Роза Мира — диалог культур и культура диалога

                                                                         

… Мой дебют на педагогической сцене состоялся в 1946 году, когда мне было 10 лет и я училась в третьем классе 306 школы города Ленинграда. Жили мы тогда на Можайской, в общежитии треста ЛЕНСВЕТ: в блокаду наш дом сгорел и по возвращении из эвакуации нас поселили в маленьком двухэтажном флигеле во дворе, где было несколько комнат, в каждой из которых жило по семье. Так вот в одной семье был мальчишка, который два года не мог выбраться из первого класса, и мне поручили его «подтянуть». Как я его «подтягивала» – не помню, осталось в памяти только ощущение важной миссии и гордости от того, что выполнить ее удалось. Всю оставшуюся жизнь мама вспоминала этот мой первый опыт.

Второй раз довелось выступить в роли учителя в третьем классе в школе городка Пружаны, куда нас увез отец, не демобилизованный после войны. Учительница, которую срочно вызвали по делу, поручила мне то ли что-то почитать классу, то ли подиктовать, что я и исполнила с превеликим удовольствием, заслужив, как теперь говорят, неоднозначную оценку своей роли со стороны одноклассников.

В дальнейшем жизнь повела по учительской дорожке, и никакие попытки свернуть с нее так и не удались…

Начинаю статью с «мемуаров» для того, чтобы сразу было понятно: пишу о том, что знаю не из книжек, не из газет, не понаслышке, что по этой стерне я походила босыми ногами не год и не два, так что имею моральное право на высказываемые суждения. В частности, о том, как воспитать учителя.


Нет, я не собираюсь оспоривать  набившую оскомину истину: учитель в России сегодня унижен и растоптан. И, конечно, достоин более высокой зарплаты!

И все-таки… Во-первых, не только в России – достаточно поговорить с коллегами, поработавшими хоть недолго в «быстроногой» стране, которую мы так и не можем «догнать и перегнать». Неуважение к педагогу там стало столь обыденным явлением, что на нем никто не фиксирует внимания: ну,  вошли на лекцию без стука, ну, не попросили извинения за опоздание и не поздоровались, ну, расселись, выставив длинные ноги в проход, ну, заговорили в полный голос и заржали над какой-то шуточкой... Что тут такого? А что педагог приглашенный – ништяк! - как выражаются наши вольнолюбцы. Система отношений «педагог-учащийся» как «обслуживаемый-обслуживающий» в «цивилизованном мире» давно стала нормой. Достаточно вспомнить классику: «Кентавр» Апдайка или «Вверх по лестнице, ведущей вниз» Беллы Кауфман - книги, которые мы, еще будучи молодыми учителями, читали с ужасом, радуясь тому, что живем в стране Советов, где роль учительницы в кино играет самая обаятельная из кинозвезд Марецкая – «Первая учительница»! Где вождя Владимира Ильича Ленина называют учителем. Где учителей награждают орденами и медалями наряду с другими героями труда.
 
Во-вторых, далеко не сегодня – то есть в постсоветской России – все свершилось. Если считать унизительной низкую зарплату, то в России Советской эта зарплата была, мягко говоря, весьма умеренной и несравнимой с той, которую получали не только водители автобусов, станочники или такелажники в порту, но и простые грузчики. Правда, чуть повыше той, которой удостаивались младшие научные сотрудники НИИ и работники музеев, клубов и прочих культурных учреждений.
 
Тем не менее, ряд низкооплачиваемых профессий, в число которых входили и учителя, оставался престижным – по многовековой традиции народа, сохранявшего память о великой силе и великой ценности культуры. Во всяком случае, всеми было признано: учитель – человек творческий, выполняющий важную - общественно значимую и благородную миссию. Его работа – служение народу на ниве просвещения.

Только в постсоветское время труд учителя из области воспитания будущей личности, в которой людям доверена самая большая ценность – маленькая прорастающая и расцветающая человеческая душа, - превратился в сферу услуг – со всеми вытекающими из этого особенностями планирования, функционирования и отчетности. Уже само это определение труда учителя как педагогической услуги – унизительно и психологически травматично. Сколь это значимо в «русскоговорящей среде» - для русских, у кого Слово всегда было у Бога! – доказывает резонансный факт: принять определение «иностранные агенты», деятели, имеющие зарубежных «спонсоров», не соглашаются даже под угрозой утратить материальную поддержку.
 
Не знаю, с чьей недоброй руки внедрено в систему образования понятие «услуги», но то, что само это слово  разрушительно действует на самосознание и самоуважение русского учителя и на отношение к профессии, несомненно. А уж обо всех сопровождающих это определение чиновниками придуманных радостях лицензирования, аттестации, отчетности и прочая и прочая – и не говорю! Чего стоят одни стандарты с массой мудреных форм, слов, нормативов. А бесконечные унизительные процедуры аттестаций и переаттестаций! Все эти модерн-нововведения действуют на учителя и отношение к нему окружающих гораздо сильнее, чем низкая зарплата.
 
И любимых учителей в школе становится все меньше. А ведь они были – у каждого из нас. С великой благодарностью вспоминаю Галину Антоновну Носенко, которая преподавала русский и литературу в школе № 11 в Чернигове, где отцовская воинская часть находилась с 1947 по 1951 год. Да, она была прекрасным преподавателем – не без ее влияния я стала сначала учительницей литературы. Вспоминаются не столько уроки, сколько наши выступления на радио, школьные вечера, где мы с Володей Мариловым – пришедшим к нам в пятый класс в солдатской форме сыном полка – вдохновенно читали Маяковского. Но главное – наши сборы в бедном, чтобы не сказать – нищем доме, где жила Галина Антоновна с мужем – бухгалтером и четырьмя ребятишками, начиная со старшего – Владика - Владлена и до Игоря – уже послевоенного последыша. Как же бедно и они, и мы жили! Наши матери старались с нами послать то миску дерунов – картофельных оладий, то еще что-нибудь съестное на всю ватагу! Как же весело, дружно и интересно мы жили, чувствуя себя одной семьей! Уверена – Галина Антоновна была счастливым человеком – по самому большому счету. Ее вера в правоту идеи, которую она защищала в войну в партизанском отряде, – по слухам, она воевала, хотя ни разу не упомянула об этом – была столь глубокой и заразительно искренней, что в 1961 году я подала заявление в партию потому, что в ней состояли Галина Антоновна и мой отец Александр Тихонович Титов – для меня бывшие образцом настоящих коммунистов. Это по ее стопам я пришла в дом, на воротах которого помещен герб – пеликан, кормящий птенцов, символ самоотверженности труда воспитателя: пединститут имени Герцена – преемник Воспитательного дома в Петербурге, основанного Екатериной Великой.

Поговорите со старшими – у каждого был любимый учитель. Десятки наставников забылись, чьи-то имена вспоминаются с неприязнью или злорадством – «как мы ее доводили!» - но у всех был и любимый учитель, который любил своих учеников, дарил им свою любовь и учил добру.

Наши учителя воспитывали нас и старались сделать людьми – советскими людьми послевоенной формации. Уверяю вас – это не худшая формация, и «шестидесятники» ХХ века, которых вырастила послевоенная школа – не худшая популяция русского человека.

А мы, учителя шестидесятых по системе «делай, как я», научились от наших послевоенных учителей летать – быть счастливыми, получать радость от самого этого труда. Взяли лучшее и поняли главное: как нет ничего лучше работы любимой, особенно учительской, так нет ничего страшнее работы нелюбимой, особенно педагогической. Это и есть ненавистная каторга. Вне зависимости от зарплаты. Хотя хорошая зарплата ни в каком деле никому не мешала. Впрочем, нас, публику  60-х, весьма склонную к самоиронии, согревал парадокс: мы занимались любимым делом, в придачу к которому нам еще и деньги платили! Мы, пережившие культ личности и последствия его разоблачения, вынужденные выскребать из души «сталинских солдатиков», какими были в раннем детстве, поняв, что человек должен научиться думать и оценивать окружающее своим умом, старались учить своих питомцев думать самостоятельно. А так как во многом оставались наивными и к тому же нам очень хотелось в 1980 году жить при коммунизме, мы воспитывали их идеалистами. Утешает то, что в абсолютном большинстве они, вскормленные высокой русской литературой Х1Х века и поэзией шестидесятых годов века ХХ, выросли порядочными людьми. Смею об этом громко заявить, потому что по сей день поддерживаю связь с выпускниками 1965 года Братской школы № 13…

По стране идет зловещая жатва: закрываются десятки педагогических вузов. В тех, кого пощадила рука министерского чиновника, закрываются кафедры, идет сокращение педагогического состава. Остаются, как всегда, наиболее «удобные», самые адаптивные и выносливые – потому что весьма заметно увеличивается часовая нагрузка на педагога. Увольняют тех, кем труднее управлять – а это нередко самые талантливые, опытные и принципиальные. Так вершится пресловутая «модернизация педагогического образования» …

Охотно верю, что среди закрытых педагогических вузов немало «неэффективных». Предположим, среди них есть действительно малоэффективные – признанные таковыми не по формальным признакам вроде не вовремя заключенных договоров об аренде того-сего, а за дело: те, где зачет или положительную оценку на экзамене можно получить за мзду, чьи выпускники не идут в школы, а пополняют ряды «менеджеров по продаже» - попросту говоря, продавцов, работников бухгалтерии и прочих «специалистов», кому дипломные корочки помогают «покрасившее» выглядеть в резюме при устройстве на работу. Конечно, проще закрыть вузы, используя демографическую яму, чем разбираться в причинах создавшейся ситуации и разрабатывать меры по ее исправлению, использовав кадровую передышку в системе образования. Но все же – так ли уж виноваты педвузы?

Можно понять институты, которые получили в 1990-е годы право сменить вывеску и гордо влиться в ряды университетов: новый статус давал немало преимуществ, а кто же от них откажется, тем более нищие педвузы, которые всегда финансировались на пределе возможностей! И пошло-поехало! Кого только не готовят новоиспеченные университеты, каких только факультетов с красивыми и модными названиями в них нет! А исследовательские институты внутри университетов! А всевозможные филиалы и курсы по подготовке и переподготовке! А иностранные студенты и аспиранты с их оплатой обучения в конвертируемой валюте, благодаря которой начальство живет ах как красиво! И готовят эти наши университеты  кого угодно, кроме учителей!

Не буду говорить о факультетах, которые хуже знаю. Возьму «худграфы», на одном из которых проработала 33 года, с их извечной, то тлеющей, то вновь разгорающейся батрахомеомахией «художников» и «методистов». Можно сколько угодно осуждать педагогов-художников, которые приходили на должности сначала старших преподавателей, потом доцентов, а потом и профессоров, не имея никакой педагогической подготовки. И умудрялись известным способом получать ученые степени, не будучи учеными. Эти факультеты – лучшее доказательство очевидной, хотя и вслух не признаваемой истины: подготовка педагога, хотим мы того или нет, идет по системе «делай, как я». Если любой педагог попристальнее всмотрится в себя, он не сможет не признать: никакие методики с педагогиками не оказали на него такого влияния, как пример любимого учителя. Мы все склонны к воспроизведению той системы, в которой сами были обучены. Тем более в тех случаях, когда профессиональной педагогической выучки не прошли. На худграфах большинство художников, кроме прирожденных педагогов, таких как, например, Борис Михайлович Неменский, может готовить только себе подобных. И как они могут готовить педагогов, если их собственный педагогический опыт основывался на той системе обучения, которую они сами прошли в художественном вузе?! Естественно, они и приносят с собой эту систему, и учат будущих учителей, как художников, и гордятся теми выпускниками, которые стали членами Союза художников! Было всегда и остается сегодня их затаенной мечтой стремление в педвузе организовать ма-а-аленькую академию художеств. И чтобы не мешали эти надоедные методисты и настырные искусствоведы правильно, достойно – «творческим дипломом» - картиной или серией графических работ! – завершить тот процесс обучения на факультете изобразительного искусства, который начался на приемных экзаменах, где на особых экзаменах отбирались самые подготовленные или хотя бы обладающие специальной одаренностью в области изобразительного искусства. Заметим на полях: никаких специальных экзаменов на одаренность педагогическую в советском педвузе отродясь не было. И в  российском нет!
 
В нашу рыночно-потребительскую эпоху извечное для этих факультетов противостояние между «художниками» и «методистами» не могло не завершиться победой первых: именно эти факультеты стали приносить педвузам самые ощутимые прибыли. Сохраненная вопреки «мировому тренду» русская художественная школа привлекает к нам сотни и сотни учащихся с Востока, который «заболел» тягой к европейскому изобразительному искусству. Теперь деканы факультетов изобразительного искусства, получив в руки не только бразды правления, но и «материальные рычаги» и пользуясь безоговорочной поддержкой ректората – кто же от живых денег откажется?! – обрели вожделенное право единолично определять политику факультета и спокойно выживают всех, по тем или иным причинам неугодных и неудобных. И прежде всего - тех, кто пытается хоть как-то сохранить ориентацию процесса обучения на школу.

Желаете доказательств? Решите задачу: на факультете изобразительного искусства из четырех кафедр – художественного образования, декоративно-прикладного искусства, рисунка и живописи две должны быть слиты в одну. Как вы думаете, какие? Конечно, первые из названных. Хотя на первой – история искусства, создающая базу гуманитарно-художественной образованности, методика преподавания, музейная педагогика, а на второй обучают различным видам художественной деятельности, которую так любят и школьники, и дошкольники! Зато «творческие» кафедры, задача которых всего лишь познакомить с опытом и основами художественного творчества, конечно, остаются в полной сохранности.
 
Можно спеть песню безумству храбрых, в этой ситуации вступавших в борьбу за будущего учителя, можно написать еще одну статью (это уже самоирония!), но «против лома нет приема, если нет другого лома»! Говорят, в какой-то речи бывший доцент университета в те дни президент Дмитрий Медведев сказал, что педвузы не нужны, поскольку любой предметник - выпускник «большого университета» - может преподавать в школе. Не знаю, сама этого заявления не слышала, но произошедшие события говорят о том, что оно было возможно: институты - то закрыли!

Хорошо помню, как на пороге 1990-х расцвела педагогическая мысль. И опять – только о том, что знаю лучше всего, об именах, людях, идеях самых ярких и продуктивных: Л.М.Предтеченская с М.С.Каганом придумали новый предмет – мировую художественную культуру, Б.М.Неменский – редкая личность художника-педагога в высшем смысле этого слова – напомнил о том, что преподавание искусства в школе – самый эффективный путь воспитания взращиваемой души. Вслед затем началась гуманитаризация – гуманизация не только школьного, но и вузовского учебного процесса. Кафедры художественной культуры открывались в вузах самых разных профилей, и «гуманитарная подушка» стала основой первых государственных стандартов вузовского образования! Кто и когда незаметно и ловко выдернул из-под системы педагогического образования эту подушку?
 
Но и в лучшие времена педвузы не были ориентированы на отбор людей с выраженной педагогической одаренностью. Неужели и сегодня мы не поймем: можно поменять содержание образования, разработать новые методики  (ненавижу слово «технологии» в применении к человеку!) На это уйдут годы. Но ничего не изменится, пока не появится настоящий учитель.
 
Да, власть делает ставку на предметников – иными словами, информаторов. То есть не просто загоняет болезнь внутрь, а усугубляет ее. Как губят систему образования, лишая ее смысла, все бюрократические стандарты с их педагогическим воляпюком, напридуманным чиновниками от педагогики за последние два десятилетия. Как губит продуктивную идею единого государственного экзамена возведенная в сей высокий ранг любимая телеигра американских домохозяек, над которой мы потешались в 1960-1970-е годы. Только там премией были кофемолки и кухонные комбайны, а здесь угаданный или не угаданный ответ решает судьбу человека.  А то, что информационным натаскиванием вместо обучения ставится на голову и разрушается весь учебный процесс, лишенный главного смысла, что в сознании выпускника школы безнадежно дробится на пазлы целостная картина мира и воспитывается осколочное, или «клиповое» – самое непродуктивное мышление – вроде никого и не интересует! Или, напротив, кого-то вполне устраивает? Добавьте к этому разрушительное воздействие криминогенной, агрессивной и по большому счету лживой «телекартинки мира», присутствующей в каждом доме. Чтобы уж довершить выполнение неизвестно (или известно?) чьего заказа полного разрушения личности, самое широкое распространение получили компьютерные «стрелялки». Как говорят осведомленные люди, эти игры были придуманы в свое время для того, чтобы разрушить глубинные табу человеческой психики – запрет на убиение себе подобного, которые приводили к массовому психозу американских солдат во время и по окончании войны во Вьетнаме. Сегодня «стрелялки» разрушают эти фундаментальные табу в психике наших детей и становятся механизмом массового производства отморозков, с наивным садизмом выкладывающих в интернет видеоролики с записью своих подвигов. В частности, например, издевательств над старой учительницей физкультуры…

Давайте посмотрим правде в глаза: авторитет учителя сегодня и правда упал ниже плинтуса. Ни одна учительская голова по объему информации не сравнится с компьютером, а тем более интернетом. Даже если она, эта голова, владеет новыми технологиями – это не заставит сегодняшних детей смотреть на нее с немым восторгом: они, нынешние,  кажется, уже и рождаются с гаджетами в руках! Ну, в крайнем случае – под подушкой.
 
Ни один честный учитель не заработает праведными трудами ни палат каменных, ни даже крутой «тачки», что также могло бы поразить воображение его питомцев.
 
Что остается? Чем их взять, сегодняшних, прагматичных, целеустремленных и – как им кажется, – самодостаточных - это в лучшем случае, когда они хорошо «упакованы». А тем более других, лишенных возможности потреблять в обществе потребления, жадно провожающих глазами недоступные им принадлежности «красивой жизни» и ослепленных жаждой иметь их, ожесточенных этой жаждой? Нищий учитель для них – пример того, что нельзя, немыслимо жить честным трудом. И никакие благие призывы, услышанные от такого человека, который своей «неприспособленностью» вызывает их презрительное или в лучшем случае пренебрежительное отношение, не могут вызвать никаких не то что светлых чувств, но и простых позитивных эмоций. Так что же – тупик? Сдаемся на милость зла – победителя?
 
Да – если забудем, что все они, эти плюющие на все, и на нас с вами в том числе, гордо носящие драные джинсы и натягивающие на глаза капюшоны, говорящие на своем, не всегда нам понятном языке, выкладывающие в Интернет самые немыслимые свои подвиги, - наши дети, часто – заброшенные и одинокие, уходящие в соцсети и обманутые иллюзией общения, в глубине души ожидающие, жаждущие любви, тепла и доброго слова. Просто нужно уметь понять их. А главное – полюбить.

Я уже писала об этом, повторюсь: в борьбе добра со злом у нас есть два великих союзника – Вера и великая русская гуманитарная культура. Как человек православный, скажу: за тысячу лет православия были созданы такие духовные богатства, которых нам еще не на одну тысячу лет хватит. Два века русской светской гуманитарной культуры пополнили национальную сокровищницу Добра. Первый проводник в мир Добра – семья. Входящий в мир человек должен впитывать его с молоком матери – прежде всего в семье. А это значит, что сегодня, подняв рождаемость, мы должны распахнуть перед семьей настежь вход в эту сокровищницу. И понять: сегодня семья – наша главная забота, главная точка приложения сил всего мира русского и властей предержащих. Только получив в семье первую «прививку Добра», человек в школе не отвернется от него.

Но семья передает свое чадо школе. И там его должен встретить Настоящий учитель. Способный принять под крыло своих питомцев. Нет, не ангел, просто человек, окрыленный радостью любимого дела. Ради своих питомцев способный на самопожертвование – как легендарный пеликан, в раннем христианстве ставший символом жертвенной любви.

Нонна Александровна, большое спасибо за Вашу статью!
Очень трудно писать отклик на эту работу - эмоционально трудно. Всё правильно, точно и... так горько, так печально делается. И кажется, что процесс необратим, что потерянное не вернуть...

Когда я увидел название Вашей статьи "Апостолы добра", меня как током ударило. Такое совпадение!
Сейчас объясню, в чём дело: на нашем сайте опубликована статья "Апостол любви".

Эта статья учителя, учителя от Бога, И.Ю. Баженовой. Это учитель из тех учителей, что воспитывают человека целостно, учат не уча. Многие из учеников Ирины Юрьевны пронесли с ней дружбу через всю жизнь, вне зависимости от выбранной профессии. Я могу взахлёб рассказывать об уроках литературы, о кружке, который вела несколько десятилетий Ирина Юрьевна и на который приходили все её ученики: от школьников до пятидесятилетних... Но даже эта небольшая статья о Чехове передаёт дух, который разливался вокруг Ирины Юрьевны - дух добра, интеллигентности, подлинного вкуса, творчества, самостоятельной мысли.

Апостолы добра - статья учителя об учителях.
Апостол любви - статья учителя о добре.
Эта перекличка лучше любых откликов говорит о том, что есть на свете Свет. И значит, есть надежда...

Нужно писать такие статьи. Капля камень точит.
Изменить систему мы не можем, но делать своё дело вопреки всему и верить, несмотря ни на что, должны.

Что же касается глобальных и злободневных тем, поднятых в Вашей статье, то мне нечего существенного добавить к своему отклику, что я написал на предыдущую Вашу работу, опубликованную у нас.

Грустно... Грустно даже от того осознания счастья, что нам довелось в юности встретить таких учителей, а наши дети их встречают всё реже. Удар по учителю - самый страшный из ударов, что нанесла нынешняя глобальная идеология по человечеству. Это из разряда непрощаемых. И потому эта система обречена: у неё нет права на жизнь.

Остаётся лишь верить, что свет и зёрна добра, подаренные и посеянные в нас учителями, доживут до того времени, когда идеология "тотальной безнравственности" прикажет долго жить. Верить, что мы сумеем передать зажжённый в нас учителем-другом свет тем, кому жить в новом мире, идущем на смену нынешней торжествующей пошлости... А этот мир придёт, не может не придти. И мне кажется, не так долго и ждать осталось. Если теперешняя "система ценностей" продержится на плаву ещё пару десятилетий, то жить будет и незачем и некому. Такого Господь не допустит. Я верю.

Ещё раз спасибо, Нонна Александровна!
Нужно такие статьи писать, хотя бы для того, чтобы напоминать людям, что есть "мир лучший, мир духовный"...

Вероятно, каждому из нас приходилось ощущать, что он на каком-то своем внутреннем уровне что-то не приемлет, не имея возможности в данный момент рационально объяснить это отторжение. Так у меня происходило со словосочетанием «образовательные услуги». Не хочу я эти услуги оказывать, и все тут! Хочу учить детей.
      А собственно, почему?
    Перебрав всевозможные услуги: похоронные, парикмахерские, банные, и т.д., почему-то не хотелось ставить в один ряд с ними то, чем занимаюсь. Не вмещалось смысловое наполнение моей деятельности (так, как я ее понимаю), в эти самые услуги, чем-то они меня сковывали и ограничивали, возможно – оскорбляли, хотя услуги, как таковые, – дело-то, вроде, – хорошее. Почему-то вспоминался Грибоедов: «Служить бы рад, прислуживаться тошно».
    Однако, правительство нам, вроде как, не прислуживаться предлагает, а оказывать услуги. Опять-таки – не служить, а оказывать услуги. В чем, собственно, разница, и почему на душе так плохо от самого словосочетания? Не снобизм ли во мне говорит? И почему учительство так сопротивляется этим самым услугам?
     Стала думать.
    Кто придумал эти самые «образовательные услуги»? Как обычно – анонимность. Нет, чтобы сказать: «Иванов Иван Иванович предложил назвать работу учителей «образовательными услугами, а Петров Петр Петрович предложил назвать работу врачей «медицинскими услугами», и т.д.» При большевиках существовала фраза – «группа товарищей предложила…», а сейчас даже группы товарищей нет. А кто предложил-то? С кем говорить об этом? Мы все время имеем дело с какими-то фантомами, которые предлагают то реформы в образовании, то реформы в других отраслях. Кто именно? Эти фантомы, ведь они, наверняка, имеют конкретные фамилии и должности?
     И почему-то мне совсем не хочется, чтобы мне предлагали медицинские услуги, я хочу, чтобы меня лечили, коль в этом возникает необходимость.
   Что происходит в обществе? Ведь во все времена, начиная с древних времен, главными людьми в обществе были Учителя и Врачи, ибо первые несли Знание, а вторые – исцеление, возвращение целостности организма. Сейчас Знание заменено информацией,  поди в этом потоке информации отыщи Знание, а о целостности организма вообще не говорят, лечат отдельные органы. Девизом времени можно считать рекламу солподеина: «Нанесите удар по боли!» Не разберитесь, отчего эта боль у вас возникла, не исцелитесь от боли, а нанесите по ней удар. Создается впечатление, что наносить удар, как способ реагирования,  – веяние времени.
    Что же, все-таки, происходит в Отечестве? Жили-жили люди, веками что-то созидали, искали смысл жизни, страдали Толстые и Достоевские, говорили о том, что «умом Россию не понять», возводились и разрушались храмы, и вот, –  приплыли  к образовательным услугам: «А не изволите ли…» Как-то это вообще выпадает из контекста истории страны.
    Несомненно, существуют разные точки зрения, и разные аргументации, но мне хотелось бы изложить то, что я вижу.
    Союз распался, нужно было как-то выживать. Управленческие кадры в стране были, мягко говоря, слабые. Быстренько решили посмотреть: а в других-то странах как решаются вопросы управления? И наши управленцы скоропостижно стали менеджерами, которым, по большому счету, не важно, чем управлять: фирмой «Кока-кола», или медициной, или образованием. На медицинском конгрессе доктор Рошаль приводил пример такого менеджмента: медикам предложили нормативы, по которым они должны были выбирать, что покупать, вату или рентгеновское оборудование, объединив не объединяемое. И доктор Рошаль говорил о том, что при любом менеджменте хорошо бы иметь специалистов в той области, в которой этот менеджмент проводится, чтобы осмысленность процесса менеджмента не исчезала.
    Создается впечатление, что всю страну превратили в некую фирму, где существуют только экономические категории и управление этими категориями. Человеческий фактор вообще изъяли.
    Рудольф Штайнер  в книге  «Методика обучения и предпосылки воспитания» пишет: «Самое важное в преподавании и воспитании совершается между душой учителя и душой ребенка» и «Интересы материалистического мировоззрения минуют человека, они развивают у воспитателя невероятное равнодушие к душевной жизни его воспитанников».
    Подразумевают ли образовательные услуги интерес к душевной жизни воспитанников?
   Стала разбираться с самим толкованием слова «услуги». Ни в словаре Даля, ни в словаре Ожегова такого термина нет. Что нам предлагает Интернет?

Услуги - - англ. service; нем. Dienst. Полезная целесообразная деятельность,  выражение соц.-экон. отношений в форме непроизводительного труда .  У. делятся по характеру  потребления на индивидуальные (напр., труд врача, учителя, портного) и общественные (труд по обороне страны и охране порядка), судопроизводство. У. как особая потребительная стоимость  чаще всего выступает как невещная форма  труда и в нац. доходе  не учитывается.
http://www.onlinedics.ru/slovar/soc/u/uslugi.html

Получается, что образовательная услуга – сервис, не предопределяющий интерес к душевной жизни ребенка. Обучение, воспитание – это другие категории. Почему их изъяли из образовательного процесса? Зачем? Или подразумевается, что они как-то сами собой приложатся к новому обозначению труда учителя?
   Казалось бы, всего-навсего поменяли терминологическую базу, но вместе с ней ушло смысловое наполнение самого процесса обучения и воспитания. Сам процесс оказался не целостным, а расчлененным, урезанным, оскудненным. Учительство никогда в Отечестве не жило богато, но было смысловое наполнение деятельности: «Сейте разумное, доброе, вечное…»  И учителя старались это делать, как умели, делая акцент не на менеджменте процесса, а на душе воспитанника. Это грело их души, помогало выстоять в самые тяжкие времена, перенести все трудности и собственную нищету, ибо деятельность учителей в их сознании сопрягалась с добрым и вечным. Сейчас у учительства даже смысловое наполнение их деятельности отобрали, оставив смысловым наполнением работы – «услуги», завалив бесконечными отчетами, бумагами, конкурсами и т.д. Другими словами, формализовав все до одиозности.
    Почему в Америке так плохо с образованием, и почему наши преподаватели в той же Америке пользуются такой популярностью? Потому что Америка давно перешла к «услугам», тестам, и при обучении детей менее всего заботятся о душе ребенка, там заботятся более всего о политкорректности. Что создает такая система образования можно судить по проявлениям Америки в Иране, Афганистане, той же Ливии, по американским фильмам и американским героям.
   Наши топ-менеджеры, молодые и активные, получившие экономическое образование в Америке, но школьное – в России, вдохновившись американской системой образования, изо всех силенок стараются убрать из традиционного российского образования именно то, что является архетипическим наполнением нашей образовательной системы, выхолащивая ее до состояния поточной линии, или конвейера.
Андрей Вознесенский писал:
         
                                                          «Толпами автоматы
                                                           Движутся к автоматам,
                                                           Сунул жетон измятый,
                                                           Вытащил сок томатный».

    Создадим биороботов?
   

Приветствую, КАРР! (Как Ваше имя?)   
Благодарю за отклик. То, что я выложила на сайте, - наброски статьи, которую собиралась написать. Потом интерес как-то угас. Но, не суть... Чего-то там написала.
О чем речь, собственно? О том, что "сначала было СЛОВО..." Слушала я как-то выступление Путина, где учителя ему говорили, что негоже их деятельность называть образовательными услугами. Путин ответил, что названия не всегда бывают удачными, назвали же пенсионный возраст "годами ДОЖИТИЯ", ему это не сильно нравится, но ничего, народ понимает, о чем речь идет. Другими словами, я поняла, что Путин НЕ ПОНИМАЕТ. Чего именно? "Как вы лодку назовете, так она и поплывет". Он не понимает, что каждое слово имеет не только смысловое, но и энергетическое наполнение. И называть обучение и воспитание детей в школах образовательными услугами, означает не только подмену понятий, но и выхолащивание самой идеи.
Обидно, что страной управляют люди, которые НЕ ПОНИМАЮТ таких важных вещей. Я хорошо отношусь к Путину, он много полезного делает. Не знаю, имеет ли смысл от президента требовать понимания таких категорий, но этого понимания очень хотелось бы...
Что касается подростковых и оных тусовок. Моей внучке - 12 лет, и я их тщательно исследую. Конечно, детишек бесконечно жаль, но это мы, взрослые, допустили такой беспредел в информационном пространстве. Когда началась эта перестроечная вакханалия, интеллигенция ошарашенно отошла в сторону, пытаясь разобраться, что же это такое выползло на первый план. А выполз регресс и братки, они долго думать не стали, они бабки делали и делают. И только в последнее время думающие люди стали пытаться как-то ограничить потоки грязи и низкопробности, которые выливаются на головы детей повсеместно. Как бы не старалась семья, все равно, ребенок находится в своей подростковой субкультуре, которая переплюнула глюки и тараканы всех предыдущих подростковых субкультур. И вся эта грязь хорошо проплачивается из-за бугра, теперь не так-то просто ее обуздать, потому что алчность человеческая меры не знает. Но все же попытки есть.
Если в нашей молодости модно было быть умным, то сейчас модно быть богатым, а это, как говорят в Одессе, - две большие разницы. Пока в обществе не появится запрос на умных и образованных людей, нам придется трудиться столько, сколько хватит сил. Мне иногда кажется, что у меня их осталось мало, потому что статьи почти не пишу. Такое впечатление, что где-то в пустыне кричишь: "Люди, ау!"
Что я еще могу сказать? Самым внимательным образом просматриваю материалы КОБ (Концепция Общественной Безопасности), уже несколько лет. С ними можно соглашаться, можно - не соглашаться, но ребята там работают очень умные и образованные.
Один из последних роликов - Деньги и Эпоха Водолея. Ефимов В.А. (11.04.2013)
http://kobtv.narod.ru/
К деньгам я имею самое отдаленное отношение, мне просто интересны лекции Ефимова. И вот что понравилось в этой лекции. Ефимов говорит, что мы не будем бороться, мы просто будем жить по-человечески. И приводит опыт с обезьянами, которые жили на разных островах в море, и не имели возможности общаться друг с другом. На одном острове стали семейство обезьян учить мыть фрукты перед едой. Задача - не из простых, учили долго, но научили. А когда научили в полноте, то на соседних островах обезьяны, которых ничему такому не учили, стали мыть фрукты.
???
Он предлагает этот феномен назвать так, как вам удобнее: раскруткой эгрегора, напитываем информационного пространства, и т.д., кто какими категориями работает.
Если мы, без чувства тревожности, в полноте, научимся спокойно и ровно жить по-человечески, это уже много даст нашим детям. По сему, мой девиз - "делай, что должно, и будь, что будет".

Довесок:
"...назвали же пенсионный возраст "годами ДОЖИТИЯ", ему это не сильно нравится, но ничего, народ понимает, о чем речь идет. Другими словами, я поняла, что Путин НЕ ПОНИМАЕТ. ..."

Неприятно назвали. Но, знаете ли, точно. Так честнее. - здесь и сейчас.
И вряд ли "годы дожития" изменились бы в сути своей, при сколь угодно пышном и почтительном названии.

Ярослав, "годы дожития", разумеется, относятся к земному периоду жизни.
И я не зря уточнила, что этот термин точный "здесь и сейчас".
"Уточнить точнее"? - Да пенсии у большинства россиян мизерны, на полноценную жизнь не хватит их, только на "дожитие".
Будете возражать про "богатую духовную жизнь"?
(Значит, это будет "земное дожитие при богатой духовной жизни")


довесочек: "мудрец на пенсии" или "мудрец пенсионного возраста" - тоже достаточно нелепо.
Сопрягаете слова из разных смысловых или разных лексических пластов.

О чем спорим-то?
Повторюсь: "Как вы лодку назовете, так она и поплывет".
Начну с занудства (не высокоумия). Каждый человек (по определению психологов) живет не в реальности, а в собственном мифе. Для того, чтобы научиться жить в реальности, нужно очень-очень потрудиться, и - не в одной жизни.
Этот собственный миф как формируется? (Если говорить в категориях Кастанеды, то это - "сборка мира"). Прежде всего, он формируется ближайшим окружением ребенка (семьей), потом - социумом. Причем, формируется тогда, когда фильтры и защиты, которые ставит себе человек, еще не созданы, т.е. вся информация пишется в сознание и бессознательное напрямую. Другими словами, в вас окружение наталкивает все, что ни попадя, и это записывается намертво (как на CD) как запись нормы. Механизмы человеческого реагирования создаются до 3-х лет, максимум - до 5-ти лет. И человек, в которого натолкали Бог весть что, если не производит пересмотр представлений, то всю жизнь живет вот с этими далеко не целостными представлениями всю жизнь, даже не вникая в то, что его-то самого там - чрезвычайно мало, там - совсем другие люди, с совсем другим опытом. Но он полагает, что это - его мировоззрение, его мнение, его представления. 
Веселенькая картинка?
А теперь - " вначале было слово..."  Если человеку заложить в голову, что старость - страдание и убожество (годы дожития), то он будет страдать от своей немощности. Если старость (и пенсионный возраст) рассматривать как апогей жизни, что и делают на Востоке, то при всех сложностях в физическом мире человек будет внутренне готовиться к ПЕРЕХОДУ как к величайшему событию.
И при чем здесь размер пенсии? Вы что, полагаете, что американские одиозные старухи, которые изо всех сил стараются сохранить ужимки и прыжки подростков, сильно счастливы? Да у них внутри "пусто-пусто", как при игре в домино. Да, им легче накормить свое физическое тело, но - "не хлебом единым жив человек". Никто не станет отрицать высоту духовной жизни в Тибете, но разве там - оазис сытости? Это (наскоро) о "годах дожития".
Что касается образования при социализме. Совершенной модели образования человечество пока не выработало, вероятно, это - вопрос далекого будущего. В любой образовательной системе много недостатков. Более того, жизнь изменяется, и образование должно меняться. Меняться, но не разрушаться! Наше образование разрушают тупым копированием чужих догматов и ошибок. Целостность образования разрушают, изымая из образования главное - человека. Человека нет, есть технологии.
Что касается того, принимают или не принимают на Западе наши дипломы, то это - их проблемы, не наши. Что мы так переживаем, что нас в чем-то не одобряют, в чем-то не принимают? Нешто мы так зависимы от чужого мнения? Все эти американцы (и не только) тупы, как валенки. Хватательные рефлексы у них хорошо развиты, в этом мы явно от них отстаем. И стоит ли догонять, большой вопрос.
Многое я более подробно изложила в своих статьях, не хочется повторяться.
С совершеннейшим почтением к оппонентам...