид причинности, возникающий из встречного движения смыслов с глубины общего интерсубъектного пространства. Так запрос о целесообразности направлен навстречу событию или поступку, а не вслед ему. Вот почему живое движение В.И. Моисеев называет обратным движением, а живую материю — обратной материей. Внутренний мир — это всегда ответ на вопрос, возникший в общем пространстве живых смыслов. Это пространство — как раз и есть та область, где любой становится неповторимым каждым, ведь здесь центрированные самости уступили место мерцающей области универкальных отношений (Н. Подзолкова  «Универкальность как новая оптика видения универсального и уникального»). Чем больше внутренний мир вовлекается в эти отношения, тем больше он оживает. А вовлечённость в отношение предполагает открытость. Вопрос и ответ, будучи устремлены друг навстречу другу, становятся взаимопрозрачными — в противном случае вопрос не будет услышан, а ответ не будет понят. На глубине зарождения общих смыслов можно утверждать, что единое преобладает над многим.

«Здесь важную роль играет концепт «обратного бытия» — такого типа бытия, в котором единое первично, многое — вторично («прямое бытие» определяется как тип бытия, где первично многое и вторично единое). В этом случае обратное бытие растёт как бы от противоположного онтологического полюса — полюса единого, где с трудом даётся дифференциация, разделение на многое, в то время как прямое бытие растёт от полюса многого, и ему с трудом даются интеграции многого единым. Оба типа бытия в своём развитии движутся навстречу друг другу — к состоянию многоединства, равновесия и взаимопроникновения единого и многого. В этом смысле жизнь, органическое бытие, как бы во многом перевёрнуто относительно неживого неорганического бытия, восполняя вторую половину своеобразной онтологической шкалы, простирающейся между полюсами многого и единого» (В. Моисеев «Мирология»).

Мир-наука, о которой пишет В.И. Моисеев, возникает только в диалоге — как в диалоге концепций, так и в диалоге слоёв. Только если научное мировоззрение, научный ум понимает, что за его пределами остаётся общая глубина, общая Тайна, фон-бытие, это мировоззрение становится мироподобным. И сколько бы ни расширялось и ни уточнялось научное знание — Тайна остаётся. Она рождается не от изолированных Эго, а от единения с Другим. Без Другого, без адресата для своих сентенций — ум вообще теряет смысл. Почему сейчас в мире всё стало по-настоящему: по-настоящему больно, по-настоящему трудно, по-настоящему непримиримо? Потому что остро почувствовалась связь всех со всеми и каждого с каждым — почувствовалась навсегда, всерьёз, буквально.

Шаг пятый
Пятый шаг — это взаимная прозрачность и сквозное взаимодействие внутренних миров.
Научным теориям часто тесно вместе, особенно если они не вложены друг в друга, а являются альтернативными. Какая-то из них окажется вернее, а какая-то ошибочнее. Но с встречами рассвета так не получается. Не может быть, чтобы чьё-то виденье рассвета помешало другому виденью. Они прозрачны друг для друга. И чем более глубоки это виденья, чем меньше в них эгоизма, тем ценнее они друг для друга. «В истинное общение каждый привносит свой простор, и этим просторам не тесно вместе. Они не выталкивают друг друга из беседы, а делают её глубокой, и такая беседа заканчивается проникновенным молчанием, в котором рождается святыня» (Р. Перельштейн «Старая дорога»).
В традиции русского интуитивизма знание рассматривалось, как транссубъектная реальность — возможность выйти за пределы своего я и единиться с другим я. Но такое единение редко затрагивает центры самостей, а значит единение с другим через знание есть полумера. Другую перспективу открывает Мартин Бубер, для которого подлинное знание — всегда внутреннее, глубинное знание, а на глубине, где растворяется эго, загорается огонь Другого, преображающий «неприступный» центр самости в живое отношение Я-Ты.
Буберу вторит и Антоний Сурожский: «Нельзя отойти от мира и обратиться к вечности, пока не увидишь на лице хотя бы одного человека сияние вечной жизни… » (Р. Перельштейн «Старая дорога»). И вот мы спешим навстречу каждому: «Подлинность и достаточность «Я» проверяются не в сношениях с самим собой, но только в общении с цельной инаковостью, со всей путаницей безымянной толпы. Подлинное и достаточное «Я» зажигает искру «Я-бытия» всюду, где оно соприкасается с толпой» (М. Бубер «Проблема человека»).
Все эти удивительные метафоры нуждаются в осмыслении. Нельзя кинуться навстречу безымянной толпе, забыв своё я, отказавшись от выпестованного научного знания. И потому нужна мирология — новый логос для внутреннего измерения, чтобы теряя себя, тем не менее не потеряться, и разыскивая каждого, не найти лишь безликую толпу. Мирология и мистика пересекаются своими задачами, существенно помогая друг другу. Конечно, мирология гораздо шире проблемы взаимопонимания внутренних миров, а мистика не всегда обращена в сторону каждого, но те шаги, которые описаны в этой статье, они могут проделать вместе в направлении глубины, строгости и общезначимости.
На этом пути много непривычного: и обратное бытие, и живое время, и смещение всех точек отсчёта, и многослойная причинность и даже «новая новизна». Но это движение к Диалогу миров, в котором каждый из участников обретает самого себя.

Шаг шестой
И, наконец, шестой (последний) шаг является своеобразной платой. Если хочешь найти каждого, будь готов отказаться от определённости и потерять почву под ногами. Мирология — это не новая теория или парадигма в ряду других, а значит и она должна быть готова отказаться от «защитных поясов» (речь идёт о концекции научно-исследовательских программ Имре Лакатоса) и стать уязвимой для живого опыта малых миров.
Речь идёт о необходимости Тайны, где Тайна — это не отказ от напряжения познания, не неразгаданная загадка и даже не базовое свойство неопределённости (как «копенгагенская интерпретация» в квантовой механике). Нет, Тайна — это целая ткань бытия, которая всегда останется сложнее любой мироподобной части. В мирологии Тайной является фон-бытие (В. Моисеев «Мирология»), на котором разыгрывается судьба малых миров. Тайна — это бездна, которая не разъединяет, но связывает. «Пропасть разверзается тогда, когда людей уже не связывает бездна. Бездна нашего внутреннего человека...» (Р. Перельштейн «Старая дорога»). Так пропасть невежества — разъединяет, а бездна благоговения — связывает.
«Тайна в отличие от секрета всегда открыта. Она вовсе не прячется, но она находится на той глубине, куда люди боятся или ленятся заходить» (Р. Перельштейн «Старая дорога»). Тайна всегда должна оставаться неотсекаемой глубиной, тем океаном, в который мы погружены (Г. Померанц «Вавилонская башня цивилизации»). Любая попытка отсечь океан (редукционизм, позитивизм, научное самомнение), выстроить под ногами прочный фундамент — отсекает и подлинное отношение с Другим, возможность Встречи внутренних миров. Потому что почва для такой Встречи должна оставаться податливой, подвижной.
«Стоять ни на чём и держать всё» — говорит Григорий Померанц. О чём это? О том, что «как только ты нащупаешь почву под ногами, тебе сразу захочется свалить часть ответственности...» (Р. Перельштейн «Старая дорога»).
Так за шесть шагов в направлении глубинного каждого мы приходим к пониманию ответственности и необходимости серьёзной духовной работы.
Об ответственности, смирении и работе любви речь идёт в полном тексте статьи.