На площади одного из городов России во времена – трагичнейшие в истории Земли (не столько по количеству жертвоприношений, сколько по своим нравственным последствиям и потенциям) – бедный еврей среднего возраста, остановившись и откинув назад лысеющую голову: "Поэзия – это власть",– сказал своей спутнице. "Я к смерти готов",– добавил он.
Этот город – Воронеж. Год – 1937 от РХ. Она, спутница – Анна Ахматова и... всемирная история. Он – невысокий человек и гениальный поэт с шутовской фамилией Мандельштам. "Поэт! Ты царь",– проговорился за 100 лет до этого другой, «потомок негров безобразный».
Власть, царь... – ??
–"Он мастер? Мастер?"– домогался в телефонной трубке ночной металлический голос…
–"Да, он мастер…"– ответил Пастернак.
Физическая участь Осипа Мандельштама была решена.
Гений тиранства, тёмный визионер и сознательный слуга того, кто искушал Галилеянина в пустыне, знал, что такое: Мастер. Что такое: Язык!..
Как, почему забытый людьми человек – пусть виртуозный стихоплёт, но никому уже не интересный и не нужный, кроме шелестящей кучки словесников, заметаемой временем в какой-то крайний запасной угол, – почему опальный, непубликуемый и безнадёжный Мандельштам мог так волновать безраздельного властелина и стать поперёк пасти, с неисповедимой лёгкостью пережёвывавшей миллионы?
Не только мог, но и стал, но и – победил! Исторический царь оказался слабее поэта.
Когда происходит обратное, нация обречена на духовное, а затем и физическое вырождение.
Сталин – осознавал, Ленин – по наитию, но не первый раз в мире начинали ломать историю народа с ломки языка!
Язык – лицо нации. Лицо – это судьба, то есть смысл жизни. Поэзия – место встречи души языка с душой человека.
Свобода СловаУ меня нет однозначных ответов на твои вопросы, Марат...
