Роза Мира — диалог культур и культура диалога

А ведь правда, революция - дитя гуманистического и безрелигиозного этапа. До реформации не было революций. Были национальные и религиозные войны, перевороты, восстания и бунты, но профессиональных революционеров и революций как призвания и фетиша не было. Титанизм гуманистической эпохи породил не только светскую культуру (её ведь тоже не было), науку, но и революцию. В религиозном обществе невозможно представить ни революцию, ни оторванное от религиозного мировосприятия искусство и науку. В Индии пока невозможна революция: взять неоткуда, вместилища для её пафоса нет в душе народа. Пафос революции - это религиозная истерия (по Волошину), религиозный пафос, идолопоклонничество. Недаром же потом из вождей делают идолов и подражают церковным ритуалам. Получается, что революции - это взрывы извращённого религиозного чувства, утратившего свой Предмет и подменившего Его чем-то от мира сего.

Да, здесь ещё один ключик к пониманию явления. К слову, вера в демократические процедуры, легитимность всяческих голосований сродни идолопоклоннической вере революционера. А такая вера - не в Бога, а в какие-то суррогаты и заместители Бога в душе и в обществе - неизбежно приводит к тирании и вождизму. Так что финал "свободного демократического мира" - тотальная тирания. И такой финал неизбежен на таком пути. Тирания банков - лишь преддверие тирании вождя. Авось, пронесёт - и с этой беговой дорожки мы сойдём раньше (выдохнемся, как человеческие и природные ресурсы). Хочется верить, что всечеловеческая финансовая пирамида исчерпает свой рост до того, как во главе её окажется некто ("третий кандидат"?)... И грянет кризис... Кризис 2008-го года уже дал глоток свежего воздуха и спутал карты шулеру. Надо же, мы дожили до времён, когда экономические кризисы могут нести благо и освобождение, а не мировые войны и революции, как было в первой половине 20-го века. Стареет чёрт, изнашивается система? 

К. Маркс писал:

Что-то у Маркса с грамматикой Подкорректируй Маркса, пожалуйста, Марат. Бороду оставь, но запятые и падежи приведи в порядок.

Революция революцией, а грамматику мы должны чтить. Исправь ошибки у Маркса, умоляю!

Ну вот, удалил Маркса, который был Ленин... Но главное, теперь без ошибок грамматических, и я спокоен. А вот это цитата - даже не знаковая, это настоящий СИМВОЛ, который попадает в самую сердцевину нашей темы и раскрывает её (зеркало!):

В политике ради известной цели можно заключить союз даже с самим чертом — нужно только быть уверенным, что ты проведешь черта, а не черт тебя.

Поразительная самонадеянность - провести чёрта! И это к тому же без веры в Бога... Да, эта стрела попала в сердце революции. Марат, ты суперцитату нашёл! (Не зря я с грамматикой к Марксу прицепился.)

Бунт и свобода - две вещи несовместные (это я о Стеньке Разине). "Бунтом нельзя жить" (Достоевский). Очень глубокая и очень мистическая мысль!..

Да и эмпирически - ну какая свобода в банде? Один лозунг "грабь награбленное!" помог большевикам оседлать "разинского чёрта" и использовать его энергию для своих нужд. К слову, бунт Разина пришёлся на самое спокойное и созидательное из православных царств, так же как и великий церковный раскол. И здесь тоже прослеживается какая-то историческая закономерность, по-моему... А революция Петра уже была типичной революцией сверху. Её частичная удача породила всю светскую русскую культуру ("на явление Петра народ ответил явлением Пушкина"). А её частичная неудача породила в 20-м веке все революции снизу.

Я вот куда пытаюсь заехать: революции и бунты находятся в разных реальностях. Бунт - это разгул низшей стихии, по мифологии Даниила Андреева - "веяние демона анархии, Велги". И ничего, кроме "веяния Велги" и рек крови, в бунте нет, никакого государственного начала. Победа бунтарей над функционерами приводит только к смутному времени (буквально - мутит воды времени), к морям крови, грабежам и насилиям. Бунтари не в состоянии создать что-то исторически устойчивое вообще. Анархия, кстати, тоже скорее антоним свободы, нежели синоним или путь к свободе. Любая анархия. Анархия - это властное и насильственное начало, потерявшее внешний сдерживающий центр и предоставленное самому себе. Анархия - это конвульсия власти (насилия), её спазмы (агонизирующие или оргиастические - суть та же). К слову, власть и насилие тоже не синонимы, как и свобода не антоним власти.

Так вот, бунт и революция находятся в разных сферах бытия. Революция целиком принадлежит реальности государственной и зарождается только в её недрах. А бунт - это антигосударственное и антикультурное начало, или просто "анти". Культура и государство - две полярные сферы бытия. Государство паразитирует на культуре, подражает ей, питается ею и, не зная меры, умертвляет её, - умертвляя, как следствие, и самого себя. Но государство устойчиво исторически только благодаря созидательному миру культуры, только за счёт его "внутреннего стержня". Анархия лишена "внутреннего стержня" вообще, как и внешнего. Если государство прислонилось к подлинной реальности, то анархия выпадает вообще из реальности. Разлагающийся труп и есть торжество анархии на биологическом плане.

Революционер чувствует себя в реальности культуры таким же чужаком, как и функционер-бюрократ. Зато с последним - говорят и мыслят на одном языке, почти без слов понимают и узнают друг друга. Революционер, как и функционер, борется за власть; только тянут они её "кольчугу" с разных сторон, создают ложную альтернативу, отвлекающую души от подлинного бытия. Возвращаемся к той же "тотальной власти политики над душами", на которую равно работают и функционер, и революционер. Романтиков среди революционеров, не думаю, что намного больше, чем среди функционеров (не все там прожжённые циники). Много своеобразных аскетов-романтиков, "людей долга" среди спецслужб. Есть даже маленькие романтики среди прагматиков. Но все они принадлежат к квази-реальности, формалистической реальности государства.

Я уже писал, что иерархия бюрократическая - это "обезьяна иерархии культуры". Суть перевёртыша в том, что в культурной иерархии место определяется Божьим Даром и является функцией личности (заменить одну личность на другую в такой иерархии невозможно), а в иерархии поддельной, бюрократической - личность является функцией места и ценность личности определяется самим местом (должностью), а не дарованиями. Личность в такой реальности легко заменима.

Таким образом, все революции работают на ту же "машину обмана", что и бюрократы. Точно так же живут не реальностями, а фикциями слов. От перемены местами слагаемых в этой "сумме" ничего не меняется, но за эти "перемены" бьются жизнями и насмерть, увлекая в свою бессмысленную борьбу миллионы душ, которые могли бы в подлинной реальности принести много добра. Получается (если взять самый последний интеграл из нашего "ребуса"), что революция - это необходимое приложение к государственной машине, чтобы та не теряла своей привлекательности и веры в её нужность в глазах людей. Бюрократ так же заинтересован в наличии в мире революционера, как и революционер - бюрократа. Друг без друга они просто вымрут (за ненадобностью).

Интересно ещё вот какое наблюдение. В реальности культуры - на её вершинах - в одной личности уживаются радикальный революционер и консерватор (приверженец и охранитель традиций). Уживаются параллельно, а не как в реальности государственной - последовательно переходя один в другого. На средних уровнях культуры могут ещё бороться футуристы с классиками, но на вершинах - у гениев - революция и традиция только дополняют друг друга, любят друг друга, а не враждуют. (Как и на вершинах науки - вера и знание, религиозное и научное мировосприятие. Вражда наблюдается между ними только в среднем или нижнем пласте, в основном - в прикладных и технических областях науки.)

И опять мы упираемся в тот же ключевой глагол - "любят"... Могут ли революционер и бюрократ любить друг друга в государственной реальности? Следовательно, чтобы понять, что такое революция (равно как и государственная власть), нужно понять самую суть и главные свойства той реальности, где случаются революции и строятся государственные машины. Машина - ещё одно ключевое слово (машина может всё, одного не может - любить; а где нет любви - нет истины, то есть - нет подлинной реальности вообще). Никому в голову не придёт сказать "культурная машина"... Нужно уяснить паразитарно-подражательный характер самой государственной реальности: понять, за чей счёт она живёт и на каком базисе строит своё могущество. Это вовсе не экономический базис, как думал Маркс. Но культурный базис. (Отдельная тема, кстати.)

Уяснив паразитарный характер самой реальности государства (квази-реальности), мы с лёгкостью поймём паразитарный характер всех её производных - революций и анархий (как вечного "анти"). Анархия - просто "анти" по отношению к любой иерархии, подлинной ли, фальшивой, ей всё равно, избирательного начала в анархии нет. Анархия - это саморазрушение любого организма и космоса, для анархии хаос - это свобода (только в хаосе нет никаких иерархий). Предельная несвобода - это свобода. Та же "осознанная необходимость", только уже необходимость хаоса, а не космоса. Анархия хочет придти к великой "пустоте" буддизма, но приходит только к трупному разложению, потому что отвергает любую власть, как следствие - и власть духа над плотью, без которой никакой организм и даже никакой буддизм не мыслимы (теоретически невозможны, не только практически). Государство же не "анти" для культурной (подлинной) реальности, а её обезьяна. Государство подражает культурной иерархии, паразитирует на ней, создаёт свою иерархию, но на полярных культуре и личности основах. Революционер борется против одного вида государственной иерархии за другой её вид, то есть способствует процессу размножения этой химеры, и только. Революционер никогда не борется за иерархию культуры, считая её вторичной по отношению к экономике и государству (изнаночное мировосприятие). Революционер весь находится во власти быта, а не бытия. И в этом качестве неразличим с бюрократом.

Отдельная и очень большая тема для этой ветки - Церковь и церковная иерархия. Церковный раскол и есть движок всех светских революций во времени. А церковная бюрократия и есть оправдание государственной машины - на тонком плане бытия. Здесь берега сходятся. И так чётко развести реальности, как реальности культуры и государства, наверное, невозможно. Но самые глубинные корни, откуда вырастают государство и порождаемые им революции, кроются именно в церковной иерархии, становящейся по велению какого-то непреодолимого рока бюрократией (или в нижнем пределе - инквизицией). Не здесь ли коренится "первородный грех" любой революции? Титанизм? Или энтропия? Или и то, и то?... Здесь пока у меня совсем открытые вопросы. Очень было бы интересно активное подключение Вадима Булычёва в этой точке...

 

Отдельная и очень большая тема для этой ветки - Церковь и церковная иерархия.

 
 

Очень было бы интересно активное подключение Вадима Булычёва в этой точке...

 
  Подключусь, обязательно подключусь. В самое ближайшее время (только понять, с чего начать). Тема необъятная. Десятки книг по этой теме написаны. В том числе и критический труд о церковной иерархии недавно убиенного отца Павла (Адельгейма).

Марат, ты, пожалуй, самую что ни на есть глубину глубин затронул. "Поэма о Великом инкивизиторе" уходит в сердцевину истории. Папство лишь внешний антураж поэмы. Сама поэма вне временных и конфессиональных привязок. В ней говорится о противостоянии Духа Христова и духа антихристова - в сердцах человеческих. А это и есть наша история, её смысл и последнее разрешение.
К слову, вокруг этой поэмы и вся моя книга "Роза Мира или родонизм? (вспоминая будущее)" строится. Шестая глава полностью посвящена этой поэме. Но в остальных главах я тоже с разных сторон подхожу к тем же самым вопросам:

Революция и свобода потому не идут одна за другой, что принадлежат разным реальностям: свобода - подлинной и творческой реальности (Духу Христову), а революция, как и бюрократия, - квази-реальности, паразитарному духу, духу антихристову по преимуществу. Революционер и бюрократ действуют в одной и той же реальности и работают на один и тот же обман, поэтому революционер по сути своей неотличим от бюрократа. Подлинный революционер тот, кто приносит свободу человеку - открывает для человека двери подлинного и творческого бытия, возвращает человека подлинной реальности, выводит человека из рабства у квази-бытия. Революционеры и бюрократы, работая в паре, только погружают человека в рабство у квази-бытия всё глубже и глубже. Так что подлинным и самым радикальным из всех революционеров в мире был Иисус Христос. А политические революции - это обман, подделка, имитация.


Вадим, спасибо! Если это только начало, то какое же будет продолжение? Предвкушаю... Но выдержит ли эта ветка столь мощные темы? (Посмотрим. Может быть, придётся ответвление сделать, чтобы не перегрузить ветку. Хотя почти невозможно разделить сплетённые самой историей концы и начала, но как-то нужно, иначе мы рискуем сорваться из глубины в пустую затею объять необъятное и сказать сразу и обо всём; типичное, кстати, искушение для русского писателя...)

Несколько заметок на полях:

Пока общество было устроено по традиционно-религиозному принципу, революционерам требовалось религиозное оправдание своих действий.

Это если рассматривать революцию как исторический феномен только гуманистической эпохи. Формально - политическая революция, как явление, принадлежит именно этой эпохе и никакой другой. Но если рассматривать всю историю как историю Церкви - как противостояние Духа Христова и духа антихристова (возвращаемся к "Поэме о Великом инквизиторе" концентрическими кругами), то именно в церковных расколах коренится любая революция. Сам дух революций - там.

Большевики дело Петра продолжили (вот парадокс!) и довели до логического конца.

"Царь Пётр - первый большевик." (Волошин. На память цитирую.)
Но само дело Петра расслаивается на два русла. Бюрократическое, внешне-подражательное - это одно русло. А творчески-объединительное, открытие России мира, а миру - России, - второе русло. Первое - неудача Петра. Второе - удача.

Первое, да, и во всех областях, включая церковную иерархию и её место в государстве, большевики довели до логического конца. Россия Петра кончилась в конце 20-го века.

Второе - творческое и подлинное дело Петра - раскрыл Пушкин (недаром он чувствовал такую духовную связь с Петром!). Пушкин - как символ великой русской культуры. Именно "петровско-пушкинское дело" вывело нас из провинциального состояния в орбиту великих мировых культур, на равных. Это и есть главное дело Петра - наше творческое раскрытие миру. И это дело ещё далеко от завершения.

Здесь мы вновь приходим к тому же противостоянию двух реальностей - подлинной (творческой, созидательной, культурной) и поддельной (бюрократической, формалистической; к ней же и политические революции принадлежат всецело). Большевики доводят до логического конца только эту составляющую. И в конечном итоге мы вновь упрёмся в разговор Великого инквизитора с Христом...

За какую нить ни потяни в истории, если будешь тянуть её долго и бережно, а не рвать и дёргать, придёшь к этой центральной точке. Да и как иначе? И вот в этом смысле все революции и вся история - это история церковных расколов (в том числе - в каждом из нас). Христос объединяет и освобождает. Инквизитор - разделяет и закабаляет. Две реальности, две церкви, два русла. И у Петра - те же два русла. И ныне - всё те же... Даже в маленьком "рм-сообществе". И по-другому просто быть не может.