Вадим, поясню свою мысль. Под борьбой христианства с язычеством в первые века новой эры я имел в виду не физическую, но духовную борьбу. А именно: создание такой системы мировоззрения, в какой все без исключения боги и духи природы либо объявлялись бесами, либо плодами фантазии. Такая мировоззренческая система была создана. И только по этой причине, когда христианская церковь стала государственной религией, под внешние меры была подведена уже готовая духовная и нравственная база. Искушение применить внешнее насилие для ликвидации последних очагов язычества уже вторично по отношению к выигранной ранее духовной битве (где-то христианство больше подверглось искушению власти кесаря и применяло более жёсткие меры, где-то меньше, но суть оставалось единой — язычество было побеждено сначала нравственно и духовно, а уже затем ликвидировано физически).
Оценка духовной победы христианства над язычеством не так однозначна, как кажется. Это двойственная победа: у неё есть как благие, так и злые последствия. И злые мы пожинаем по сей день: то отношение человека к природе, какое породило технократическую цивилизацию, во многом было сформировано и оправдано христианским отношением к духам природы как бесам или фантомам.
Можно ли было включить в христианский пантеон наряду с ангелами и светлых духов природы, чётко отделив их от демонических сущностей, как отделены ангелы от демонов? Можно ли было выделить духовно светлую и благую весть в языческих верованиях, отделив её от демонических искажений и человеческих суеверий? Вопрос не имеет уже ответа. Состоялось то, что состоялось: огульное очернение языческих богов и духов природы. Причиной этого мне видится аскетический уклон в христианстве первых веков, сформировавший основные мировоззренческие каноны и установки христианской традиции.
Если бы к языческому наследию (в каждом народе, куда приходило христианство: единого язычества ведь не было, каждое верование было конкретно и обладало своими пантеонами и своей традицией) отнеслись бережней, мудрее, духовно зряче, то вся человеческая цивилизация могла быть иной. И мы бы жили сейчас в совершенно ином мире, и над нами бы не висела угроза тотальной экологической катастрофы. Но что сделано, то сделано.
Печально другое: косность христианской церкви, нежелание ни на йоту пересмотреть сформированное святыми отцами отношение к природе и её духам. Весь накопленный веками в языческих культах опыт взаимодействия человека с духами природы был отброшен и огульно объявлен бесовским. Только в индуизме сохранилась преемственность традиции общения человека со стихиалями.
Причину такого огульного уничтожения духовного опыта предшествующих веков в христианстве я вижу ещё и в наследовании им иудейской традиции, крайне нетерпимой к любым религиозным культам и любому духовному опыту, кроме иудаизма. Эту нетерпимость, доходящую порою до полной нравственной глухоты («жестоковыйности»), ветхозаветного духа христианство не смогло духовно преодолеть до конца и во многом приняло в своё мировоззрение. В этом коренится множество и других проблем, не только в отношении к природе. Высокомерное отношение к творчеству человека и к культуре тоже имеет корни в иудаистической традиции. Вообще дух великого инквизитора в христианстве и есть ветхозаветный дух, разница только в одёжках и букве.
