Да, зрелище очень грустное с этим храмом. И ещё грустнее читать комментарии, в них самые разные эмоциональные реакции, часто вполне справедливые, но совсем нет желания осмыслить происходящее.
Через статьи Людмилы всё больше проникаюсь поэзией и музыкой архитектуры. Удивительные вещи она открывает. Была просто потрясена исследованием про краббы и кроссы.
https://lib.rmvoz.ru/bigzal/zabytyye-smysly-christian-architecture Вот где настоящая поэзия:
живые ростки нивы духовного пробуждения, еще нераскрывшиеся липкие листочки, распускающиеся на «живых камнях»...
В статье о «О средовом подходе и мелодиях тишины»
https://lib.rmvoz.ru/bigzal/melodii-tishiny нашла две важнейших для себя опорные цитаты:
«Вся культура может быть истолкована как деятельность организации пространства» (П.А. Флоренский)
«Органичная архитектура – это архитектура «изнутри наружу», в которой идеалом является целостность» (Ф.Л. Райт)
Если будет организация внутреннего пространства, тогда и внешнее пространство будет обустроено. Сейчас пока всё происходит наоборот. Наше внутреннее пространство обустраивается по принципам внешнего. Это может быть не так плохо, но только в том случае, когда внутри ещё совсем пусто. Как говорил профессор Преображенский: «Разруха она в головах». Если изнутри мы ничего не можем привнести, кроме разрухи, то пусть хотя бы внешние формы (выстроенные по традиционным канонам, пусть даже без их осмысления) вносят какую-то обустроенность во внутренний мир. Но такое миропостроение всё равно вторично и ущербно по сути.
Если же наши внутренние окна откроются для созидающего животворящего света, если мы
именно во внутреннем пространстве перестанем быть замкнутыми монадами, то внешнее пространство тоже начнёт преобразовываться. Это очень важно «изнутри наружу»…
И вот вопрос, который очень волнует после прочтения статей Людмилы:
как совместить функциональность и осмысленность? В архитектуре, в технике.
Людмила пишет: «без идеи красота превращается в красивость» (потеряла, к сожалению, откуда взяла цитату), я бы продолжила, что
функциональность без осмысленности превращается в утилитарность. В теории решения изобретательских задач (ТРИЗ) есть важное понятие «идеальность». Идеальная вещь — это вещь, которой нет, но её функция выполняется. Но теперь я понимаю, что мало добиться чистой функциональности вещей, важно сохранить их осмысленность (а Людмила чётко показывает, что это не одно и то же). Язык подсказывает, что в техническом термине «идеальность» есть отзвук корней «идея», «идеал» — идеальность как целесообразность (сообразность целому), идеальность как органичность (многофункциональность природных вещей, в которой невозможно выделить главную функцию — для живого организма всё важно), а не только как логическая операция — идеализация (отбрасывание несущественного, как бы нефункционального, ведь именно в такое «несущественное» попадают и сакральные смыслы). ТРИЗ — очень красивая теория, но теперь я, кажется, начинаю понимать, чем должна дополняться в ТРИЗ чистая функция вещи.
Она должна дополняться смыслом, историей, памятью вещи, её неповторимым временем. От этого вещь не обязательно станет «тяжелее» (т. е. не обязательно обрастёт бОльшим количеством вещества, материала), ведь смыслы тоже невещественны по своей сути. Но тут очень сложный клубок, который нужно разбирать на примерах. Я пока не знаю, как это сделать. Интуитивно кажется, что примеры из архитектуры будут очень показательными. Очень хочется прочувствовать, что такое вещи будущего. И может быть, путь к пониманию лежит именно через архитектуру:
«Здание в целом вырастает из окружения, подобно тому, как растение вырастает из почвы... Величавое дерево среди природы, но дитя человеческого духа» (Ф.Л. Райт. Из статьи «О средовом подходе и мелодиях тишины».)
То есть техника будущего (возврат к греческому «техне»), поворот искусственного обратно к искусству, новое устремление к красоте, к целостности, к встрече с живой Природой, с живым Мирозданием. Я, к сожалению, не была в Барселоне, но в рассказах о строениях Гауди всегда звучали слова «лёгкие», «естественные», «такие удобные, что их перестаёшь ощущать» и так далее.
Вообще получается, что мир вещей должен становиться всё более прозрачным, пластичным, то есть в идеале вещи — это
не материя, а процесс, сама форма Диалога между Я (Человеком) и Ты (Природой). Мир вещей не должен быть застывшим, самодовлеющим. Он всегда в динамике, в усилии. Вещи — это
мост отношения между Природой и Человеком. Если он начинает превращаться во что-то стационарное, неподатливое, в инертную массу материи, которая подминает нас под себя, управляет нами, заставляет себя воспроизводить — это отклонение от ПРИРОДЫ ВЕЩЕЙ во всех смыслах этого выражения.
Сам человек, по большому счёту, тоже только процесс («постоянное усилие быть человеком»), Встреча-Диалог между Я (вечной Монадой нашей самости) и Ты (Богом). Если эта форма начинает коснеть, превращаться в жёсткую неподатливую структуру Эго — это тоже отклонение, извращение природы вещей…
Получается, что структура Я-Ты и динамическое живое отношение между ними фрактально воспроизводится в разных формах жизни.
А пошлость, наверное, и есть пустота внутреннего пространства, которая маскирует себя внешней презентабельностью. Но всегда есть надежда, что эта пустота заполнится изнутри, когда рухнут от безысходности стены Эго и Свет Нездешний прольётся в образовавшиеся окна-проёмы, знаменуя возрождение Души. Ведь всё живое носит в себе бесконечность, а человеку к тому же дано её осознать, пусть не вдруг и не сразу.
