Эта работа написана несколько лет тому назад в порядке помощи одной из моих коллег, которая обратилась ко мне за консультациями по теме «Идеал женской красоты во французской живописи второй половины XIX века».
Для всякого человека, который интересуется или историей европейской культуры, или историей французской живописи, или философией культуры и эстетикой, эта тема столь же очевидна и естественна, сколь и трудна в исполнении. И эти трудности вполне объяснимы. Во-первых, они объяснимы постольку, поскольку разработка этой темы соприкасается с общефилософской проблемой соотношения идеального и реального.
Нельзя не отметить, что идеальные представления о женской красоте, женственности и добродетели являются и интуицией, и понятийным средством, благодаря которому общее начало жизни обнаруживает себя в конкретных явлениях культуры и цивилизации. Так же можно говорить, что и само искусство сродни философии или "умозрению" в красках и камне. Многим всё это представляется спорным, но тем не менее, искусство не живёт без рефлексии прекрасного начала жизни.
Во-вторых, трудности разработки этой темы связаны с тем, что идеалы женственности часто являются не просто национальным символом, но более или менее тщательно оберегаются нормами и традициями религии, а значит, являются условием взаимопонимания национальных культур, которые развиваются в рамках христианской цивилизации.
Наконец, в-третьих, трудности этой темы объяснимы и тем, что идеалы женской красоты и добродетели не могут быть осознаны без обращения к социальной и гендерной проблематике. Очевидно, что гендерные отношения несут на себе крест основных проблем рода человеческого, в которых он себя или осознает, или окончательно потеряет: тайны жизни и смерти, формы человеческой чувственности, пути и возможности их преображения, образ любви и таинство брака, бремя отцовства и права материнства, т.д. Уже в силу одного этого идеальные представления о женской красоте не могут не быть средоточием антропологических, психологических и нравственных характеристик социальной и культурной эволюции человека.
Указанные нами трудности точно адресуют нас к особенностям развития французской культуры и искусства. Можно сказать, что именно во французской словесности и живописи поиск выразительных средств для воплощения идеала женственной красоты одновременно был поиском социального идеала и порядком социокультурных отношений .
Уже в средневековой Франции словесность точно очерчивает представления о куртуазности и куртуазной любви, а «Роман о Розе», написанный около 1230 года рыцарем Гильомом де Лоррисом, становится своего рода «словарем символов любви». Автор обыгрывает малейшие оттенки любовного чувства, его целью является воплощение возвышенного идеала куртуазной любви, переживания его героя утончённы, описания природы и чувств в высшей степени поэтичны. Традиция куртуазного описания любви во французской словесности не обрывается, но трансформируется. Появляются такие произведения, как «Элоиза и Абеляр» Пьера Абеляра и «Манон Леско» аббата де Прево.
История французской живописи также дает немало примеров, которые можно интерпретировать и как живописное ощущение идеала красоты и женственности, и как стремление к познанию чувственной природы человеческой жизни. Уже к середине ХIХ века французское живописное искусство накапливает значительный жанровый, эстетический и технический опыт, который позволяет раскрывать эту неисчерпаемую тему в контексте различных стилей исторических эпох французской культуры.
Изобразительный опыт таких стилей, как барокко и рококо, превращает популярную в то время эстетику гравюр "мод и нравов" в зрелые и художественно законченные живописные образы А. Ватто и Ф. Буше.
Мало кто знает, что в 1717 году восхищение живописными достоинствами картины А. Ватто «Паломничество на остров Цитера», которую он представил в Академию, заставило жюри нарушить традицию и вместо звания "художника исторического жанра", которое присваивалось всем живописцам при вступлении в Академию, дать Ватто звание "мастера галантных празднеств".
Так художественный вкус, живописная техника и эстетическое совершенство элегической тональности картины Антуана Ватто заставили конкретизировать академические представления о жанровых возможностях живописи.
Образ женственной красоты в искусстве неизбежно связан с образной полнотой и нравственным обликом любви. Любовь не поддаётся определениям, но она художественно выразима и в слове, и в пластике и в «воздушной рамке» живописных полотен. Творческая мысль художника не может не соприкасаться с ней, когда его замысел воплощает красоту женственного образа.
Живописные полотна А. Ватто идеализируют образ галантной любви и последовательно передают все разнообразие ее вымышленного и бередящего любовную фантазию мира.
Франсуа Буше, наоборот, обращается к мифологическим сюжетам амурных похождений богов и делает их прообразом своих живописных полотен. Он становится проводником новой «эстетики любви», в которой прекрасное отождествляется с чувственным наслаждением, а образ женственности несет в себе не смысловой характер, но его праздничный декор и красочность, вычурность и развлекательность.
На протяжении своего долгого развития французская живопись не теряет своего напряжённого размышления о любви как таком «диапазоне» человеческого существовании, который способен вместить чувственную полноту человеческой природы. И строит свои «модели», «образы» любви, которые обретают свою смысловую и социальную полноценность.
По нашим наблюдениям, французскому искусству свойственны поиски и даже смены эстетических представлений об идеалах женской красоты, любви и сознания жизни в образах чувственной привлекательности. Тем не менее, наблюдаемые в процессе развития французской культуры изменения эстетического идеала свидетельствует, на наш взгляд, об интеллектуальной основе эстетических программ разных художественных эпох французского искусства.
Ирина Николаева
