Я благодарен Антону за то, что он выделил и стал обсуждать автоматические действия. Этот момент у меня недоработан. В первой статье шла речь о мыследейстиях разного уровня. Действия более высокого уровня слагаются из действий более низкого уровня как из структурных блоков, при этом действия нижнего уровня уже не привлекают осознанного внимания. Примеров множество: (1) для младенца каждый шаг – это действие, а взрослый контролирует свои перемещения, не замечая отдельных шагов (2) мы думаем над фразами, но не замечаем слов и фонем, которые произносятся автоматически (3) водитель думает куда сворачивать, но переключает передачи автоматически. Я там все это относил к категории действий, соответственно и понятие мыследействий на автоматические действия тоже распространялось. Мне казалось важным, что мыследействием можно назвать все, что может быть «проиграно» ментально, в воображении. Автоматические действия тоже можно вообразить, как и любые осознанные движения, кроме чисто рефлекторных.
Позже я ознакомился с трудами Леонтьева и уяснил, что советская психологическая школа выделяет три уровня контроля действий: задача - действие – операция. Задача не имеет предрешенного исхода, и способ её решения как правило неизвестен или известен не полностью. Действие – это единица индивидуальной деятельности с конкретной целью, известным способом её достижения, но с гибкой реализацией. Операция не имет значимой самостоятельной цели – это элементарное фиксированное действие необходимое как часть общей цепи. Мне кажется, что Антон, когда говорит об автоматических действиях, объединяет операции и рефлекторные действия. Но их надо разделять. Рефлекторные акты вообще не относятся к сфере целенаправленных действий – их сразу надо вынести за скобки. С операциями сложнее – между операциями и действиями нет четкой линии раздела. Операции всегда начинаются как действия, а также легко становятся действиями и начинают привлекать осознанное внимание когда что-то идет не так (например, когда коробка скоростей заедает). С другой стороны, операции всегда полу-осознанны – мы их совершаем «не думая», но мы знаем, что мы их совершаем и держим их под контролем при помощи той всем очевидной, но мало изученной способности, которая называется «внимание». Все знают, что если внимание ослаблено, то можно упасть и на ровном месте.
Относить ли операции к мышлению? Вопрос схоластический, но мне все же кажется, что да, можно – потому что они вписаны в осознанную деятельность, а также потому, что их всегда можно сознательно прервать или остановить. Мне кажется, и Антон с этим согласится, так как он пишет, что согласен относить к мышлению полу-осознанную деятельность. Однако, с точки зрения нейробиологии, операции отличаются от действий – их контроль опускается на более низкие уровни управления. Так что если называть мышлением только кортикальные процессы, то это уже не совсем мышление.
Меня беспокоит и другой вопрос. В концепте «мыследействие» первая часть «мысле...» относится к ментальным процессам управления действиями. Но мы ведь не называем управление движениями мышлением .... Может быть нужно разграничить ментальные схемы управления моторикой, который запоминаются и воспроизводятся в виде так называемых моторных образов от верхних уровней осознанного управления. Этот вопрос связан с предыдущим, так как разграничение движений от действий очень близко, хотя и не вполне эквивалентно обсуждавшемуся выше разграничению операций от действий. В качестве проверки того, что мы хотим относить к мышлению, ключевой вопрос касается мышления у животных: можно ли говорить о мышлении у животных? Если Вы отвечаете утвердительно, то значит Вы соглашаетесь отодвинуть нижнюю границы сферы человеческого мышления дальше и глубже в сферу «ментального». В научной литературе, однако, мышление животных – это вполне законная и крупная тема, которая идет гораздо шире опытов с сообразительными обезьянами.
В освоенной мной психологической литературе выделяется два подхода к использованию понятия «мышление». Первый состоит в том, чтобы называть мышлением вообще любую ментальную деятельность не слишком низкого уровня. Второй подход состоит в том, чтобы отделять само мышление как процесс от объектов мышления, которые обычно называют репрезентациями или представлениями. Репрезентации модальны – они могут быть слуховые, визуальные, моторные, и т.д. Так вот мышлением называют внемодальные процессы связывающие друг с другом разнородные репрезентации. Получается компьютероподобная схема с разделением данных (репрезентации) и процессов их обработки (мышление). Вспомним пример с выбором блюда из меню в ресторане. Согласно первому подходу, к мышлению относится весь акт в целом, включая репрезентации вкусового опыта, на основе которых делается выбор. Согласно второму подходу, собственно мышлением называется лишь процесс сопоставления и решения, а сами вкусовые репрезентации являются его объектами. Второй подход интуитивно привлекателен, но никто до сих пор не доказал, что процессы в мозгу можно разделять на «данные» и «вычисления» и никто до сих не нашел там репрезентаций ....
В моем сюжете о мыследействиях в этом плане имеется двойственность. Сами «мыследействия» тяготеют к первому подходу, но когда я начинаю говорить о мышлении действиями, вылезают «ослиные уши» второго подхода ... В заключение добавлю, что мышление действиями – это не мое изобретение. Про него пишут многие, его также называют инструментальным, техническим, практическим и даже «натуральным». Но я хотел бы подчеркнуть, что никто не оспаривает его общий статус как разновидности мышления.
Насчет нейронных сетей, по-моему это всего лишь непроверяемая модель. Она привлекательна тем, что позволяет математизировать процессы обучения и обобщения, но её близость реальным процессам в мозгу, насколько я знаю, недоказуема. А способностью к обучению обладают и отдельные нейроны. Но если даже она и правильно передает саму обучаемость - это лишь один из аспектов, который не предрешает функционирования верхних уровней системы в целом, на котором выделяются такие вещи как вера, убеждения, память, личность, творчество и т.д. Все это - эмерджентные свойства, формирующиеся во взаимодействии с социальной средой, кодирующие информацию об этом взаимодействии. Нейронные сети играют здесь в лучшем случае роль физического носителя примерно как wi-fi или оптоволоконный кабель для интернета.
