Роза Мира — диалог культур и культура диалога

Спасибо, Андрей Анатольевич, за развёрнутый ответ на мои назойливые вопросы. Ещё раз поздравляю Вас с великим праздником Победы! И сразу прошу прощения, что перейду в следующих своих ремарках и вопрошаниях к методу "нарезки цитат" (сам его не люблю и стараюсь по возможности избегать, но так мне показалось чуть поконкретнее получится, чуть ближе к тексту):

всё «божеское» (или «божественное»), проходя через человека, получает человеческую природу и будет осуществляться человеком

В зависимости от того, понимает ли человеческая природа Божеское как Божеское или как только своё, зависит вектор человеческой воли. Либо она считает саму себя волей божественной, либо служит воле Бога Живого: "не как я хочу, но как Ты". Отсюда и направление вектора: Богочеловеческое или человекобожеское. Впрочем, у Достоевского это различие показано и образно, и конкретно, и во множестве проявлений. Абстрактные рассуждения тут вряд ли чего могут добавить. Всё дело в абсолютно свободном выборе, в векторе личной воли. А в итоге этот вектор и становится общим, историческим...

Поэтому я с самого начала предложил в этих координатах определяться богословам, теологам и философам.

Дело в том, что это глубоко личный выбор. Самый интимный. Абсолютно свободный. И - неизбежный. Для каждого человека. И какие-то богословы, теологи и философы ни за кого этот выбор сделать не могут. Они могут только помочь этот выбор сформулировать задним числом (когда он был уже сделан). И не более того. Могут и помешать, конечно. Но сам выбор от конечной формулировки не зависит нисколько. Он, повторюсь, абсолютно свободен, потому что делается духом и в духе. "Да - Нет. Остальное от лукавого."

Я же рассматриваю человеческое развитие в координатах восхождения человека (вочеловечение) или нисхождения человека (расчеловечение). Обе потенции заложены в природе человека, и обе потенции не реализуются автоматически.

Восхождение - куда? Нисхождение - куда? Кем и зачем заложены эти потенции? Со смыслом или случайно? Духом заложены или мёртвой материей?
Это не абстрактные вопросы. Это по сути главные вопросы человеческого бытия и его смысла. Каждого. Личного. Конкретного.

Такие человеческие свойства, как разум или вера, имеют свои светлые и тёмные стороны, и могут быть направлены в любую сторону этих координат.

Что очевидно. Топором можно рубить головы и строить дома. Что не означает светлой или тёмной природы самого топора. А вот выбор того, у кого в руках этот топор, определяется его свободной волей и его духом.
(Далее: Не надо меня агитировать за советскую власть. Я и так за неё. Пропускаю эту часть текста.)

Ведь, как говорил о человеке один из братьев Карамазовых — Митя — в главе «Исповедь горячего сердца»: «Тут дьявол с Богом борется, а поле битвы — сердца людей».

Так, кто с кем борется-то?
Не существующий Бог с не существующим дьяволом? Или абстрактные идеи Бога и дьявола? Или реальные духовные сущности, даже более реальные, чем сам человек?
И это опять совсем-совсем не праздные вопросы. И на них всё равно приходится рано или поздно давать ответы - в тишине, наедине, без ссылок на богословов, философов и теологов - самому себе и своему сердцу, а не кому-то вовне...

Собственно, эти ответы и есть результирующая той борьбы в сердце человека, о которой говорит герой Достоевского. Кому человек скажет "Да" и кого признает за более высшую, чем он сам, реальность... - тем и станет в итоге сам. Восходить можно только к Богу, а нисходить только к дьяволу. Ни к самому себе восходить нельзя, ни к материи нисходить (труп это не нисхождение, но смена формы).

И не случайно в России марксизм получил второе дыхание — именно особенности российского менталитета в наибольшей степени отвечают движению к вочеловечению (союзу с Богом, а не с дьяволом).

Проблема в том, что в марксизме нет ни Бога, ни дьявола. Обе сущности отрицаются как порождения определённого этапа чисто человеческой культуры (точнее, экономики, определяющей культуру и вообще бытие человека) и должны быть якобы преодолены ради восхождения человека. В марксизме человек восходит в неопределённую бесконечность, а не к Богу. Самоорганизующаяся материя и есть предел этого восхождения. Собственно, о духе и духовности в марксизме можно говорить только аллегорически, подразумевая под ними волевое начало или идеи, не имеющие никакого бытия вне человеческого тела (индивидуального или коллективного). Ницше страдал оттого, что Бог умер. А Маркс радовался этому. Так что упоминать о Боге в контексте марксизма, хоть бы и в переложении на Достоевского, мягко говоря, некорректно. Тут уж либо марксизм - либо Бог и дьявол. Середины нет. И Советский Союз возник не благодаря, а вопреки марксизму. Впрочем, это уже отдельная тема.

А Высшие силы на то и Высшие, что нам не дано знать, не дано проникнуть в их замыслы, когда и какой следующий Большой Взрыв они замыслили…

Все религии только тем и занимаются, что открывают человеку замыслы Бога. И Христос пришёл именно для этого. Но Ему не верят. А "большой взрыв" (если он вообще был) - это реальность материального, а не духовного плана. Слово, на котором мы сейчас обмениваемся мыслями, принадлежит материи или духу? А если оно служит связью между ними, то обе эти реальности, как минимум, реальны. Но вначале было Слово... И на этом марксизм заканчивается. И совсем неслучайно Ахматова в 1941-м году сказала, что ныне лежит на весах Русское Слово...

(Ну, а остальное в тексте - опять агитация за советскую власть, против которой никто тут и не возражает.)
И вновь прошу прощения за мой не отёсанный системным образованием язык. Знаю свои слабости. Борюсь с ними в меру оставшихся сил. Но ещё и ещё раз с Днём Победы! Ура!!!

Каждый человек смотрит изнутри своего духовного опыта на мир. Это очевидно. Я лишь попытался своими вопросами вывести слова "Бог", "дьявол", "миссия России" и т.п. из абстрактных идей чисто человеческого производства в сущностные и живые символы, за которыми стоит реальность и бытие высшего порядка, нежели материальное и человеческое (от физического рождения до физической смерти).

Как мне представляется, без такого шага невозможно дать и внятные ответы на вопросы исторической судьбы и миссии России. Всё сведётся к набору внешних механизмов, помогавших веками формировать русский характер и феномен исторической России. Центральный вопрос данного цикла "почему" таким образом заменяется вопросом "как" ("как было сделано", "при помощи какого инструментария" и т.п.), а на само "почему" ("зачем", "с какой целью" и т.п.) внятный ответ в таком смысловом наборе дать невозможно в принципе. Как невозможно понять смысла никакого действия, если исследовать исключительно инструментарий и готовое изделие, исключая из своего исследования саму личность мастера как таковую, как не существующую отдельно от инструментов и изделия. Есть топор, есть доски, есть сам дом, есть рабочие-исполнители. Но нет ни архитектора здания, ни того, кто этих рабочих призвал, дал им инструменты и материалы и поручил построить то-то и то-то.

Это не взгляды в разные стороны, а то незримое, но абсолютное табу, что заложено в научную картину мира изначально. Об этом нельзя, нехорошо говорить в ней. И это табу принимается с азов всеми, кто внутри этой картины мира существует и делает в ней свою карьеру. Лично человек может веровать в Бога Живого, но говорить это в своих научных статьях не имеет права, это табу.

Академик Козырев попытался внести Бога как реальность и как реальное творческое Начало, активно влияющее на результаты научного эксперимента и ведущее диалог с человеком-экспериментатором, в научную методологию - и был предан анафеме самой научной средой, а не только политиками. И эта анафема была закономерна для научной картины мира, потому что козыревский путь невольно, но неизбежно вёл к её разрушению и к утрате наукой своей гегемонии в интеллектуальной жизни человечества.

Отсюда (из страха утратить мировую гегемонию) и выработались все научные табу. И любой человек, с этой средой связавший свою жизнь, не может, не должен, если не хочет быть выдавлен самой средой из себя, упоминать в своих исследованиях Бога как Живого и Реального. Только как абстрактную идею или социальный институт, или моральный кодекс. Человек куда-то восходит и куда-то нисходит, а куда - непонятно: пустота и там, и там.

То же и для "Почему Россия - Россия": как этот феномен сформировался более-менее понятно, а зачем, кем, с какой целью - это не важно, это пусть разбираются те, кто не имеет прямого отношения к науке. Замкнутый круг получается, увы.

Спасибо и Вам, Андрей Анатольевич, что не побоялись вступить в этот диалог. Надеюсь, Ваши коллеги по цеху о нём не узнают, а узнав, не пристыдят за него и не осудят за ненаучный подход и спорную терминологию. Упоминать Бога, а тем более дьявола, в научной среде не совсем ведь комильфо...

На ежегодную конференцию Озерского технологического института подготовил очередную статью из цикла «Почему Россия — Россия». Когда в 2018 году решил как-то упорядочить в тексты то, что уже давно наболело, даже не подозревал, насколько остро вскоре встанут рассматриваемые вопросы. Тогда казалось, надо писать, потому что мало кто обо всём этом задумывается, мало кто из молодых ребят (в том числе, из моих студентов) понимает, в какой стране живёт, и почему эта страна именно такая. А теперь надо писать, потому что от этого понимания зависит будущее, и не только наше, но и всего мирового сообщества. Получается, что даже опоздал. Надо было начинать «кричать» раньше и громче.

Статья называется «К вопросу: кто за мир?» При всём желании трудно сейчас оставаться пацифистом, когда уже на международном уровне происходят такие события, как, например, недопуск российской делегации на годовщину освобождения узников концлагеря Освенцим в Польше. Такие нынче времена: покровители сегодняшних укронацистов из Польши — потомки пособников гитлеровского нацизма — надзирателей «капо» в концлагерях (хорошо известно о широком распространении антисемитизма и о преследовании евреев со стороны поляков во времена Генерал-губернаторства) — не допускают на годовщину освобождения потомков советских воинов-освободителей Освенцима, которые сейчас сражаются против нынешних неонацистов. Что тут скажешь?.. И всё-таки надо говорить. Надо думать. Вновь обращаться к истории. Историческую правду найти почти невозможно (у каждого свой взгляд и своя правда), а вот разоблачать ложь об исторических событиях — это нам по силам. Потому и новая статья.

И ещё один важный момент. В качестве предуведомления к статье хочу снова приземлить некоторые активно используемые сегодня дефиниции, потому что, на мой взгляд, с ними по-прежнему много путаницы.

Патриотизм — это чувство любви к Родине, к своему народу. Это чувство никак не затрагивает другие народы: всякий, кто на нас не «злоумышляет», тот друг.
Национализм — это чувство отдельности своей страны, своего народа от других, чувство особенности.
Нацизм — это чувство ненависти к другим народам, другим странам.

Во всяком случае, в своих статьях, используя данные понятия, я имею в виду именно это. Для меня первое понятие — сугубо положительное, второе — нейтральное (его можно обернуть в разные стороны), а третье — сугубо отрицательное. Выворачивание патриотизма наизнанку (попытка принизить и опошлить это понятие) на мой взгляд так же опасно, как и выворачивание нацизма (попытка возвысить его и обелить). Но, к сожалению, и то, и другое я замечаю в современном информационном пространстве.