Философия свободы от жизни
Выше г-ном Ахтырским приведены цитаты из его текста, которые должны опровергнуть моё утверждение, что идеология неолиберализма является ничем иным, как борьбой с альтернативными системами ценностей (конкурентами) во имя торжества одной единственной и универсальной структурирующей общество системы, основанной на тотальной власти денег. И вроде бы формально из приведённых цитат следует, что свободное общество должно быть свободным и от финансовой тирании. Но так ли это?
Вот, на мой взгляд, красная нить философии, обслуживающей неолиберализм (ключевые слова выделил жирным):
Настоящая же коллизия происходит между миром пластичных свободных сообществ и миром политических и экономических корпораций, патологически иерархичных. Новый индивидуализм предполагает свободную социализацию. Корпоративный же мир препятствует индивидуализации нового, более совершенного типа. Именно поэтому мы утверждаем, что корпоративные принудительно-иерархические структуры являются «социалистическими» в плохом смысле этого слова.
Из текста в текст, из статьи в статью, на какую бы тему они ни писались (от религиозно-мистических до сиюминутно-политических), г-ном Ахтырским проводится одна и та же идея (она и является центральной идеей и волевой установкой неолиберализма):
Противопоставление свободы человека иерархическим структурам, как патологическим и властно-принудительным, препятствующим индивидуализации, которая и является гарантом свободы личности и которую дают структуры исключительно сетевые.
По сути же эта идея сводится к элементарной волевой установке:
необходимо разрушить любые иерархические структуры, чтобы человек стал свободен.
Всё остальное выступает в качестве иллюстраций или аргументации справедливости этой ведущей идеи.
Ложь этой идеи заключена в двух моментах:
1) иерархия, власть и свобода рассматриваются как абстрактные категории, оторванные от их духовного и нравственного содержания;
2) иерархические структуры (любые!) противопоставляются сетевым структурам (опять же — любым, вне зависимости от содержания и тех, и других).
На эту тему уже немало было нами сказано и никакого сколько-нибудь убедительного возражения не последовало. Да его и не могло быть, потому что сам переход дискурса в содержательное поле из абстрактно-формального лишает эту нехитрую идею всяческого смысла: она может существовать исключительно при условии вынесения за скобки духовного и нравственного содержания противопоставляемых друг другу абстрактных категорий «иерархии» и «свободы». Потому сейчас выскажусь без развёрнутой аргументации, просто тезисно — и об обеих подменах, и о том, к чему с неизбежностью они приводят.
Иерархия иерархии, как и свобода свободе — рознь.
Всё зависит от духовного наполнения и от вектора и той, и другой, который может быть как Божественным, так и дьявольским. Далеко не каждая иерархия основана на внешнем принуждении, далеко не каждая умаляет творческую свободу человека, но наоборот — только иерархия может открывать человеку новое качество свободы — свободу восхождения. Любая нравственная оценка иерархична: «что такое хорошо и что такое плохо» основано на превосходстве «хорошо» над «плохо». Если нет иерархии «хорошо», то оно становится относительным, равным «плохо».
Противопоставление иерархичных и сетевых структур является идеологически тенденциозным.
Обе структуры дополняют друг друга и не могут существовать друг без друга. Космос, организм, культура, социум перестают быть, если иерархичная структура объявляется злом и подлежит замене структурой сетевой. Вместо последней будет лишь хаос. Хаос и структурируется в космос или организм при помощи сочетания двух типов структурирования — иерархического и сетевого. Противопоставлять их друг другу — всё равно что противопоставлять правое и левое полушария мозга, мужское и женское начало или времена года.
В религиозном плане: если любая иерархическая структура объявляется злом, препятствующим любви и свободе, то мы должны признать дьяволом Творца нашей Вселенной, а весь космос — дьявольским порождением. Выводы — соответствующие.
В социальном плане: при разрушении всех иерархических структур (как врагов свободы), вне зависимости от их нравственного, духовного и культурного содержания, социум не может не погрузиться в войну всех против всех. Сетевые структуры без их гармоничного сочетания со структурами иерархическими не в силах обуздать хаос: это невозможно не только духовно, но биологически и даже физически.
Интегральный вывод: объявление всех без разбора иерархических структур злом и рабством может привести только к одному — к их разрушению, к последующему погружению человеческого общества в хаос и к воцарению в нём одной единственной вертикали, обуздывающей этот хаос. Сначала — это будет тотальная власть денег с тираническим полицейским аппаратом на службе (других реальных рычагов при разрушении альтернативных иерархических структур просто не останется), а потом — безысходная духовная тирания.
Почему иного варианта не остаётся? Потому что свободу в реалиях нашего мира человеку даёт не разрушение иерархических структур (хаос — худшая из форм несвободы), но возможность выбора между ними, существование альтернативных структур, уравновешивающих друг друга. И только при наличии таких альтернатив возможно бытие и различных сетевых сообществ. Нет альтернативных иерархий — нет и сетевых структур.
Только признание самого нашего мира порождением зла, а его Творца — тираном даёт основание для пафоса объявить злом иерархические структуры как таковые, благодаря которым хаос и становится космосом. Кто заинтересован в таком видении мира, думаю, говорить излишне. В социуме же, в отличие от космического плана, всё намного проще: в дискредитации и ниспровержении всех иерархических структур заинтересована только одна структура — тоталитарная финансовая иерократия: только исчезновение альтернативных систем ценностей даёт ей абсолютную власть над душой человека. Никакие сетевые структуры без опоры на вертикально-иерархические не смогут создать реальной альтернативы тотальной власти денег. Это даже не утопия, но преступная наивность (если не сознательная ложь, конечно).
Посему: философия, приравнивающая любую иерархию (в отрыве от её духовного содержания) к властно-принудительной функции и противопоставляющая ей свободу, опять же без оценки духовного и нравственного вектора её и понятую плоско как отсутствие иерархичности, льёт воду на мельницу именно денежного тоталитаризма — просто по факту.
Онтологически же такая философия есть философия смерти, вернее —
философия свободы от жизни. При осуществлении её на практике в любом реальном сообществе (от глобального до мизерного) результат всегда будет один: сначала хаос, потом как альтернатива —
полицейский бюрократизм свободы, потом — духовное вырождение, рабство и смерть. Иного просто не может быть, если воля стала в активное противостояние с основным принципом космоса, принципом иерархии качеств и ценностей. Именно она открывает перед личностью настоящую свободу — свободу роста, свободу восхождения. А это и есть ЖИЗНЬ, в отличие от смерти, уравнивающей и нивелирующей всё.
Нет никакой абстрактной свободы, но есть две свободы —
свобода жизни и свобода смерти. Неолиберализм и обслуживающий его философский суржик являются проводниками свободы смерти и в нашем мире, и в нашей душе. И нет ничего губительнее для созидательного творческого начала, чем этот тотальный, лишённый живой конкретики формализм, возомнивший себя универсальным мерилом и условием нашей свободы.
В заключение и в качестве наглядных иллюстраций можно привести политические события последних лет, где идеология неолиберализма переходила в активную фазу осуществления своей воли на практике: «арабская весна» и «украинская революция достоинства» (обе были с вдохновенным пафосом поддержаны и г-ном Ахтырским как торжество «любви и свободы»). Теперь излишне говорить о закономерных и реальных последствиях для народов этих стран, оболваненных мороком неолиберальных идей, о вопиющих нравственных подменах, двойных стандартах и о зашкаливающем уровне демагогии (да просто лжи!) в оценке этих трагедий со стороны адептов неолиберализма. Интересно посмотреть наши диалоги тех лет — и просто сравнить прогнозы обеих сторон. Для меня же самым убедительным показателем духовной сути неолиберализма является его
бесчеловечная жестокость, без маски проявившая себя в этих исторических уроках.
P.S. Оказывается, я написал этот текст
19-го августа... Однако...
