Свобода: от чего и для чего? О целостности личности
Всегда, когда говорят о свободе и борьбе за свободу, хочется воскликнуть: «А эта свобода от чего и для чего тебе?». И уж после этого вести разговор. Чтобы не было непонимания.
Ибо свобода, по моему глубокому разумению, – это, действительно, то очень важное, что мы часто выражаем в своих желаниях.
Многие, по большому счёту, понимают свободу от труда, от обязанностей, от ограничений.
Многие понимают свободу для творчества, для выбора, для любви.
Свобода для повседневности – что хочу, то и делаю.
Свобода для наказания провинившегося, то есть свобода диктатора.
Свобода поведения: не буду сдерживаться, нахамлю, оскорблю, получу удовольствие от этого, от унижения другого. Так как я – великий. Свобода эгоиста.
Свобода делать подарки просто так, для высшего удовлетворения, то есть свобода альтруиста.
Оказывается, несвобода делает человека маленьким. А свобода сразу делает его великим, повелителем. Но только в его собственных глазах, по ощущению.
Так, может быть, свобода и несвобода – это всего-навсего голос чувства, ощущения?
Свободу независимо ни от чего представить невозможно – это какая-то пустота. Но человек хорошо ощущает состояние свободы: есть она у него или нет. Это означает, что свобода не относится к материальному миру, она является качеством жизни.
Прекрасная иллюстрация этому – жизнь человека, который всегда требует для себя дополнения извне себя до полноты ощущения своей свободы.
Оказывается, большинство из нас сами по себе несамодостаточны, несамостоятельны, неполны, более того, – пусты. И чтобы ощутить себя полноценным, самодостаточным, наполненным смыслом, такому человеку нужно дополнить себя до целостности, которая, опять-таки, проявляется лишь в ощущении некоей свободы в сфере целостности.
Доходит до парадокса: живя с другим человеком, один расценивает это как подарок свыше и благодарит Бога за это, а кто-то, наоборот, стремится от него освободиться, не понимая, что этот другой, лишь дополняя собою его жизнь, и даёт ощущение полноты жизни или даже совершенства.
Оказывается, мы, как правило, считаем себя полноценным лишь тогда, когда жизнь играет всеми цветами радуги, несёт радость от общения с другими, от множества дел и увлечений.
Попробуйте, освободите человека от такой несвободы, и большинство из нас быстро завянет, потому что разобьётся зеркало, отражающее его самого в глазах и делах, в мыслях и поступках других людей. Человек почувствует себя ущербным, обделённым счастьем.
То, что было несчастьем и несвободой для таких людей, на деле, если их лишить этого, оказывается большим куском их собственного наполнения.
В математической логике есть процедуры пересечения, объединения и дополнения. Пересечение для людей, говоря проще, – это когда люди используют один колодец, один рынок, одно общество на всех. Тогда возникает конкуренция, давление, несвобода, ибо ресурс – общий.
Дополнения, как уже понятно, – это когда человек может даже не осознавать, что его собственная целостность включает другого человека как совершенно необходимое условие этой целостности. При этом результат желания человека освободиться от привязанности к другому человеку может оказаться более болезненным, чем сама привязанность.
Если людям дать на выбор свободу и счастье, то большинство всё-таки выберет счастье, заявив, что свобода без счастья не нужна. Хотя счастье будет предполагать сильную привязанность к чему-либо или кому-либо.
Потому и счастье наше – не в свободе от него и от людей, а в том, что можно жить полной жизнью лишь в окружении тех, которые оценят тебя, твои мысли и твои поступки по достоинству.
В любви же часто реализуется, наоборот, парадоксальная ситуация, когда дополнение и объединение до целостности происходит лишь во внешней материальной сфере, а чувственная сфера ощущает неприятие чужих оценок и качеств. Особенно это касается высших оценок. Тогда говорят о психологической несовместимости партнёров, хотя, скорее, надо говорить о критериальной, оценочной несовместимости.
У человека, наделённого качеством лидера, власти, чаще всего свобода ассоциируется с дополнением его подчинёнными ему людьми и возможностью управлять ими.
Точно так же можно говорить о политической несовместимости лидеров на политическом поприще, что мы наблюдаем в политической борьбе оппозиции с властью. Кажущаяся свобода освобождения оппозиционного лидера от угнетения со стороны существующей власти ведёт его к закабалению ещё большими ограничениями на вершине власти. И, тем не менее, иллюзия свободы властителя огромна.
Итак, говоря о свободе человека, хотелось бы, чтобы понимание свободы каждым из нас не искажалось нашими же сверхсильными желаниями освободиться иногда от самого необходимого.
Вместе с тем, иногда человек задумывается над тем, что его дела и мысли, поступки и чувства могут быть оценены свыше – с высоты религиозной Вершины – Богом. Человек, который открывает для себя эту высшую оценку, перестаёт болезненно реагировать на любое отсутствие у него свободы. Единство с Богом, начинающееся с принятием для себя Его Оценок и Его норм поведения, даёт возможность не обращать никакого внимания на необходимость пресловутой свободы. Счастье человека проявляется в объединении, в слиянии его с Божественными проявлениями в его жизни.
Однако последнее относится уже к духовной свободе, которая в понимании разительно отличается от общепринятого. И хотя иногда говорят о духовной свободе как о возможном выборе даже не Бога, а безбожия, это, думается, совсем не так.
05.03.16.
