Роза Мира — диалог культур и культура диалога

Только какой рецепт буддизм предлагает? Довести свое Я до высшей степени самоконцентрации и самомедитации вплоть до растворения со всем в Нирване. И нет тут никакого Ты, кроме самогипостазированного и самогипертрофированного бытия Я, превращенного в сущность безликого Ты.

В буддизме нет ни «ты», ни «я», ни «Ты» (нет личностного Бога). В буддизме есть «эго», от которого нужно избавиться. «Ты» — это уже христианство. Буддизм ничего не говорит о личности в христианском понимании. Линейно согласовать буддизм и христианство невозможно — они о разном. Эту тему мы неоднократно обсуждали. Например, не так давно вернулись к возможности сопряжения теории перевоплощений и христианского откровения об единственности человеческой личности. Если интересно, можно почитать здесь.

В метафизических терминах этот вопрос звучит как вопрос о первичности со-бытия Я с Я, т.е. жизни Я, по отношению к со-бытию этого же Я с сущностями - такими, как Ты, Он, Оно, Они и т.д, хотя бы даже и божественными.

Младенец сначала познаёт «Ты» (мамы, папы), а не «Я». По моему глубокому убеждению, вне «ты» никакого «я» не существует (актуально). Пока не возгорелась в «я» искра любви (а любви не бывает без конкретного «ты»), то нет и самого «я» (есть лишь потенция «я» — как замысел в «Ты» Бога). «Я» актуализируется только в любви, когда в этом «я» зарождается «ты». И «я» угасает, если угасает любовь к «ты». Со-бытие «я с я» не происходит, пока не произошло со-бытие «я с ты».

Он, оно, они — это уже объективация, умаление любви. Первично «ты» (на мой взгляд, первичнее даже, чем «я», хотя разделить их невозможно). «Мы» — это уже высшая степень раскрытия любви в «я», это уже соборная любовь. Но без любви к конкретному «ты» нет и никакого «мы».

Подлинные сущности, хоть сущие, хоть божественные, заслоняют само бытие. Человек начинает жить для сущностей и во имя сущностей. А бытие остается лишь фоном или нейтральной данностью для реализации и воплощения сущностей.

Жить для сущностей и во имя сущностей можно только по любви. Если под словом «жить» подразумевается его прямой смысл. Любовь не может заслонять бытия — это по сути синонимы. Проблема здесь, как мне кажется, не в том, что сущности заслоняют бытие или бытие заслоняет сущности, а в недостатке любви. Любви не хватает для полноты бытия — и бытие начинает отчуждаться и от «я», и от сущностей. И разум тогда разделяет то, что по самой своей природе нераздельно.

Из чего следует, что есть я настоящий и я ненастоящий. Поскольку у меня бытие связано исключительно с Я и никакого другого бытия нет (о чем говорю уже много лет на всех форумах), то я сделал вывод, что Вы говорите о том, что есть бытие настоящее и бытие ненастоящее.

Если в «я» нет любви к «ты», нет и самого «я» (есть иллюзия «я»). Нет «я» — нет и бытия («ненастоящее бытие» — противоречие в терминах).

Это Вы не мне, а миллиардам верующих (и не только христиан) скажите.

Я не встречал людей не верующих. Атеизм та же вера. Во многом даже более догматичная, чем вера в Бога. Из религиозных традиций только буддисты сознательно полагают себя не верующими и культивируют знание, практику. Но буддисты верят в нирвану и в силу знания. Вера — это первичный акт свободы, без веры и никакого знания не существует. Что же касается нетерпимости, узости, косности человеческой, то эти качества никак не связаны с исповеданием веры вообще.

С одной стороны, как хочется превозмочь бытие и воспарить к сущностям, с другой – как надобится превозмочь сущности и вывести бытие из заслонения. Вы знаете ее решение?..

 
Может быть, решение в том, что разрыв бытия и сущностей находится в нашем разуме только? То есть, причину нужно искать в недостатке любви и обусловленной этим «голодом любви» привычке разума разделять неразделимое (своего рода замена любви)?

По мне так, Истина бытия не есть само бытие, а есть Сущность бытия. Но у Хайдеггера не стоит задача привести человека к Сущности (хоть старой, традиционной, христианской, хоть какой-то новой), его задача – привести человека от Сущности (по его мнению, заслоняющей бытие) к самому бытию. То есть вывести бытие из заслонении Сущностью. Поэтому его решение, действительно, не направлено к Сущности (Истине) бытия, но к самомУ бытию.

Покажите мне любого человека, любого философа, даже весьма и весьма религиозного, и я тотчас покажу, как он своими Истинами и Сущностями заслоняет бытие.

Я и не отрицаю грандиозность замысла Хайдеггера. Гигантская сложность его задачи, по моему разумению, состояла в том, чтобы создать "онтологию-до-онтологии", нечто онтологическое, свободное от онтологического. Такое, по сути, всё равно, что пытаться сказать не-сказуемое, чему адекватно одно лишь молчание. Но это вечная проблема философии - неважно, считает ли она себя метафизикой или нет.

Получается постоянно динамическая, айорирующая, антиномическая картинка, колеблющаяся, как качели, от одной интенции к другой. С одной стороны, как хочется превозмочь бытие и воспарить к сущностям, с другой – как надобится превозмочь сущности и вывести бытие из заслонения. Вы знаете ее решение?..

В раннем детстве знал. Я серьёзно. У каждого из нас, наверное, в памяти хранятся самые-самые ранние впечатления от каких-то событий и даже просто от каких-то вещей, самых немудрёных. И настолько непосредственным было то восприятие, что ныне просто поражает. А вот как вернуть то абсолютно непосредственное детское восприятие Бытия (где всё было с большой буквы), оставаясь вполне сознательным и взрослым - в этом, как понимаю, состоит весь пафос философии Хайдеггера. Вот только возможно ли решить такую задачу именно философскими средствами? Сомневаюсь.

Протокодовые механизмы со-бытия Я

Младенец сначала познаёт «Ты» (мамы, папы), а не «Я». По моему глубокому убеждению, вне «ты» никакого «я» не существует (актуально).

А по-моему глубокому убеждению есть два аспекта.
1) Социологический: и тут действительно вначале стоит связка субъекта и субъекта, и их социальное отношение первично, в научных терминах – эмерджент. В результате последующей дифференциации эмерджента происходит порождение феноменов: и Я, и Ты, и Мы и т.д.
2) Эгологический: когда первично эгоургическое отношении Я с самим собой (с Я). И тогда уже в результате дифференциации и культивирования практики эгоургии и на ее основе может возникать практика теургии (отношения с Богом), софиургиии (отношения с Софией) и прочих более низких ургий.

Любовь не может заслонять бытия – это по сути синонимы.

Это у Вас. А в моей теории по-другому. Любовь – феномен, а посему, как во всяком феномене, в ней есть и бытие, и сущность. В части бытия любовь и бытие тождественны (синонимы), в части сущности – они разнятся. Ничто не препятствует сущности реализоваться в бытии. Но это не означает, что сущность по определению уже реализована в бытии. Мы в видим в мире и много безлюбовного бытия, и много любовных сущностей, реализация которых пока еще не свершилась в бытии, а лишь в сознании субъектов любви.

Потому удивляет в философии Хайдеггера почти полное отсутствие этой темы… Но... Хайдеггер такого перехода не делает. И не потому, что не хочет, а потому, что по его логике такой переход как раз и невозможен, ибо Er-eignis (по его рассуждениям) есть "взаимопринадлежность человека и Бытия", которая лишь открывает "измерение Священного" как таковое, но оставляет открытым вопрос о Боге, как и вообще вопрос о содержании этого "измерения".

Мне кажется, Вы сами и объяснили. Если истоком является Ereignis, а это взаимоотношение человека (его Я) с бытием, т.е. опять же с самостью, собью своего Я, то возвышать это до степени любви невозможно, потому что неровен час скатишься к примитивному эгоизму. Любовь – более высокая сущность, складывающаяся во взаимоотношениях обязательно между иными субъектами: Я и Ты (дружба), Я и Он (Бог), Я и Она (София), Я и Они (люди), Я и Оно (Природа) и т.д. Хайдеггер оставляет этот вопрос открытым, потому что и без него этим и так все философии, все религии, все искусства занимаются. Его метафизическая задача – поведать об Эрайгнисе, в моих терминах и символах – об автомоде "Я!Я" (! - означает стрелку вниз), лежащей в основе всех остальных отношений, мод, и модусов.

Гигантская сложность его задачи, по моему разумению, состояла в том, чтобы создать "онтологию-до-онтологии", нечто онтологическое, свободное от онтологического.

Согласен. И добавил бы еще: гносеологию-до-гносеологии. В терминах неовсеединства это означает – поиск протокода всего мироздания. На роль такого протокода как раз и претендует Эрайгнис. В разработках участников проекта неовсеедиснтва предложены и другие варианты протокода.

…духовное содержание со-бытия мне представляется первичным по отношению к со-бытию, определяющим его.

Есть и такая точка зрения. В принципе, такова, например, вся 2-х-тысячелетняя средневековая религиозная философия. Следовательно, на роль протокода ставится не со-бытие, а именно это духовное содержание, чем бы или кем бы оно ни являлось. Ничего против такой точки зрения не имею. Остаются только вопросы, что делать с иными точками зрения: считать их заблуждениями или происками опороченных личностей? Или все же искать синтез с ними?

…встреча с живым духом, а значит конкретное содержание встречи имеет несравнимо большее значение, чем объективное описание методологии таких встреч, общее для всех.

С этим никто не спорит. Для духовной, для религиозной, для эстетической, даже для повседневной жизни встреча с Живым Духом имеет колоссальное и несравненно большее значение, чем все философии вместе взятые. Но для людей, которые занимаются философским творчеством (есть и такое!) одной из первостепенных задач – стоит осознание, понимание, описание, одним словом – сотворение знания о природе такой ВСТРЕЧИ. А вот тут меня никто не убедит, что действо без знания лучше, чем действо со знанием. 

Идея Эрайгниса как автомоды

Юрий, хотелось бы посоветоваться с Вами как специалистом по логике. Особенно в части автомоды с применением ПМО (исчисления стрелок). Поскольку редактор почему-то не пропускает стрелки, буду использовать в записи знак ! для стрелки вниз – проектора, и знак ^ для стрелки вверх – сюръектора.

Если определять взаимоотношение бытия и сущности, то всякое нечто N можно рассматривать:
во-первых, как реализацию (проекцию, снисхождение) его сущности S при условии или на фоне бытия B:
N = S!B
во-вторых, как восхождение (сюръекцию) его бытия В до собственной сущности (при условии собственной сущности) S:
N = B^S
Я это выразил в сообщении «Превозмогание бытия и превозмогание сущности» – https://rmvoz.ru/forums/index.php?topic=4659.30#msg36262. Таким образом, понятно, что проекция есть превозмогание сущности, а сюръекция есть превозмогание бытия. Учитывая диалектический союз (синтез) между обоими операторами, можно предположить, что оба они работают одновременно.
В результате я предлагаю ввести двухчленный оператор – сюрпроектор, который я назвал айорой (качелями), и обозначаю комбинацией из двух стрелок: вниз и вверх, чему соответствует символ #, тогда получаем в принципе две эквивалентных записи:
N = S#B
N = B#S
Поскольку записи эквивалентны, то собственно нет уже различия между бытием и сущностью (только в данном случае), так как они беспрерывно айорируют друг в друга в границах нечто N, а посему могут быть заменены на это самое сущностно-бытийное N:
N = N#N
Данная формула является формулой автомоды: нечто N есть мода собственного модуса при двуедином условии самого себя: восходящего к самому себе (к высоте своей сущности) и нисходящего к самому себе (в глубины своего бытия).
Собственно для меня это и есть формула Эрайгниса. А духовное его наполнение или творческая энергетика, подпитывающая айору, может быть любой, хоть божественной, хоть любовной, хоть поэтической, хоть логической. С этим никто не спорит.

Юрий, спасибо за как всегда квалифицированный ответ.

- Что касается подмены понятий: Я, человек, бытие, личность и т.д., то у меня этого нет. Просто в формате вольной беседы они всплывают в диалоге, для того чтобы синонимично усилять аргументацию. И этим грешу не только я, но все участники всех форумов. Формат форума не предполагает постоянную дифференциацию.
- Что касается, чтобы начинать с "есть", то посмотрите п. В.1, я так и сделал: первая положительная определенность у меня есть "есть".
- Что касается соотношения Я и не-Я, то у Моисеева есть формула, с которой я полностью согласен. Всякое нечто N состоит из двух мод: моды самобытия (автомоды N=N!N) и моды инобытия (N=N!-N). Ничто не мешает нам исследовать каждую моду по-отдельности.
- Что касается согласовать с Моисеевым, то ПМО Моисеева предполагает не только двуместные операторы, но одноместные и даже многоместные  (когда при стрелке располагается любое число величин: от одной и чуть ли ни до бесконечности). А посему ничто не препятствует и многоместности самих стрелок. Но одно дело - показать это теоретически, другое - описать область опыта, где это используется. Тут пока согласования нет.
- Что касается связи с собственной формой, то, спешу заметить, это совершенно верно. В этом учебном году программа занятий нашего "Философского семинара", так и называется "Собственная форма личности" - http://philosophy-seminar.ru/forum/11-77-1
- Что касается индифферентности к духовности, то это какой-то нарочитый казус, мне не совсем понятный. За все философское сообщество говорить не буду, скажу о себе. То, что я в исследовании сосредоточиваюсь на каких-то отдельных вопросах, так это совершенно классический прием абстрагирования, свойственный всем наукам и всем теоретическим методам, даже теологическим. Это не означает никакой моей бездуховности в жизни. Я просто не считаю нужным упоминать имя Божие всуе. А если кому-то хочется, чтобы я демонстрировал в каждой строчке письма мою любовь к Богу, как это делает Августин в своей "Исповеди", то тогда надо изначально оговорить правила диалога и жанра беседы. И всего-то.

Я долго сморкался в тряпочку. Извините, речь ведь шла о чём-то самом важном в бытие моём. А это моя проблема. Но для кого эти речи? Как тень на протяжении темы меня преследовал вопрос: зачем говорить о самом главном для человека так, чтобы это мог понять только узкий круг посвящённых? Неужели формула гениальности «умение сказать о сложном просто» перестала быть? Вот список литературы в каждом томе «Истории религии» Меня (это же не переварить!) Или вот Фёдор Козырев... - расточительство же, нельзя так, столько умственной породы перевести в обычный язык! Кто теперь оценит твою жертвенную эрудицию? Я оказался в дурдоме из-за таких же идиотских вопросов. Согласен, ничего страшного, если всё закончится как всегда. Прошу пардону за несвязные речи. Накипело.

Дух не только Высь, но и Глубина. Высь высей и глубина глубин. Где нет духа, нет никакого бытия. Есть ли несотворённая бездна тёмной свободы? — вопрос для меня открытый...

Это, действительно, очень сложный вопрос, на который по-своему пытались ответить многие (включая Якова Бёме, Бердяева и т.д.). Поэтому смысл нередко вкладывается различный. Говоря о "несотворённой бездне тёмной свободы" Вы имеете в виду человеческий дух?

Что касается согласовать с Моисеевым, то ПМО Моисеева предполагает не только двуместные операторы, но одноместные и даже многоместные  (когда при стрелке располагается любое число величин: от одной и чуть ли ни до бесконечности). А посему ничто не препятствует и многоместности самих стрелок.  Но одно дело - показать это теоретически, другое - описать область опыта, где это используется. Тут пока согласования нет.

Я имел в виду то обстоятельство, что каждый оператор значим лишь в рамках той формальной системы, в которой используется. Поэтому должны быть чётко определены правила его введения и удаления, взаимосвязи с другими операторами, их взаимовыразимость при тождественных преобразованиях и т.д. И все это не должно приводить в чисто формальным противоречиям, как они понимаются в рамках данной системы. Применительно к ПМО лишь автор ПМО лучше всего может ответить на вопрос о самой совметсимости и характере нового оператора со всеми остальными. А также о том, допустима ли его интерпретация на предлагаемой Вами содержательной модели. Хотя последнее, действительно, вопрос спорный.

В этом учебном году программа занятий нашего "Философского семинара", так и называется "Собственная форма личности" - http://philosophy-seminar.ru/forum/11-77-1

Тема интересная, и сформулирована хорошо. Однако мне показалось несколько странным, что в предложенном там исходном словаре нет понятия "личность", собственную форму которой и предлагается исследовать. Как, кстати, нет и понятия "индивидуальность" (которое не тождественно понятию "личность").

Что касается подмены понятий: Я, человек, бытие, личность и т.д., то у меня этого нет. Просто в формате вольной беседы они всплывают в диалоге, для того чтобы синонимично усилять аргументацию.

метафизическая задача – поведать об Эрайгнисе, в моих терминах и символах – об автомоде "Я!Я"  (! - означает стрелку вниз), лежащей в основе всех остальных отношений, мод, и модусов.

Речь шла прежде всего о неявном смешении понятий, а не о их сознательной подмене. Конечно, в вольной беседе использование разных понятий как синонимов вполне допустимо. Однако когда дело доходит до теоретического анализа, то необходимы чёткие дистинкции. Таковые и выявляются, в частности, посредством использования формализованных логических систем с предельной однозначностью как терминов, так и операций. Можно, конечно, и посредством "исчисления стрелок", а можно с помощью более простого логико-математического аппарата, который предложил Луис Хирш Кауффман (доказавший теорему, что каждое итеративное уравнение имеет собственную форму) и который использован в том числе Моисеевым в названной выше работе (аппарат Кауффмана достаточно легко переводится на формальный язык "исчисления стрелок"). Тем интересней, какие содержательные выводы следуют из проведённой Кауффманом логической экспликации Я как собственной формы через феномен "означающего сдвига". Ход его рассуждений таков.

Пусть Х - некоторое имя, У - денотат имени
Н - оператор номинации (именования): Н(У) = Х, т.е. этот оператор сопоставляет объекту-денотату У имя Х (здесь Н - функтор, а У - аргументатор)
Д - оператор денотации (означения): Д(Х) = У, т.е. этот оператор сопоставляет имени Х денотат-объект У (здесь Д - функтор, а Х - аргументатор)

В реальности личное имя является частью общей целостности вместе со своим денотатом, означая и собственно денотат, и эту целостность (например, человек, которого мы хорошо знаем, воспринимается всегда только вместе со своим именем, оно - как бы его "личностный атрибут"). Эта целостность представляет собой композицию имени и денотата: Х * У, где * - знак композиции (в математическом смысле).
Подобная ситуация являет собой то, что Кауффман назвал "означающим сдвигом", требующим введения метаимени М, которое вместе с тем есть оператор "означающего сдвига" и определяется:
Д(М(Х)) = Д(Х) * Х
т.е. денотат метаимени М имени Х есть композиция денотата имени Х и самого имени Х

Собственно, такой переход от имени к метаимени и есть "означающий сдвиг". Но что является именем самого метаимени? Этот вопрос сродни вопросу "как зовут Ивана Ивановича Иванова?". Естественно, его так и зовут - "Иван Иванович Иванов". Соответственно само М есть имя оператора метаимени:
Н(М) = М
Что тогда является его денотатом? По указанному выше определению Д(М(Х)) = Д(Х) * Х имеем:
Д(М(М)) = Д(М) * М
При условии, что в данном случае композиция сводится к операции применения функтора к аргументатору (и к последовательностя применения функторов), получается соотношение:
Д(М(М)) = М(М)
т.е. элемент М(М), "метаимя имени метаимени", является конечной собственной формой оператора денотации Д

Через неё Кауффман интерпретирует семиотическую природу человеческого Я, способную одновременно мыслить некий объект и именовать его (по определению Хайнца фон Фёрстера - "Я есть наблюдаемая связность между собой и наблюдением себя"). Поэтому Кауфман вводит Я как семиотический оператор вида:
Я = М(М)
Соответственно выражение Д(М(М)) = М(М) способом подстановки становится эквивалентно выражению:
Д(Я) = Я
т.е. Я есть собственная форма оператора денотации Д: Я есть и своё имя, и свой денотат, совпадает со своим денотатом, и имя Я есть вновь Я.

Но вместе с тем, как показывает Кауффман, собственной формой оператора денотации Д является также бесконечная композиция оператора метаимени М, ибо оператор метаимени М предполагает многократное применение. Ведь из определения Д(М(Х)) = Д(Х) * Х (денотат метаимени М имени Х есть композиция денотата имени Х и самого имени Х) вытекает последовательность:
Д(М(Х)) = Д(Х) * Х,
Д(М(М(Х))) = Д(М(Х)) * М(Х) = Д(Х) * Х * М(Х),
Д(М(М(М(Х)))) = Д(М(М(Х))) * М(М(Х)) = Д(Х) * Х * М(Х) * М(М(Х)), и т.д.
И наконец, через Д(М(М(М(...М(М(Х))) в пределе имеем Д(М...) = М..., где "..." есть знак бесконечности как степени.

Таким образом, Я есть собственная форма оператора денотации Д (заметим, что заодно и собственная форма оператора номинации Н), а вместе с тем бесконечная композиция оператора метаимени М также есть собственная форма оператора денотации Д, следовательно Я есть, в том числе, бесконечная композиция оператора метаимени М - т.е. Я = Д(Я) = Н(Я), где Я-имя и Я-денотат тождественны, но вместе с тем Я = Д(М(М(М(...))))..., где в общем случае М отлично от Я. Такова двойственная природа Я. С одной стороны, Я - не более, чем собственная форма операторов денотации и номинации, которая хотя и обозначается "Я", на деле ещё всего лишь безликое "есмь", неотделимое и неотличимое от "есмы", непосредственное самобытие как "ни-кто" (в своё время Фихте предложил термин "Ichheit", обычно переводимый на русский корявым "яйность" вместо гораздо более подходящего "есмь"). Но с другой стороны, Я есмь как обладающее собственным именем, отличным от Я, тем самым отличается и от себя самого как безличного "есмь", конституируясь из Я как "никто" в собственно Я как "некто" - точнее, в Я как "кто". И основой конституирования является наличие отношения "Ты" в самом Я. Без такового изначального, латентного в самом Я отношения нет и собственно реального Я.

Что интересно, такой формальный результат совпадает и с содержательным анализом Франка, который представлен в ряде его работ - в Непостижимом" или в "Я и мы", например: "Не два независимых и самодовлеющих существа здесь извне встречаются и становятся друг для друга "я" и "ты"; их встреча есть, напротив, лишь пробуждение в них обоих некого исходного первичного единства, и лишь в силу пробуждения этого единства они могут стать друг для друга "я" и "ты". Познание "чужого я", а тем более живая встреча с ним возможна лишь в силу того, что наше "я", так сказать, искони ищет этой встречи, более того — что оно идеально имеет отношение к "ты" до всякой внешней встречи с отдельным реальным "ты", что это идеальное отношение к "ты", это первичное единство с ним конституирует самое существо "я". "Я" никогда не существует и немыслимо иначе, как в отношении "ты" — как немыслимо "левое" вне "правого", "верхнее" вне "нижнего" и т. п... Само "я" конституируется актом дифференциации, превращающим некое слитное первичное духовное единство в соотносительную связь между "я" и "ты".

Примерно о том же выше писал Ярослав. И на мой взгляд, это весьма и весьма существенно, если вести речь об Эрайгнисе как о некоторой автомоде "Я!Я". Ведь в конечном итоге оказывается, что никак нельзя обойтись без учёта изначально наличного в самом Я имплицитного момента "Ты". Причём, онтологически наличного, ибо и у Кауффмана бесконечность композиции выводит вопрос о природе Я за рамки чисто семиотической интерпретации этой природы в область онтологическую.

ни малейшего подтверждения этой теории в своём духе я не встретил (конкретного, как всё в духе). Но и серьёзного отторжения тоже нет. Недоумение... но совместимое с жизнью (=верой).

Аналогично могу сказать о себе. Духовное постигается лишь духовным опытом - ни сенсуально-эмпирический, ни какой-то рационалистический способ не годится (по крайней мере явно недостаточен). Но все те бездны, которые открывались и в которые доводилось заглядывать, оказывались "сотворёнными" (в т.ч. самим же собой). Быть может, духовный опыт маловат (тем паче, что так оно и есть). Но на интуитивном уровне "бездна несотворённой свободы", как её трактовал Бердяев, у меня всё-таки вызывает какое-то отторжение. Как своего рода покушение на абсолютную целостность духа. В моём понимании, дух и есть свобода. В том числе человеческий дух тоже способен творить "из ничего" в буквальном смысле этого слова: не просто "выводить из небытия в бытие" практическими усилиями (в этом плане человек способен создавать лишь что-то из чего-то), а именно творить из ничего, совершенно небывалое, совершенно новые сущности (прежде всего "злые" сущности, к сожалению). Более того, реализует это ежеминутно, если не ежесекундно: каждая, любая мысль человека, к примеру, есть такое творение. По образу Божию, хотя  не по подобию. "И сказал Бог: да будет свет. И стал свет" (Быт. 1:3) - это прерогатива Бога: творить из ничего нечто абсолютно иноприродное. У человека несколько иначе - "и помыслил человек: да будет мысль. И стала мысль". Звучит, как тавтология, да и есть тождественно-истинная формула, или аналитически-истинная, говоря логическими терминами. Кстати, чисто логически столь же "тавтологична" приведённая библейская "формула". Логически она столь же бесспорна, просто это скрывается несовершенством человеческого языка и человеческого разума, почему нередко и представляется не "аналитической", а "синтетической" (в кантовском смысле), тем самым иллюзорно воспринимаясь в качестве "спорной". Другое дело, что абсолютный Божественный свет для человека - мрак (но не тьма, а противоположность тьмы). Поэтому там открываются такие апофатические глубины, которые выразимы единственным словом: "тайна". Однако даже и на уровне человеческого духа отделять сам дух от его свободы - значит ничего не оставлять от абсолютной целостности. А без таковой целостности нет и самого духа.