Уважаемый Фёдор Николаевич! Отвечая Вам, провела своеобразную ревизию своим работам о внутреннем континууме за последний год, чтобы понять, в каком месте сейчас нахожусь и какие «пазлы» уже можно начинать складывать.
Оговорюсь, что ни в коем случае не хочу выстроить какую-то завершённую систему, да и апофатический стиль этого не подразумевает. Скорее, несколько вложенных друг в друга структур, каждая из которых пронизывает весь организм (в соловьёвском смысле) исследования. Попробовала расписать темы, используя физиологическую аналогию (мозг, нервная ткань, сердце, кровоснабжение, скелет и т.д.) — получается ерунда (физиология в таких делах уже частенько приводила к редукции). Сказать, что возникшие темы — это проекции целого на разные плоскости — тоже не совсем верно. В общем, пока аналогию подобрать не могу, просто расскажу, что есть.
Суть исследования — освоение внутреннего континуума, который я интуитивно полагаю соразмерным внешнему пространственно-временному. Начало положено небольшой статьей, родившейся буквально за сутки, как красивый вопрос.
https://lib.rmvoz.ru/bigzal/internal-and-external Так ли это? Правомочно ли говорить о соразмерности внутреннего и внешнего? Как происходит открытие внутреннего космоса? Является ли этот космос таким же интерсубъективным (правильнее, интерсубъектным) как внешний? А главное: является ли внутренний космос местом Встречи Я и Ты, где этим Ты может оказаться и цветок, и котёнок, и человек, и всегда незримо обращённое к нам Вечное Ты Бога?
(Исследование ведётся на примере мира человека, но потенциально должно преодолеть этот неизбежный на начальном этапе антропоцентризм).
1. Тема поэзии и активного Времени — это, скорее, моё упование, чем какая-то продуманная концепция. Я очень хочу, чтобы оказалось как-то так, чтобы внутреннее время имело свою целесообразность и чтобы эта целесообразность схватывалась в поэзисе. Конкретная статья, с которой сейчас начался разговор — тезисная, ограниченная форматом сборника, для которого предназначена. Параллельно писала сразу развёрнутую статью о Поэзии и Времени, но необходимость прояснить аксиоматику привела к тому, что статья получилась о другом...
2. Так новая статья «Внутренний континуум и его «бесконечноподобные» описания» получилась о структурной неоднородности внутреннего мира человека (не скажу за все остальные внутренние миры). Это описание имеет целью снять противоречия, постоянно возникающие при коммуникациях изнутри разных областей внутреннего мира. Ввела понятие «аутоекты» (в противовес «интроектам»), но слово мне не нравится, не могу пока найти более подходящее.
Позволю себе пару цитат из новой статьи, пока она не появилась в нашем электронном журнале «Интегральная философия».
«Что же касается качества образов, перекрёстно получаемых изнутри и извне, то они бывают двух видов. Если содержанием внутреннего мира являются только отражения внешнего мира — интроекты (в психологии: образы, не имеющие внутренних корней, навязанные извне), то внутренний мир остаётся рыхлым и «энтропийным», поскольку у этих элементов не хватает «мощности» структурировать его — лишь изредка они случайно становятся «центрами кристаллизации». Совсем иначе выглядит внутренний мир, когда содержание его образов обуславливают
собственные внутренне первичные структуры — назовём их условно «
аутоектами». Интроекты легче описать словами, чем аутоекты, поскольку они прошли через привычные внешние сенсорные системы, а значит, окрасились определёнными характеристиками. Конечно, цвет, звук, запах — величины «аналоговые», но мы привыкли к их дискретизации, в том числе, словесной. Для аутоектов трудно подобрать названия и определения — они выражаются, скорее, поэтически, музыкально или художественно. Эти «жители внутреннего мира» рвутся из груди, буквально разрывают нам сердце, создают смятение — мы чего-то хотим, но сами не знаем чего, мы чем-то являемся, помимо своего внешнего выражения, но так и не можем понять чем именно и как «дать слово» тому, что у нас внутри.»
«Есть существенная разница между «понятием яблока для Аристотеля» и «идеей яблока для Платона». И то, и другое — очень важно. Но для Аристотеля «яблоко внутреннего мира» — это плоское отражение, проекция, совокупность существенных признаков («ноумен» — в позднесхоластических спорах), а для Платона «яблоко внутреннего мира» — это многомерное и полноценное сущее, произрастающее в удивительном саду идей-первообразцов («реализм» в схоластических спорах). Платон мог «вырастить» своё «внутреннее яблоко» средствами аутоектов, лежащих за пределами опыта внешних чувств — «в сфере трансцендентного».
На самом деле, будет серьёзным упрощением сказать, что в осознаваемом внутреннем пространстве создаются только «рыхлые», «малоструктурированные» и «высокоэнтропийные» области. Мы можем творить здесь достаточно красивую и стройную реальность: для этого априорные формы чувственности, через которые наш мир заселяется инроектами, дополняются априорными формами рассудка, то есть системой категорий. Возникает особая
область дискретизации, благодаря которой возможно непротиворечивое знание. Здесь была заложена парадигма классической науки. Просто создание этой области — дискурсивного декартова мышления — долгое время считалось
пределом внутренней сосредоточенности, хотя это лишь малый регион возможных внутренних достижений и способов внутреннего бытия и познания.
Что особенно важно отметить для нашей задачи — задачи исследования возможности априорной встречи Я и Ты — это
надындивидуальность аутоектов. Приставка «ауто-» (само-) не указывает на конкретный внутренний субъект, но только на
собственно внутреннее происхождение. Аутоектом, например, является то, что Кант называл «категорическим моральным императивом». Категорический императив — всеобщая надындивидуальная сущность, несмотря на то, что проявляет себя изнутри, из само-сущности нашего Я — единственной «вещи-в-себе», переживаемой нами непосредственно. Ещё точнее использовать термин «интерсубъектность» для характеристики области аутоектов. Принципиальная разница между субъектностью и субъективностью раскрывается в лекциях В.И. Моисеева [12]. Собственно внутренняя область аутоектов — это
место встречи субъектов, а не зона субъективного согласия или какой-то специфической толерантности по отношению к эгоическим мнениям друг друга.
Там в глубине мы пользуемся
общими инструментами, потому что мы — единый живой организм, данный в содружестве своей внешней и внутренней составляющих на фоне абсолютной жизни. Возможно, аутоекты потому и остаются пока незримыми, чтобы
мы не присваивали себе то, что не принадлежит нам лично, но только всем вместе.»
В статье предлагаю также две графические аналогии внутреннего пространства: идеальную и реальную. Но не буду загромождать место своими рисунками))
3. Следующая важная тема — это тема защитных механизмов эго, формирующего иллюзию изолированности внутреннего мира. Итоговая статья ещё не родилась. Её рабочее название «Платоновские сумерки и платоновский полдень: путь к себе». Начала разговор об этом в нескольких постах в Замке:
https://rmvoz.ru/forums/index.php?topic=4823.75#msg40952https://rmvoz.ru/forums/index.php?topic=4823.90#msg42518https://rmvoz.ru/forums/index.php?topic=4823.90#msg425614. Наконец, любимая тема — эпоха Возрождения (точка бифуркации) — момент потери соразмерности между внешним и внутренним. Точнее последняя эпоха, в которой эта соразмерность ещё была. И где грань между этими разными эпохальными состояниями. Рабочее название статьи «Красота спасет мир: три стихии эпохи Возрождения». Три стихии эпохи Возрождения: гуманистическая наука, ренессанс античности в искусстве, церковная реформация в религии. Насколько им по пути? Почему произошла их «аннигиляция», и в результате победил научно-технический прогресс (не гуманистический, не религиозный, не эстетический)? Почему утекли по каплям и практически иссякли и гуманизм, и античность, и религиозность?
В замечательном альбоме В.Л. Глазычева «Гемма Коперника» читаем:
«Прекрасное единение научного и художественного начал в эпоху, когда скульптор и архитектор Филиппо Брунеллески обсуждал с геометром и географом Паоло Тосканелли и таинства центральной перспективы в изображении видимого мира, и таинства строения вселенной в «Божественной комедии» Данте. Это восхитительное единение — в прошлом, но память о нём, грусть от его отсутствия остаются непреходящим наследием культуры и сегодня».
Получается, например, что Николай Александрович Козырев был связующей нитью с той почти потерянной возможностью другого —
соразмерного — развития, которую предлагала эпоха Возрождения в лице своих ярчайших представителей. Все они были гениальными Учеными и гениальными Художниками (в широком смысле слова)
одновременно и естественно. Это была эпоха, когда это вдруг стало
великой нормой — пусть на краткий момент. Ученый должен быть Художником. А Художник — Ученым. В лице Рафаэля эта великая норма почти достигла апогея: Ученый, Художник и Праведник — это одно лицо, так должно быть, это естественно для природы человека. Истина, Добро и Красота — это ипостаси одного и того же, они не должны расходиться и отстранятся друг от друга.
Вот откуда в статье о поэзии возникли имена Боттичелли (слушателя платоновской академии в Кареджи), Леонардо, Микеланджело (великого поэта) и Рафаэля. Они предложили миру своё Решение, свой вариант Спасения. Попробовала раскрыть этот замысел здесь:
https://rmvoz.ru/forums/index.php?topic=4993.15#msg41592И хотя их вариант был отвергнут и не воспринят, у него есть замечательное свойство возрождаться вновь и вновь как феникс из пепла, потому что он остался миру как Зримая Красота — самая ненавязчивая, и при этом самая неотвратимая сила убеждения.
5. Пример с «Жертвоприношением» Тарковского — это ещё одна тема. Тема Слова и Дела. И одновременно тема молчания. Героя тяготят
несущественные слова, они не приближают его к Делу. Мне кажется, что отказ от таких слов ради Дела — тоже вариант молчания. Через такое молчание (пусть не буквальное) происходит что-то вроде «разрастания и укрепления» внутреннего континуума, появляется
время для Времени, для его творящей активности. И тогда поступки становятся согласными с категорическим моральным императивом, то есть становятся свободными от всякой внешней обусловленности, а внутренняя обусловленность идёт не из рыхлой области интроектов, а из сердцевины жизни, от Бога внутри нас. Вот тогда и получается держать Обеты. В том числе, и обет молчания.
И последнее замечание про связку «жизнь есть сущность...» Согласна, не по Хайдеггеру))) Но это цитата. А в самой цитате меня поразила простота и самоочевидность акцента на «внутреннее». Если честно, слово «сущность» даже не замечала. Конечно, точнее было бы сказать «жизнь есть присутствие внутреннего измерения», «живое характеризуется внутренней глубиной» и т. д. Это «внутреннее измерение» почти превращается в «предикат существования», который уже не нуждается в каком-то другом предикате.
Быть живым значит быть не только извне воспринимаемым. (Не в отрицание, а в дополнение Беркли сказано
). Здесь категория «жизнь» мне роднее, чем, скажем, «бытие», потому что «бытие» слишком «отягощено» пояснениями и интерпретациями, а «жизнь» остаётся словом естественного (спонтанного) языка.
Спасибо ещё раз за Ваше вдумчивое чтение! Вы обратили внимание как раз на те места, где должны быть связки между темами. Буду думать, как вкладывать перечисленные пласты друг в друга, чтобы они воспринимались в единстве и в то же время не «загромождали» путь к пониманию специфики каждой проблемы.
И конечно, стало ещё отчетливее, что как бы я ни старалась:
к своим же Истина склоняется перстам,
с улыбкой женскою и детскою заботой,
как будто в пригоршне рассматривая что-то,
из-за плеча ее невидимое нам.
