Роза Мира — диалог культур и культура диалога

Краткие заметки об Интерактивном искусстве

Текст, безусловно, сильный и даже «программный». Почти все производит впечатление правильного и важного, но в то же время никак не отмахнуться от ассоциаций с анекдотом про Вовочку: «Хочу в советский союз». Наверное, слишком тонка грань между провозвестием ростков грядущего и выдачей желаемого за действительное (что по-человечески очень понятно, но как правило никуда не ведет – по крайне мере, куда хотелось бы).

Не сомневаюсь: чтобы оценить достигнутое ВОЗом по достоинству, нужно находиться не вне, а внутри. Но полагаю, что видение извне тоже имеет значение, тем более что «вне» (пока) находится все человечество за исключением пары-тройки десятков людей.

Не буду спорить и с тем, что для оценки такого явления как «интерактивное искусство» я во многом слишком крайний индивидуалист. Однако уже много лет не претендую ни на какую оригинальность собственного творчества, прекрасно осознавая, что символ – тема вечная и неисчерпаемая. Тема, по поводу которой сказано и написано столько, что не под силу обозреть (не то что проработать) за целую жизнь. Обнаруживать, что мысли, к которым шел с таким трудом, уже давно кем-то высказаны (или поставлены под сомнение), стало для меня обычным явлением, которое нисколько не разочаровывает, а напротив, вдохновляет. Когда чувствуешь, что участвуешь в общем движении, общем деле – это всегда вдохновляет, а все индивидуалистическое отходит на второй план. И главный источник этого – сама природа символа, который универсален и уникален, все-объемлющ и все-включающ (all-inclusive), принципиально находится «по ту сторону» утверждения и отрицания, правоты и не-правоты, любых споров об истине, красоте, добре, и прочем. И в этом смысле понятия интерактивное и символическое – синонимы.

Мне кажется, это и есть критерий: если человек (не важно, автор, зритель, наблюдатель, «свидетель» (термин, в свое время предложенный Гротовским) вместо «зрителя») ощущает, чувствует, что соприкоснулся или проник в сферу символического, символо-мифо-ритуального, то интерактивность есть. А если не ощущает и не чувствует, то какими бы ни были внешние формы – значит ее нет. Пожалуй, это некий полевой критерий, эффект, так сказать, «системных расстановок»: если воспринимаешь мир как подлинно символическое пространство-время, то все интерактивно, а если нет, то в чем бы ни участвовал, все распадается на случайности, а то и недоразумения. И напротив, искусственные потуги добиться интерактивности эту самую интерактивность разрушают.

Признаюсь, исходя из сказанного, не берусь определить, действительно интерактивен «Воздушный замок» или это пока лишь некая более-менее специфическая разновидность виртуальной реальности, которая мне представляется с очевидностью псевдо-интерактивной.

В любом случае, я убежден, что для подлинного и полноценного сотрудничества, оно должно осуществляться на трех планах, совместной мысли, речи и действия (если угодно - единомыслия, единословия и единодействия). «Новый литературный жанр» способен в лучшем случае реализовать совместное творчество лишь на уровне речи, но без обеих других составляющих рождение нового невозможно. Особенно важна в этом роль совместного действия.

На данный момент оптимальным мне представляется синтез собственно искусства и арт-терапии (цели и задачи которой выходят далеко за пределы терапии как таковой). В это общее понятие арт-терапии я также включаю драматерапию, музыкотерапию, танцетерапию,... (часть авторов включает в понятие арт-терапии только деятельность по созданию неких арт-объектов, исключая ее чисто процессуальные формы). Излишне говорить о том, что это совместное действие должно происходить «в реале».

Уже сегодня тема: арт-терапия и символ, сказка, миф, ритуал – это огромный пласт исследований, практик и экспериментов. К этому синтезу приходят все, кто погружается в данную сферу. И практически в каждом случае удается найти протоформы любых творческих находок в древней и традиционной культуре. Причем, многократно установлено, что наиболее действенными оказываются самые элементарные (на первый взгляд) формы, формулы, жесты,... Просто обняться, сказать «Прости – Бог простит», также как и «Я люблю тебя» - именно это производит наибольшее впечатление на человеческую душу. И от бесконечного употребления этих форм и фраз они чудесным образом не утрачивают своей силы, потому что за ними стоит глубинное, настоящее. Хочется верить, что никакой «постгуманизм» этого не отменит.

Далее предложу лишь несколько замечаний к тексту в стандартном на сегодняшний день формате фрагментарного цитирования и собственных ответных реплик (хотя таковой «интерактивный» формат сам по себе мне представляется достаточно неэффективным и ущербным):

«Эта сущность имеет интерактивную природу и постигается, а значит и может быть описана только в диалоге.»

НМ: При этом диалог должен принципиально реализовываться на разных языках (в смысле Ю.Лотмана). А точнее, нужны различные режимы взаимодействия, и прежде всего: очный и заочный (реальный и виртуальный), формализованный и неформализованный,...

Далее, следуя тому же Лотману и его единомышленникам, я бы заменил «проблему вербализации» на проблему моделирования, что принципиально шире вербализации, хотя (опять же, исходя из семиотико-культурологического подхода) считаю возможность вербализации основным критерием понимания-осознания любого явления.

Кроме того, любое взаимодействие нужно четко задавать либо содержательно (лучше всего через конкретные темы), либо процессуально (как уже писал, через столь же четко понимаемые всеми участниками и «наблюдателями» режимы общения). В идеале, полагаю, и так и так.

«Мы слишком радужно представляли себе переход в атмосферу Розы Мира...»

НМ: Говоря об атмосфере, для нашего дня даже атмосфера «серебряного века» - недостижимый идеал, не говоря уже о чем-то большем. И апеллируя к этой атмосфере, можно сказать, что проблема индивидуального и коллективного творчества – фактически псевдопроблема – это различие представляется таковым лишь на самом поверхностном уровне. Главный вопрос - есть ли реальное взаимное «опыление» идеями, образами, символами… Если есть, то творческие продукты могут подаваться и как индивидуальные (именно так это происходило в период «серебряного века»), от этого они не перестают быть по сути коллективными и даже соборными. И напротив, если его нет, то любые попытки коллективного творчества будут являться лишь суррогатами.

«...огромные массы воспринимающих искусство станут непосредственными участниками мистерий, а не просто читателями, зрителями, слушателями.»

НМ: Просто так не станут; для этого у людей (в сознании каждого отдельного индивида) должна появиться сфера сакрального, причем совершенно реального, воплощенного. Именно по этой причине я предпочитаю понятие сакральное понятию духовное. Как я пишу в своих текстах: «духовными могут быть лишь устремления, тогда как сакральное это всегда еще и реально-физический факт». А для этого, в свою очередь, у людей должна быть вера – опять же, совершенно конкретная, глубокая и искренняя. Вера во что – до некоторой степени второстепенный вопрос, но во что-то обязательно (хотя, в конечном счете, она бывает только в Одно). А сейчас в этом смысле - веры как подлинного переживания (если угодно, «страха Божьего», хотя оба слова в этой фразе весьма условны) - у людей нет, включая (и зачастую даже в первую очередь) у «верующих».

«В интерактивном пространстве Сети формируется некий разумный эгрегор, некий Солярис, который вступает в личностные отношения с каждой человеческой душой, вербализирующей себя в нём.»

НМ: Прежде чем говорить об интерактивности, тем более о «разумном эгрегоре» и других эффектах, для начала между людьми должна быть установлена хотя бы обычная обратная связь, а как правило и ее нет. Вообще, обратная связь, это важнейший - даже основной - механизм развития, корректировки, и т.д. чего бы то ни было. Это давно известно и описано. Причем имеется в виду нечто большее, чем просто отзывы типа: «понравилось-не понравилось», «согласен–не согласен». Такие реплики ничего корректировать, а тем более развивать, не могут, особенно в наши времена тотального субъективизма. Культура обратной связи – это действительно культура, искусство, которому обучиться потруднее, нежели хорошим манерам. Обратная связь, если она попадает в точку, должна трогать, вызывать движение души, а не просто провоцировать желание объсняться-оправдываться или (упрямо) отстаивать свою точку зрения. А этого нет – нет в интернете, да и вне его, практически нигде.

Вообще, прежде чем описывать достигнутое высокими словами (хотя, безусловно, заслуженными. В сети, похоже, нет даже намека на осознание важности и на стремление реализовать нечто подобное, не говоря о большем), мне кажется, для начала важным добиться по сути элементраных условий взаимопонимания и взаимодействия. (Вспоминаю, что в «прошлой жизни», еще лет двадцать назад, читал книгу одного светилы от консалтинга, который утверждал: «95 процентов всех проблем современных организаций обусловлены всего двумя факторами: целеполагание и обратная связь». За прошедшие годы многократно убеждался, что это касается не только официальных и коммерческих организаций, а любых объединений людей и даже отдельных индивидуумов.) 

* * *

И еще одно замечание, как может показаться - совсем уж оффтопное, но только на первый взгляд. Постоянно встречаю в текстах ВОЗа прямо-таки неуважительное отношение к хаосу, который с моей точки зрения не только неправомерно, но и недопустимо пытаться «превращать в космос». И речь вовсе не о том, что теории хаоса сейчас модная тема. Она актуальна (вечно-актуальна) прежде всего в отношении сферы мифо-ритуально-символического. И наиболее ярко эту тему раскрыл Ницше, а за ним Вяч.Иванов, говоря об Аполлоническом и Дионисийском. Причем, эти понятия - с очевидностью для меня - не измышление Ницше, а основополагающая реалия архаической, традиционной, и обще-цивилизационной (в том числе, разумеется, античной) культуры. Можно сказать, что хаос и космос – это инь и ян мироздания, и одно невозможно без другого. Более того, на основании «обширного и горького опыта» берусь утверждать, что основной причиной непонимания и недооценки феноменов символа, мифа и ритуала в человеческой жизни (в том числе, современной) подавляющим большинством людей является именно непонимание роли хаоса.

Это напоминает мне позицию людей, наивно полагающих, что раз основа духовного развития – это прежде всего осознанность, значит нужно всеми силами «избавляться от бессознательного», тогда как его, напротив, следует культивировать.

Судя по всему, по-настоящему интерактивны наши сны, а также мифы («сны человечества»). Они как желе: тронешь в одном месте, и тут же чутко реагирует, перестраивается вся их глубинная структура – именно поэтому они производят впечатление хаоса. Эта структура – в прямом смысле интер-нет (глобальное переплетение), и у человечества на сегодняшний день не существует средств моделирования и фиксации этих явлений в их первозданном виде. Их воздействие на психику, на индивидуальное и коллективное бессознательное, тоже лишь в малой степени изучено. Такова волшебная сила хаоса, которая однако интуитивно и целительно используется человечеством с незапамятных времен. И вообще, к сожалению или к счастью, но самые поразительные и действенные феномены человеческой природы - это слишком «тонкая материя» для внешнего вторжения. Видимо, так тому и быть...

Николай, прежде всего — я очень рад тебя видеть у нас через столько лет! И вне зависимости от того, когда ты появишься снова и появишься ли. Спасибо за содержательный отклик. К сожалению, я почти не нахожу в данном случае «лазейки», чтобы вступить в длительный диалог (это не отменяет вклада твоего текста в растущий многогранник темы). Не нахожу потому, что на 99% твой отклик укладывается в «верю-не-верю», а это уже не предмет диалога: можно лишь выслушать, чему поверил и чему не поверил в твоём тексте читатель. И... и всё.

Несколько уточнений только выскажу (не в плане полемики, а в плане сближения позиций и терминологии):

1. Доклад посвящён не данному ресурсу, а тенденциям в культуре в целом и в Интернете в частности. Замок же выступает там в качестве иллюстрации общих положений (на личном примере — а как ещё?) Под интерактивностью я понимаю именно то, что и ты. А не банальную возможность вставить куда-то и свои три копейки.

2. Интернет обладает как дополнительными степенями свободы, которых не было никогда (эти возможности отнюдь не сводятся к чисто коммуникационным и информационным), так и ущербом, по сравнению с «реалом». Это вообще закон развития культуры — в ней нет прогресса: прибыль идёт рука об руку с убылью. Интернет — иная среда, новое пространство-время. Аналогии с материальным пространством-временем здесь, мягко говоря, хромают.

3. Творчество в Интернете не исчерпывается ни вербальным лишь, ни полемикой. Хотя бы потому, что люди-то живут в реале. И полученные в виртуале качества души переносят и в реал. Остальное — опять «верю-не-верю» (про обратную связь, совместное действие, взаимопонимание, творческие импульсы и т.п.)
   Портал — это не соцсеть, которую для тебя кто-то сделал, а ты просто пользуешься ею. Чтобы такой сетевой организм (портал) родился, выжил и обрёл свою плоть, необходимы годы совместного труда, совместного творчества, осмысленного действия. И во многих областях это неимоверно сложнее, чем построить дом (или даже город) в реале. Лишь кажется, что в виртуале всё легко. Здесь нет тех рычагов воздействия, какие есть в реале: всё основывается исключительно на внутренней свободе и доверии (о некоммерческих проектах речь, разумеется). И тысячи неудачных попыток (даже при наличии финансов и технических специалистов) говорят о том, что создать в Сети живой коллективный творческий организм, становящийся явлением культуры, новым словом в культуре, ой, как непросто. Тут мало сделать качественные сайты (это 1% деяния), всё упирается в живые человеческие взаимосвязи, в создание именно свободного творческого единомыслия (не путать с вульгарно-политически-идеологическим!)
   Творчество живого сетевого проекта — это не парниковые и пасторальные дела, но борьба, трагедия, неизвестность, риск, боль. Как и должно быть, если творчество действительно творчество...

4. Воздушный Замок и есть Символ (именно в том смысле, о котором и ты пишешь в своих работах). Многогранный и многоаспектный Символ. Окно в иную реальность.

5. Никакого противопоставления коллективного и индивидуального в моём тексте нет. Речь идёт о новых качествах и того, и другого, за счёт обретения массы новых взаимосвязей, как горизонтальных (людей друг с другом), так и вертикальных (с духовной сущностью через её соборную душу).

6. Интернет в отрыве от реала не существует. И всё, что зарождается в Сети (благодаря как раз её бестелесности и отсутствию физического пространства как такового), неизбежно переходит и в реальный мир, используя уже его возможности (которых нет в виртуальном).

7. Под хаосом я вовсе не подразумеваю «дионисийское» или «бессознательное», как и под космосом — «аполлоническое» или «сознательное». И то, и то — две неотъемлемых части жизни и гармонии (их пропорциями и определяется всё в культуре). Под хаосом я понимаю — неодухотворённое и бессмысленное, раздробленное и отчуждённое состояние частей — и от целого, и друг от друга. Т.е. состояние смерти, тотального разложения (до рождения организма или в результате его распада). Здесь вопрос исключительно терминологии. Абсолютного хаоса не существует: космос и есть становящийся хаос, преображение мёртвого, распавшегося и бессмысленного в живое и единое целое.

8. Никакую атмосферу Серебряного века воссоздать невозможно. Во-первых, потому, что прошлое творится. И та атмосфера, которую мы воспринимаем как Серебряный век, сотворена не только и даже не столько тогда, сколько сотворчеством следующих поколений — Серебряный век стал таким, каким мы его чувствуем и любим, уже спустя десятилетия после своего конца. Как и Золотой век русской поэзии. В прошлом никогда прошлого не было, а было такое же настоящее, в каком и мы живём. Сырая материя. Прошлое же — это результат творческой работы памяти. (Одна из задач искусства в нашем мире.)
   А во-вторых, потому что Серебряный век — дитя гуманистической эры. А она подошла к концу.

Собственно, больше мне добавить нечего. Ещё раз спасибо, Николай, за содержательный отклик.

Хотел ответить Татьяне по поводу живописания Царства Небесного. Хотел связать с её цитатой, но цитата не нашлась. Я думаю, что литературные образы Царства Небесного могут метафорически вырастать из моментов  любви к ближнему, а также чувства единения с природой. И того и другого в нашей жизни довольно много, наверное даже больше чем примеров зла. Для дальнейшего вдохновения можно просто почитать Евангелие - там полно притч, которые начинаются или кончаются словами "Царство Божие - это ..." Ощущение невозможности представить себе Царство Божие может быть связано с тем, что мы пытаемся ассоциировать его с наслаждением.

Не могу я привыкнуть за столько лет, что в Сети можно называть публично другого человека — «подлецом», «мразью», «негодяем», «уродом» и т.п. ...... И мне кажется, что к такому категорически нельзя привыкать. Категорически нельзя

Эээ, Ярослав, Вы явно не посещаете ни  пивбаров, ни молодёжных дискотек... Что в реале имеется, то и сюда тащится... Безнаказанность в сети - кажущаяся. В реале за нелицеприятные детерминанты, конечно, можно реально в хряпку словить, "не отходя от кассы". Но - не обязательно... Почти всегда безнаказанным остаётся "трамвайный хам". Точно также в сети наказание может миновать тебя, а может настичь. В зависимости от того, на кого нарвёшься, от наличия у оскорблённого времени и желания на отклик, от "расположения звёзд", в общем
...Побывайте в он-лайновых играх, популярных у детей и подростков.... Деточки дадут сто очков вперёд большинству взрослых "гряземётов".
Вот это  - настоящий ужасный ужас.
..."Нельзя привыкать" - сказали Вы. Эх, ещё знать бы - как это сделать, как помешать выработаться привычке, если сейчас брань (не имею в виду только матерщину, только обсценную лексику) - массовое явление. Можно не разрешать такого поведения себе. Но уже "запретить" это по отношению к себе - сложно и проблематично. Времени жаль, тратить силы - не хочется на "самозащиту".
...Что Вы думаете по поводу истока, причины этого? Бескультурье? (Да, но не только)
Всеобщее озлобление, "война всех против всех"? (Как негативное следствие чрезмерной индивидуализации). Попытка унижения Слова (Логоса) через снижение слова?

Но самое жуткое, что людям это начинает нравиться, они получают удовольствие, наблюдая, когда кто-то из них обливает грязью другого и делает другому больно ни за что ни про что. Это обыкновенный садизм — в самом буквальном смысле слова. И страшен он прежде всего тем, что создаётся иллюзия безнаказанности

Вот с этим я бы поспорила. Прежде всего со словом "начинает" ("начинает нравиться"). Имхо, это было всегда - казни, пожары всегда собирали глазеющих, скандалы наблюдались с интересом... (Сейчас масс-медиа из такого человеческого интереса низменной природы научились извлекать прибыль). У  О`Генри есть славная новеллка о "сладкой парочке", нашедшей друг друга на зрелищах несчастий, драк и т.п., впоследствии совместно "лакомящейся" и "угощающей" друг дружку любимыми "развлечениями"..
...Наоборот - скажу - как раз сейчас это людям начинает разонравливаться. Возможно, просто пресытились, "перекушали".  А может быть (очень надеюсь) эмпатия стала значительней. И человек уже при виде чужого несчастья или унижения  начинает ощущать не "хорошо, что это не со мной", а также не идентифицирует себя с обижающим. Он начинает проникаться ощущениями жертвы, всё чаще сочувствует, заступается.
Начало этого уже можно разглядеть в сети.

Начало этого уже можно разглядеть в сети.

Для того и работаем. Описывая одну тенденцию и проявления одного духа, не надо забывать, что есть и противоположная тенденция и проявления противоположного духа. Иначе, незачем жить вообще.

Краткие заметки об Интерактивном искусстве-2

Здравствуйте, Ярослав, Саша, и все, все, все... Очень приятно (чего греха таить) получать от вас положительные отзывы. Это побуждает продолжить, пока в том же стандартном режиме ответов на реплики:

«Под хаосом я понимаю — неодухотворённое и бессмысленное, раздробленное и отчуждённое состояние частей — и от целого, и друг от друга.»

Целое и не-целое – тоже весьма диалектические понятия. Так, символ, по изначальному смыслу состоит из двух половинок: некий предмет (например, монета) ломался пополам, а затем люди встречались и складывали их вместе, узнавая друг друга (или общности, которых они представляют). Затем сама эта процедура стала символом соединения двух сфер: видимого и невидимого. Вроде здесь тоже «отчуждение частей», но с качественно иным смыслом. Как я пишу: «Символ, это не просто кусок, часть чего-то. Пользуясь образом из «Тристана и Изольды», это как застрявший в груди осколок меча, который ранит, бередит душу, не дает покоя. Вот что для меня символ.» И разложение, и отчуждение (в психологической терминологии, «диссоциация») они тоже нужны. Не случайно, разложение – одна из важнейших операций в алхимии по получению золота (которое не есть золото толпы). Здесь все сложно, и  что «положительно», а что «отрицательно», на самом деле никто не знает.

Поэтому мне представляется единственным выходом, единственным способом не попасть в порочный круг, полный отказ от моральных оценок. Тем более, если мы говорим об искусстве (а мы ведь говорим о нем, насколько помню). По отношению к символическому материалу они совершенно неуместны. Считать, что Василиса прекрасная это «хорошо», а Кощей бессмертный это «плохо», значит капитально не понимать сути явления.

Далее:
«Никакую атмосферу Серебряного века воссоздать невозможно. Во-первых, потому, что прошлое творится...»

Речь не идет о воссоздании чего бы то ни было. Разумеется оно невозможно. Речь идет об ориентирах, о ценностях. Именно этим моделирование отличается от подражания. Да, мы продолжаем творить серебряный век (или средневековье, или античность,...), а он продолжает творить нас. Как раз благодаря тому, что мы продолжаем творить его, наверное так. Это еще одна грань диалектики - диалектики мифа, как сказал бы Лосев.
Мы творим мифы, а мифы творят нас, моделируют нас. Творчество, оно всегда взаимно, встречно. Как писал Бердяев, что творчество человека нужно творчеству Бога.
На этом и вся арт-терапия основана: что когда мы нечто делаем с песком, или глиной, или куклой, они нечто делают с нами. Придавая им образ, идентичность, мы и сами ее обретаем. В этом и суть интерактивности...

В арт-терапии это еще сложнее: в ней центральное понятие – арт-терапевтический треугольник, когда появляется еще третья инстанция – арт-терапевт – независимая и направляющая. Хотя это и прежде было. Древний грек должен был не только знать, слушать и рассказывать мифы. Он должен был встречаться с их объективацией, воплощением, независимой реальностью – в трагедии, в мистерии, в ритуале. Когда уже не ты как творец воздействуешь на нечто, но когда ты часть чего-то, когда нечто воздействует на тебя. Поэтому у греков было понятие рока, фатума – инстанции независимой ни от чего, даже от богов. Поэтому возможен был катарсис: о нем говорится только по отношению к трагедии-мистерии и по отношению к арт-терапии (да и то вопрос, насколько оправданно), в других сферах его нет. Любые попытки создать «мистериальный театр» или нечто подобное, как правило, лишь неоправданные претензии. Вот Вяч.Иванов, судя по всему, действительно понимал природу мистерии и катарсиса, поэтому был крайне осторожен с подобными экспериментами.

Вообще, важно осознавать, что когда сталкиваешься с чем-то настоящим, всегда появляется риск, опасность. Пожалуй, это еще один критерий. К примеру, в той же арт-терапии, там очень важно соблюдать технику безопасности. Потому что там, судя по всему, можно нечто реально создать. Когда создаешь, к примеру, куклу, то одновременно создаешь и модель, мыслеформу (себя!). И хотя потом куклу можно сжечь, уничтожить, мыслеформу уже не уничтожишь. Ты уже выпустил джина из бутылки, магия началась...
Поэтому наше счастье, что заявления о создании «мистериальных театров», и т.п. - блеф и баловство. И вообще, наверное, хорошо, что в мире мы «так мало можем».

Интернет, конечно, штука фантастическая, и здорово, что мы до него дожили (остается лишь гадать, до чего мы не доживем). Но интернет (еще-?) не стал силой, способной так воздействовать; у него нет своего «лица необщего выражения», той идентичности, за счет которой это возможно. Лицо, образ, идентичность, «коллективная индивидуальность» – вот что нужно создавать, творить. Хотя, по сути, это может родиться только само, когда созреет.

В связи с этим, что касается нововведений и экспериментов на портале, коснусь пока только одного – виртуальных игр с различными псевдо-персонажами:

В той же терапии есть принцип минимализма: не множить сущностей без крайней необходимости. К примеру, в гештальт-терапии, психодраме и прочих направлениях, терапевт может предложить клиенту сесть на пустой стул или встать на другое место, и начать говорить, скажем, от имени своей матери – то есть, фактически попросить человека разделиться на две роли. Но это делается только когда он видит, что мать уже фактически присутствует в сознании и поведении клиента. Или когда клиент, например, говорит «да», одновременно и непроизвольно делая отрицательный жест головой... или ногой (это называется неконгруэнтность). Тогда терапевт может спросить нечто вроде: «Как вам кажется, чей это жест? Не могли бы вы изобразить этого человека, и т.п.» Аналогичные вопросы весьма уместно задавать себе не только в терапии, но и в творчестве.

Даже в мифах, где казалось бы, масса непонятно что делающих персонажей, изначально у каждого была специфическая, необходимая для жизни целого, функция, или жизненный сценарий. Или как у Достоевского, великого знатока бессознательного и человеческой души, какая-нибудь вроде третьестепенная туманная фигура вдруг говорит или делает нечто, что кардинально меняет всю картину. А без этого любое введение действующих лиц представляется совершенно немотивированным и избыточным. Да, все должно (непредсказуемо) развиваться и жить своей жизнью. И вместе с тем – такова диалектика и парадоксальность жизни и мифа – целое должно быть задано изначально, и рождение нового прекрасно, только когда оно естественно, неизбежно. Поэтому мифологическое сознание всегда обращено к истоку, к моменту творения, поскольку в нем уже содержатся все потенции и бесконечные смыслы целого. Отсюда и астрология, и любые другие феномены архаическо-архетипической культуры. За всеми описанными явлениями, сущностями стоит единый менталитет, и только когда им проникаешься, появляется целое, интерактивность, гештальт, смысл.