Роза Мира — диалог культур и культура диалога

Вивекананда - один из самых известных учеников Рамакришны. Это именно тот человек, который смог "пламя", зажжённое Рамакришной,  донести до ушей западного человека, а в итоге, всего мира. Вивекананда и сам был похож на пламя. Он прожил короткую жизнь (всего 39 лет), но очень стремительную, яркую, "огненную". В конце своей жизни Рамакришна говорил: я не могу сказать Вивекананде, кто он есть на самом деле. Если я это сделаю, то он может покинуть свое физическое тело. Так оно и случилось согласно тем историям, которые рассказывали ученики Рамакришны. По завершении своей "западной миссии" Вивеканада вернулся в Индию. Где узнал, кто он есть на самом деле. После чего легко и довольно безболезненно покинул свою физическую оболочку.

Полное мирское имя Вивекананды звучит так: Нарендра Натх Датта. Но друзья и близкие называли его просто - Нарен. Род Даттов принадлежал к касте кшатриев (царей, администраторов, военачальников). Это вторая каста после браминов. И характер будущего Вивекананды как нельзя соответствовал его родовой касте. Впрочем, сами Датты больше прославились как ученые и филантропы. До определенного момента (о нем я буду писать) Датты жили богато.

Отец Нарена, Вишнаватх, меньше всего напоминал "религиозного индуса" или военачальника. Он работал адвокатом в Верховном Суде и очень неплохо зарабатывал. По своему мировоззрению он был скептиком и агностиком. Над религией посмеивался, но беззлобно. Он любил путешествия, английскую и персидскую литературу. И у него напрочь отсутствовал инстинкт стяжательства. Вишнаватх раздавал деньги "направо и налево", не заботясь о их возврате. И многие негодяи пользовались этим. (Впоследствии это и приведет Даттов к банкротству.)

А вот дед Нарена, Дургачаран (в этом имени слышится и Мать богиня Дурга и название Луны на санскрите) был человеком иного склада. С самых ранних лет он мечтал о монашеской доле. Выполнив предписания Вед, создав семью, родив детей и дав им воспитание, он тихо удалился. Поиски Дургачарана не дали ничего. Лишь спустя много лет его супруга узнает своего мужа в одном из монахов, кинувшимся ей на помощь. (Будучи в паломничестве она упала и повредила ногу.)

Мать Нарена, с прекрасным именем Бхуванешвари, являла собой совсем иной характер, чем у отца. Бхуванешвари - так называется одна из Великих Махавидьий Богини-Матери, я писал об этом здесь. Она была высокой, красивой и статной индуской. Очень набожной и почти не получившей формального образования. Но она умела усваивать информацию, что называется «на лету». Точно так же, как это делал и Рамакришна, также не имеющий формального образования. Бхуванешвари прекрасно справлялась с большим хозяйством. Она родила троих сыновей. Нарен был старшим из них. И четырех дочерей. Но две девочки умерли еще в младенчестве.

Нарен унаследовал (генетически) как черты характера своего деда, так и черты отца. От деда ему передалось тяготение к уединенной монашеской жизни и страсть поиска Живого Бога. От отца - обширный, но скептический ум, страсть к познанию и путешествиям. В детстве, как признавался много позже Вивекананда, его ум занимали два совершенно противоположных мечтания. В одном он представлял себя бедным саньясином, полностью отказавшимся от мира и посвятившем себя познанию Бога и внутренних пространств Души. В другом мечтании Нарен представлял себя великим и очень умным человеком. Пишущим книги, управляющим людьми... Вот с таким вот "наследственным багажом" великая Душа, с земным именем Нарендра, вступила в мир сей.

(Продолжение, конечно же, следует. По причине нехватки времени буду, скорее всего, писать маленькими мини-главками )     

Эти слова, вынесенные в эпиграф, были сказаны Рамакришной своему любимому ученику Нарендре, будущему Вивекананде. И кажется странным, что они были сказаны тому, кто довольно долгое время не принимал своего учителя. Считал его сумасшедшим и гипнотизером, мерил все слова Рамакришны меркой западной рационалистической философии. Сам Вивеканада много лет спустя говорил своим первым западным последователям, чтобы они не боялись сомневаться, не боялись задавать самые глубокие и мучительные вопросы. Не надо бояться осуждения и смеха, не надо бояться того, что Бог за ваше сомнение накажет вас, пошлет в ад. Наоборот, задавайте эти вопросы Богу в своей внутренней тишине. И Бог станет еще ближе к вам... И, как пример, он приводил свои отношения с Рамакришной…

Нарендра посетит Рамакришну повторно где-то спустя месяц, после первого визита. Он застанет Рамакришну одного. И тогда тот впервые проявит перед Нареной свои необычные способности. Во время разговора Рамакришна как бы случайно коснется Нарена своей правой ногой. И тут же перед глазами последнего станут пропадать стены комнаты, река Ганг и весь Дакшинешвар; весь видимый мир и само "я" станет растворяться в сияющей беспредельной пустоте. Испуганный Нарен воскликнет: "Что ты со мной делаешь? Меня дома ждут родители!" Тогда Рамакришна засмеется и слегка коснется груди Вивекананды. Видение пропадет.

Этот случай сильно озадачил молодого Нарена. (Как позже говорил Вивекананда, это начало менять мой образ мысли, но происходило все не сразу.) Нарендра пытался прояснить: кто этот "сумасшедший"; гипнотизер или что-то "другое"? А если другое, то что? Молодой Вивекананда был начитан по части гипноза. И думал, что гипнотизер может действовать только на слабые умы и воли. Но дело в том, что самого себя Нарендра считал и умным, и обладающем силой воли. (Это, действительно, было так.) К тому же случившееся с ним никак не походило на описание обычного гипноза. Так что же произошло? Нарендра пришел к выводу, что этот "удивительный сумасшедший" обладает какой-то особой силой воли. И решил больше не поддаваться на его уловки. Однако в следующий его приезд произошло то же самое. Тогда Нарен решил перейти к активной обороне и не принимать ничего из сказанного Рамакришной, дабы не попадать под влияние его воли. Так начался нескольколетний период скепсиса Нарена по отношению к Рамакришне. Но в Дакшинешвар он продолжал приезжать, как будто влекомый туда неведомой силой.

Отношения между Нарендрой и Рамакришной выглядели весьма странно. Со стороны. Странно в том смысле, что учитель считал Нарена своим любимым учеником. Но что же это за любимый ученик, если он в грош не ставит слова учителя? Спорит с ним по каждому поводу. Некоторых учеников такое отношение к Рамакришне оскорбляло. Они считали Нарена зазнавшимся богатеньким сыночком, который начитался там разных книжек. Самого же Рамакришну, если он находился в возвышенном экстатическом состоянии, наоборот, скепсис любимого ученика веселил. Но иногда и он уставал, даже приходил в отчаянье. Тогда Рамакришна бежал к своей любимой Матери Кали за советом. Обратно он возвращался сияющим и заявлял: «Мать сказала, чтобы я поменьше тебя слушал и спорил с тобой, скоро тебе все равно откроется истина». На это Нарен тут же возражал: мол, а откуда Вам известно, что Вы сейчас говорили с Кали? А может, Вы общались с собственным подсознанием?


В начале 1884 года от сердечного приступа умирает отец Нарендры, Вишнаватх. Вскоре выяснилось, что Вишнаватх оставил после себя многочисленные долги. Тут же набежали кредиторы, кто-то из родни даже попытался отсудить себе часть дома Даттов (родовая фамилия Вивекананды). Но дело в суде было проиграно. Тем не менее, на уплату долгов ушли все семейные сбережения и ценности. Семья Даттов осталась с домом, но без средств существования. И Нарендре, как старшему сыну, пришлось позаботиться о содержании семьи. Но как это оказалось непросто. Молодой Вивекананда даже и не подозревал, с какими трудностями ему придется столкнуться. Беззаботное время кончилось, и теперь вся человеческая "изнанка мира", все зло и страдание обрушились на него. И стало не до скепсиса. Целыми днями Нарендра носился по раскаленной Калькутте в поисках работы. И всюду ему отказывали, хотя в некоторых местах его хорошо знали как образованного и честного человека. От него отвернулись друзья, прежде клявшиеся ему в дружбе "на век". Никто не помог ему деньгами, за исключением одного анонимного благодетеля, которому Вивекананда был благодарен до конца своей жизни. Но для всех других он стал изгоем, отверженным. И все потому, что у него теперь не было богатств... Не правда ли, какая знакомая картина?

В один из дней сердце Вивекананды не выдержало свалившихся страданий. И он объявил войну Богу. О, это было как раз в характере этого великого человека. Вивекананда был максималистом во всех своих проявлениях, он совершенно не умел скрывать свои мысли. Вот как сам Нарендра описывал позже свое богоборчество:

«Я умирал с голоду. Босой, я ходил из конторы в контору, и повсюду мне отказывали. Я узнал на опыте, что такое человеческое сочувствие. Это было мое первое соприкосновение с действительной жизнью. Я открыл, что в ней нет места слабым, бедным, покинутым. Те, кто несколько дней тому назад гордились бы возможностью помочь мне, отворачивались, хотя вполне могли прийти мне на помощь. Свет казался мне порождением дьявола. В знойный день, держась с трудом на ногах, я присел на площади под тенью какого-то памятника. Тут же было несколько моих друзей. Один из них пел гимн в честь безграничной милости божьей. Это был для меня как бы удар дубиной по голове. Я подумал о плачевном состоянии моей матери и моих братьев. Я закричал: „Прекратите эту песнь! Подобные фантазии могут быть приятны только тем, кто родился с серебряной ложкой во рту, тем, у кого нет родных, умирающих с голоду. Да, было время, когда и я думал так же, как вы! Но сегодня, когда я вижу все ужасы жизни, это звучит в моих ушах как мрачная насмешка“. Мой друг был обижен. Он не мог понять моей ужасной скорби. Не раз, видя, что дома не хватает еды на всех, я уходил, говоря матери, что меня пригласили в гости, и голодал. Мои богатые друзья иногда приглашали меня прийти к ним петь. Не было никого, кто полюбопытствовал бы узнать о моих страданиях, и я хранил их про себя…»
(Ромен Роллан, «Жизнь Рамакришны, «любимый ученик Нарендра»)

Какое-то время Нарендра еще продолжал обращаться по утрам к Богу. Пока в один из дней его родная мать, его благочестивая Бхуванешвари вдруг не ошарашила Нарена словами о том, что обращение к Богу теперь бессмысленное занятие. Бог ничего не сделал для нас... Именно в этот момент Нарена почувствовал злобу на Бога и восстал против небес... И вот тут мне вспомнилась история легендарного Джаландхара. Ибо те мучительные вопросы, которые бросал Нарен Богу, так напомнили мне размышления Джаландхара, описанные Павлом Алексеевым в ветке "Боги, дэвы и асуры..." (Ознакомиться можно здесь)

В самом деле, почему религии говорят, что Бог добрый и любящий, а миллионы людей умирают от голода и болезней? Почему одни рождаются с "серебряной ложкой во рту", и все им в жизни дается легко, а другие с огромным трудом добывают себе жалкий кусок черствого хлеба? И разве те, кто сыт и богат, показывают миру свое нравственное совершенство? Как раз, зачастую, наоборот! Где же справедливость, где хотя бы тень справедливости?! И Нарендра пришел к выводу, что либо Бога нет совсем, либо он злобен или равнодушен к миру.

Об этом своем выводе он говорил, не скрываясь, своим знакомым. И довольно скоро пополз слух, что Нарен стал воинствующим безбожником. Как обычно бывает, к слухам быстро добавились "пикантные подробности": мол, Нарендра завел себе плохую компанию, он пьет и бегает по проституткам… Ничего подобного, конечно, не было. Но тут и сам Вивекананда, что называется, подлил масла в огонь. Вместо опровержения грязных слухов он стал заявлять, что не видит ничего плохого в том, чтобы пить вино и бегать по женщинам. Это хоть какой-то способ забыться на время от невыносимой жизни. А слухи тем временем достигли Дакшинешвара. И многие ученики Рамакришны приняли их, сочтя Нарену пропавшим. Один лишь Рамакришна сохранял спокойствие. Он верил словам своей возлюбленной Матери Кали, что с Нареном все будет хорошо. И в очень скором времени. Так оно и вышло. Сама Божественная Мать вмешалась в его судьбу.


В один из дней смертельно уставший Нарендра возвращался к себе домой. В Калькутте уже закончился жаркий период и начался сезон дождей. Нарен был промокшим до нитки, он весь день ничего не ел и еле держался на ногах. Так и не дойдя до своего дома Нарен свалился на соседской веранде, на какое-то время потеряв сознание. А потом словно непроницаемая материальная завеса стала разрываться перед его мысленным взором, слой за слоем. И все терзавшие его вопросы о несправедливости мира и Боге начали разрешаться сами собой. Ум Нарена погрузился в собственные глубины, и он увидел, что все наполнено гармонией и миром, и все есть Бог. Очнувшись, уже почти на рассвете следующего дня, он почувствовал, что усталость ушла и в душе появились новые силы, и ум его полон бесконечным покоем. Нарендра был в не себя от радости. Именно в эти минуты он ясно осознал, что мирская жизнь не для него. И что он должен пойти по пути своего деда. Стать монахом. А еще он вспомнил своего учителя Рамакришну, которого не видел столько месяцев. Вспомнил Божественную Мать учителя, которую до этого и не воспринимал всерьез.

Через несколько дней Нарендра нашел, наконец-то, работу. Он устроился в небольшую контору переводчиком книг. Денежное положение семьи Даттов немного выправилось. Но денег все равно не хватало. А Нарендра все больше и больше скучал по Рамакришне. Вскоре он узнал, что учитель будет в Калькутте, в гостях у одного из учеников. Он пришел туда. И как только они встретились, Рамакришна сразу же заявил, что тот должен ехать с ним  немедленно в Дакшинешвар. Никакие возражения не принимаются. Они выехали в Дакшинешвар. По приезду Рамакришна отослал всех своих учеников. Они остались вдвоем. И тут Вивекананда не выдержал и зарыдал. Рамакришна погладил его по голове и сказал:

- Ты пришел в этот мир, чтобы делать дело нашей Матери. Мирская жизнь не для тебя. Но оставайся в семье, пока я жив.

Нарендра обещал оставаться в семье. Но тут же признался: несмотря на то, что нашел работу, денег все-равно не хватает. И не мог бы учитель попросить Божественную Мать о том, чтобы как-то нормализовалось материальное положение семьи, и он был бы спокоен за своих родных. На это Рамакришна сказал, что не имеет права обращаться к Матери Кали по таким вопросам. Но Нарен вполне может пойти и сам попросить об этом Её. Она не откажет! К тому же сегодня вторник, самый благоприятный день для общения с Матерью. Так что как стемнеет, иди к Ней в храм.

Вивекананда так и сделал. Еще по дороге в святилище он почувствовал неземное блаженство и как бы опьянение. Войдя в храм, он понял - Мать живая! (В этот момент из его души вылетели последние "брахмо-самаджевские" предрассудки по поводу идолопоклонства.) А потом вся Вселенная растворилась. Остался только он и Божественная Мать Кали. Он чувствовал Её дыхание, ощущал запах Её волос. Его сердце заполнил мощный поток Материнской любви. Вивекананда больше не мог сдерживаться, он упал на колени, затем простерся на полу. И вместо того, чтобы попросить у Матери Кали денег для семьи, он стал умолять Её всегда быть с ним и дать ему силу отрешенности, силу различения, силу любви... Нарендра вернулся к Рамакришне потрясенный. Но тот его спросил по поводу его просьбы к Матери. Нарен признался, что совсем об этом забыл, растворившись в потоке Материнской любви. Тогда Рамакришна послал его опять в храм. И снова тот же результат. Так продолжалось три раза. Наконец, Нарендра признался, что не может обратиться с такой просьбой к Матери. Она кажется ему нелепой, как если бы кто-то у могущественного царя просил мешок картошки. Рамакришна улыбнулся и сказал, что все прекрасно, а по поводу его просьбы он что-нибудь придумает... Так началось перерождение Нарена в Вивекананду. А для Рамакришны настала последняя полоса его земной жизни.

PS. Я еще не выкладывал в этой ветке изображений, кажется. Думаю, это изображение Матери Кали будет очень в тему данной главы:   

Всё-таки любят индуисты обожествлять различных людей -- вполне достойных, не спорю! -- из числа своих рядов. Это, между прочим, одна из причин, по которой я сомневаюсь в божественности Кришны и Рамы. По традиции, ведь, принято считать их полными аватарами Вишну, но ввиду вот таких народных привычек начинаешь думать: а не приписали ли этим, несомненно выдающимся царям и воинам, божественный статус просто по причине их силы, ума и прочих добродетелей?

Теперь я не тороплюсь. Теперь моя история Рамакришны в моем изложении будет максимально полной. Как я писал постом выше, о Рамакришне написаны прекрасные биографии. Именно этими биографиями я и пользуюсь. Добавить что-то к этим биографиям было бы полным ребячеством. Но я, пересказывая эти истории, стараюсь сделать акцент на другом. Главный герой моих скромных постов в этой ветке не Рамакришна, Вивекананда, Сарада Деви или кто-либо еще, из учеников и последователей. Главное действующее Лицо в моем изложении Она - Божественная Мать Кали. Все что я пишу, я посвящаю Ей и только Ей. Да будет благословенна Она! Да будет благословенен Её вечный Танец!

Я вынужден вернуться назад. В те времена, когда молодой жрец Кали Галадахар (будущий Рамакришна) казался сумасшедшим. И даже те люди, которые знали его достаточно хорошо и почитали как святого, временами сомневались, поддаваясь общему мнению. Я описывал этот период в первых постах данной темы. Но описание мое было неполным, вскользь. И сейчас я касаюсь данной темы постольку, поскольку она связана с предысторией Сарады Деви. Это с одной стороны. С другой - я хочу коснуться более гневных сторон Матери Кали. (Правильней было бы сказать - резких, но пусть будут "гневные"; так понятней.) Меня самого Маа Кали два года гладила по голове и говорила, какой я хороший. И вдруг проявила свой резкий нрав. Менее полугода назад вся моя привычная жизнь пошла под откос. Все мои бытовые привычки, "зашоренные" взгляды были сметены во мгновение ока. И теперь я заново, из руин, понемногу собираю себя.

К Рамакришне. Первая история случилась тогда, когда молодой жрец Матери Кали еще служил Ей в храме. Позади была целая чреда его чудачеств. Но администрация Дакшинешвара старалась закрывать на это глаза. В один из дней Рани Рахмони - так звали благочестивую богатую вдову из низкой касты шудр, на деньги которой и был построен Дакшинешвар - заказала у Рамакришны службу Божественной Матери Кали. Все шло хорошо. Рамакришна пел своим прекрасным голосом гимны Матери, Рахмони стояла, окружённая свитой администраторов и прочих "воздыхателей" по её деньгам. Внезапно Рамакришна повернулся и резко ударил Рани Рахмони по щеке. При этом жрец Кали сказал не своим голосом:

- Как смеешь ты, придя на поклонение Мне и заказав службу Мне, думать при этом о мирском и нечистом!

Поднялся страшный шум. К Рамакришне подскочили прихлебатели Рахмони. Они намеревались немедленно выкинуть этого безумца вон, за приделы Дакшинешвара. Но Рани остановила их движением руки:

- Все верно, - сказала Она. - Это не Галадахар меня ударил. Это ударила меня сама Божественная Мать. Я это заслужила. Я слушала песнопения Матери Кали, которые заказала сама же. А при этом думала о предстоящей мне судебной тяжбе и о своих денежных расходах на нее.

Скандал замяли, но неприятный осадок остался. Администратор Дакшинешвара по имени Махтур (он очень любил Рамакришну, но на тот момент еще плохо понимал его) решил, что проблема гневливости жреца Кали заключается в его долгом сексуальном воздержании. (Прямо по Фрейду! ) Махтур заказал несколько дорогих индийских проституток и привел их прямо в келью Рамакришны. Но Рамакришна, увидев танцующих перед ним женщин, воспринял их как воплощение Божественной Матери Кали. Он радостно приветствовал танцорок и запел им гимн своей Матери. После чего впал в экстаз. Проститутки быстро поняли, что перед ними святой человек. (От себя добавлю, обычно женщины "легкого поведения" очень остро чувствуют святость.) Они стали просить его облегчить им карму. Пообещав это, Рамакришна их с улыбкой отпустил.

Вскоре пришло письмо от земной матери Галадахара. До нее дошли слухи о чудачествах её сына. Она решила его женить. Рамакришна вынужден был надолго покинуть Дакшинешвар. Его место занял двоюродный брат - Халадхари. Этот человек являл собой полную противоположность Рамакришне. О нем и будет речь дальше. И, конечно же, о Сараде, с которой Рамакришна и будет помолвлен, по приезду в свою родную деревню.
 
Рамакришна, Сарада Деви и Мать Кали:

Что же за культ такой с принесением в жертву животных?
Шива и Парвати, как будто, всегда являлись защитниками живых существ.
Пашупати -- одно из имён Шивы, насколько мне известно, символизирует собой этот аспект их божественной деятельности.

 

Рамакришна отбывает в свою родную деревню Камарпукур в самом конце 1858 года. Его родная Мать Чандра и старший брат Рамешвар находят в нем большие перемены. Но эти перемены не кажутся им хорошими. Рамакришна предстает в их глазах неспокойным человеком, он едва замечает происходящее вокруг него. Он страдает жжением в разных частях тела. Это последствие постоянных погружений в самадхи. Он часто и жалобно взывает к Матери Кали. Последнее могло больно ранить родную мать - Чандру. Ведь она ясно видела, что она "не та Мать", которая может успокоить сына; "не та Мать", на которую он надеется. И все же Чандра верила в целительную силу домашней обстановки.

Чандра и Рамешвар приглашают к Рамакришне местных целителей. Делают то же, что ранее делал Матхур в Дакшинешваре. Результат тот же. Рамакришне особенно запомнился один из целителей. Много лет спустя он рассказывал эту историю в свойственном ему юмористическом ключе. Мол, этот человек вызвал духа. И как медиум обратился к духу с вопросом о здоровье Рамакришны. Дух ответил, что «пациент» совершенно здоров. А кажущееся «нездоровье» - результат его особенной любви к Богу и Божественной Матери. И тут дух обратился напрямую к Рамакришне:

–  Зачем ты жуешь столько бетеля? – спросил он его. – Разве ты не знаешь, что бетель вызывает похоть?!

Бетель – легконаркотическое вещество, изготовляемое из листьев вечнозелёного растения с тем же названием. Их жуют вместе с гашеной известью и кусочками семян пальмы катеху. Иногда в смесь добавляются табачные листья. При жевании бетеля слюна обычно окрашивается в красный цвет. Стены в городах Индии, «украшенные» красновато-розоватыми подтеками, результат жевания бетеля. Бетель – один из самых популярных легких наркотиков в Юго-Восточной Азии. Его жуют рабочие, студенты, водители автобусов, монахи и т.д. и т.п.. Рамакришна честно признался, что любил жевать бетель, но после слов духа перестал это делать.

После нескольких месяцев, проведенных в родном Камарпукуре, Рамакришна внешне стал вести себя совершенно спокойно. Мать и старший брат вздохнули с облегчением. Но дело было не в «выздоровлении» Рамакришны. Как считает Кристофер Иешервуд, «дакшинешварский безумец» перешел на более высокий уровень общения с Божественной Матерью Кали. Когда-то ему было нужно, для общения, изваяние Матери в храме. Потом потребность в этом пропала, он научился видеть Мать во всем. И все равно  бывали моменты, когда он переставал Её чувствовать. Она словно бы закрывала ему глаза и отходила от него. И тогда, жестоко страдая от разлуки с Божественной Возлюбленной, Рамакришна начинал жалобно к Ней взывать. Теперь же надобность в этом отпала. Божественная Мать была с ним всегда.

За Рамакришной осталась одна привычка, которая не нравилась его родным. Это его ночные медитации на месте сжигания умерших. Такие места в Индии называются гхатами (или гатами), а также – шмашанами. В небольших населенных пунктах Индии гхаты старались устраивать за пределами поселения, где-нибудь в джунглях, вдоль берега реки. Индусы, как и многие люди, боятся умерших, точнее, не столько самих умерших, сколько всевозможных «кладбищенских» духов. И даже среди белого дня шмашаны, по возможности, обходятся стороной. А уж ночью только сумасшедший способен пойти на место кремации. Таким сумасшедшим и был Рамакришна. Он брал с собой немного еды, чтобы задобрить местных духов и подкормить забегающих на гхат шакалов. После чего погружался в глубокую медитацию. Где как не на шмашане общаться с Матерью Кали. Глухие джунгли и гхаты вдоль рек – Её излюбленные места пребывания.


Чандра и Рамешвар приходят к окончательному решению – Рамакришну надо женить. Они размышляют просто: вот он женится, появятся семейные заботы, дети… времени на ночные бдения на кладбище и на все эти экстатические состояния у него просто не останется. Он станет нормальным! Но тут же возникла другая проблема. Так как Рамакришна был уже взрослым мужчиной, то ему надо найти невесту на пороге половой зрелости. Но за таких невест обычно требуют большой задаток со стороны семьи жениха. А семья Рамакришны всегда была бедной.

Был бы Рамакришна «нормальным», его давно бы женили (еще мальчиком на какой-нибудь соседской девочке). И сейчас девочка, достигнув половой зрелости, уже бы давно вошла в дом жениха. К слову, то, что в Индии называется свадьбой, с нашей точки зрения это проще назвать помолвкой. Родители заранее выбирают своему чаду «вторую половину». Как правило, это все происходит в детском возрасте. Затем выбор родителей скрепляется брачным союзом. Дальше мальчик и девочка живут своей обычной детской жизнью. И лишь при достижении ими полового взросления брачный союз вступает в силу.

Поначалу Чандра и Рамешвар скрывали от Рамакришны свои намерения. Но Рамакришна быстро догадался об их планах. К удивлению матери и брата, он согласился на свой брак. Вот только никак не удавалось найти подходящую невесту. Чандра была почти в отчаянье. И вот в один из дней Рамакришна сам же и разрешил вопрос со своей женитьбой. Войдя в экстатическое состояние, он объявил:

- Вам надо обратиться к Раму Мукхопадхяйе из деревни Джайрамбати. Судьба соломинкой пометила мою невесту…
(Кристофер Иешервуд, "Рамакришна и его ученики", гл.7)


Насчет соломинки. У крестьян Индии существовал один обычай. Если какой-то из выращенных плодов оказывался очень удачным (большим, вкусным и красивым) и крестьянин хотел поднести его какому-нибудь божеству, то тогда плод аккуратно обвязывали соломинкой. Это был знак, что срывать его нельзя. Вот таким вот «божественным плодом» и станет для Рамакришны его будущая невеста Сарадамани, ныне известная миру как Сарада Деви. Только произойдет это не сразу. И вот почему... Мать и брат довольно быстро нашли человека, названного Рамакришной. Все совпало: деревня и то, что у Рамы, действительно, была дочь. Единственная дочь. Звали её Сарадамани и было ей всего пять лет. Чандру и Рамешвара привели в уныние возраст девочки. Это же сколько лет ждать того момента, когда девочка сможет стать полноценной женой. Но деваться было некуда. Сговорились о свадьбе, заплатили 300 рупий со стороны жениха. (Ровно столько, сколько у них было на свадьбу.) И в мае 1859 года в деревне Джайрамбати был совершен брачный обряд.     

Одного из первых биографов Рамакришны звали Сарадананда. Сарадананда – монашеское имя. В миру этот человек был известен как Сарат Чандра Чакраварти. Он родился в 1865 году и еще, будучи подростком, встретился с Рамакришной. Вскоре стал его учеником, приняв имя Сарадананда. Именно под этим именем он написал биографическую книгу «Великий учитель Шри Рамакришна». Пожалуй, это первая полноценная книга о Рамакришне (хотя могу и ошибаться). Но именно в этой книге описана вся жизнь Рамакришны, за исключением последних месяцев.

Я упоминаю Сарадананду столь подробно только потому, что именно он задался вопросом – зачем Рамакришна женился на Сараде, если он готовил себя к монашеской жизни? И не просто готовил; с самого начала своего служения в храме Кали он жил как монах, такая жизнь была для него абсолютно естественна.

Речи нет – пишет Сарадананда – Рамакришну заставила жениться семья. Но, с другой стороны, никто не мог вынудить Рамакришну действовать против его воли – или, точнее, против того, что Рамакришна считал волей Божественной Матери (выделено мной, авт.) Совершенно очевидно, что женился он по своему желанию, тем более что сам выбрал невесту.
Отбросив еще ряд возможных причин, Сарадананда приходит к заключению, что женился Рамакришна с целью дать миру идеал. Индусский брак деградировал к тому времени. Жена превратилась в простую служанку мужа. Да и удобно: когда бы ни возникло плотское желание, она всегда под рукой! Рамакришна же во многих отношениях стал воспитателем своей жены и наблюдал за ее развитием, как отец. Нельзя даже сказать, что он относился к ней как к равной – он поклонялся жене как олицетворению Матери...
(Кристофер Ишервуд, «Рамакришна и его ученики», гл.7)

Да, дать миру идеал. И этот идеал был дан. Но это идеал «бесплотного» брака. И если принять такой идеал «топорно», как есть – то и род человеческий прекратится. А этого, кстати, очень не желал и сам Рамакришна. Поэтому никогда и никому не навязывал свой «бесплотный» брак с Сарадой Дэви. Более того, он не навязывал такую форму брака и самой жене.

Один из биографов Рамакришны (Свами Прем Вивекананда) сообщает, что когда Сарада прибыла в Дакшинешвар, уже как жена, между ней и Рамакришной состоялся разговор. Рамакришна сказал Сараде, что он привык жить как монах. Но он не вправе ограничивать свою молодую жену. Он относится к ней с глубоким уважением, он видит в ней саму Божественную Мать. (Рамакришна так относился ко всем женщинам.) И если Сарада желает обычных плотских отношений, то он смиряется перед её выбором… Так что именно Сарада выбирала ту форму брака, в которой она и прожила с Рамакришной. И довольно скоро она была вознаграждена самой Божественной Матерью за свой выбор. Об этом чуть ниже.

На мой личный взгляд, идеал в отношениях Рамакришны и Сарады заключается не столько в самом браке, сколько в отношениях между мужским и женским началом. В их самом высшем, божественном аспекте. Ведь не стоит забывать это: 

Рамакришну считали аватаром. Кстати, по индийским поверьям, аватар приходит на землю не один... Аватар должна сопровождать его женская половина, его Шакти. Такой вот Шакти и стала Сарада-Деви, для Рамакришны.

И если Сарада была Шакти Рамакришны, то тогда сам Рамакришна для Сарады должен быть самим образцом Бога, Шивой. Он Махакал, Она Махакали. Это как обе половины единого Божественного существа. Они равны, но различаются своей природой. Он для неё образец Бога – медитирующий, неподвижный, созерцающий. Она – охраняющая его Сила (Шакти), его красота и вдохновение. Она заботится о нем как мать и одновременно служит ему как Богу. А он поклоняется ей как Божественной Матери и своей Вечной Спутнице.   



25 Мая 1872 года Рамакришна подтвердил правдивость своего ответа Сараде на её вопрос: «Какой ты видишь меня?» (Ответ Рамакришны вынесен мною в эпиграф к этому посту.) Это случилось в день новолуния, когда происходит большое почитание Матери Кали. И проводится один особый обряд. Именно его и совершил Рамакришна: только на место, предназначенное богине Кали, он посадил свою молодую супругу.

Обряд начинается с очищения каждого предмета, который будет использован. Очищение производится произнесением мантры, а в некоторых случаях делается также и символический жест рукой, который называется мудра.
Совершающий обряд сидит, обратившись лицом к северу или к востоку. Напротив него или рядом с ним расположено место, на котором должна восседать Богиня, – низкая деревянная скамейка с орнаментом, нанесенным жидкой рисовой пастой.
(Кристофер Ишервуд, «Рамакришна и его ученики», гл. 12)

Именно на эту скамейку и усадил Рамакришна свою молодую жену. Сарада заняла место, которое принадлежало богине Кали. И едва она заняла это место, как тут же стала погружаться в состояние религиозного экстаза. Рамакришна стал брызгать на Сараду специальной водой, освященной чтением мантр. Все мельчайшие ритуальные детали обряда он совершал так, как будто перед ним сидела не его жена Сарада, а сама Божественная Мать Кали. И для Рамакришны, для его духовного взора это было именно так! И когда Божественная Мать заполнила собой душу и тело его молодой жены, он обратился к Ней с молитвой:
– О Повелительница, о Мать, о Владычица всей мощи, распахни врата к совершенству, очисть тело и ум этой женщины. Будь милосердна!..

И он возложил перед Сарадой шестнадцать ритуальных подношений, в числе прочего символизирующих землю, эфир, воздух, огонь и воду, то есть пять основных элементов вселенной, обращаясь с Сарадой уже как с самой Богиней. Поднося освященную пищу, он собственноручно положил кусочек ей в рот. В этот миг Сарада погрузилась в самадхи, Рамакришна тоже. Оба оставались в этом состоянии до глубокой ночи. Потом Рамакришна отчасти вернулся в обычное сознание и сделал последнее подношение – поднес Богине самого себя: сложил у ее ног плоды всех своих садхан, вместе со своими четками. На этом завершилась последняя садхана Рамакришны...
 (Кристофер Ишервуд, «Рамакришна и его ученики», гл. 12)