Роза Мира — диалог культур и культура диалога

Только почему-то после Брестского мира война между советской Россией и Германией продолжилась. Германия забрала бы то, что хотела, при любом раскладе. Был бы Брестский мир, не было бы его, результат был бы один и тот же, так как на тот момент боеспособной армии у большевиков не было

Антон, есть некоторая политическая разница между сценарием завоевывания Украины грубой силой (то, что произошло бы в любом случае) и заключением сепаратного мира (что произошло фактически). Открытый военный разгром такого масштаба был бы чреват внутренней нестабильностью и возможной сменой режима. Суть Брестской стратегии не в отдаче-неотдаче Украины, а в стабилизации большевистской власти. После заключения мира Германия стала формально дружественной державой. Ленин правильно рассчитал, что давление на власть со стороны своих патриотов было менее губительным для власти, чем давление со стороны Германии в случае продолжения полномасштабной войны. Вспомним, как активно Германия инвестировала в свержение Временного правительства. Если бы мир не был заключен, Германия бы нашла прогерманские политические силы, стала бы их поддерживать, и при шаткости положения большевиков и явном поражении на фронтах они бы вполне могли слететь. А в результате заключения мира немцы вынуждены были стерпеть даже убийство своего посла (Мирбаха, июль 1918). Так что это был тактически верный расчет в борьбе за удержание власти.

Или, другими словами, большевикам были остро нужны союзники, пусть временные, и они нашли их в немцах. Немцы, кстати, тоже нуждались в союзниках, так как на Западном фронте к Антанте добавились американцы и баланс сил стал резко смещаться не в пользу Германии. Появились новые виды оружия, новая, более активно-наступательная тактика и т.д. Война на Западе стала более динамичной, появился риск немецкого поражения, так что им было удобно закончить войну на Востоке, не добившись полного поражения России и удовлетворившись Украиной. Если бы ситуация на Западе позволяла им высвободить больше сил  для войны с Россией, они бы не согласились на Брестский мир, а пошли бы дальше до Москвы и Петербурга. А так им оказались нужнее дополнительные силы на Западе, которые можно было снять с восточного фронта благодаря Брестскому миру. Так что для них это соглашение тоже работало в тактическом плане.

А существуют ли объективные СМИ в нашем мире? Все крупные СМИ (западные, российские, украинские) - все в той или иной мере ангажированы.

Вадим, я имел в виду исторические источники, не СМИ. От источников, таких например как статьи и книги профессиональных историков, все же можно ожидать стремления к объективности. Я, собственно, не совсем удачно выразился. Я не имел в виду обругать российские источники, а пытался воспеть хвалу Джону Риду, которого, по-моему, незаслуженно забыли. Так как он был иностранцем, то воспринимал все относительно отстраненно и писал более или менее, что видел. Для меня, в частности, было интересно почитать про попытки создания левых коалиций в первые послеоктябрьские месяцы. Это была единственная из изданных и неизъятых книг, где хорошо видна роль Троцкого в Октябре. Сейчас это, конечно, уже общеизвестно, но в 70е годы было откровением для советских школьников. Кстати, в ту далекую эпоху, режиссер-вольнодумец Ю. Любимов ставил в московском Театре На Таганке пьесу "10 дней которые потрясли мир", на которую публика просто ломилась. У входа, вместо тётенек-билетеров, стояли артисты, одетые революционными матросами, и накалывали билеты на штыки (сам не видел, но рассказывали).

На форуме rozamira.org появилась содержательная дискуссия относительно «красного проекта» (метафизики Кургиняна в частности). Т.к. на том форуме мой аккаунт заблокирован, сделаю одну ремарку здесь (мне она кажется важной для настоящей темы). Кургинян, без сомнения, глубокий мыслитель, он выделяется в среде современных публицистов именно метафизической глубиной и потому заслуживает не ярлыков, но более осмысленного изучения. Моя же ремарка следующая:

Претензия к «Красному проекту» кроется не в его целях, но в его средствах достижения целей. Мобилизационные средства «Красного проекта» в самом своём существе — это рецептура «Великого инквизитора». «Красный проект» принимает все три искушения умного духа, как и Инквизитор у Достоевского. И потому в самой духовной глубине противостоит Христианству, отрекается от «утопии» Христа в пользу практичности умного духа. По этой одной, но сущностной причине, «Красный проект» нельзя ставить в один ряд с метафизикой «правой руки». Цели декларируются благие, формально христианские, но пути их достижения духовно противоположны Христовым, а следовательно — ведут в противоположном направлении и достигаются в итоге противоположные цели. Формально «Красный проект» противостоит неолиберальной системе («чёрным гностикам» и «коричневому проекту»), но средства использует те же, что использовала святая инквизиция в борьбе с дьяволовыми искушениями и ради Христа. И только Великий Инквизитор знал и мог назвать вещи своими именами: «мы давно не с Тобой, но с тем духом, чьи мудрые советы Ты отверг».

Да, в теории «Красный проект» не несёт в себе духовного растления, как, например, «коричневый» или «чёрный». Но при попытке осуществления в истории неизбежно входит в неразрешимое противоречие с Христовым Духом. И потому на практике может быть осёдлан духом антихристовым (что и произошло в сталинизме). Так же неслучаен атеизм «Красного проекта». Хотя инквизитор, отрекшийся от Христа, может оперировать и внутри религиозных систем. Плоскую атеистическую слабость в «Красном проекте», как мне кажется, и пытается устранить Кургинян, заменив её своей метафизикой, весьма глубокой, но не называющей вещи своими именами до конца. А до конца — самая суть «Красного проекта» в том, что это очередная система Великого Инквизитора. Очередное порождение Духа Системы, противостоящего в постгуманистическую эру Духу Диалога. И то, что среди сторонников метафизики «Розы Мира» нашлось немало сторонников метафизики Кургиняна, совершенно неслучайно: родонизм такое же порождение Духа Системы, как и «Красный проект», и точно так же противостоит Духу Диалога (Розе Мира). Хотя формально система выглядит неотличимой, но при любой попытке практической реализации — будет инквизиция. Это и есть самая большая опасность Нового Средневековья — пойти лёгким путём (создание универсальной мировоззренческой системы-концепции) и провалиться (неизбежно на этом пути!) в новую инквизицию.

В данной же теме интересно продолжить моделирование прошлого: что бы было, если б Россия в 20-м веке выбрала какой-то другой проект вместо «Красного». Чем больше я размышляю на эту тему, тем больше мне кажется, что «Красный» был неизбежен и как опыт, и как орудие против «Коричневого». Выстраданный Россией опыт «Красного проекта» должен помочь отделить в будущем Дух Системы от Духа Диалога, чтобы избежать заложенных внутри «Красного проекта» ловушек Великого Инквизитора. Да и противостоять «Коричневому проекту» проект «Демократический» не смог бы так эффективно, как «Красный». Тут сложная диалектика.

Если мы понимаем, что Вторая Мировая война была продолжением Первой Мировой (прямое порождение как раз «Демократическо-либерального проекта»), когда ещё не было исторического воплощения «Красного проекта», а также знаем — что впереди человечество ждало освоение термоядерного оружия, должного остановить череду Мировых войн, заложенных в проекте «Либеральном» как следствие самой его экономической (рыночной) и духовной сути, — то допустить, чтобы термоядерное оружие оказалось в руках «Коричнего проекта» в его противоборстве с «Либеральным» — значит обречь человечество на почти стопроцентное физическое уничтожение. «Красный проект» спас плоть человечества, уничтожив физически проект «Коричневый». А последний был заложен уже в Первую Мировую войну как реванш проигравших (как мобилизационный проект для них). Нужен был такой же физически сильный мобилизационный проект, но не содержащий хотя бы в своей теоретической базе явного человеконенавистничества.

Все сценарии, которые можно спрогнозировать без «Красного проекта» в 20-м веке, выглядят злом несравнимо большим. Также интересно проанализировать, как «Красный проект» повлиял на развитие проекта «Демократическо-либерального» с одной стороны и на «Китайский проект» — с другой. Не было бы последнего, неолиберальная глобализация уже стала бы свершившимся фактом (а это духовная катастрофа: окончательное торжество Духа Системы над Духом Диалога). «Красный проект» продолжал работать и тогда, когда с исторической сцены сошло его главное воплощение в лице СССР.

Но ставить задачу возрождения «Красного проекта» (СССР-2) как противостояние его «Неолиберальной глобализации», мне представляется, вредным. «Красный проект» был хорош в противоборстве с «Коричневым» как меньшее из зол, но для глобализирующегося мира нужен проект, порождённый не Духом Системы, а Духом Диалога. С последним «Красный» несовместим так же, как все проекты Великого Инквизитора с Христовой Правдой. Духовно несовместим.

Антон, что-то мешает мне принять такую версию. Опасаюсь всё же, что Россия в этом случае (победы белых) была бы подвержена заражению коричневой чумой (вспомните еврейские погромы, черносотенцев,  взяточничество чинодралов, спесь аристократов - наши "родовые болезни", российское "плохое"), могли русские примкнуть к "ариям", могла Россия стать союзницей гитлеровской Германии... Тем паче, что "англичанка гадит", а последние русские царицы были немками...
Вторая мировая, наверное, всё же разгорелась бы: территории и богатство нашлось бы кому возжелать "перераспределить"...
А дальше - наверное, пришлось бы России медленно и мучительно трезветь, соскребать с себя нацизм (и в случае победы в союзе с Германией, и в случае поражения в том же союзе).
 Могло б такое быть?

В экономике начала 20-х был бы тот же НЭП, никакой разницы с советской Россией.

Разница существенная. НЭП была провозглашена после национализации и военного коммунизма. Все ключевые отрасли, которые были необходимы для мобилизационного проекта, находились в руках государства. Артели же и коммерческие кооперативы оставались и при Сталине, эту частную лавочку прикрыл уже Хрущёв. В случае победы белых (или без октябрьского переворота вообще) был бы классический капитализм, а не НЭП. Тот же, что в Западной Европе и Северной Америке.

Главным плюсом победы белого движения был бы расцвет духовной культуры России.

Только при условии сохранения целостности государства. Но у спонсировавших Колчака «западных партнёров» не было в планах сохранения «единой и неделимой». Наиболее вероятным сценарием в случае победы белых видится распад России на несколько стран. Тот сценарий, что сработал в 1991-м году при реванше Либерально-демократического проекта. Напомню, что именно этот проект запустил серию революций в России в феврале 1917-го года, а вовсе не Красный.

Русская религиозная философия не подверглась бы осуждению от православия.

Сомнительно, если учитывать настороженное и даже враждебное отношение официальной церковности к вернувшейся в Россию русской религиозной философии в конце 20-го века и отношение к своему же крылу, которое символизировал о. Александр Мень. После убийства Александра Меня поворот РПЦ в сторону жёсткой охранительной традиции произошёл уже во время реванша Либерального проекта, а не во времена Красного. Нет никаких оснований полагать, что не прошедшая сквозь очистительное горнило страданий и гонений, но остававшаяся государственной РПЦ вдруг раскрылась бы навстречу творческой религиозной мысли, не отвергла бы её и даже приняла в своё лоно мифологию Даниила Андреева. Скорее всего, отношение РПЦ к религиозному творчеству было бы ещё нетерпимее, чем сейчас. Тенденция была именно такой.

Нацистскую Германию, как противовес России, "дорогим западным партнёрам" не было бы необходимости взращивать, закрывая глаза на оккупацию Германией одной страны за другой.

Спорный тезис. По двум причинам:

1) Истоки Второй Мировой войны находятся в тех неразрешимых противоречиях, что привели к Первой Мировой. Неизбежность бесконечного передела рынков и зон влияния заключена в самой сущности Либерального проекта. И Вторая Мировая является логическим продолжением Первой. И за Второй была бы неминуема Третья, пока одна из стран (например, США) не стала бы безусловным мировым лидером и не состоялся бы тот проект либеральной глобализации, который и был запущен в конце 20-го века.

2) Когда Россия отказалась от Красного проекта и попыталась войти в проект Либеральный, она подверглась точно такому же давлению со стороны «западных партнёров», какое было бы и в промежутке между двумя Мировыми войнами. И как ныне взращивается и подпитывается против России (не красной уже) украинский нацизм, точно так же подпитывался бы и взращивался германский. Всё было бы один в один.

И с большой долей вероятности, Германия, не успевшая нарастить свою военную мощь до уровня 1939 года, была бы разбита силами союзников России-Великобритании-Франции.

Как раз с намного большей вероятностью можно предположить, что и Великобритания, и Франция вели бы ту же игру и пытались столкнуть Германию и Россию, чтобы ослабить обеих. Нынешние события на Украине позволяют это предположить. Далее: Украина могла получить свою независимость в случае победы белого движения (очень велика вероятность) и стала бы союзником нацистской Германии. Велика вероятность вступления в войну на стороне Германии Турции и Японии, если бы вместо СССР была РФ. И тогда вероятность победы Коричневого проекта на Евразийском континенте была бы очень велика. Следовательно, в противостоянии двух систем человечество имело бы Либеральный проект в лице США и Коричневый (вместо Красного). Третий Рейх получил бы термоядерное оружие.

Даже если бы в Евразии не победил Рейх, то Вторая Мировая затянулась бы на долгие годы, что позволило Рейху создать-таки атомную бомбу. И никакая сила не остановила бы его от применения этого оружия в случае угрозы военного поражения.

И в самом оптимистичном сценарии (наименее вероятном, к сожалению) — при победе в войне Либерального проекта над Коричневым до возникновения атомного оружия, безусловным мировым лидером стали бы США, единственным мировым центром, да ещё и с термоядерной дубиной. Всё, что случилось в конце 20-го века, случилось бы уже в середине. Но никаких реальных препятствий на пути бездуховной либеральной глобализации не было бы, а заложенная внутри неё тираническая воля развернулась бы во всей красе. То, что мы ныне наблюдаем как вырождение демократического (капиталистического) проекта в неолиберальный тоталитаризм (ростовщический капитализм) произошло бы уже в середине 20-го века и имело несравнимо большую скорость духовной и культурной деградации.

Все три сценария мне видятся неизмеримо пагубней, чем наличие в 20-м веке альтернативы Либеральному Красного проекта. Только эти два проекта интернациональные. Без Красного Либеральному противостоял бы Коричневый (фашизм и нацизм). Фашизм стал появляться в Европе до Гитлера и никак не был обусловлен Красным проектом. Более того, Красный боролся с фашизмом в Испании на стороне республики. Фашизм в проигравших в Первой Мировой войне странах был обусловлен самой сутью Либерального проекта — как его альтернатива и мобилизационная система для реванша.

Третий Рейх не был такой уж и неизбежностью в случае победы белого движения в России в гражданской войне, то и необходимость сверхбыстрой индустриализации не являлась бы для России исключительным благом.

Неизбежностью был реванш и фашизм. Италия, Испания, Германия, Венгрия, Турция, Япония не смирились бы с доминированием Англии и США. А те бы своим доминированием не поступились. Мобилизационный проект (фашизм) был в проигравших странах абсолютной неизбежностью. А противопоставить интернациональному Либеральному проекту можно было лишь национализм, обретающий в фашистской государственности черты нацизма. Т.ч. и Третий Рейх в той или иной форме был неизбежностью.

Мобилизационный проект заключается не только в сверхбыстрой индустриализации, но и в превращении страны в военный лагерь, сверхмощный кулак. Сталинский СССР был по сути одним «военным поселением» по образцу аракчеевских (даже сталинская шинель символична). Ключевое слово — военный. Передышка между Первой и Второй Мировыми войнами была именно передышкой, в которой необходимо собрать силы для новой войны.

Без наличия в мире иной конкурирующей системы в лице Красного проекта проект Либеральный не получил бы прививку социальной справедливости, не было бы так сильно внутри него социал-демократическое и профсоюзное движение. Не появился бы потом коммунистический Китай как серьёзный сдерживающий фактор. Не было бы и прививки социализма в Индии. По-иному бы шла антиколониальная революция — освобождение колониальных стран без поддержки Красного СССР растянулось бы во времени и было бы несравнимо мучительнее и кровавей. То, что мы видим сейчас на Ближнем Востоке, захлестнуло бы весь Третий мир, всю Африку, всю Юго-Восточную Азию и Индию. И этот «управляемый хаос» продолжался бы десятилетиями. Он и обнаружил себя только тогда, когда был разрушен СССР.

А сам Либеральный проект без альтернативы Красного был бы несравнимо более хищным, циничным и наглым. Никакого скандинавского социализма и социально ориентированных европейских демократий не было бы в помине. Иная была тенденция до появления Красного проекта (как мощной альтернативы); и нет никаких оснований полагать, что либеральная тенденция каким-то образом сама изнутри просветлилась и очеловечилась, если бы не была вынуждена это делать, чтобы стать привлекательной по сравнению с Красным проектом. Скорее всего, все те разрушительные духовные процессы, что мы наблюдаем ныне внутри Либерального проекта, пошли бы уже сто лет назад и с огромной скоростью. И такой мир вряд ли бы смог противостоять Коричневому проекту. А сам Коричневый проект был порождением именно Либерального, а вовсе не Красного.

Духовное состояние общества первично по отношению к экономике, и именно оно определяет её, а не наоборот.

Безусловно так. Да вот только если сравнить духовное состояние общества и уровень культуры на Западе, когда Либеральный проект вынужден был противостоять Красному, с тем состоянием, что стало, когда Либеральный победил Красного и Россия включилась в победивший проект, — появляются сомнения в том, что без Красного духовная культура процветала бы и на Западе, и в России.

А если учесть, что интернациональному Либеральному проекту не противостоял бы тоже интернациональный Красный, невольно стимулируя его в том числе и на культурное, и духовное развитие, но противостоял бы только Коричневый, националистический, — то уверенности в духовном росте Либерального проекта становится ещё меньше. Во всяком случае история конца 20-го и начала 21-го века даёт таким сомнениям весомые основания. А без учёта прививки Либеральному проекту той светлой социальной составляющей, что была в Красном (а она была, это уже стало очевидней некуда при сравнении двух качеств жизни в разных проектах), от веры в духовный рост безальтернативного Либерального интернационала не остаётся ничего.

Нынешнее ослабление неолиберального тоталитаризма внутри его главной Цитадели во многом обусловлено историческим бытием в 20-м веке именно Красного проекта как альтернативы, а не Коричневого. Также Красный проект дал огромный опыт будущей России для реализации более культурно высокого и справедливого общества, нежели предлагает Либеральный проект. Опытное прохождение ловушек Великого Инквизитора внутри Красного проекта не пройдёт даром. Будущая Россия будет строиться не как система (либеральная или красная), но как диалог систем, как их симфония. Это будет новый интернациональный проект, инспирированный Духом Диалога, а не духом Системы. Если, конечно, Новое Средневековье не поддастся искушению очередного родонизма (простоте универсальной и общеобязательной мировоззренческой системы).

Именно Россия, прошедшая опытно по пути «благих намерений, что ведут в Ад», должна явить миру настоящую альтернативу неолиберальной глобализации, всё наглядней обнажающей свою подлинную личину — как Чёрный проект. Россия должна стать Синим проектом. А не Белым или Красным.

Я описал крайне маловероятный, но всё же возможный вариант развития событий, который здесь не предлагался к рассмотрению.

Не просто маловероятный, Антон, а идеалистичный: все развилки, от больших до малых, должны были быть пройдены в правильную сторону, причём всеми сторонами. Должен был бы состояться союз белых и левых. Должна была бы РПЦ вдруг открыться культуре и философии...

После ожесточения семи лет войны и трёх революций человек в России не мог вдруг стать добрее и мудрее себя самого, словно бы и не было этих лет. Такой сценарий ещё можно было бы гипотетически рассматривать, если бы не было ни революций, ни семи лет войны — как мягкое преображение русского государства. Но как победа белых после таких рек крови, ненависти и взаимных обид — кармически невозможен настолько благостный сценарий.

Нет, православная церковь лишь после окончания гражданской войны перешла в состояние охранительства.

Русская философия вышла из Серебряного века. Отношение РПЦ и культуры не сложились уже тогда. Охранительную же позицию РПЦ заняла после победы стяжателей в 15-м веке. Далее эта позиция лишь укреплялась и ожесточалась. Катастрофа 20-го века и отстранение церкви от государства были очистительными, поэтому внутри церкви зародилось то движение, что мы связываем с именем Александра Меня... Ничего подобного в РПЦ в начале 20-го века не было и близко. Поэтому предположение, что РПЦ могла возглавить русский духовный ренессанс в случае победы белых и вобрать в своё лоно и религиозную философию, и мистику Даниила Андреева, представляется ещё менее реальным, чем союз белых и левых.

Не союз был бы, но месть, поиски виноватых и охота на ведьм. Был бы бонапартистский сценарий — белая диктатура и белый террор, не менее жестокий, чем красный. Реальная история Гражданской войны говорит только в пользу такого сценария. В пользу него говорит и знание человеческой природы.

Можно сколько угодно повторять, что история не знает сослагательного наклонения...

История не знает, а историософия знает. Это разные науки (историософию можно отнести к наукам с тем же успехом, что и философию, но для многих философов важно, чтобы их предмет считали «наукой»; пусть будет наука). Сравнительный анализ — методология науки. Без рассмотрения различных вариантов прошлого вопрос о «смысле истории» теряет смысл. Для истории не страшно, а для историософии — смерти подобно: нет смысла — нет и её самой. Т.е. для поиска смысла событий в истории необходимо сослагательное наклонение. Без него смысл не проявляется — остаётся просто история как таковая.

В этих условиях сохранить страну было бы просто невозможно, и получился бы беловежский распад на 70 лет раньше.

1991 год и был ничем иным, как реваншем Февраля 1917. На 70 лет раньше начались бы в случае победы белых очень многие процессы, что пошли после 1991 года. Причём не только в России и на территории бывшего СССР, а во всём мире. Белые не могли вернуться в дофевральскую реальность и восстановить монархию, только в реальность Февраля 1917 (она и воспроизвела основные свои пути в 1991). И тогда начавшиеся почти на век раньше процессы, которые пошли в мире в 1991 году, обрели бы иную скорость и глубину — соответственно и плоды. Оценить эти плоды мы уже в состоянии за четверть века, осталось их многократно умножить, чтобы представить состояние мира после победы белых в России к концу 20-го века. Исходя из этого, можно понять, почему сердце России выбрало красных, несмотря на всю их богоборческую природу, принесшую стране и её культуре огромные страдания. Но это было меньшим из зол — для всего мира. Как это ни обидно звучит для поклонников «белого мифа». Путь к «Синему проекту» через «Красный» был хоть и тернистым, но он был. А вот от «Белого» не было — впереди лежала коричневая пропасть... Её, конечно, тогда не видел никто, кроме сердца России.

Вернее так: «Белый проект» мог быть относительно безболезненно реализован только после того, как «Красный» пройдёт свой путь (уничтожив по ходу «Коричневый»). Что и произошло — реванш «Белого проекта» в 1991. И тут же последовал распад страны, возвращение к капиталистическому пути развития, полуколониальная зависимость от «союзников» и т.д. и т.п. Но в 1991 году это не привело к окончательной катастрофе ни Россию, ни весь мир («Коричневый» был уже не в игре, и не только поэтому). Таким образом, путь к «Синему проекту» для России лежит через «Красный» и затем «Белый». Сразу через «Белый» — путь был даже не к «Красному», но к «Коричневому». И тогда вопрос бы стоял уже не о «Синем проекте», но о физическом существовании человечества и всей Планеты.

я могу допустить маловероятный вариант положительного развития для России событий в случае победы белых

Ну, маловероятный я тоже могу допустить 

Как понимать фразу "не готовность взять на себя ответственность"? Разве они не взяли на себя ответственность, начав гражданскую войну?

Я имел в виду, что да, они взяли ответственность, но не были готовы ко всем вызовам и сложностям ситуации.

Я не понимаю, как можно критиковать белых за то, что они пытались сохранить всеми силами целостность страны и не делали никаких уступок "союзникам"?

Я критикую не по принципу нравится - не нравится, а в плане способности удержать власть и эффективно проводить свою политику. По-моему, нам всем белые более симпатичны - ну может не всем, но мне точно. Но в политике важна способность эффективно проводить свою линию и осуществлять свои принципы. На практике белые ничего кроме горя, боли и возрастания ненависти своей борьбой не причинили. Давайте рассмотрим другой абстрактный сценарий, пусть и совсем нереальный: белые смиряются и интегрируются в Советскую Россию. Разве это не было бы лучше для страны? Да у нас даже и генофонд был бы другой, если бы не было гражданской войны и белой эмиграции.