Два доклада были посвящены традиционной музыкальной культуре Китая, и конкретно – музыкальному инструменту
гуцинь. Это выступления Чэнь Чжэнтин из Тайваня
Об особенностях звука гуциня в китайской музыкально-культурной традиции и Анастасии Новосёловой
Драгоценный звук мудрецов: о цитре гуцинь в музыкальной культуре Китая.
В Китае сложилось особое, практически культовое отношение к этому инструменту как выразителю национальной картины мироздания. В связи с этим и само физическое тело инструмента становится миниатюрной моделью мира, и название каждой его детали несет мифологические смыслы.
Звучание гуциня ясно демонстрирует особенности китайского звукового мышления и его отличие от европейского. Звуки одной и той же высоты, но имеющие разные тембры (разными способами извлекаемые из струны) осмысляются как разные звуки. Поэтому музыкальная фраза, которая в переложении на европейский инструмент звучит как повторение двух-трех, или даже одной ноты, в оригинале наполнена богатой игрой тембров и может быть для китайского восприятия сложной осмысленной мелодией. Получается своеобразная инверсия тоновых особенностей китайского языка, где одинаковые (на европейский слух) слоги могут означать различные слова в зависимости от высоты их произнесения.
Оба выступления были иллюстрированы звуковыми примерами, а Анастасия Новосёлова продемонстрировала снятый ею документальный фильм об исполнительнице, у которой она проходила в Китае обучение игре на гуцине.
Вопросы соотношения тоновых языков с особенностями национальной музыки рассматривались также
в докладе Алексея Насретдинова.
