Философия появилась на свете как осмысление мифа. Поэтому Бердяев и утверждал, что мифологема первичнее философемы. Что уицраор дитя кароссы и демиурга - это мифологема. А что он выражает собою эгоцентрический вектор воли (эйцехоре) сверхнарода великих держав - это уже философское осмысление мифологемы. Одно не противоречит другому, поэтому через "нет" или "да" такие конструкции корректно не стыкуются. Логичнее одно философское осмысление противопоставлять другому, но не философеме мифологему.
Взаимоотношения плоти и тела (формы), тела и души, буквы и духа - это глубинные противоречия мира, космоса, человека, не разрешимые до конца в данном эоне. Животный инстинкт и воля к эгоцентризму (эйцехоре), разумеется, не одно и то же, как не одно и то же плоть и грех. Воля к эгоцентризму может пользоваться животным инстинктом как инструментом, равно как и пребывать не только в плоти, но и в душе, и даже в духе.
Сверхнарод, скорее, не плоть, но тело метакультуры. И не просто метакультуры, но созидающей культуру поистине мирового значения, включающую в себя как множество культурных взаимосвязей с другими метакультурами, так и символическую ткань как минимум одной мировой религии, а то и не одной, а целого их ансамбля.
Есть метакультурный прообраз у любой состоявшейся национальной культуры (например, армянской, грузинской, бурятской, якутской и т.д.), но только метакультура российского сверхнарода, объединяя в себе множество культурных ликов (некоторые древнее её самой), создаёт великую культуру, обладающую всемирной миссией. И для вместилища такой культуры требуется иного качества и тело, и плоть. Уицраоры и появляются только в государственной плоти таких культур, то есть - в государственных образованиях сверхнародов. А это, как правило, имперские структуры. Сущностное отличие эгрегора от уицрарора можно прочувствовать в самом слове "великий", переложив его на государство.
Другое дело, что есть разные стили имперскости (державной великости). Например, Великобритания и Россия - совершенно не похожие друг на друга строили империи, и не только по стилю, но и по внутренней сущности. Иными были имперские сущности и у католических, и у протестантских сверхнародов. Глобалистская Система, как духовный антипод Розы Мира, недаром зародилась в Северо-Западной метакультуре. Не случайно и то, что избрала она своим орудием уицраора США, который ей послушно служил до последнего времени. Пока не почуял, какая не только противникам его, но и лично ему уготована участь в случае окончательной победы этого глобального монстра.
Чтобы лучше понять метафизическую глубину противостояния глобальных моделей (то что я символически называю Духом Системы и Духом Диалога), нужно отталкиваться не столько от андреевского мифа, противопоставляющего демиурга и уицраора, сколько от духовно-религиозных концепций. Рекомендую в этой связи книгу Ф.Н. Козырева "
Обморок либерализма". Задуманное продолжение её "Путями Кальвина" Фёдор Николаевич написать не успел, но в его удивительном последнем эссе "
Прощание Амартии" есть ключи к пониманию духовной сути нынешних мировых противостояний. Вот авторская аннотация к этой работе:
"
Аполлон и Дионис, закон и благодать, грех и святость, время и вечность – в таких по большей части религиозных категориях развертываются в книге размышления о смысле глобальных социальных перемен последнего времени и о возможной роли христианства, России и русской литературы в предотвращении духовной деградации человечества. Размышления представлены в форме монолога Амартии – олицетворения одной из составляющих человеческой природы."
Т.ч. самые глубокие смыслы истории находятся не столько в метаисторических мифологемах, сколько в нашей человеческой природе. В ней и нужно искать то, что откликается в нас самих на голоса уицраора, демиурга, соборной души и т.п. Для нас, людей, все последние ответы и все открытые вопросы - внутри, а не вовне. Козыревская Амартия помогла мне лучше разобраться в том числе и в некоторой односторонности андреевской мифологемы об уицраоре, в неявном, как бы поточнее выразиться, искажении этой метаисторической сущности либеральным мифом.
Одним из идейных столпов либерализма является демонизация государства. Это уж что есть, то есть. Это своего рода обратная реакция на обожествление государства. Обожествлять, к слову, не нужно и культуру. И даже, Господи прости, церковь... Здесь мы выходим на христианское противоречие буквы и духа. Противоречие насколько тяжёлое, настолько и неразрешимое в нашем эоне.
Расцвет древнегреческой культуры всё-таки пришёлся на времена империи Александра Македонского, во всяком случае - всемирная миссия этой культуры осуществлена была через империю, а не через греческие государства-полисы. Русская культура тоже зародилась не в империи: великое зодчество, иконопись (тот же Андрей Рублёв), древнерусская литература (огромное наше богатство, до сих пор недооценённое). Но эта культура ещё не несла в себе всемирной миссии, никакая Роза Мира в ней зародиться не могла. Великую культуру мирового значения Россия дала только во время своего имперского (великодержавного) бытия. И что показательно: не в 17-18 веках, когда на уицраоре была санкция демиурга, по Андрееву, а в 19-20-х, когда такой санкции уже не было, а империя дважды распадалась и восстанавливалась.
К слову, одним из любимых примеров для обличителей великодержавного комплекса чувств является немецкая культура, своего расцвета достигшая во времена раздробленности Германии, до Бисмарка. Отсюда и вывод о том, что распад России на небольшие государства, лишённые великодержавного демонизма, только обогатит русскую культуру. Это либеральный миф, его отблески есть и в мифологии Андреева, порою сильные. На этом мифе и была создана глобалистская Система.
Наличие нескольких уицраоров внутри метакультуры сверхнарода не вносит существенных корректив в смысл
неизбежности появления такого существа (или существ) в метаистории сверхнарода, когда тот достигает возраста своего выхода во всемирную историю. Существуют ли по сей день внутри Северо-Западной и Романо-католической метакультур какие-то уицраоры, кроме уицраора США, неизвестно. Можно со всей очевидностью сделать только такой вывод: если они и существуют, то их воля парализована, а само их существование сродни тяжелобольному паралитику, может быть, поражённому к тому же и слабоумием.
Казалось бы, должен быть расцвет духовной жизни этих народов и великих европейских культур, когда главное препятствие между соборными душами, демиургами и этими народами устранено. Мы же наблюдаем не только государственную, но и культурную деградацию, и нравственное вырождение, и религиозное предательство. Если и это не аргумент, чтобы дополнить, а местами и вовсе пересмотреть андреевские выводы о роли и смысле уицраора, о его взаимоотношении с демиургом и соборной душой, то исторических аргументов тогда нет вообще. Остаётся чистый миф и голая схема.
Для меня пока являются неоспоримыми такие тезисы. Культура сверхнарода не воплощается без великой державы и не может осуществить свою миссию иначе. Великая держава не существует в нашем мире без уицраора, как человек - без эго. Просветление материи, в том числе государственной и человеческой природы, можно понимать как в буддийском, так и в христианском смысле. И там, и там есть своя правда. Российская культура по преимуществу христианская, а следовательно, и поступательная природа времени нам понятнее и ближе - внутри неё мы только и можем осуществить свою миссию в мире. У метакультур, которым понятнее и ближе циклическая природа времени, другая миссия и другие задачи. У них, кстати, и уицраоры совсем иначе себя ведут в истории (Китай, Индия). Да и само понимание истории, как и человеческого творчества, как и свободы воли - там принципиально иное.
Уицраор не государство, и человек не эго. И эго не эйцехоре. И плоть не синоним греха. И без буквы не бывает культуры духа, но нет ничего трагичнее их противоречия в нашем внутреннем мире. И потому утверждение: "дух-народоводитель ведёт народ и государство" нуждается в расшифровке. В высшем смысле Бог ведёт Вселенную и человека к Идеалу, к Своему Замыслу о них. Так и есть. Но вот власти у Бога-Творца меньше, чем у квартального (афоризм Бердяева). А государство - это власть. Без власти нет и государства. Ведёт ли нас Бог, каждого из нас? Да. Но не так как царь, президент или патриарх свою паству. Главой православной церкви является Христос, но Его водительство и водительство патриархата - совсем не синонимы, это сущностно разные водительства. Внутри нас есть целый сонм голосов, есть и наша личная свободная воля.
Государство, как и культура, это определённая стадия на пути к человеческому единству высшего качества - в Царствие Божьем, в духовной первореальности. Там нет уже противоречий между формой и содержанием, буквой и духом, плотью и душой, как нет самого разделения на объект и субъект, внешнее и внутреннее, слово и дело. А в мире падшем, в мире объектов такое разделение есть. Оно и разводит уицраора, демиурга, государство и культуру по разным сферам бытия, усложняет и наполняет трагедией их отношения. Но ни одна из этих сущностей не может жить без другой - в нашем космическом и историческом эоне. Выплёскивая воду вместе с ребёнком, как это делает либеральный миф, мы убиваем само бытие и народа, и человека, а не только его государственное, культурное или религиозное качество. И пример глобалистской неолиберальной Системы и её антикультуры более чем говорящий.
Можно ли судить по антиподу какого-то духа о самом этом духе, по карикатуре - о подлиннике? Этими вопросами я задавался и в книжке о родонизме. Можно ли судить по неолиберальной Системе о Розе Мира? А если можно, то как - при помощи какого инструментария (философского, художественного, религиозного), а главное - с какой целью, куда путь держать в таком суждении, каков его главный вектор - к смерти или к жизни? Ответив на этот вопрос, мы сможем многое переосмыслить и в андреевской мифологии. И конкретные исторические феномены нам тому подмогой - например: нынешнее состояние немецкого народа и его культурно-религиозного лика. По Андрееву, именно германский уицраор стал на путь просветления во второй половине 20-го века. Если это просветление, то что тогда омрачение?
