Роза Мира — диалог культур и культура диалога

Тёмное это место в душе человеческой – межвременье, зыбкое, непроявленное...

В поколении начала 90-х я обнаружил некое и только ему присущее качество (я его даже не могу назвать по имени). Это что-то не описанное и в русской литературе, а может – и неописуемое вообще.

Человек этого поколения может быть глубок, горяч, искренен, тонок в своих суждениях и оценках какого-то предмета (феномена искусства или живой души, не важно), а потом – вдруг – без объяснения причин – к нему не просто охладеть, а перевернуть в один момент свои оценки на 180 градусов и внести этот предмет в абсолютный "игнор" (их любимое слово). Друг это был, близкий родственник, любимый автор – не имеет значения. И – никакой рефлексии, никакого ответа... Без объявления войны – в бан.

Попробуешь поймать за руку, спросить о причинах – получишь такое ханжество, такую фальшь и такой презрительный холод в ответ, что желание искать смысл в случившемся окажется несовместимым с жизнью.

Это жестокость? Это равнодушие? Это тупость сердца и ума?.. Я не знаю. Но одно я уже знаю точно (опытно) – людям этого поколения нельзя доверять до конца. По банальной и очень горькой причине, не имеющей рационального объяснения: их переоценки и повороты души не нуждаются в понимании того, к кому меняется их отношение, кардинально и в одночасье.

Это какая-то смена аналоговой души на цифровую. И это всё, что я понял, то есть – толком ничего. Я такой квантовый переход в человеческой душе объяснить не могу, и русская поэзия не даёт мне подсказки.

Я столкнулся с чем-то, как живое тело с паровозом, неожиданно. Последствия – вытекающие. И хочу теперь одного – опровержения моего опыта в других душах, в других судьбах.

Собака, живущая в благополучии, добре и ласке и не знающая страданий борьбы за существование, возрастает в развитии и умственно, и эмоционально: её душа становится не только более чуткой и тонкой, но и добрей, отзывчивей, сообразительней (от слова "образ").

Человек, погружающийся в мирную среду социального благополучия на два-три поколения, неминуемо деградирует духовно и нравственно, скатывается в разврат и сатанизм, ожесточается сердцем и тупеет умом. Его душа покрывается жиром, черствеет и глохнет. Эту тенденцию можно проследить от Древнего Рима до Новой Европы. История России не исключение.

Душа собаки во внешнем благе тянется к радости и Богу, а душа человека – к скуке и дьяволу. Одна растёт – другая сохнет. Но собаке нужен человек...

Эти наблюдения лишь повод к размышлению – о социальных утопиях, о духовной науке, о войне и мире.

Собака может испытывать любовь и широчайший спектр чувств только к человеку, существу для неё высшему, бесконечно таинственному. К себе подобным чувства неизмеримо скудней. Это видно и по реакции после долгой разлуки. Даже к своим дитёнышам чувства у собаки весьма коротки во времени. А вот человеку собака может обрадоваться как никому в мире, спустя долгие годы узнав при встрече. К своему виду сильными могут быть у собаки только инстинкты, но не чувства.

Человек даёт собаке саму возможность раскрыть сердце для новых и богатых чувств (не всем людям в такой полноте доступных, к слову). Ум тоже обогащается и истончается у собаки в общении с человеком, но чувства – несравненно больше.

Любящему сердцу необходим Бог. Без веры в Бога человек не только лишается бесконечности духовного опыта, ограничивая его той же малостью, что разум животного в сравнении с человеческим. Это бы полбеды, но в чувствах сужается спектр, как было бы у собаки, не повстречайся ей человек. Такие аналогии не просто уместны, но приоткрывают в душе нашей двери доверия для духовной реальности.

Собака и человек, существа обоюдно непостижимые, могут искренне и беззаветно любить друг друга только потому, что есть Бог. Без Бога любовь между ними так же невозможна, как стихи без поэта. Человек и собака в глазах друг друга – далёких и загадочных мирах для обоих – прозревают ту тайну, что делает живое живым, красоту красотой, добро добром, истину истиной. Освобождаясь от веры в Бога, человек обворовывает себя, как собака, потерявшая человека. Остаётся в мире одна железная необходимость и обусловленные ею инстинкты.

Слова будут только словами для того, у кого нет породившего их духовного опыта. Но открываются тому, у кого такой опыт уже есть. Собака изначально открыта для встречи с человеком и готова полюбить его. Не каждой такая встреча суждена при жизни, но готова к ней собака от рождения и ждёт её. Человек может быть не только не готов встретиться с Богом, но и всячески противиться встрече, избегать её, отрицать саму её возможность.

Разум поднял человека над животным, тем самым породив в нём гордыню, главное препятствие для встречи с Богом. Безусловное доверие высшему – вот то качество, которому людям надлежит учиться у собаки. А для этого нужно не только любить, но и уважать того, у кого учишься.

Собака уже совершила внутри души своей подвиг веры. И каждая – герой. Прямое свидетельство тому – бесповоротное исключение из её души самой способности к предательству. Изжить в душе своей эту способность человеку только предстоит. И может быть, в этом заключается главный смысл его истории...