Роза Мира — диалог культур и культура диалога

Бытовые страдания заморского вепря рвут навзрыд моё доброе свинское сердце. Бедный-бедный вепрь!.. Пишу, а слёзы, как говорится, душат и капают... Но мы хоть и одного вида с моим далёким вепрем, а истина дороже, так сказать. Цены на газ выросли в разы задолго до спецоперации. Сжиженный газ из Америки зачастую российский (схема отработана давно). Я вот к чему клоню. Газ тут побоку! Видеть причину бытовых трудностей в Европе в российской операции на Украине и газовых коликах так же разумно, как видеть причину болезни в высокой температуре тела и, прошу пардону, кишечных ветрах. Всё было бы точно так же, увы и ах. Ну, только, может, чуть помедленнее... кони... О чём, бишь, я? Ох да, глубина настоящего кризиса, а он только начал показывать свои клыки, никак не зависит от поведения России или кого-то ещё на белом свете. С тем же успехом можно обвинить первый камень, с которого началась лавина. Лавина должна созреть, как истинная дева, а уж повод для неё и последующее за ним замужество - найдутся. Я знаю, что говорю... Либеральная модель экономики жила в кредит за счёт будущих поколений. Вот и пришло время платить по счетам. Хотя и не в экономике причина-то болезни, а в духе, в измене своей культуре... Но тут меня слёзы задушили уже окончательно. Умолкаю в душевных муках. Крепись, вепрь, самое страшное ещё впереди! А значит, и рассвет за ним приближается неумолимо... Пиши, не вешай рыла!

Украинские беженцы в Бельгии

Не проводя никакого специального исследования, хотелось просто поделиться наблюдениями по принципу: что вижу – о том пою. Беженцев много, но до кризиса еще очень далеко. Может, это просто потому что мы все же далеко от тех переходов и переездов на польской и румынской границах, через которые беженцы попадают в страны ЕС. Прием беженцев происходит быстро и в обход обычных формальностей. Любой человек с украинским паспортом может прийти в специально организованный центр приема в Брюсселе и получить статус «временно защищенного лица».

Продолжительность действия статуса – один год. Среди бельгийцев находится достаточно добровольцев, желающих поселить у себя беженцев. В основном это пожилые пары, доживающие свой век в своих старых семейных домах, которые обычно намного больше, чем нужно двоим. У людей включается «чувство кризиса» и они начинают делать вещи, которые не стали бы делать в обычное время.... документ о статусе позволяет зарегистрироваться и получить полноценный вид на жительство на год с правом работать или получать пособие в соответствии с обычными стандартами – это что-то вроде 900 евро на одного + 300 на ребенка в месяц.  Получение вида на жительства отнимает около месяца (по стандартам бельгийской бюрократии это все равно что мгновенно), затем можно подать на пособие (тоже, надо думать, около месяца) и далее оформить обычную медицинскую страховку, оплачивающую большую часть медицинских расходов (грубо говоря, около 80%). Как сочетается возможность бесплатного проживания в семье с получением пособия я не знаю, но ясно что пособие платят по потребности.

Любопытно, что украинские беженцы получают особый, специально для них придуманный статус «временно защищенных лиц», который сильно отличается от обычного статуса «признанного беженца». Статус «признанного беженца» присваивается по решению суда. Кандидат в беженцы должен убедить суд в том, что он не может вернуться в свою страну, так как там его жизни угрожает опасность. С начала процедуры кандидат в беженцы сдает свой национальный паспорт и лишается возможности выезжать в другие страны, включая свою собственную. Ему выдают особый вид на жительство, с которым он не может работать и должен жить в назначенном городе. Так как судебная процедура тянется несколько лет и часто включает отказы и апелляции, статус «кандидата» растягивается надолго. «Признанный беженец» может работать и, частично, выезжать – но только не в свою страну. Он ждет получения гражданства и, получив его, как правило, немедленно рвется  к себе домой. Статус «признанного беженца» признан ООН и принимающая страна получает за него денежную компенсацию.

«Временно защищенные» украинцы не сдают паспортов и не проходят никаких судебных процедур. Они могут ездить туда-обратно без ограничений. Однако их статус временный – что будет через год никто не знает. Другая важная проблема – язык. Подавляющее большинство беженцев совсем не говорит по-английски, не говоря о голландском и французском. Средняя степень незнания английского беженцами и их компьютерной неграмотности поражает. Из пяти моих знакомых трое не имеют электронной почты. Некоторые не могут прочитать элементарную надпись на английском типа вход-выход так как не знают как читаются буквы. Им это не нужно, так как они используют русифицированные смартфоны (не спрашивайте меня почему не украинизированные). Их нужно водить за руку по всем бюрократическим инстанциям и делают это волонтеры из числа проживающих здесь русских. Спрос на языковую помощь велик. Возникают медицинские проблемы и человека нужно сопровождать к врачу. Потом ему нужно делать обследование и т.д. Приемные хозяева также просят о содействии ... конечно, на помощь также приходит ГУГЛ-переводчик – без него было бы совсем плохо.

Западные СМИ умалчивают, что Украина не выпускает за границу мужчин призывного возраста, по-моему даже белобилетников. Этот простой факт всегда вызывает удивление – он не вполне укладывается в пропагандистские клише, хотя нас он вряд ли удивит. Поэтому большинство беженцев – женщины с детьми, бездетные девицы и матери взрослых детей, расчитывающие заработать или сэкономить денег и поддержать своих мужей и сыновей, оставшихся там. Однако, перспективы работы не слишком радужные. Никаких специальных рабочих мест для беженцев никто конечно не создает. Основная работа, на которую берут без языка – уборка квартир или, если повезет, ресторанов или учреждений. Уборщиц требуется на удивление много, так что спрос на эти услуги все еще существует и многие идут этим путем, хотя в чисто денежном смысле отличие зарплаты уборщицы от пособия не велико. Украинские дамы, которые попали в мое поле зрения, не отягощены избытком образования, но поражают энергией, предприимчивостью и способностью ориентироваться в новых ситуациях. В их сообществах, в значительной  мере женских, наблюдаются порой эмоциональные противоречия между «западенками» и обитателями других регионов, связанные не столько с различием мнений, сколько с «нутряными»,   природными различиями, невольно  наводящими на мысли  о том, где в действительности проходит линия водораздела восток-запад.

Врага надо знать ...

Так как нашим врагом является, ясное дело, не братский украинский народ а бывшие заклятые партнеры, ныне прокси-враги – натовцы, то и изучать надо именно их ... в качестве первого шага предлагается знакомство  с одной конкретной натовской базой. Как представляется Вам, читатель, натовская база? Ревут взлетающие парами фантомы-невидимки,  крутятся радары и непонятно чем заряженные и куда нацеленные противоракеты, маршируют на плацу морские пехотинцы со зверскими физиономиями, раскрашенными в маскировочные цвета, периодически гавкающие «Trained to kill, and kill I will!» Нижеследующие описание настолько не похоже на этот освященный десятилениями нашего противостояния с НАТО образ, что я заранее согласен считать его фейком и вражеской дезинформацией.

Предоставить читателю план базы я к сожалению не могу, так как её территория  в Гугл-земля замазана и как бы не в фокусе. Сам факт существания базы нисколько не скрывается. Около входа в базу находится автобусная остановка с наивным названием «Военная база». База представляет собой правильный треугольник со стороной где-то в полкилометра, окруженный высокой, но полностью прозрачной проволочной изгородью.  Насквозь просматриваемая территория базы невольно привлекает взгляды прохожих. Одна  сторона территории базы застроена четырехэтажными кирпичными зданиями. Старожилы вспоминают, что когда-то здесь размещалась воздушно-десантная бригада – в зданиях можно поселить порядка тысячи человек. Снаружи базы, через дорогу, можно опознать руины десантной полосы препятствий, очертания которой знакомы всем интересующимся военной тематикой по советским фото. Говорят, эта бригада здесь и сейчас размещается, хотя поверить в это трудно. Количество машин на парковке не превышает несколько десятков, а людей на территории почти не видно вообще. База кажется просто пустой. У входа стоят на вечном приколе два легких танка и броневик с одними антеннами – видимо командный пункт – никакой активности около них не наблюдается. В середине базы стоит заправочная станция и расположен гараж, рядом с которым стоит несколько крытых брезентом грузовиков темно-зеленого окраса. О том, что на базе есть жизнь, напоминает лишь наличие стража, открывающего шлагбаум.

Иногда из ворот базы выезжает парочка грузовиков и броневик с антеннами (не тот, который стоит у входа). Где и как они тренируются, остается неизвестным, однако обитателей базы можно увидеть на тактических занятиях в местном лесочке. Нагруженные имитационными рюкзаками, они ходят по дорожкам группами по 3-4 человека. Перемещаются они мерным туристическим шагом ... иногда на них навешивают спереди ружья, стволом вниз по последней моде – видимо для поддержания равновесия – чтобы не заваливались на спину. Другого использования ружей видимо не предусмотрено, так как на базе царит не только пустота, но и тишина.

Впрочем однажды предрассветная тишина уютного бельгийского городка деревенского типа была нарушена треском частых одиночных выстрелов. Произошло это в день Z  + 3, рано утром. Проснувшись, я  долго не мог понять что происходит... может я сплю и слышу сон? А может враг уже овладел городком  и добивает героических защитников базы? Но вряд ли, скорее всего служивым велели пострелять, чтобы убедиться, что ружья еще работают ... или их тренировали, чтобы не вздрагивали при звуке выстрелов... как бы то ни было, больше звуков из базы не раздавалось,  и воцарилась обычная спячка, иногда нарушаемая жужжанием бензиновой газонокосилки. Впрочем, где-то в день Z  + 30 на базе был замечен длинный колесный броневик пустынной окраски. Его подняли на эстакаду, очевидно для техобслуживания, а потом загнали в гараж. Размеренное бытие натовской базы с тех пор ничем не нарушалось...

Сто дней СВО

По истечении 100 дней эры Z хочется как-то обозреть изменения ситуации как она воспринимается в Бельгии, просуммировать и выявить тенденции. Наполеон за сто дней проделал путь от корсиканского чудовища до любимого вождя и обратно – и это в пешеходном 19ом веке ... Новое столетие, однако, живет по своим законам и пока что развивается относительно неспешно.

Основная тенденция состоит в уменьшении внимания к Украине. Из радио-новостей тематика СВО почти исчезла. Вспоминаются крымские события 2014 – тогда происходило примерно тоже. У людей складывается впечатление, что в Украине все успокоилось. Иногда спрашивают: «ну что там в Украине, все тихо?». В молчании новостных каналов чувствуется известная растерянность. Они продолжают отрабатывать материал, поступающий из украинских источнков, но с течением времени победоносная неадекватность этих новостей проступает все более явно, так что её стараются приглушить. Новых указаний пока не поступало, так что они не уверены как подавать события. Бельгия очевидно не знает какую позицию ей занять в конфликте между англо-американской и франко-германской политикой. Так как бельгийское мнение никого особо не интересует, они вяло повторяют общие места – и местные СМИ предпочитают снизить накал страстей и переключиться на освещение школьных и студенческих экзаменов.

Ситуация с беженцами эволюционирует. Вначале беженцев устраивали в частные дома, причем хозяева брали на себя обязательство их кормить и содержать в течение трех месяцев за небольшую компенсацию от государства или просто так. Сейчас этот срок подходит к концу. Содержание безработных беженцев берет на себя государство. Начиная с четвертого месяца после получения статуса им выплачивается содержание по меркам бельгийских социальных пособий. Для примера, одиночке платят около 900  евро в месяц, а пособие многодетной семьи может доходить до 2500, т.е. примерно  эквивалентно средней зарплате (нетто). При этом предполагается, что беженец находит жилье на рынке аренды недвижимости на общем основании. Кто-то так и делает, но многие сообразили, что если не торопиться покинуть временно гостеприимный кров, то можно и пособие получить и на аренде сэкономить... да и как они будут искать жильё? Ведь хорошо если один беженец из десяти знает несколько слов по-английски ... некоторые ведут себя с откровенным нахальством и просто отказываются  переезжать, отметая все варианты предлагаемого им жилья. Все эти разговоры, переезды, поиски квартир и многочисленные бюрократические процедуры (мэрия, банк, социальные службы) ложатся на плечи русскоязычных волонтеров, т.е. местных русских. Конфликты беженцев с приемными семьями освещаются в российских СМИ, но не всегда указывают, что хозяева пытаются выселить беженцев не просто из вредности, а потому что брали их на строго ограниченное время и это время истекает.

Выявляется еще один любопытный аспект: к ранее приехавшим матерям с детьми вдруг прибавляются мужья и взрослые сыновья. Откуда они берутся, если выезд мужчин призывного возраста запрещен? Оказывается, в Украине и это препятствие научились преодолевать. За достойное вознаграждение стражи границ снижают бдительность и приподнимают шлагбаум. Называют суммы около 5000 евро.

Реальные ситуации в связи с беженцами очень разнообразны и у меня нет материлов для статистики. В моем окружении преобладают трудолюбивые – порой до фанатизма, готовые «зароблять» день и ночь без выходных и отправлять излишки домой в Украину. Да и что тут еще можно делать, живя в полной изоляции от местной культуры одними мыслями о брошенном доме и оставленных членах семьи. Казалось бы, правительство должно было бы организовать массовые курсы языкового ликбеза, а приехавшие должны стремится эти курсы посещать. Но этого не происходит. Видимо правительство наивно полагает что беженцев удастся вытурить обратно... но они забыли спросить, чего хотят сами беженцы, и как они сами смотрят на открывшуюся возможность переселения в Европу.

Невнимание к мнениям и желаниям «инородцев» характерно и для всей ситуации вокруг СВО. Клеймо «жестокой агрессии» принимается единодушно, даже и теми, кто критически относится к героизации бандеровцев и способен поспорить с украинцами на тему их версии российской истории. Таких конечно очень мало, но их мнение попадается в интернете. Тоже касается и «денацификации» - убедить европейцев в её необходимости явно не удалось. Группы неонациского окраса имеются практически во всех европейских странах, и иногда даже получают небольшое присутствие в политической системе. В армии их, очевидно, всегда больше, чем в обычной жизни, но все равно это единицы процентов, которые никого не пугают и бороться с ними никто не будет. Кажется странным, что огромная ядерная держава так ополчается на относительно небольшие группы маргиналов. Из всего набора российской аргументации наиболее эффективен довод о расширении НАТО на восток – многие европейцы легко соглашаются с тем, что этого не следовало делать.

Стопроцентное непонимание российского отношения к СВО и незнание реальной атмосферы в российском обществе порождает устойчивую ментальную конструкцию «кремлевского диктатора», который чуть ли в одиночку вершит вопросы войны и мира. Так как на «диктатора» вываливают весь негатив, связанный с СВО и общей конфронтацией, его фигура вызывает суеверный ужас и вырастает до масштабов всесильного вершителя судеб планеты, который делает президентов, поднимает и опускает цены, и по сравнению с которым фигуры западных правителей кажутся жалкими и беспомощными. Понятно, что исходная цель этой схематизации – облегчить примирение с Россией и русскими после окончания войны. Демонстрируя полное непонимание внутрироссийской ситуации, многие до сих пор наивно надеются на народное возмущение, на волне которого произойдет смена режима и все сразу станет как было.