Здравствуйте, уважаемый товарищ Пёстрый!
«Товарищ Ярослав» — это звучит веселее и оригинальнее, чем «господин Ярослав» или «гражданин Ярослав». Да, Вы правы, я тут, волею судеб, подрядился танцевать главным бюрократом. Такая роль...
Роль, откровенно говоря, туповатая. Благо, не единственная. Радует же меня шелест разных плоскостей и завитков в Замке — и можно здесь переходить из роли в роль без потери лица и смысла. Иначе, наш сказочный Замок давно бы свернулся в газетный рулон. Вы, Пёстрый, у нас третьим будете, кто пришёл сюда прямиком из литературных миров! (Забудем на время о тех гордецах, кто считает эти миры чем-то эфемерным и безнадёжно устаревшим, как совесть.) У нас ещё есть Слава Сумалётов и Джон До. Теперь вы можете разыгрывать нас на троих. А разогреете — мы тоже начнём подавать надежды. Подавать надежды — это так хорошо...
А ещё у нас есть говорящие зверушки: они аборигены Замка. А в Вашем мире, Пёстрый, есть зверушки? Они понимают язык деревьев? Отвечают вам и помогают в работе? Покликайте наших — они уже навострили души и только ждут призыва к разговору. Они у нас скромные, первыми не набрасываются на первого встречного со своими репризами. Но и пальца им в рот класть не советую — засмеют до полного обронзовения. Один вот злюка до сих пор с пьедестала слезть не может и бьётся, застыв, на его пятачке с какими-то дураками.
Беда людей, Пёстрый, в том, что мы считаем вас — своими фантазиями, а свои фантомы — реальностью. А некоторые из нас до того уверовали в глаза и уши свои, что всё мистическое, всё символическое и поэтическое почитают наивностью или (не поверите, Пёстрый!) глупостью. Впрочем, отражение ведь зависит не столько от отражаемого, сколько от желания отражателя вступить в диалог с собеседником.
Я люблю пофилософствовать, как все бюрократы. Не буду больше Вас утомлять, Пёстрый, вводными предложениями, а предложу перейти к конкретному делу, что и Вам должно быть вольготнее:
Шел я к вам не один день. И вот пришел. Впоследствии я расскажу вам, как я шел.
Это очень интересный план! Я уже третий десяток лет бьюсь над вопросом:
как пришёл сюда мой герой, Сумалётов? Зачем он пришёл — это его личное дело. А вот — как?! Да и я тоже... долго сюда шёл и упорно. Утешает меня лишь то, что я не знал, куда я иду, а когда узнал, было уже поздно — я пришёл. Впрочем, о деле.
И расскажу вам о деревьях и травах, и о волшебном народе... и много еще о чем.
Ах, у нас тут много веток... Есть такие хорошие, а на них давно никто внимания не обращает. Вот, например:
чудо же, а не ветка! Хорошо бы Вам, Пёстрый, ею заняться. Впрочем, я, кажется, обещал не давать руководящих указаний, уважаемый Страж? Само как-то сорвалось с языка — стаж.
А вы расскажите мне о себе и о мире человеков.
Вот хватка! Похвально. Сразу видно делового... чуть не сказал, человека. Не обижайтесь, Страж! Мы с трудом пока понимаем кого-нибудь на нашем свете, кроме себя. Но себя мы понимаем ещё меньше!
Что же я Вам могу рассказать о себе? и о мире человеков? Вот Замок. Он и расскажет. Причём, лучше, чем каждый из нас. И о лучшем мире, чем тот, который мы привыкли считать миром. Я же только могу тихонько ликовать, что с Вашим появлением в нашем мире прибыло жизни. И это, пожалуй, всё, что я должен был рассказать, но я, как всегда, увлёкся и раззадорился.
Постараюсь впредь иногда сдерживаться и не слишком мешать вам, литературным героям, общаться между собой на радость людям. Вы, в отличие от нас, умеете и любите слушать. А мы не только слушать почти разучились, но и разговаривать. Ведь что это за разговор, когда никто никого не хочет слушать, а все говорят-говорят-говорят одновременно и постоянно...
Чтобы нам научиться слушать друг друга и затем вновь обрести дар речи, мы и ходим в наш Замок. Впрочем, я не могу судить за других, но я сужу о себе и хожу сюда за тем, чтобы научиться слушать и разговаривать. Я устал говорить — я хочу разговаривать, Пёстрый! И только ради этого практического идеала смиряюсь со своим виртуальным бюрократизмом. А научимся когда мы слушать друг друга, мы услышим не только себя — но и вас, и весь мир. И деревья заговорят с нами, и реки, и звёзды, и звери, и книги...
Я еще так мало знаю.
Мы, люди, обложили себя знаниями со всех сторон от страха и одичали в гордом одиночестве. Разум подкосил наши силы, пока мы гонялись за ним...
Будьте как дома, Пёстрый. Остальное — само обнаружится.
