ПОЧТИ ЭСХАТОЛОГИЯ.
1. ОСНОВНОЙ АКРОСОНЕТ
Ястреб невидим. Он в небе. И алчет добычи.
В кем-то назначенный час кару обрушит зенит.
Аспид, пригретый у сердца, - прикормлен, привычен, -
Срок подойдёт – ядовитые зубы вонзит.
Ужас – у каждого свой – на судьбе письменами
Вывела чья-то рука. Красные буквы горят.
Ад предрешён, в предсказанья вплетён, и не нами –
Жалкими, слабыми – будет нарушен обряд.
Ангелы, в стайку собравшись, заплещут крылами,
Юные люди шагнут, обречённые, в пламя…
Кто-то поднимет уроненный павшим штандарт -
Армагеддона земное, последнее знамя.
Рокот разрыва. Зло сдохло. Победа за нами.
Радуйся, мой победивший, спасённый собрат!
2. Ястреб.
Ястреб невидим. Он в небе. И алчет добычи.
Перья тугого хвоста ветра поток тормошит,
Дёргает и распушает. Он был бы комичен,
Но от холодной свирепости взгляда любой задрожит –
Будь то пичужка с восторженным щебетом птичьим,
Будь то зверушка внизу, что деловито бежит:
Способ убийства имеет немного различий,
А результатом – живот ястреба будет набит.
К писку и визгу добычи равнО безразличен,
Не нарушая не им заведённый обычай,
Милых и гадких – любых – ястреб спокойно казнит.
Кара безвинная много имеет обличий…
Вне справедливости, вне человечьих приличий
В кем-то назначенный час кару обрушит зенит.
3. Восторженная пичужка.
В кем-то назначенный час кару обрушит зенит.
Пусть. Я беспечна сегодня. Мой нрав необычен.
И ожерелье с рубинами ярче брусничин
Больше на шее моей, взгляды маня, не звенит.
Простенькой радости зов ныне меня не пьянит,
Слух не насытится ситцевой песней синичьей,
Прежних кумиров моих – величин и величий –
То ли потерян давно, то ли разряжен магнит.
Как привлекает меня тот, кто сейчас знаменит,
Нового идола клич мысли мои полонит –
Этот восторг будет длителен и безграничен.
Быстро меняется всё, быстрое время летит,
Старым остался во мне лишь к новизне аппетит –
Аспид, пригретый у сердца – прикормлен, привычен…
4. Деловитая зверушка.
Аспид, пригретый у сердца – прикормлен, привычен,
Кожа лоснится, когда он на солнышке спит –
Чёрный, блестящий, смиренный, не зная обид,
Рабски хозяину предан… Расчёт романтичен:
Долг благодарности больше, чем страх зуботычин.
Этот зверёк – человеческих чувств прозелит.
Я не боюсь, что когда-то им буду убит.
Аспид конкретен. Он – личность. А страх обезличен.
Аспид – защитник. Мой выбор, поверьте, практичен.
Я в обращеньи с ним ровен, настойчив, тактичен…
Люди считают: опасный и злой паразит,
Как ни приручен, приучен к порядку, приличен,
Но – по-змеиному мстительно-эгоистичен –
Срок подойдёт – ядовитые зубы вонзит.
5. Фатальность.
Срок подойдёт – ядовитые зубы вонзит
В сочное тело болезнь. Старость не за горАми.
(Видели, может, какими чумными глазами
Смотрит на юную пару седой инвалид?)
Не уберечься. Для каждого жребий отлит
С чёрною меткой беды, со стальными зубами,
Что разжуют (хорошо, если выпустят сами).
Будь же готовым к тому, что тебе предстоит.
Кто-то запутался в сетке пустячных обид,
Кто-то прошляпил свой шанс, кто-то будет убит:
В тысяче масок несчастье знакомится с нами.
В каждом семейном шкафу по скелету сидит.
Нет обделённых фатально. Никто не забыт.
Ужас – у каждого свой. На судьбе. Письменами.
6. Личный ад.
Ужас у каждого свой. На судьбе. Письменами.
С самого первого дня выстроен символов ряд,
Но невозможно прочесть – нет на земле словаря,
Чтоб предсказанья, всмотревшись, понять. Временами
Видится что-то поэтами и мудрецами.
Либо астрологам шлют звёзды подробный доклад,
Либо, уставясь в ладонь, глухо бубнит хиромант,
Либо впрямую нам Рок сыплет вещими снами.
Можно к цыганке пойти и, простившись с деньгами,
Благоговейно ловить то, что знаем и сами
(Иль наплетёт чепухи сквозь ритуальный обряд).
Лучше всмотреться в себя. Встанут перед глазами
Факты грядущего, будто бы надпись словами
Вывела чья-то рука. Красные буквы горят.
7. Общий ад.
Вывела чья-то рука (красные буквы горят
И прожигают крошащийся древний пергамент):
«Всякий вошедший простится с надеждой». Мольбами
Здесь не разжалобить. Здесь никого не простят.
Мрачной палитрой огня смят человеческий взгляд –
Радостных красок не дарит угрюмое пламя.
Бездна отчаянья в призрачном скрыта бедламе.
Вечной агонии гул: воют, скрежещут, вопят –
Страждут – живые дрова, жертвы духовных растрат.
Яростный жар у костра – в сто небоскрёбов костра! –
Вечно питают народами и племенами.
Пусть проклинают одни, пусть же другие острят,
Дарит забвенье слепцам голосом сладким кастрат, -
Ад предрешён, в предсказанья вплетён. (И не нами.)
